Начало

Байка Семьдесят Девятая

Племянница капитана

К концу недели выпало где-то с десяток дюймов снега. Он завалил крыши, площадь Чохова, улицы и палубы кораблей. То и дело приходилось счищать его с карниза своего окошка и, вооружаясь широкой плоской лопатой, освобождать от него подходы к пабу. Да и воздух успел уже промёрзнуть так, что мои пребывания на улице без свитера или сюртука ограничивались несколькими минутами и то, в случае, если мне действительно нужно было туда…

К слову, поток посетителей от этого не сильно-то и ослаб. Разве что, потихоньку начали пропадать люди из деревень. Появилось больше моряков и чужеземцев. С несколькими из первой группы я имел честь познакомиться и провести несколько довольно содержательных разговоров о том, как последние три вернувшиеся корабля обошли Мэйл с севера, обогнули архипелаг Хротбед с юга, сожгли паруса боевому кораблю оттуда и благополучно вернулись домой, вроде, никого даже и не потеряв…

Люди же из других земель оказались не такими уж и общительными. Наши разговоры заканчивались на том, что они сообщали откуда пришли и по какому делу прибыли в порт. Кто-то жаловался на сыроватую погоду, кому-то не по душе пришёлся снег, остальные же, немного растерянно изгибая брови, делились тем, что рады были оказаться в этом городе. Виденная ранее телохранитель какого-то там посла пару раз послала мне весьма неоднозначные взгляды…

Как выяснилось, делегация отбудет из города лишь весной, когда снег сойдёт с дорог, а воды некоторых морей выйдут из-подо льда. К сожалению, в процессе выяснения, по какому случаю правителю Горного Града понадобилось отправлять посла в такую даль, моё любопытство потерпело поражение…

— Я правильно поняла, что о моём приглашении кое-кто забыл? — знакомый голос заставил меня отвлечься от потягивания только что заваренного чая. Округлив глаза, я повернулся на голос и увидел улыбающееся лицо Рии с чуть сдвинутыми бровями. Из-под пушистого воротника её курточки выглядывал всё тот же бант…

— О, Рия, — я взялся за чайничек. — Чаю?

— Не откажусь, — она уселась перед стойкой напротив меня и выложила на стойку медяк, который я отправил в карман своего фартука. — Значит, о приглашении ты забыл…

— Нет, что ты? — я наполнил её чашку. — Но, раз уж Магомет пришёл к горе…

— К горе? — на её лице появилась смесь недовольства и удивления. — Прости, Патрик, но это было похоже на охоту!

— Прошу прощения? — я округлил глаза.

— Ах ты, хитрый лис! — она упёрлась кулаками в бока, но, выждав пару секунд, отпила из чашки. — Мало того, что я неделю не могу тебя поймать, так ты ещё делаешь вид, что не знаешь о том, что я к тебе заходила!..

— Вот теперь знаю.

— Я просила Дорни это тебе передать! — возмущённо сказала она.

— Дорни! — позвал я.

— Чего? — донеслось от камина.

— Тебя просили передать?

— Да!

— А почему я только сейчас узнаю?!

— Всё ради твоей безопасности!

— Вот видишь, — я развёл руками, на что Рия многозначительно покивала.

— Как жаль, что за моим дядей эта дурная слава сохранилась…

— Это всё после случая с тем капитаном стражи? — я вспомнил произошедший в этом пабе разговор с той троицей.

— И после него тоже… Так ты заглянешь ко мне? — она приподняла брови и, показав мне на пару секунд ангельскую улыбку, спрятала её за чашкой.

— Дорни!

— Если тебе надоело жить, то можешь идти хоть сейчас! — со смешком ответил он.

— Значит, загляну, — я улыбнулся. — Полагаю, в любое удобное время?

