Глава 91. Ничего не надо объяснять!

И всё-таки она богиня! Теперь Луций был в этом уверен. Видимо у неё были причины притворяться наследницей царицы амазонок, но он всё равно догадался, что Леса — высшее существо. Те высоченные беловолосые девицы — точно амазонки, а она нет. Видно же, что она не их породы, и, тем не менее, владеет мечом так, что даже амазонки отступают перед ней!

Пусть отец и не разрешил ему учиться искусству владения оружием, но это не значит, что он ничего не понимает в этом деле. Луций втайне от отца прочёл несколько трактатов посвящённых фехтованию, и частенько ходил смотреть на тренировки гладиаторов. А ещё, он надеялся, что когда войдёт в возраст зрелости и выйдет из-под родительской опеки, то сможет нанять себе учителя фехтования, и хоть как-то наверстать упущенное. Вышло всё не так. Вышло лучше!

Мальчик до сих пор не был уверен, что ему не снится сказочный сон! Эта девушка не была похожа ни на одну из тех, что он видел раньше. Ни холодные надменные дочери аристократов, словно рождённые для того чтобы их поставили в нишу дома или на постамент в сад, на поругание голубям. Ни юные плебейки — вострушки и хохотушки, не способные слово сказать, чтобы не залиться звонким смехом. Ни молодые рабыни — воплощёние скромности, тишины и покорности. Никто не производил на него такого впечатления. Леса была иная!

Она двигалась не так, как женщины его мира, не так говорила, смотрела не таким взглядом, но при этом восхищала юного Луция, вообразившего, что он встретил совершенство! Дело было даже не в том, что девушка ходила нагая и фантастически владела мечом. Луций не раз видел голых женщин, не стеснявшихся своей наготы во время купания или, когда они находились во внутренних двориках усадеб, отгороженных от улицы сплошным забором, в котором, тем не менее, имелись сетчатые окошечки. (Несложно догадаться для чего!)

В Помпеях это было обычным делом, здесь нравы свободнее, чем в любом другом городе великого Рима. Ещё, Луций не раз видел, как работают художники и скульпторы, которым охотно позировали многие девушки, даже аристократки. И, конечно же, на рынке можно было увидеть, как торговец рабами нахваливает свой товар, демонстрируя покупателям соблазнительных рабынь во всей прелести их обнажённой красоты. (Других в Помпеи не привозили — не сбыть!)

Он давно уже собирался набраться храбрости и попросить отца купить ему такую рабыню для утех, какие были уже у всех его товарищей по гимнасии. Но отец в разговоре с домашними утверждал, что сын ещё слишком молод для этого, а потому Луций до сих пор не решился на такую просьбу.

Может быть он и молод, но мысли о женщинах не давали ему сосредоточиться на учёбе, и давно уже сверлила разум идея — а не пойти ли, прихватив пару сестерций, которые ему выдавались каждую декаду, в лупанарий — бордель для иностранцев, куда ходят, в основном, приезжие купцы? Теперь-то он не помышлял о борделе. Всё это осталось где-то там, в утраченном мире, который всё больше отдалялся от него, и казался нереальным по сравнению со сказкой, в которой он жил сейчас!

Леса заполнила его сознание, он жил только ею, думал лишь о ней, с мыслью о ней ложился и вставал, днём не спускал с неё глаз, а по ночам видел во сне. Прикоснуться к ней, посягнуть, это было бы святотатством! Напряжение, грозившее порвать его чресла, сбрасывал в кустах, тем самым способом, который дарован мальчикам от природы. При этом он всё время оглядывался, боясь, что Леса узнает об этом его проступке, и будет презирать!

(Леса прекрасно всё знала и понимала. Она была слишком умной девушкой, чтобы презирать человека за человеческое свойство, неотъемлемое, как любой из органов, которые даны от рождения. Ей только было удивительно, что этот мальчик исчезает в кустах под разными предлогами, по пять-семь раз в день! Даже Василь, в те годы, когда ещё не познал девушек, не делал это так часто.)

То, что Леса божественного происхождения, Луций подозревал с самого начала. Но, сперва он принимал её за существо из бессмертных низшего ранга, к коим относились нимфы, наяды, дриады и прочие им подобные создания. Потом стал подозревать, что перед ним полубогиня — плод любви какого-нибудь бога и земной женщины. Но сегодня мальчик сделал открытие, которое убедило его в том, что он снова ошибся, потому что Леса — полноценная, чистокровная богиня, пребывающая в земном образе!

