Глава 88. Не дело это!

Если они собирались попасться в ловушку, то это у них превосходно получилось.

Колонна тяжёлых машин — грузовиков и вездеходов медленно ползла по улицам Торгового города. Натужно урчали грозящие перегреться моторы. Люди напряжённо всматривались в каждый переулок, каждое окно, каждый дверной проём, гостеприимно открытый для любого желающего войти.

Между автомобилей, идущих на одинаковом расстоянии друг от друга, шли казаки. Первоначально предполагалось, что они будут проверять дома, но вскоре от этой затеи решили отказаться. Такие проверки занимали время и задерживали колонну. Город был, и в самом деле пуст, как выеденная раковина устрицы.

Михал предложил Зигмунду рассадить его людей по машинам, но тот отказался. Казаки лучше чувствовали себя верхом, но могли воевать и в пешем строю, а автомобили были для них чужды, и они только поглядывали на них с опаской и неприязнью.

Теперь с Михалом ехали двое молодых охотников и один механик из команды Галля. Михал с радостью передал ему руль, от которого за день затекли руки, а сам занял место стрелка у окна. Дробовик, один из тех, что, как трофей был вывезен из мёртвого города, уже ждал его заряженный и готовый к бою. Старый охотник мысленно повторил приёмы обращения с этим оружием, и завистливо покосился на своих молодых единоплеменников, уверенно взявших в руки короткие двустволки. Молодёжь всегда легче осваивает всё новое!

Его ружьё имело один ствол, а патроны у него помещались в подствольной трубке, и попадали в патронник при движении цевья взад-вперёд. Хитрая и умная машина! Михал по достоинству оценил мастерство и мудрость древних, способных создавать такие вещи, которые не под силу даже самому искусному кузнецу. Действие этого оружия приводит в трепет своей разрушительностью, и всё же, он с радостью променял бы эту смертоносную грохоталку на свой любимый лук, а душную тесноту кабины автомобиля на зелень и простор живого леса!

Зигмунд ехал вместе с Галлем. Это Михала даже радовало — старик сделался, болтлив, и это утомляло. Но советы старого вояки были по-прежнему бесценны, а его казаки значительно усиливали мощь их войска. (Они-то в их компании были настоящими военными, в отличие от охотников, механиков, фермеров и пастухов.)

Сейчас эти дети степей шли, молча, понимая своих десятников с одного слова и даже взгляда. Их оружие было убрано, но руки выразительно лежали на рукоятках револьверов, шашек и тяжёлых сабель.

Вдруг над головами людей раздался пронзительный свист, переходящий в тоскливый вой, словно медленно открылись ржавые ворота размером с небо! Удивительно, но у этого звука было эхо, и шло оно, как ни странно из домов.

Последнее, что запомнил Михал перед тем, как всё случилось, это то, что казаки при звуке, выворачивающем душу наизнанку, не зажали руками уши и не пригнули головы к коленям, как это случилось с сидящими в машине стрелками, а обнажили оружие и изготовились к бою!

Монстры ринулись сразу с двух сторон — справа и слева! Под их напором в домах вылетели оконные стёкла и двери, там, где они были закрыты. То, что монстры появились из пустых с виду домов, было еще, куда ни шло, но поражало их количество — они буквально повалили валом!

Колонна загрохотала, задымилась со всех сторон, как древний боевой парусник, бьющий одновременно из пушек обоих бортов! Михал выпускал заряд за зарядом в зубасто-когтистую массу, среди которой сложно было различить отдельные особи. Количество монстров сыграло с ними же дурную шутку — возникла давка, в которой сильные калечили слабых, а крупные давили мелких.

Зато людям, стрелявшим из машин, практически не надо было целиться! Тех уродов, кому «посчастливилось» прорваться сквозь шквальный огонь к машинам, рубили казаки. Бой длился всего несколько секунд, а улица уже была завалена бездыханными телами, среди которых не было ни одного человеческого.

Внезапно поток монстров прекратился, будто кто-то закрыл заслонку плотины. Люди опустили раскалённые стволы и клинки, обагрённые кровью, и переглянулись. Всё было тихо.

Двери головной машины открылись, и оттуда выбрались Галль и Зигмунд с револьверами в руках. Михал вышел, не выпуская дробовика из рук, и заряжая его на ходу

— Ай, молодца! Крикнул старик, и это относилось равно к его казакам и выглядывающим из автомобилей стрелкам. — Показали этим тварям, хорошо показали! Но не расслабляться, они нас только прощупали, главное впереди!

— Хорошо, что не разбрелись по улицам — нас бы там передавили по одному, — проговорил Галь. — Вам спасибо, мастер!

Последняя реплика была адресована Зигмунду, который церемонно поклонился. Старый вояка любил похвалу!