— Нет, — она допила чай и отставила от себя чашку. — Где-то через неделю дядя пойдёт в гости к одному из своих друзей. Ты его должен знать, Вэрми…

— А, — я покивал. — Помним такого…

Да, славный малый… Заглядывал до этого ещё пару раз…

— Думаю, несмотря на то, что тебе он разрешил заходить к нам, боюсь он может и забыть об этом. Будет лучше, если он нас не увидит вместе…

— Прошу прощения! — я изогнул одну бровь. — Я правильно понимаю, что мы собираемся посидеть в гостиной с чаем?..

— Да, — она улыбнулась, — но его глаза могут увидеть нечто, отличающеюся от того, что это есть на самом деле…

— Понял, — я улыбнулся и в мыслях вздохнул с облегчением.

— Тогда, я к тебе зайду за день, — она подняла воротник куртку и натянула вытащенные из карманов вязаные перчатки.

— Можешь и так заглядывать, — я пожал плечами. — Я же из таверны почти не вылезаю…

— Может быть, — она улыбнулась. — До встречи, лис…

— До встречи, — я проводил её взглядом и, когда дверь за её спиной закрылась, налил себе ещё чая.

— Не поделишься? — передо мной легла книга, которую Дорни читал у камина.

— Конечно, — я наполнил ещё одну чашку. — Надо бы его на кухню отнести, там ничего не осталось…

— Потом, — Дорни махнул рукой, а потом кивнул в сторону двери. — Милая девчушка, а?

Я, отпивая, кивнул.

— Но, говорят, она бывает дрянной…

— Может быть, — я спрятал руки в карманы. — Когда я дотащил Кирта домой, она довольно радушно меня встретила. Я удивлён, что она меня с лестницы не спустила.

Дорни посмеялся.

— Не знаю, хочу ли я к ней идти…

— Оно и видно, — Дорни приоткрыл книгу и тут же её закрыл. — Глаза выдают… А что не так-то? Ты — молодой красивый парень, полон сил, и, что главное, свободный…

— Не по своей воле, — я вздохнул.

— Ты что, переживаешь из-за той?!...

— Ты о Лизе? — я усмехнулся, прокручивая в голове недавно пересказанную историю того выстрела. — Нет, Дорни, нет… Ты первый, кому я расскажу. Я встретил Её чуть севернее форта, что стоит восточнее города Инкр…

Несмотря на грустный конец, такого количества душевного тепла я ещё никогда не ощущал и не излучал. Весь мой рассказ на лице Дорни царила умилённая улыбка, а в глазах горел дружелюбный огонёк. Да, он потух на последней части рассказа, но снова разгорелся, когда с моих губ слетело:

— Вот и всё…

— Дорогой мой Патрик! — Дорни улыбнулся ещё шире и, обойдя стойку, похлопал меня по плечу. — Это было очень и очень красиво, и, в то же время, грустно, но давай немного подумаем. Увы, вы недолго были вместе, и разлучила вас Смерть, но ты же жив. Так?

— Да, так, — я пожал плечами.

— Это тебе мешает жить дальше?

— Как посмотреть…

— Брось ты! Я сейчас ничего о твоей израненной душе не говорю!

— Речь идёт о бренной оболочке? — я изобразил какое-то подобие улыбки.

— О ней самой. Вот ответь себе честно на один вопрос: ты бы хотел сходить к ней в гости, посидеть с чашкой чая и, ко всему прочему, приятно провести вечер?

— Почему бы и нет? — я пожал плечами. — Но…

— Патрик, душа тоже имеет право на отдых. Оставь для скорби другое время, более подходящее, а сейчас попробуй жизнь на вкус!..

— Если продолжить твою мысль, то она будет, как… чай.

— Хотя бы чай! — мы посмеялись. — Успокоился?

— Да я спокоен…

— Кирта только остерегайся, — на его лице появилось серьёзное выражение. — Рия — последнее, что у него от семьи осталось, и он бы даже всё отдал, чтобы спрятать её под непроницаемый колпак…

— А что случилось с остальными?

