Глава 142. Их убили...

Утро выдалось прохладным. Леса неохотно выбралась из-под тёплого бока Глума, и, миновав несколько ставших уже знакомыми галерей, вышла наружу в предрассветную прозрачную мглу. Переворот был назначен на полдень, так-как атаман в это время как раз просыпался, а на любые попытки разбудить его раньше отвечал выстрелом или ударом ножа. Этот человек не вызывал у Лесы симпатию и даже был отвратителен, но она признавала, что он заставляет с собой считаться, даже перед тем, как быть низложенным.

Предполагалось сделать так — делегация из четырёх, перешедших на сторону оппозиции разбойников, преподнесёт атаману чёрную метку. Леса читала в детстве об этом старинном обычае в старой-престарой книге. Только там разбойники были морские, и у них ничего не вышло.

Теперь же на стороне восставших был численный перевес и тайный козырь — циклоп Шарль. Нет, одноглазый гигант ни за что не поднимет на людей свою огромную лапищу, но он обещал в случае чего напугать разбойников своим видом. Всё было готово, даже сама чёрная метка — медная монета, которую натёрли чесноком, а потом опустили в уксус. Оставалось привести в пещеры Василя. (Шарль прятался за соседней грядой холмов.)

Наружу Леса вышла беспрепятственно — на страже сегодня стояли «её люди». Сложнее было найти Василя. Несмотря на свой ум и ловкость, её неподражаемый дядюшка оставался человеком легкомысленным. Когда накануне Леса спросила его, где его искать, он неопределённо махнул в сторону рощицы между холмами и ответил кратко — «Там!» Это вовсе не означало, что она его там найдёт, тем более что после их разговора Василь вместе с одной молодой разбойницей, бывшей служанкой недавно примкнувшей к банде, направился совершенно в другую сторону. Теперь Леса гадала, поискать ли там, куда они пошли или всё-таки сперва проверить рощу?

Размышляя над этим, охотница дошла до полянки, где они вчера расстались, и остановилась в нерешительности. Что-то было не так. Что-то скверное носилось в воздухе. Казалось, к запаху травы и цветов, усыпавших окружающие кусты, примешивается что-то злое. Так пахнет засада, так пахнет смерть...

Теперь Леса не ходила без оружия. Лёгкая дуэльная сабля, длинный узкий кинжал и однозарядный шомпольный пистолет, крепились сейчас к её широкому поясу. Всё это было найдено в «сокровищнице» разбойников, которая представляла собой просто большую кучу барахла, сваленного в одной из пещер. Такое вооружение вполне подходило ей сейчас, но не шло ни в какое сравнение с её прежним.

Леса машинально поправила саблю и проверила, легко ли она выходит из ножен. Где же это? Где то, что так обеспокоило её? Охотница, не торопясь, двинулась по краю поляны, всматриваясь, вслушиваясь, втягивая ноздрями воздух, как волчица, идущая по следу оленя.

Кровь! Её запах ни с чем не спутает тот, кто не раз купался в этой густой липкой жидкости, хлещущей из ран поверженного врага! Но на сей раз это была кровь не врага, а друга, точнее друзей...

Леса раздвинула кусты и увидела их. Убитых было четверо — Штырь, Шкворень и обе их девушки. Все четыре тела были нагими. По-видимому, прежде чем умереть, они предавались любви… вчетвером. (Ну и что, раз людям так нравится?) Ну, да, вон примятая трава, забрызганная кровью, а вон их одежда, неразличимая с первого взгляда в зарослях клевера. Там их убили, а потом бросили сюда, в кусты.

Все четверо были убиты стрелами, выпущенными с профессиональной точностью — один выстрел, один труп. И с феноменальной быстротой, когда все четыре выстрела укладываются в одну-две секунды. Неужели это сделала?.. Тут Леса услышала голоса.

Охотница тут же пригнулась, так что трава совершенно скрыла её, и бесшумно двинулась в сторону голоса. Звуки доносились из небольшой прогалины, заросшей остролистом. Леса осторожно выглянула из-за куста, стараясь, чтобы не качнулась ни одна ветка.

Бандитов было двое, оба из ближайшего окружения лже-Золаса. Краснорожие, бородатые, убеждённые мерзавцы, исправить которых может только верёвка. Перед ними на коленях со связанными и заломленными за спину руками, стояла та самая девчонка, которую вчера увёл с собой Василь.