Когда девушка спала, а он в очередной раз направлялся в кусты, то в ярком свете полной луны заметил, что к стопам его удивительной подруги не прилипает грязь! А ведь до этого они гуляли по саду, и не могли не перемазаться в земле и песке. Обычно перед сном они совершали омовение в небольших, но очень удобных термах, искусно устроенных за домом, но сегодня усталость не дала им этого сделать.

Леса без сил повалилась на своё ложе и заявила, что ничто в мире не заставит её подняться с него до утра. Луций был с ней совершенно согласен, но его с ложа подняло ночное видение, в котором он обнимал юную деву очень похожую на Лесу. Но не с тёмными волосами, а с какими-то необыкновенными, похожими цветом на раскалённое для ковки железо. Каштановый цвет, только намного ярче, чем обычно бывает у женщин.

И вот, когда он крался на цыпочках мимо ложа, на котором спал предмет его вожделения, его взгляд упал на её маленькие, почти детские ножки… Открытие потрясло Луция! Одно дело подозревать, а другое убедиться. Значит, она не ходит по земле, это всё иллюзия! Она скользит над землёй, не прикасаясь к её поверхности на расстоянии, не видимом человеческому глазу. Это ли не свойство богини? Даже нимфы не способны ни на что подобное. Но тогда...

Луция давно занимал вопрос — что он здесь делает? Для чего их поместили в этот красивый, но странный дом посреди бескрайнего сада? Неужели он избранный? Но для чего? Чтобы стать мужем богини? Не слишком ли это самоуверенно с его стороны? Может быть он предназначен ей в вечные слуги? Это великая честь, но не слишком завидная участь...

Он бы принял и такую судьбу, ведь быть рядом с Лесой, было сейчас самым горячим его желанием! Но ему хотелось чего-то большего...

Впрочем, богиня обращается с ним не как со слугой или мужем. Она нежна и ласкова с ним, как… с братом… Сплошные загадки! Он же не брат ей, он человек из плоти и крови. А она?

На этот вопрос он не знал ответа. Как не тянулась его душа к юной красавице, руки его не касались её тела! Ну, почти не касались. Невозможно не прикоснуться друг к другу на тренировке, при сборе фруктов или передавая чашу во время трапезы. А когда она клала его голову себе на колени, прикосновения были совсем интимными...

И всё же тело этой девушки оставалось неоскверняемой святыней! Но ведь ему не возбранялось на неё смотреть, находиться рядом. Совсем, совсем близко, почти вплотную...

...........................................................................................................

Трудно сказать, что сегодня стукнуло Луцию в голову, но он вдруг бесшумный, словно тень, скользнул на ложе и прилёг рядом со своей богиней, замирая от ужаса, и одновременно от наслаждения! Больше всего он боялся, что его выдаст стук сердца, готового выскочить из груди и больно бившегося о рёбра.

Дыхание перехватывало, и это было ещё одной проблемой — Луций боялся запыхтеть, как кузнечный мех, а это означало для него немедленную смерть! Ведь только так наказуемо оскорбление богини...

Но время шло, девушка не просыпалась, и, наверное, от избытка волнения, которое уносит немало сил, парня самого начало клонить в сон. Он хотел было тихонечко встать и вернуться на своё ложе, но никак не мог решиться разорвать эту очаровательную иллюзию близости!..

И вот, его веки предательски закрылись, а сознание унеслось в мир грёз, сладких и несбыточных. Во сне он был смелее и решительнее, чем в реальной жизни. Во сне предмет его вожделения, (снова у неё были каштановые волосы!), был в его объятиях, и они смотрели друг на друга глазами полными счастья!

Неудивительно, что в скором времени рука юноши легла на тело девушки, и совершенно по-хозяйски притянула её к себе.

Неизвестно, что в этот момент снилось Лесе, но она улыбнулась, и, не просыпаясь, прижалась спиной к спящему мальчику, а его руку переместила себе на грудь. Так они спали, не ведая, что творят, пока их души сливались в танце счастья и любви, где-то далеко за пределами грубого материального мира!

.........................................................................................................

И тогда чудесный дом вздрогнул. Всколыхнулся бескрайний сад, рябь пошла по зеркальной глади воды в бассейне, и, казалось, сама земля задрожала от поступи того, кто вступил в мирную обитель, в нетронутый бедой рай, где два юных создания спали, не предвидя, что их нежному целомудренному счастью наступает конец.

