Глава 64. Ты?

Гнилая доска под ногой поехала, как раз вовремя, Золас совершенно непочтенно шлёпнулся на задницу и проехал куда-то вниз, в труху и паутину полуразваленного дома. Он набил себе несколько шишек, нахватал заноз в разные части тела и порвал штаны, но избежал автоматной очереди, которая едва не пришлась ему в живот. Вместо этого пули из "карманной сеялки", как он называл этот вид оружия — автоматов удерживаемых одной рукой, разнесли в осколки печную трубу, к которой он секунду назад прислонился, чтобы перевести дух.

Его преследователи патронов не жалели. Это говорило о том, что у них этого добра много, либо о том, что на него напали сумасшедшие. Золас не исключал оба варианта, иначе, зачем десяток здоровых мужиков преследовал бы одного старика, взять с которого в случае поимки удастся немного, а вот словить пулю в ответ имеется немало шансов.

На счастье Золаса эти дяди стрелками были аховыми, и больше надеялись на количество выстрелов, чем на меткость. Впрочем, это могло сработать, учитывая, что бывший лихой атаман разбойников тащился, как улитка, вместо того, чтобы прыгать, как белка.

Ну, ещё бы! Тот не поймёт, кто не слышал скрежет собственных костей в суставах, где хрящи истоньшились до толщины бумаги. Тот не поймёт кто в один "прекрасный" момент не обнаруживал, что его ноги перестали сгибаться, а хребет наоборот — нет сил, разогнуть. Кто не проводил бессонных ночей, стискивая зубы, (те, что остались), от боли, кто не разгибал пальцы одной руки с помощью другой, кто не ходил, как краб — боком, потому что иначе невозможно балансировать согнутым телом.

Правда время, проведённое в лесу, который чудесным образом питает человека своей первобытной силой, если тот способен принимать его дары, а самое главное помощь, которую ему оказали стальные помощники Меха, разбирающиеся в медицине лучше любого знахаря, всё это позволило ему почувствовать себя обновлённым, помолодевшим, (даже спина разогнулась), поздоровевшим и посильневшим, чего он не чувствовал уже долгие годы!

И, тем не менее, тот бег, который он сейчас устроил, спасаясь от погони, не шёл ни в какое сравнение с тем, на что он был способен раньше. Но всё же преследователи его не догнали. Вообще-то, догнать его они могли запросто, просто не осмеливались.

А было так — Золас нашёл тайник, на который так надеялся. Это было несложно — память его до сих пор не подводила, и хотя бы за это он был благодарен своей старости. Те, кто делал эту закладку, дело своё знали — тайник одинаково сложно было обнаружить, как и наткнуться на него случайно. Зато человек, посвящённый в контрабандистские хитрости, мог отыскать его без труда по едва заметным приметам.

Золас был не только посвящён в эту мудрёную науку, но и сам являлся автором некоторых новаций в этой области. Когда дверь, выглядевшая чем угодно, только не дверью, отъехала в сторону, его глазам открылась кладовая куда более ценная, чем пещера набитая сокровищами. В узком, едва протиснуться, пространстве были аккуратно сложены ящики с патронами, одеждой и теми самыми консервами, что не боятся времени. Всё сохранилось идеально. Золас был уверен, что явись он сюда лет через сто-двести, нашёл бы эти богатства в таком же состоянии.

Это был его личный заказ, который он намеревался забрать ещё до той давней истории, когда чёртов обер-полицмейстер застал его в постели со своей женой. (Помянем ещё раз добрым словом незабвенную Галанту! Славная была женщина.) Тогда он забрать присланное не успел — надо было уносить ноги, и некоторое время в столицу не наведывался. Потом он, как дурак попался в лапы стражи, когда во время операции по спасению опальных жён столичных чиновников угодил под удар собственной гранаты. Досадный промах тогда обернулся для него неожиданной метаморфозой — знакомством с Марантой и их, увы, коротким, но бурным и замечательным романом. Наверно самым восхитительным любовным приключением в его жизни!