— Про его сына, Тима, ты всё прекрасно знаешь, ровно, как и про брата Кирта, капитана «Искателя». А вот его жена умерла в прошлом году, не выдержав горя. Так что, кроме Рии, никого у него больше нет…

— Дела, — я озадаченно потёр лоб. — Что ж, будем надеяться, на него я всё-таки не наткнусь…

Снег перестал сыпать только через три дня после моей с Рией встречи. В тех местах, где его так и не соизволил вычистить, его высота доходила до моего колена. Туда же, куда его скидывали с проходов, я вообще заходить боялся!

Что, к слову, нельзя сказать про местных детишек, налепивших снеговиков, построивших вокруг угла противоположного дома небольшую крепость и часами резвившихся на улице. Должен признаться, местные оказались более стойкими к холоду, чем я, но, согласитесь, это лишь вопрос времени и дело привычки…

Так и не определился, к счастью или к сожалению, но Рия за всю последующую неделю так и не заглянула. Я начал думать, что что-то изменилось в её планах или же её дяди. Или она вообще забыла, или нашла себе другую компанию.

В любом случае, до последнего момента я по этому поводу испытывал некоторую радость. Не надо будет показывать носа на улицу, можно будет посидеть у камина, стащив у Дорни трубку (пару раз я так уже успел сделать), найти у него какую-нибудь книгу, хоть что-нибудь почитать…

Я уже не помню, когда в последний раз брал в руки книгу. Это точно было до того памятного вечера… И ещё задолго до этого… Возможно, с того момента прошёл год… Что-то мне подсказывало, что пора бы уже завершить перерыв, и, в тот вечер, когда, по-хорошему, я должен был отправиться в гости, я встал у камина и с умным видом стал выбирать что-нибудь из того, что стояло на висевшей рядом полке…

— Здравствуй, Патрик, — меня оторвал голос Рии.

— Здравствуй, — я лениво развернулся и улыбнулся. — Давно не заглядывала…

— Дядя только что ушёл и обещал вернуться не раньше завтрашнего утра…Я зашла за тобой.

— Это довольно внезапно, — я с лёгкой грустью посмотрел на книги. Что ж, в другой раз.

— Так ты идёшь? — она приподняла одну бровь.

— Дорни!..

— Да иди уже! — отмахнулся он из-за стойки.

— Значит, — я пожал плечами, — я за сюртуком… Подождёшь меня здесь?

Рия кивнула, и я поднялся в свою комнату. Закрыв дверь, я прижался к ней спиной и задумался…

Я действительно хочу сейчас одеться и пойти к Рие?..

Нет, никто не спорит, занять вечер милым чаепитием — неплохая идея. Мирная беседа, горячий напиток… Можно будет (даже, нужно будет) разжечь камин. Наверно, у неё ещё и что-нибудь вкусное будет… Хм, похоже, что я иду… на «свидание» ради еды… Что ж, бывает.

Но это — мои планы, что творится у неё в голове — пока что тайна. Кто знает, что именно она задумала, а помня то, как я жил в Клертоле, ожидать можно чего угодно, и для опасений есть свои причины. Не буду повторять рассуждений, в которые пускался несколько недель назад, надеюсь, вы поняли, что именно я имею в виду…

Ладно… никто не должен пострадать… Я бросил тоскливый взгляд на тумбочку, натянул поверх свитера сюртук и, застегнувшись, спустился вниз. Махнув на прощание Дорни, я спрятал руки в карманы и, вместе с Рией, вышел на улицу. Лицо и ноги обдало холодным ветром, мы подняли воротники и направились в сторону площади.

— Чудная погода, — заметил я, когда закончился порыв.