Воин вступил на беломраморные плиты портика, и чёрно-красные следы остались от его ног. В лунном свете этот человек казался слепленным из мрака исполином, а факел, который он нёс в левой руке, окрашивал его в цвет красной бронзы.

Но он и без того был красен от пролитой им крови, покрывавшей его с головы до ног! Кровь пропитала его одежду, запеклась в роскошных светлых волосах, рассыпавшихся по плечам, капала с клинка гладиуса, зажатого в могучей кисти, оставляла безобразные кляксы на драгоценном мраморе, а когда попала в бассейн, воды его помутнели и стали безжизненными.

Могучая фигура встала в проёме двери, и свет факела осветил спальный покой. Леса открыла глаза, но тут же загородила их ладонью, приставив её козырьком.

— Что это? Кто здесь? — спросила она, не успев испугаться внезапного вторжения. — Не вижу ничего! Что это зна… Рарок?!

— Принцесса Леслава!

Воин церемонно поклонился с видом холодной вежливости.

— Как ты здесь оказался? Что случилось?

Вдруг сзади девушки раздался испуганный вздох. Леса обернулась и с удивлением увидела лежащего рядом с неё Луция! А этот что здесь делает?

Но охотница потому и выжила в стольких схватках с монстрами, что умела соображать быстро. Её разум в один миг нарисовал ей всю картинку событий — глупый мальчишка всё-таки полез к ней ночью! Ну, в этом не было большой беды. Что-то такое рано или поздно должно было случиться, но трёпку он, несомненно, заслужил!

Беда была в другом — Рарок как-то нашёл путь в её место заточения, (или это было убежище?), и, похоже, прорвался сюда с боем. Это очень хорошо, но он застал их с Луцием вот так… И что теперь будет? Да всё что угодно! Даже зайцы дерутся за самку до крови, а тут прирождённый убийца с мечом в руке!.. Но, может у неё получится ещё всё поправить?

— Простите, ваше высочество, я, кажется, не вовремя!

В голосе гладиатора звучала даже не сталь, а чугун, и, несмотря на свои слова, он не торопился уходить, а во все глаза глядел на два обнажённых тела, распростёртых на ложе.

— Рарок, — заговорила Леса, предваряя все вопросы, — это не то, что ты думаешь...

Глупейшая фраза! А что он ещё мог подумать? В конце концов, не имеет значения, было между ней и Луцием что-то или не было — мальчик был доставлен сюда, как любовник для неё, по её же просьбе. И почему, вообще, она должна оправдываться? И всё же она хотела попросить Рарока присесть и выслушать её рассказ.

Но тут Луций отмочил следующее: с криком — «Не тронь её!», он вскочил на ноги, выхватил из ножен лежащий рядом на скамеечке меч и бросился на гладиатора!

Первый его выпад был сделан от горячей головы, словно Леса не тратила столько времени на то, чтобы научить парня азам фехтовального боя. Рарок просто сделал шаг в сторону, и размашистый удар Луция, способный проломить каменные стены, провалился в пустоту!

Гладиатор вполне мог перерезать замешкавшемуся парню горло, но почему-то не сделал этого, а пока Луций в недоумении оглядывался, соображая, куда подевался его противник, не торопясь вставил факел в крепление на стене, и тут же сделал взмах мечом, имеющий, по-видимому, целью поразить противника в плечо.

Но Луций всё же успел отскочить и встать в позицию! Теперь бой пошёл по-другому — мальчик проводил атаки осторожно, быстро, но без излишней самоуверенности. Чуть что, он вставал в оборонительную стойку, и, не без усилия, но всё же отбивал атаки Рарока.

Леса по достоинству оценила усилия своего ученика, и то умение, какое он успел приобрести, но она прекрасно видела, что гладиатор играет с мальчишкой, как матёрый кот с мышонком! Больше всего её пугало выражение безжизненного спокойствия на красивом лице Рарока. И впрямь мраморный истукан, какой-то!

Но вот, чемпион, похоже пресытился этой игрой, и, в один прекрасный момент, вместо того чтобы плавно отвести удар, как это требовали правила фехтовального искусства, жёстко напряг руку, подставляя гладиус под удар клинка Луция!