Когда они бежали отсюда, прихватив с собой перепуганного Порфирия и бесчувственного Теренция, ему было не до тайника. В последний раз он хотел всё забрать после того, как выведет всех беженцев из столицы наводнённой монстрами. Но его планам не суждено было сбыться — Маранта погибла от стрелы, съехавшей с катушек Дианы-лучницы, а через совсем краткое время "погиб" он сам, провалившись в огнедышащую бездну...

Судьбе было угодно сохранить богатства этого тайника до сего момента, когда они были ему нужнее, чем в те годы. Значит, недаром говорят — "Что Инци не делает, всё к лучшему!" Первое, что сделал Золас, это вскрыл два ящика с патронами и перезарядил сначала свои любимые револьверы, а потом и пистолеты Лоргина. Хотел проделать то же самое с "оленебоем" и винтовкой Зига, но передумал. Успеется, а сейчас надо придумать, на чём всё это увезти.

У Лоргина в городе было припрятано несколько автомобилей. На кой ляд их было прятать, Золас не понимал, но сейчас это было неважно. Если эти древние механизмы целы, то ему не придётся тащить всё на собственном горбу.

Однако здесь его ждало разочарование — две первые машины сгорели вместе с домами, в которых они были спрятаны, третий дом огонь пощадил, но стена, скрывающая тайное хранилище автомобиля оказалась взломанной и соответственно сам тайник пустовал. Теперь вся надежда была на четвёртый схрон. Кажется, в городе были ещё два, но Золас лишь приблизительно знал их расположение.

К его радости здание, где была запечатана четвёртая машина, оставалось целым. Это значило, что если автомобиль не съели крысы, отсюда к Торговому городу Золас поедет с комфортом. (Вроде он не забыл, как это делается. Практики, конечно, маловато, но Лоргин когда-то был хорошим учителем.) Золас уже примеривался к стене, которую надо было сломать, и соображал, как это лучше сделать, чтобы не повредить скрытую за ней машину, как вдруг...

— Эй, ты, замри, не двигайся!

Приказ прозвучал сзади совершенно неожиданно — видимо тот, кто его произнёс, владел искусством ходить бесшумно. Золас послушался. Почему бы не послушаться приказа, отдаваемого таким строгим тоном? Непослушной оказалась только правая рука, незаметно скользнувшая к кобуре.

— Эй, там, без глупостей! — повторил неизвестный более строгим голосом, сопроводив свои слова лязгом взводимого затвора.

Золас понял, что его манёвр разгадан и поднял обе руки чуть выше плеч, но при этом в правой каким-то чудесным образом оказался зажатым один из пистолетов Лоргина… В тот же миг старик упал навзничь, успев при этом дважды нажать на спуск. Человек сзади охнул, но тут же резанул в ответ очередью, которая прошла у Золаса над головой, а точнее перед носом, так-как он в это время был обращён лицом вверх, а спиной к земле. Старый разбойник почувствовал даже жар от раскалённого свинца, но тут же он грохнулся, ударившись затылком о камни мостовой, так что искры посыпались из глаз.

Лежать-отдыхать, можно было позволить себе полсекунды не более. Золас вскочил, хоть затылок при этом взорвался болью, а в глазах потемнело. Он не собирался умирать здесь и сейчас, а потому приказал этому мраку рассеяться. Человек на той стороне дороги стоял на одном колене, уперев короткоствольный автомат, зажатый в правой руке, в мостовую, а левую прижимал к боку.

Это был крепкий мужик лет сорока, одетый в кожаную куртку, джинсы и грубые ботинки. Пуля Золаса скользнула по рёбрам его левого бока, не наделав большого вреда, но причинив достаточно сильную боль, чтобы обездвижить человека на короткое время. Неизвестно, что Золас сделал бы дальше, но в это время раздался топот ног, и из-за поворота улицы показалось ещё несколько таких же мужиков, отличавшихся друг от друга оттенками чёрных и коричневых курток.

Бежали они неорганизованно, беспорядочной толпой, мешали друг другу и на ходу что-то выкрикивали. Сразу видно — не вояки. Но эти "не вояки" при виде своего раненного товарища повытаскивали из-за пазух пистолеты и такие же автоматы-сеялки, как у первого. Тогда Золас понял, что надо удирать.

