Глава 108. Это ведь, вроде, не Леса?

Клинок мелькнул в воздухе, размазываясь до прозрачности, и три разрубленные оливки, шестью половинками, упали на землю.

— Ещё! — потребовал Луций, сверкнув на Рарока глазами, в которых читался вызов.

Гладиатор взял в горсть три следующие оливки и бросил их в мальчика таким образом, чтобы они летели в одной плоскости. Снова сверкнул меч, и эти оливки разделили участь предыдущих.

— А теперь ты, — сказал Рарок.

Луций отложил меч, взял оливки и кинул их, подражая своему наставнику. Рарок ответил сложным движением, как бы перекрестив воздух клинком, и на землю упали восемь кусочков оливок — одна была разрублена на четыре части. Луций открыл рот.

— Этому меня Лозас научил, — пояснил Рарок. — Два быстрых удара всегда лучше, чем один.

— Я попробую! — воскликнул Луций, только сначала без оливок.

Гладиатор показал, какие надо делать движения, и заставил Луция повторить их раз пятьдесят, пока не убедился, что мальчик досконально всё запомнил. Потом те же движения были отработаны раз сто пятьдесят, со всё возрастающей скоростью. Только тогда настала очередь оливок.

И, конечно же, Луций промахнулся! Промахнулся он и во второй, и в третий раз. Они уже потеряли счёт неудачным ударам, когда у Луция вдруг получилось! А потом ещё раз получилось, и ещё!

— Хватит, — сказал Рарок и отправил несколько оливок в рот. — На сегодня достаточно, а то устанешь и собьёшь закрепившийся навык.

Луций уже устал. До упражнения с оливками они бегали, занимались гимнастикой, поднимали камни различной величины и боролись. Затем потратили немало времени на отработку элементарных приёмов фехтования, и только когда все азы были повторены безукоризненно, приступили к изучению новых приёмов.

Собственно оливки Луций разрубал на лету и раньше, но сначала это была только одна оливка, по которой он долго промахивался, потом стал попадать, и, наконец, располовинивал ее, шутя, почти не глядя. И тогда, к первой добавилась вторая, а сегодня должна была добавиться третья, но Рарок вдруг усложнил упражнение.

Конечно, Луций устал, но ему всё это нравилось! К тому же так было легче ждать, когда откроется проклятый портал, и легче переносить разлуку с его богиней.

Луций не желал слушать опровержение того, что Леса является божеством, но Рарок и не настаивал. Они мало разговаривали о ней, всё больше на отвлечённые темы. Выяснилось, что Рарок много читал из того, что знал Луций, но в его устах эти произведения звучали как-то не так. С другой стороны Луций мог назвать целую массу великих творений литературы, о которых Рарок не имел понятия, и тогда первый с удовольствием их декламировал, а второй с жадностью слушал.

Они не испытывали проблем с едой, но оба скучали по мясу. Попытки найти в садах какую-нибудь дичь, не увенчались успехом. Зато Рарок понял одну крайне неприятную для себя вещь — в садах кто-то был. Кто-то невидимый.

Он не стал рассказывать Луцию. Зачем? Чтобы мальчик тоже боялся? Или, чтобы начал считать его, Рарока сумасшедшим?

Но теперь он стал бояться спать ночами. Они приноровились спать днём. Луций был несколько удивлён этой смене режима, но Рарок объяснил, что ночью прохладнее, и заниматься спортом легче. С этим нельзя было не согласиться.

Луций чувствовал, как день ото дня улучшается его умение владеть мечом. Конечно, до Рарока ему было ещё очень далеко, но он уже ощущал клинок, как продолжение руки, словно нервы из пальцев проросли сквозь холодную сталь, и она обрела чувствительность плоти. Он не ждал, что гладиатор раскроет ему все свои секреты, но Рарок вошёл во вкус, и, похоже, решил сделать из парня боевую машину, какой был сам.