Мальчик вскрикнул от боли и неожиданности! Ему показалось, что он со всей дури рубанул мечом по колонне. Кисть заныла, и рука на миг онемела так, что рукоять меча пришлось схватить другой рукой, чтобы не выронить оружие!

И в этот момент гладиатор замахнулся для последнего решающего удара!..

Леса видела, что Луций обречён. Рароку не требовались никакие приёмы, чтобы зарубить этого несмышлёныша. Удар, нанесённый такой рукой, могла остановить, лишь столь же могучая рука!..

Луций был хорош — прекрасно сложенный, гибкий, мускулистый, но он уступал Рароку в весе почти вдвое, а в силе, наверное, вдесятеро! Их поединок длился меньше минуты, и сейчас должен был закончиться тем, что мальчик будет разрублен пополам, ни больше, ни меньше...

С криком девушка бросилась между дерущимися, понимая, что подставляет себя под сокрушительный удар! Со своей стороны, Луций решил, что сейчас погибнет, и захотел дорого продать свою жизнь! Он, не выпуская клинок из двух соединённых рук, повернул его остриём вперёд, и всё своё тело превратил в метательный снаряд, совершив бросок и намериваясь всадить меч противнику в живот, даже если при этом придётся потерять голову!

Леса в последний момент увидела, что к ней приближаются сразу два клинка. Впрочем, какая разница, один клинок или два? Гибель неизбежна...

Удар!

Воздух вылетел из лёгких девушки, а мир в глазах потемнел, и пошёл цветными пятнами. Потом наступил мрак, и она провалилась в небытие.

.................................................................................................

Сколько её перепуганная душа витала под облаками, не решаясь вернуться в тело, осталось неизвестным. Когда Леса очнулась, то обнаружила, что лежит на спине, на своём ложе, а вокруг неё хлопочут двое перепуганных мужчин, в один миг превратившихся из врагов в союзников. На лбу у неё лежала мокрая тряпка, оказавшаяся полосой ткани от рубашки Рарока, смоченной водой из источника.

— Похоже, рёбра целы, — говорил гладиатор, и девушка поняла, что его руки сейчас ощупывают её тело в поисках возможных повреждений. — С остальными костями тоже всё в порядке.

— Главное голова, — авторитетно заявил Луций, стоявший рядом с кувшином в руках. — Нам в гимнасии всегда говорили, что в первую очередь надо беречь голову.

— Голова в порядке, — констатировал Рарок, мягко проведя сильными пальцами по всем изгибам черепа девушки. — Но возможно она получила сотрясение мозга. Врядли очень сильное — ты всё-таки легче меня, но всё же ей хватило, чтобы потерять сознание.

— Не думал, что богиня может вот так… пострадать...

— Богиня? Возможно, ты в чём-то прав. Для тебя она сейчас богиня, а ещё можешь считать её второй матерью, ведь сегодня ты как бы заново родился. Кстати, неплохо фехтуешь! Может даже получше, чем я в твоём возрасте. Побольше практики и выйдет из тебя отличный гладиатор.

— Надеюсь, такого несчастья со мной не случится! — совершенно серьёзно ответил Луций, в мире которого гладиаторы были рабами.

Рарок смерил его долгим взглядом, но ничего не возразил, а наоборот кивнул и спросил:

— Тебя учили нанятые учителя?

— Нет, только она.

— А, понятно.

Воцарилось долгое молчание. За это время Луций ещё раз сменил примочку на лбу Лесы, а Рарок вытащил из бассейна свой плащ, который там, по-видимому, отмокал от кровавых пятен, и развесил его сушиться на кустах роз, растущих во дворе.

— Как долго вы вместе? — спросил он, когда Луций вернулся с заново наполненным кувшином.

— Месяца четыре уже, — ответил мальчик.

— Месяца четыре? Она исчезла из нашего мира дней пять назад.

Луций кивнул.

— Я заметил, что здесь время течёт по-другому. Лето давно должно было кончиться, а оно продолжается. Кроме того, в саду цветут цветы и созревают фрукты, явно не по сезону. Солнце здесь не меняет своего движения, и Луна всегда полная.

— Ясно. Ты не плохой парень, я рад, что тебя не убил.

— Я тоже рад, что не убил тебя! Извини, что набросился, просто… Я подумал, что ты Марс, явившийся покарать Венеру за прелюбодеяние.

Рарок рассмеялся.