Прогнившая крыша спасла ему жизнь, но он оказался в лабиринте незнакомых комнат, погружённых в полумрак. Соблазнительная мысль — залечь в каком-нибудь углу и всех этих козлов к чёрту перестрелять, была им отринута. Они были не только плохими стрелками, но и в преследовании ничего не смыслили. Двадцать лет назад Золас ушёл бы от них сразу, не пришлось бы по крышам бегать. Но их было многовато на него одного, к тому же здесь, в тесноте комнат и коридоров они просто погасят весь его боевой опыт плотным огнем в упор, и всё на этом. Значит, из дома надо выбираться.

Золас быстро огляделся и прислушался. Со стороны улицы раздавались голоса, причём среди них слышались несколько женских. По соседним крышам уже грохотали тяжёлые каблуки. Сейчас эти дяди будут здесь и сразу откроют огонь. Они уже вовсю обстреливали его во время бега, а он отвечал им и, кажется, задел ещё двоих. Это означало, что церемониться с ним не будут. Так куда же податься? На задний двор через чёрный ход, конечно же. А чёрный ход идёт обычно через кухню.

Кухню Золас отыскал сразу. Вот она и дверь, ведущая в сплошь заросший кустами внутренний дворик, который виден через окно. Золас уже взялся за засов, но остановился, не открыв его. Если он вот так появится во внутреннем дворе, то будет прекрасно виден с крыши, а это верная гибель. Что же делать?

И тут его взгляд упал на квадратный люк в полу между кухонной печью и боковой стеной. С одного края этого люка было ввёрнуто кольцо, а пол вокруг был чёрным на ширину ладони, чего не мог скрыть даже толстый слой пыли. Угольный подвал!

Золас больше не тратил времени на размышления. Он быстро откинул крышку и нырнул в спасительную черноту. Нет, он не собирался там прятаться, просто, как известно, каждый угольный подвал всегда имеет два выхода — один в дом, другой на улицу. Этот выход на улицу он увидел сразу и, да он вёл в тот же самый внутренний двор, но был скрыт среди кустов, что давало шанс, двигаясь на четвереньках, выбраться незамеченным.

Кроме как на четвереньках в это окошко было никак не пролезть, и Золас порадовался, что не растолстел за эти годы. Стараясь кряхтеть потише и проклиная свои костлявые колени, старый разбойник вылез на свет, который на пару мгновений сделал его слепым.

— Остановись, дальше не надо! — сказал спокойный женский голос. — Медленно поднимись на колени, чтобы я могла видеть твои руки. Пожалуйста, не хватайся за оружие и тогда никто не станет в тебя стрелять. Сейчас ты под моей защитой, поэтому бояться нечего.

Золас увидел перед собой ноги обутые в замшевые с вышивкой сапоги и ствол винтовки, маячивший в шаге от его головы. Эх, если бы ближе, то был бы шанс перехватить этот ствол, дёрнуть в сторону, чтобы избежать выстрела, потом вернуть движение, целясь прикладом в живот или в голову...

Но нет, придётся подчиниться. Держащая винтовку женщина, настроена решительно, и с оружием кажется, обращаться умеет. Несмотря на то, что ствол её ружья смотрит в землю, ей ничего не стоит лёгким движением кисти направить его ему в голову, нажав одновременно на спуск.

Золас сделал, как она просила — поднялся на колени и поднял руки ладонями вперёд. Он поднял голову и увидел высокую стройную фигуру, точнее силуэт в обрамлении лучей света, так-как солнце светило ей в спину.

— Ты?!!

— Я...

Этот голос… Эта фигура… Это облако волос… Не… может… быть...

Маранта опустилась перед ним на колени, отложила винтовку в сторону и снова спросила:

— Ты?

— Я.

— Но как? Ты же ведь умер.

— Тогда нет, а сейчас не знаю. Так ты жива или мы оба?..

Он почувствовал, что не может говорить. Теперь он видел её лицо, постаревшее, но такое же красивое. Боже, как же она красива!

Вдруг глаза Маранты округлились и в них, словно взрыв белого пламени, полыхнул ужас!

— Откуда у тебя… это?

Золас опустил глаза и понял, что она указывает на рукоятки пистолетов Лоргина, торчавших из-за его пояса.