— Убрать бы ветер, — со вздохом ответила она. — Но могло быть и хуже… Здесь же случаются и метели…

Я в лёгком ужасе округлил глаза и, улыбнувшись, представил, сколько ж придётся после этого махать лопатой…

Спустя несколько минут, мы поднялись к дверям дома и юркнули внутрь. Судя по расплывшемуся по лицу ощущению тепла, внутри горел камин. Мы разулись, разделись, и Рия отправила меня в гостиную, сообщив о том, что скоро принесёт чай. Я уселся в кресле и, протянув к огню руки, стал наблюдать за языками пламени…

— Так хорошо дома, — поставив на небольшой столик поднос с уже наполненными чашками, чайником и тарелкой с какой-то выпечкой, Рия села на соседнее кресло. — Лишь бы этот холод не продержится до весны…

— Не страшно, — я взял с подноса чашку. — Ты оставляла огонь без присмотра?..

Она, улыбнувшись, пожала плечами. Я покачал головой.

— Знаешь, я не часто захожу в «Якорь и Корону», но тебя я вижу впервые…

— Я пришёл в город недели три назад…

— Так ты не здешний? — на её лице появилось удивлённое выражение. Улыбнувшись, я пожал плечами. — И откуда же ты пришёл?

— На юге есть такой город, называется… да, Кожжот, — я отпил из чашки.

— Но ты выглядишь, как человек из этого графства, — Рия чуть опешила.

— А я, к слову, и не из Кожжота, — изобразив хитрую ухмылку, я хмыкнул. — Рия, я из Ирландии…

— Откуда?..

— Так… Значит, вечер у нас будет долгим… — я отпил из чашки и откинулся на спинку кресла…

Вечер, действительно, выдался долгим, но по содержательности его можно сравнить с не столь давним моим повествованием, которое слушал старина Крейв. Да и, если память мне не изменяет, Рие я рассказал куда больше, чем молодому графу. Может, этому поспособствовал чай, которого мы выпили, скажем, большое количество, измеряемое в паре чайничков.

В итоге, когда мой рассказ привёл меня в Порт, на улице опустилась жутковатая непроглядная тьма, заставившая нас, наткнувшись на неё взглядами, сделать несколько расстроенные выражения на лицах. Мои уши уловили тяжелый вздох Рии, за время моего рассказа переместившейся на подлокотник моего кресла. Иногда её рука робко ложилась на моё плечо.

— Уже за полночь, — констатировала она.

— Похоже на то, — я пожал плечами. — Видимо, мне пора…

— А ты не хочешь?.. — она замялась, а потом, грустно улыбнувшись, начала снова. — Да, действительно, лучше идти…

— Не хочу что? — изогнув одну бровь, поинтересовался я.

— Я бы предложила остаться тебе на ночь, — задумчиво сказала она, — но, думаю, лучше отложить это на другой раз…

Немного подумав, я хмыкнул и поднялся с кресла. Спустя пять минут, я уже стоял в дверях и, поблагодарив Рию за хороший вечер, хотел уже отправиться восвояси, но девушка, взяв меня за запястье, остановила меня. Прежде, чем я успел как-либо отреагировать, она легко поцеловала меня в щёку и, пожелав спокойной ночи, закрыла дверь.

Немного округлив глаза, я простоял полминуты на крыльце, а потом, спрятав руки в карманы, отправился к «Якорю и Короне»…

Что ж, всё прошло более, чем безобидно, если не считать последних штрихов, оставивших у меня неоднозначное впечатление. Ладно… я против поцелуя против ничего не имею, но если его рассмотреть с учётом ситуации в целом, то… Что-то странное получается… Будто меня хотят затащить в какие-то сети, и я не особо-то этому сопротивляюсь…

Даже не знаю, хорошо это или плохо, но в душе опять наметился раскол…

По-моему, это даже очевидно. Одна половина требовала хотя бы притормозить, ради памяти о бедной Молли. Другая требовала, чтобы я гнал вперёд с девизом «надо жить дальше». Вроде бы, всё так просто, но всё так сложно…

Дорни уже спит, я нашёл его в кресле напротив камина, укрывшегося пледом. Поправив его и похлопал старину по плечу, я улыбнулся и поднялся на свой чердак…