— У тебя не было шансов убить меня! Я профессиональный гладиатор, к тому же потомственный. Я чемпион арены, а ты… Ты парень способный, но всего лишь ученик! Не будь я профессионалом, не смог бы сдержать свой меч и отвести твой одновременно. Но девушку мы всё равно здорово стукнули. Хорошо будет, если всё обойдётся.

— Так ты всё-таки пришёл за ней?

— Да, чтобы отвести домой, в наш мир. Ох, и не просто было сюда добраться! Ну, и никак не ожидал застать её вот так — с любовником.

Леса почувствовала, что ей пора вмешаться в их разговор.

— Рарок, мы не… — произнесла она, но тут же почувствовала на своих губах палец гладиатора.

— Тс-с, принцесса! Вам сейчас вредно разговаривать.

Его голос звучал мягко, почти нежно, и не было в нём больше никакого чугуна. Зато её слова были хриплыми, грудными, ни дать, ни взять, как у старой ведьмы.

— Я в порядке, отпусти меня!

Леса сняла мокрую тряпку со своего лба и села на ложе, несмотря на все протесты своих целителей. Мир немного покачался у неё перед глазами и встал на место. Рарок был прав — сотрясение имело место быть, но было не страшным, и обещало пройти в ближайшее время.

— Лучше бы вам, хоть немного отлежаться! — с сожалением проговорил Рарок, по-прежнему обращавшийся к ней на «вы», видимо забыв о недавнем товариществе и простоте обращения.

Но она отвергла его предложение.

— Ничего, в подземельях Мёртвого города, и не так доводилось прикладываться. Так вот, насчёт нас с Луцием...

— Принцесса, — вновь мягко перебил её Рарок, не надо мне ничего объяснять! Более того — я нижайше прошу прощения, что вот так ворвался в вашу опочивальню и нарушил ваш сон столь грубым образом. Я был бестактен в силу неожиданности, а потом ваш фаворит атаковал меня… Ну, в общем, ваша личная жизнь меня не касается, так что я ещё раз прошу простить меня! Я здесь затем, чтобы сопроводить вас домой, как только вы будете способны покинуть это место самостоятельно, либо если вам будет угодно, то я понесу вас. Правда, в таком случае мои руки будут заняты, а путь между мирами небезопасен. Но, будем надеяться, что умения Луция хватит, чтобы остановить нападения противника малой и средней силы.

Леса вздохнула. Этот человек был невозможно вежлив и раздражающе тактичен! Но, в конце концов, он был прав — её личная жизнь его не касалась, ведь он не был ей ни мужем, ни любовником, ни даже воздыхателем. Просто парень, которого она когда-то любила. (А сейчас?)

Леса спросила себя об этом, требуя прямого, однозначного ответа, и не получила его. Сейчас ею владело раздражение — не самый лучший советчик в таких делах. Да и в любых других.

Но тут ей вспомнились его руки, осторожно ощупывающие её в поисках повреждений, и она поняла, что хотела бы, чтобы эти руки трогали её совсем с другой целью… (Ах!)

Леса вдруг сообразила, что сидит перед двумя мужчинами совершенно голая. Она привыкла за последние несколько месяцев не стесняться Луция, но ведь Рарок это совсем другое дело...

Её руки сами собой метнулись прикрыть то, что нелепые людские предрассудки предписывают закрывать одеждой, прежде всего. Но, как и тогда при встрече с Луцием она поняла всю бессмысленность этого действа. Тогда девушка опустила руки, склонила голову, и, не зная, что делать, уставилась в пол.

Её движение не скрылось от Рарока. Он встал, вышел во дворик, снял свой плащ с розового куста, критически осмотрел его, ощупал, затем вернулся в спальню и укутал этим плащом девушку.

Ткань была ещё немного влажная, но это было даже приятно. Воздух, несмотря на ночную прохладу, был тёплым, и Леса не боялась простудиться. Зато она впервые за долгое время почувствовала себя одетой, и это почему-то вызвало у неё чувство стыда и неловкости.

Она поблагодарила Рарока, и вдруг ощутила страшную усталость, словно не спала несколько суток подряд. До рассвета было ещё далеко, и шанс отдохнуть у них был, но когда девушка прилегла обратно на своё ложе, она поняла, что прежде чем уснуть должна услышать новости.

— Так что у вас там случилось? — спросила Леса у гладиатора, тоже устраивавшегося на ночлег. — И как ты, вообще, сюда попал?