Гладиатор никогда не ругал Луция, если у того что-то получалось не так, просто терпеливо объяснял всё снова и снова, то что было мальчику непонятно, а потом заставлял отрабатывать каждое движение до тех пор, пока оба не падали от усталости. Правда, он и не хвалил Луция за успехи, так что тот никак не мог взять в толк, насколько он уже научился?

Однажды Луций набрался храбрости и спросил гладиатора об этом. Рарок чуть заметно улыбнулся и сказал, что на арену ему, Луцию, пока рановато, но он может наняться охранять стада от волков. Однако, увидев, что парень приуныл, гладиатор рассказал, что на самом деле этот уровень выше солдатского, но ниже чем положено профессиональному телохранителю. Опыт, дело наживное, а задатки у него хорошие — учится Луций быстро, всё схватывает налету, обучение идёт, как надо. А чтобы не наступила пресыщенность однообразием тренировок, они начнут потихонечку осваивать копьё.

Тренировки с копьём осложнялись отсутствием такового. Достать во фруктовом саду достаточно длинную прямую палку оказалось нелегко. То, что удалось добыть, смахивало на дротик, к тому же далёкий от идеала — кривоватый и несбалансированный.

Рарок поморщился от такого приобретения и заменил неудавшиеся упражнения боем на палках. Это было даже лучше, динамичнее и веселее, но прибавило Луцию синяков.

Они потеряли счёт времени, да и какая разница? Всё равно в этом мире время течёт по-своему. Здесь могут пройти годы, а там всего лишь пара недель.

То, что с Рароком что-то неладно, Луций заметил, когда тот после дневного сна начал вскакивать, хватаясь за меч, и диким взором оглядывал сад, будто ожидая увидеть за каждым деревом по врагу. Сам Луций после тренировок спал, как младенец, а вот его наставник спал тревожно, часто ворочался и вскрикивал во сне. Луций, конечно спрашивал его, в чём дело, но Рарок отвечал что-то неопределённое, и чаще отмалчивался.

Это случилось на закате одного сонного дня. Обычно они поднимались до захода солнца, но Луций в этот раз плохо спал, и не проснулся вовремя. Он бы и тогда не проснулся, если бы кто-то не положил прохладную, слегка влажную ладонь ему на лоб.

Луций открыл глаза и увидел женщину средних лет, как бы состоящую из тумана. Она стояла рядом и улыбалась. По-видимому, ей хотелось поправить отросшие локоны мальчика, падающие на его лицо, и случайно разбудила его.

Луций не почувствовал страха при виде этого призрака, но когда он повернул голову и взглянул на то, что делалось вокруг, выяснилось, что сад полон такими же туманными фигурами. Это были женщины, мужчины и даже дети. Одни из них подвязывали ветки с плодами, другие поливали деревья, третьи собирали плодовую падаль, чтобы потом, по-видимому, отправить её в компост.

Никто не обращал внимание на двух лежащих на охапках листьев людей. Никто, кроме той женщины.

Луций оглянулся и встретился с совершенно стеклянными глазами Рарока. Гладиатор сидел, привалившись спиной к дереву, и лицо его было неподвижно, даже более того — безжизненно. Луций подумал даже, уж не умер ли его старший товарищ и наставник, но когда он приложил ухо к его груди, то услышал, что сердце гладиатора бьётся, но как-то слабо и неровно. Рарок, похоже, был в обмороке, но от чего? Неужели от вида призрачных людей?

Луций, наверно, тоже боялся призраков, но сейчас испугаться за себя не успел или просто забыл. Он испугался за товарища!

Рарока срочно надо было выводить из этого состояния. Его душа была неподалеку, но, как это бывает в таких случаях, её поразила временная слепота и она попросту не могла найти своё тело. Луций постарался припомнить всё, что слышал о том, как приводят в чувство потерявших сознание, и принялся за дело. Он даже не заметил, что все призраки куда-то исчезли. Пришлось ему, однако повозиться, прежде чем Рарок застонал, пошевелился и посмотрел на него осмысленно.