С моего похода в гости прошло ещё около недели. Жизнь шла всё в том же милом спокойном русле, прячась от меня лишь тогда, когда в голове просыпались странные сомнения, а вместе с ними и воспоминания, и мечты…

Пару раз к нам заходила Рия, и каждый раз мы проводили мирные беседы о чём угодно, отклоняясь иногда к погоде или к людям. Оба раза меня награждали прощальным поцелуем в щеку, оба раза я делился с Дорни своими сомнениями, и оба раза он меня убеждал, что стоит их отбросить и жить дальше…

— Патрик! — окрикнул меня Дорни, спустившийся с верхних этажей паба. — Ты уже где-то месяц отработал, так?

— Да, — на моём лице появилась довольная улыбка. — И я даже знаю, к чему ты клонишь…

Он тоже улыбнулся и протянул мне полтора золотых.

— На сегодня ты свободен, так что, советую тебе взять кого-нибудь с собой и отправиться в какую-нибудь таверну… Например, рядом с площадью Чохова есть хорошее местечко, называется «Тощая Сельдь». У тебя ведь там рядом есть знакомые?

— Какой тонкий намёк, — я покачал головой, на что Дорни засмеялся. — Тогда, я пойду?

— А ты ещё здесь? — он хлопнул меня по плечу и забрал у меня сегодняшнюю выручку. Я поднялся на чердак, натянул свитер, берет, взял в руки сюртук и, сообщив Дорни, что планирую быть не раньше завтрашнего утра, выскочил на улицу…

Да, надеть сюртук на улице оказалось плохой идеей. Да и стоило перед выходом хотя бы на секунду выглянуть в окно и прислушаться, тогда бы узнал, что там хозяйничает метель. Молясь о том, чтобы меня к чертям не сдуло, я натянул сюртук, поднял его воротник, с носом зарылся в горло свитера и только потом отправился в сторону площади… Господи, какой жуткий ветер! Не удивительно, что я встретил только одного человека, пока шёл к улице, на которой живёт Рия… А вот и «Тощая Сельдь»… Так, теперь знаю, куда идти…

Стук в дверь. Я поправил берет и, расправив плечи, стал ждать…

Как же я опешил, когда передо мной появилось немного удивлённое лицо Кирта…

— Добрый вечер, сэр, — немного испуганно проговорил я.

— Патрик? — он улыбнулся. — Решил зайти?.. Жаль, я сейчас ухожу, но…

— Я к вашей племяннице, — попрощавшись со всем и всеми в этом мире, проговорил я и приготовился лишиться всех зубов.

Где-то минуту Кирт сверлил меня взглядом, несколько раз меняя выражение на лице, чередуя то хмурый взгляд, то лёгкую улыбку. В итоге, прокашлявшись, он позвал:

— Рия, к тебе пришли! — а потом, прежде чем уйти от двери, обратился ко мне. — Я могу тебе доверять?

Я, не совсем поняв, что именно он имел в виду, уверенно кивнул. В ту же секунду в поле моего зрения появилась Рия. На ней всё тот же белый бант…

— Патрик! — она подбежала к двери и хотела податься ко мне, но, увидев сдвинутые брови своего дяди, остановилась. — Ты сегодня не работаешь?

— Нет, — я помотал головой, — и, более того, мне дали плату за прошедший месяц. Тебя можно пригласить?..

— В такую погоду? — Кирт громко хмыкнул.

— Мы же не на улице будем сидеть, — парировал я.

— Дядя, ты меня отпустишь? — Рия умоляюще подняла брови домиком.

— Да что ещё с тобой сделать? — он махнул на нас рукой и ушёл.

— Я сейчас, — Рия улыбнулась и прикрыла дверь. Я спрятал руки в карманы и снова стал ждать. К счастью, прошло меньше двух минут, когда Рия выскочила из дома, взяла меня под руку, и мы вместе зашагали в сторону площади.

— И куда же мы идём? — Рия широко улыбнулась.