— Откуда же их столько повылазило? — спросил Михал, и пнул ближайшую к нему тушу, чтобы убедиться, что монстр уже не встанет.

Вопрос не был праздным. Дома выглядели пустыми, но монстров выскочило столько, что помещения должны были быть битком ими набиты, от подвалов до чердаков! В домах побывали, но ничего там не нашли, кроме исцарапанных стен и полов, да разбитой мебели.

— Придётся выслать разведку, — сказал Галль. — Надо проверить дома перед вступлением на очередную улицу.

— Так мы это уже делали! — удивился его словам Зигмунд. — Мои казаки заходили в каждую дверь, и ничего там...

— Но вы не посылали туда нас, сэр!

Все обернулись на звук нового голоса. Перед ними стояла девушка, которую можно было принять за девочку-подростка. На вид ей было лет четырнадцать-пятнадцать, но на деле она была несколько старше. Так бывает, когда детство никак не хочет отпускать девушку, возраст которой приближается к двадцати.

Одета эта юная особа была в чёрное трико, туго обтягивающее тело, почти мальчишеской формы. На ногах мягкие сапожки чёрной замши, из голенищ которых выглядывали странные рукоятки в виде узких металлических цилиндров. На бёдрах красовался какой-то сложный широкий пояс с множеством кармашков на пуговицах, кнопках и молниях, а также креплений для открытого ношения патронов, в которых сейчас торчали стеклянные колбы, заткнутые ватными пробочками.

Единственным оружием, которое действительно смахивало на оружие, был кинжал длинный и узкий, наподобие тех, что берут в левую руку при сражении на длинных прямых клинках. Последним штрихом её экипировки, была брезентовая сумка, вроде медицинской, которую она носила на ремне через голову.

— Командир элитного отряда самообороны Золас-града — Гюрза! — представилась, как отрапортовала, девушка. — С вашего позволения, разведку произведём мы, так-как у нас в таких вещах больше опыта.

Трое мужчин переглянулись. Бойцы из Золас-града, которых привели Ханна и Теренций, вели себя настолько тихо и незаметно, что о них все забыли, хоть они никуда не пропадали, а всё время были рядом и на виду, но словно растворились в общей массе воинов.

Теперь, когда они по знаку своей молоденькой командирши вышли из машин, то удивили руководителей колонны своей численностью.

— А ведь я тебя помню! — воскликнул Зигмунд. — Это ты восьми или девяти лет от роду обыграла в шашки всю команду Ханны и саму Ханну? Погоди, погоди, сейчас вспомню! Тебя зовут...

— Гюрза! — настойчиво, но без грубости перебила его девушка. — Это моё имя, и если вас не затруднит, сэр, командор Зигмунд, я прошу называть меня именно так.

Зигмунд проницательно вгляделся в чистое аккуратное личико правильной формы, не блистающее, может быть, красотой, но милое и привлекательное, как раз своей мягкой неяркостью. Серые глаза девушки смотрели спокойно, без вызова. Волосы, собранные на затылке в конский хвост, в распущенном виде, наверное, выглядели бы, как водопад, заставляющий мужчин вывихивать шеи. Воительница, нда...

— Хорошо, Гюрза, — согласился старый вояка, — пусть будет так, как ты хочешь, и всё же я рад, что ты не гадюка!

— У нас есть Гадюка, — спокойно возразила девушка, — но это мужчина.

Зигмунд усмехнулся.

— Ладно, — сказал он примирительно. — Кажется, я знаю, в чём ваш главный козырь. Ханна слов на ветер не бросает, и я ей доверяю, а значит, доверяю вам. Можете приступать к проведению разведки, о результатах доложите.

Гюрза отдала честь, повернулась к своим, издала странный звук — не то свист, не то шипение, и её отряд исчез, как будто его не было.

— Вы думаете, их главный козырь в ядах? — поинтересовался сэр Галль.

— Их главный козырь в голове — змеи с древних времён символ мудрости, — ответил Зигмунд. — А ещё, они невидимые, бесшумные, быстрые, смертоносные. Наверняка используют яды, и многое ещё чего. Ханна знает толк в таких вещах! В общем, будем ждать, думаю, они скоро доложат что-нибудь интересное.

Михал зябко повёл плечами и повернулся назад к своей машине. Конечно, Зигмунду виднее, но ему, Михалу, стало не по себе, когда он увидел этих детей, которые годились ему во внуки. Когда охотишься на секача, не ставь против него юнца, даже с самой лучшей рогатиной, становись сам! Молодёжь должна окрепнуть и заматереть, чтобы потом занять твоё место. А они сейчас послали несмышлёнышей в зубы к монстрам… Не дело это, ох не дело!