— Говори, сука, где он?! — прорычал один из них и ударил девушку по лицу.

Второй осклабился, продемонстрировав щербатые жёлтые зубы.

— Да не скажет она! — проговорил он сиплым голосом. — Давай натянем?

— Подожди ты. Атаман сказал любым способом добыть того парня, а она с ним гуляет, значит знает, где он прячется.

Девушка молчала, скорее онемев от ужаса, чем желая что-то скрыть. Бандит занёс руку для очередного удара и бедняжка зажмурилась...

— Эй, не порти товар раньше времени! — снова просипел второй. — Говорю тебе — давай натянем.

— Шо ты заладил — «Давай натянем!», да «Давай натянем!»? У тебя уже года два, как не стоит, на что натягивать-то будешь?

Это, по-видимому, была шутка, потому что оба заржали, глядя друг на друга и широко раззявив чёрные провалы ртов. Девушка, тем временем, закатила глаза и стала заваливаться набок. Первый из бандитов подхватил её и сдавив ей щёки одной рукой, повернул лицом к себе.

— Ага, ты прав — ничего она не скажет, — прогудел он. — Тока вот натягивать нам её некогда, так что...

И он достал нож с явным намерением перерезать девчонке горло.

— Нет! — крикнула Леса, вскакивая, и, выхватывая из-за пояса пистолет.

Оба бандита в недоумении обернулись, и эта упущенная секунда замешательства стоила им жизни — в первом луче солнца молнией сверкнул клинок скьявоны и две бородатые головы покатились в траву. Тела бандитов ещё не перестали дёргаться, а Василь уже вытер свой меч, бросил его в ножны и поднёс к ноздрям лежавшей без сознания девушки несколько размятых между пальцами листьев. Когда она закашлялась и открыла глаза, он обернулся к Лесе.

— Ты как?

— Они убили их… — проговорила охотница чужим страшным голосом. — Василь, они их убили!

— Я знаю, ответил этот лесной дух, и на его красивом улыбчивом лице появилось страшное волчье выражение. — Я уже видел. Но сделали это не эти двое, а Лучница.

— Они их убили, — повторила Леса, будто не слышала его слов.

Василь обеспокоенно посмотрел ей в глаза и увидел, что они дико блуждают. Леса стояла бледная, и позабытый пистолет опасно прыгал в её руке. Тогда Василь перерезал путы на руках своей подруги, но, оставив её, подошёл к племяннице. Он мягко забрал у неё пистолет, снял его с боевого взвода и поместил в ременную петлю на её поясе. Потом взял девушку за руки, отвёл к небольшому холмику неподалёку и усадил там.

Леса всё ещё тяжело дышала, а когда он обнял её и прижал к себе, заговорила горячим лихорадочным шёпотом:

— Их руки ласкали меня… их губы сливались с моими. Мы были одним целым, единым телом, состоящим из троих… Они наполняли меня собой… А теперь они мертвы… И подруги их тоже убиты! Я так радовалась, что у них появились девушки… Нет, я готова была ещё встречаться с ними, но теперь в их жизни появилось что-то настоящее! Они рассказывали мне, что задыхались от одиночества, дошли даже до содомии, но это делало их только злее. И вот теперь их жизнь, наконец, началась, но их уби-и-ли-и!!!

Леса захлебнулась рыданиями, и Василь, как не дорожил временем, решил дать ей выплакаться. Тем временем, бывшая служанка освободилась от пут и подошла к ним.

— Я видела Лучницу, — проговорила она, (Леса сквозь собственные рыдания расслышала и удивилась, какой мелодичный у этой девушки голос). — Атаман велел ей и Колоде вернуться в пещеры. Он говорил что-то о пленниках.

Слёзы Лесы моментально высохли.

— Что он говорил о пленниках? — крикнула она страшным голосом, так что маленькая служанка в страхе отпрянула.

— Я… Я плохо расслышала, — пролепетала она. — Кажется, он велел их куда-то привести. А ещё он упомянул Глума.

— Василь! — снова крикнула Леса. — Зови Шарля! Скажи ему, что речь идёт о спасении людей. Мы в пещеры!

Выпалив это, она схватила девушку за руку, и, не спросив, желает ли та следовать за ней, побежала по направлению к разбойничьему логову.