— Мне подсказали неплохое местечко, которое носит название «Тощая Сельдь»…

— Так это же совсем рядом! Дядя всё время там сидел до того, как стал капитаном!..

Спустя ещё пару минут, мы вошли в двери паба и направились к одному из немногих свободному столику. Узнав у Рии, что она будет, я отправился к стойке.

— Не побоялись в такую погоду вылезти из дома? — с улыбкой спросил бармен, мужчина возрастом лет тридцать с пушистыми бакенбардами. — Рад. Что желаете?

— Кружку эля и стакан вина, будьте добры, — я выложил один серебряный. Бармен отсчитал пять медяков, забрал плату и, отправившись за напитками, через плечо сказал:

— Твоя подруга тут частенько появляется, а вот тебя вижу впервые…

— Я всё время в «Якоре и Короне»…

— Бывают таверны и получше, — он пожал плечами.

— Эй! — возмущённо выпалил я, выпрямившись. — Я там работаю! Отличное место, между прочим!..

— Извини, — он виновато улыбнулся и поставил передо мной кружку со стаканом. — Приятного вечера…

Поблагодарив его, я вернулся к столику и, вручив Рие вино, уселся напротив неё. Не теряя времени, она передвинула свой стул ближе ко мне и, улыбнувшись, заглянула мне в глаза.

— Не думала, что ты зайдёшь…

— А я не думал, что получу сегодня плату за месяц, — я отпил из кружки.

— И почему ты решил взять меня с собой?

— А почему бы и нет? — улыбнувшись, я пожал плечами. — Это можно назвать обменом любезностями…

— Ах, — она хитро прищурила глаза. — Как странно…

— Что?

— Я вижу, что тебе нравится, когда я рядом, и мне тоже… Но ещё я вижу, что что-то внутри тебя хочет, чтобы ты убежал… Это так?..

Я вздохнул, одним махом выпил полкружки и кивнул:

— Да так…

— Почему? — на её лиц появилось выражение сострадания. — Может быть, что-то случилось?

Я снова кивнул, добил вторую половину кружки и, набравшись воздуха, принялся рассказывать эту грустную историю… Что-то часто последнее время, вам не кажется?.. И, в отличие от предыдущего раза, рассказ затянулся, два раза пришлось ходить ещё за вином и элем…

Рия, сохраняя на лице грустное задумчивое выражение, внимательно меня слушала, не проронив ни одной слезинки и не огласив воздух ни единым вздохом. Сложилось такое впечатление, что она принимала получаемую информацию, как… как просто слова, связанные в единый рассказ, отодвинув эмоции и переживания на второй, а то и на третий план. Думаю, даже как-то осуждать её за это смысла нет: я не хочу вызвать к себе чувство жалости, я просто отвечаю на вопрос… Не будем брать это себе в голову…

Мой рассказ был прерван на первом взмахе лопаты. Рия положила свою ладонь на мою скулу и в течение буквально доли секунды нежно поцеловала меня в губы.

— Хватит, — еле слышно сказала она, смотря прямо мне в глаза.

— Рия, — я не на шутку опешил и чуть отшатнулся назад, — как это понимать?..

— Как угодно, — она улыбнулась. — Поверь, за ним ничего не стоит…

— Кто тебя знает, — проговорил я.

— Патрик, — она немного засмеялась.

— Что?..

Рия помотала головой и пожаловалась на то, что у неё кончилось вино. То же можно было сказать и об эле в моей кружке…

Я почувствовал себя очень странно… Для начала, из-за внезапности. Нет… надо было это ожидать, но что бы так… Да и что-то ещё в душе не позволяло воспринять его, как должное и вполне нормальное явление… Но, с другой стороны, после него стало немного спокойней на душе… хоть что-то внутри меня и не позволяло на все сто процентов признать это… Не запутаться бы в себе!.. И помнить о том, что говорил Дорни последнюю неделю…