— Ч-что это было? — спросил он и попытался встать, но тут же рухнул обратно.

— Ты потерял сознание, — объяснил Луций, натирая виски товарища половинками лимона.

Инстинктивно поняв, что дело всё-таки в призраках, он решил не распространяться на эту тему.

— А… что там? — проговорил Рарок и указал подёргивающейся рукой куда-то за спину Луция.

Мальчик обернулся. За деревьями, в той стороне, где должен был быть дом, угадывалось какое-то зарево. Луций подумал было уж не пожар ли это, но дом был сплошь каменный, чему там гореть? Двум-трём циновкам? И вдруг до него дошло — портал!

Портал открылся совсем не там, где они ждали. Он открылся либо в самом доме, либо близ его!

— Рарок! — крикнул Луций, вне себя от возбуждения. — Вставай, надо бежать!

Но не тут-то было. Ноги не слушались гладиатора, разум, похоже, тоже тормозил. Рарок не вскочил, а встал, дрожа коленями, как старик. Он выпрямился только при помощи Луция, и, опираясь на него, медленно двинулся к цели.

Луций понимал, что надо бежать, а не плестись, но не мог бросить товарища. Рарок был его значительно тяжелее, к тому же мальчику приходилось нести два меча. Они шли медленно, почти ползли, но всё же двигались вперёд и сияющее пятно за деревьями приближалось.

Когда они вступили за калитку, ведущую из бесконечного сада в дом, то увидели, что портал «натянут» между колоннами по ту сторону бассейна. При других обстоятельствах Луций может быть подумал, что это красиво — огненно-радужная мембрана, отражающаяся в зазеленевшей воде. Но сейчас было не до того.

Мальчик совершенно выбился из сил. Когда он поставил ногу на ступеньку, то поскользнулся и упал на колено, больно ударившись о мрамор. В это время портал мигнул, как свечка в первый раз, и Луций с ужасом увидел, что огненно-радужная плёнка бледнеет! Он напряг последние силы, чтобы встать, но боль в колене заставила его опуститься обратно, на ступени.

Луций понял, что они не успеют и сейчас проход закроется у них на глазах, но в это время «ожил» Рарок. Ожил сильно сказано, потому что его по-прежнему шатало из стороны в сторону, но он забрал у Луция свой гладиус, и, используя его, как трость, выпрямился. Затем помог парню встать, быстро ощупал его колено, и, убедившись, что оно цело потащил Луция к порталу, который уже мигал вовсю, словно его задувало ветром. Перед тем, как он мигнул в последний раз, друзья перевалились через сияющий огненный край и полетели в неизвестность...

Луций думал, что сейчас будет падение, и он приземлится на что-то твёрдое, но его неожиданно схватили чьи-то руки, много рук! Потом из этих многих рук остались только две, но их силищи хватило бы на десятерых. Эти руки поставили мальчика на ноги и повернули туда-сюда, словно он был куклой. Луцию стало ясно, что его разглядывают. В это время зрение вернулось к нему самому, и он увидел близко к себе лицо, обрамлённое воистину львиной гривой и такой же впечатляющей бородой. Настоящий варвар!

— Рарок, — спросил это варвар с каким-то язвительным подозрением в голосе, — это ведь вроде не Леса! Ты ничего не перепутал?

В голове у Луция гудело, да ещё колено пульсировало болью, которая отдавалась во всём теле, мешая соображать. Он хотел что-то спросить, но у него не вышло. Точнее, вышло, но слова получались не те и окружающие их не понимали. Он и сам с удивлением отметил, что не понимает речь людей обступивших их с Рароком, а когда тот обратился к нему, то его слова тоже были для Луция непонятны. Сам не зная почему, мальчик обратился к лохматому варвару и спросил:

— Извини, друг, а это не ты тот самый Зигушка?

Его слова не были поняты, но вертикальный «лев» вздрогнул и посмотрел на парня с ещё большим подозрением.