Опустошив ещё по две ёмкости с выпивкой, мы, смеясь и пошатываясь, вывалились из паба, приобнимая друг другу талии. Получив удар в лицо от метели, мы чуть умолкли и, стараясь ровно держаться на ногах, отправились к её дому…

С того момента, как закончился мой рассказ, мы говорили о чём-то жутко несуразном, что я, к счастью или сожалению, не запомнил, и что вызвало у нас жутковатый приступ смеха. Поймав со стороны несколько неоднозначно удивлённых взглядов, мы решили, что на сегодня уже хватит…

К тому моменту, когда мы, немного постояли возле дверей, всё-таки вошли внутрь, Кирт уже успел уйти. Мы разулись, оставили внизу куртку и сюртук и очень осторожно, один раз чуть не упав, поднялись в комнату Рии.

— Ты ведь не возражаешь, если поспишь на диване? — спросила она, расслабленно усаживаясь на край кровати.

— Нет, не возражаю, — я пожал плечами и прислонился к дверному косяку. В комнате было тепло и сухо, а о бури снаружи напоминал лишь приглушённый вой, который иногда вовсе терялся в толще стены…

— Мне душно, — Рия принялась возиться с бантом. Судя по её судорожным движениям и недовольным вздохам, белая шелковая лента никак не хотела сдаваться.

— Может, приоткрыть окно? — я бросил свитер на диван и сделал пару шагов в обозначенном направлении.

— Нет, не надо. Я не хочу, чтобы сюда забрались лапы метели, — Рия прижала ко лбу ладонь внешней стороной. — Патрик, ты не поможешь?

Я на секунду замер и посмотрел на неё…

К слову, здесь не так уж и жарко…

И это может быть игрой…

— Чёрт возьми, Пат! Ты — Ирландец! — дедушка чуть ли не бросил в стол стакан с виски…

Немного воспоминаний, уж простите…

Неудивительно, на дворе к концу подходит суббота, я вернулся из паба с кислой миной. Месяца полтора назад я расстался с девушкой, имя которой я сейчас крайне мутно помню. И всё бы ничего, если бы на вопрос «опять один?» я не ответил тяжёлым вздохом…

— Ты каждую субботу ходишь в паб лишь чтобы выпить свои четыре пинты и с унылым лицом прийти домой?!

— Но, дедушка…

— Хорошо, что твой отец в Ливерпуле, он начал бы тебе защищать, как толпа проклятых адвокатов! Пат! Ты меня расстраиваешь и расстраиваешь!

Его рука машинально схватила бутылку и чистый стакан. Спустя секунду он стал полным на добрые две трети.

— Выпей, — дедушка протянул его мне.

Под тихое «slainte» мы чокнулись, оба сделали по неплохому глотку.

— В твои годы я каждые выходные отправлялся в свою комнату с новой девицей и ни разу не видел в зеркале у входа такой кислятины.

— Но я же — не ты…

— Да кто же спорит?! Знаешь, твой отец был скромнягой и тихоней. По его глазам видно было, что у него ни малейшего желания повторять «подвиги» предыдущих поколений нет… А теперь посмотри на себя! Парень! Да ты весь измучался! Когда в последний раз с девушкой-то был?!

— Дедушка, не начинай, — я махнул на него рукой.

— О, что ж так давно?! Всегда знал, что жизнь в Англии на пользу не пойдёт!..

— Имеются осложнения? — улыбнулся я.

— Да тут патология! — усмехнулся он. Врач с большим стажем, всегда любил прыснуть в жизнь «профессионального словца».

— Доктор, кроме виски, у вас есть от этого лекарство?

— О да! Я пропишу тебе кое-что… хотя, нет, начнём терапию непосредственно и прямо сейчас! — он подошёл ко мне и взял меня за плечи. — Ещё старина Ронни Дрю, да покоится он с миром, пел про одного парня из славного графства Лимерик. А парень тот прекрасно знал, что нет ничего преступного в увлечении прекрасным полом. Поверь, каждый ирландец помнит это и старается об этом ни в коем случае не забывать… за редким исключением. Отправляйся спать, постарайся разбудить в себе этот гимн свободной жизни… Это… I’m a young fella…

— Да, это про тебя, точно! — я засмеялся, дедушка вместе со мной.

— Не дерзи! — он потрепал мою щёку. — Ещё не поздно, так что, ничего не бойся и просто сделай это… Усёк?

— Усёк, — я улыбнулся и залпом добил стакан…

Через неделю я познакомился с Лизой, спустя одну ночь и одно утро мы начали встречаться, и я решил, что пока можно успокоиться…

— Чёрт возьми, я — Ирландец! — сказал я про себя, выпуская на лицо отчасти хищную улыбку и постаравшись хоть немного заглушить протестующую часть себя. — Если это игра — пожалуй, поиграю по её правилам…

Рия, чуть изогнув брови и прикрыв веки, начала отпускать бант из рук, оставив на нём лишь по паре пальцев. Её нижняя губа немного поджалась, лицо выдавало то, что она чего-то ждёт… с нетерпением…

Я опустился перед ней на колени и потянулся к банту. В ту же секунду Рия схватила меня за плечи. Одарив её улыбкой, я принялся развязывать ленту. Что ж, узел оказался ерундовым, кто бы сомневался…

— Бинго, — всё ещё держа ленту поверх её воротника, я посильнее сжал её в ладонях. — Рия?..

— Да? — она улыбнулась, сквозь свою рубашку я почувствовал её ноготки.

— Был ли тот поцелуй в пабе таким уж и безобидным?

Она разомкнула губы, чтобы ответить, но, не дожидаясь ответа, я потянул бант на себя…

Какая замечательная ночь… И какое хорошее утро, если, конечно, уже не за полдень… За окном во всю светило солнце, прогнавшее ночную метель, зимняя предрассветная тьма уже давно отступила. Воздух, скорее всего, сковывал мороз сильнее вчерашнего…

Лениво приоткрыв веки, я натянул одеяло на нас обоих и повернулся набок. Рия, видимо, тоже только проснулась и, щурясь от лучей, врывающихся в окно, смотрела мне в глаза.

— Доброе утро, — промурлыкала она, гладя меня по щеке.

— Доброе… Как тебе спалось?

— Чудесно…

— И что же скажет дядя?..

— А он о чём-то узнает? — Рия хитро улыбнулась. — Что ж, а я бы, как честная девушка, настояла на том, чтобы ты стал моим супругом…

Немного испугавшись, я округлил глаза.

— Успокойся, — она нежно обняла меня, — мы же оба прекрасно понимаем, что это невозможно. Ты красивый, милый, ты хороший… добрый… Ты чем-то похож на… лиса, на доброго лиса…

Я улыбнулся и поцеловал её в щёку.

— Ты мне нравишься, — продолжа она, — быть может, даже больше, чем просто нравишься… Но я не смогу отдать тебе своё сердце… Пойми…

— Рия, я всё понимаю, — мягко перебил я.

— Хорошо, — она прижалась ко мне щекой. — И я не могу забрать твоё сердце… ведь оно принадлежит другой… и в нём скорбь…

Внутри что-то защемило и ёкнуло, я тяжело вздохнул…

— Прости… тебе больно? — Рия приподнялась на руках и посмотрела мне в глаза.

— Да… но я понимаю, что всё-таки надо жить дальше… Быть может, это не совсем правильно, но я готов жить дальше с этой скорбью… и болью… Но, Рия, пока что всё хорошо, — я улыбнулся.

Она поцеловала меня в губы и, встав с постели, надела ночную рубашку.

— Пока ты здесь, — она подошла к двери и взялась за ручку, — я постараюсь помочь тебе жить с этим…

— Хорошо. Ты так добра, Рия, — я, всё так же улыбаясь, кивнул.

— Сейчас принесу чай… Лис, — подмигнув, она вышла из комнаты…