Начало

Байка Двадцать Третья

Демон

До самого вечера меня преследовало чувство, что за мной кто-то следит, причём одновременно со всех сторон. Иногда сверху скатывались какие-то мелкие камушки, вызывая своим шорохом нешуточную дрожь в моём теле. Не сочтите за сумасшедшего, но ближе к концу дня мне начали слышаться какие-то голоса, и выше дороги я видел весьма странные тени. Я был готов выхватить пистолет или даже оба, сделав по первому же движению выстрел, встретить любое порождение вселенского Зла, которое может здесь обитать, с кулаками и ножом и, возможно, даже пасть в неравной битве…

Но все мои страшные опасения не оправдались. Вплоть до того момента, как небо над головой посветлело, обозначив приход утра, ничего, что могло бы иметь фатальные последствия, не случилось. Жутко измученным и знатно оголодавшим я опустился на один из камней, лежащих у дороги, и обречённо устало вздохнул.

Чёрт знает, сколько ещё надо было идти, и закончатся ли вообще эти проклятые скалы? А если закончатся, то дойду ли я до конца? В сумке, кроме виски, осталось несколько высохших ломтей хлеба, кусок колбасы, который уже можно было без зазрений совести выбросить на обочину, и измятая мочалка, которую несколько дней назад можно было бы назвать пучком зелени.

— Вот дерьмо, — процедил я сквозь зубы и в сердцах отправил бывшую колбасу в свободный полёт. Всё для меня в этот момент показалось таким плохим, что я готов был взвыть. Признаю, что за время своего путешествия я питался очень скромно, но мне этого хватало, и в голове всегда была информация о том, что в сумке обязательно что-нибудь есть, и с голоду умереть невозможно. А сейчас…

Проклятые ломти в еду тоже не годились, а одним виски, наверно, питаться невозможно. Я прохныкал и безнадёжно открыл сумку. На колени легли пиджак, свитер, узел с бельём и коробочки с боеприпасами. Мой взгляд просто ради проверки опустился на дно сумки и замер. Мешок…

День второй, Келра дала мне чёртову тучу сухарей в мешке…

И в правду, в нём были те самые сухари, к которым я ни разу не притронулся. На вид, с ними никаких изменений не произошло, и, думаю, не могло произойти. Я не буду считать три-четыре сломавшихся пополам…

Я был, чёрт возьми, спасён! Жадно жуя один из них, я смотрел на угрюмые тучи и радовался жизни, тому, что на маленьком клочке земли, который вмещает мои ступни, она не грозится резко оборваться. Так… что-то меня пробрало на философство…

Быстро и не очень обильно перекусив и запив съеденное двумя глотками виски, я поднялся на ноги и обнаружил две вещи. Первое, идти я мог и, причём, относительно долго, до того, как во мне кончится «топливо», и надо будет снова лезть за сухарями. Второе, где-то в полумиле от меня дорогу перекрывала массивная скала, которую весьма проблематично было обойти ввиду крутости склонов и глубины ущелья, разверзнувшегося слева. Зато путь уходил в небольшой чёрный проём входа либо в тоннель, либо в пещеру.

Когда я оказался возле него, то понял, что это было естественное, природное образование, так как на стенах не было каких-либо следов воздействия инструментом, если не считать очередной руны где-то внутри, которую я различил по призрачному красноватому свечению. Но в целом, чернота входа была мрачнее и злее, чем мрак вокруг, и, что самое неприятное, мне надо было сквозь неё пройти, полагаясь лишь на удачу, так как никакого источника света у меня не имелось.

Но, тем не менее, тёмный неказистый вход в пещеру был лишь обманом, за котором скрывалось нечто прекрасное и завораживающее. Когда я, придерживаясь направления на очередную руну, преодолел этот тёмный узкий проход, то замер в немом изумлении на его внутреннем пороге…

Передо мной, блестя, отсвечивая и переливаясь, величественно высились каменные громады, укрытые ровным слоем полупрозрачных камней, окрашенных природой всеми оттенками синего. Под таким же покровом были и пол, и потолок, и стены пещеры. На общем фоне разительно выделялись только камень с очередной руной, на который сплошным столпом падал свет из пробитого окна, и дорога, ведущая к другому тёмному проходу.

Думаю, вам доводилось слышать выражение «звенящая тишина», но мало кто на себе ощущал, что это. Мне выпал подобный шанс, и я боюсь, что не смогу своими словами со всей полнотой передать свои впечатления. Это надо увидеть и прочувствовать самому.

Загипнотизированный прекрасной панорамой, я, еле перебирая ногами, медленно двигался по дороге, как будто кто-то меня очень осторожно вёз на небольшой тележке, прокручивая вокруг вертикальной оси. Потом я остановился и чуть слышно произнёс:

— Божественно…

Больше я ничего не мог сказать. Мой взгляд по волнистой линии поднялся к самому потолку пещеры, а от него — к самому низу, к моим ботинкам, уткнувшимися мысками в лазурно-синюю грань… у меня язык не поворачивается назвать это словом «камень» или «минерал». Он отчего-то был сорван с места, где рос, возможно, не одну тысячу лет, и теперь лежал, беспомощно выкатившись на дорогу.

Он был раза в четыре меньше моей ладони и на удивление лёгким. Его поверхность при самых незначительных поворотах показывала все возможные вариации цветов, которые я мог увидеть в пещере. Мой взгляд был намертво прикован к нему, и очень больших трудов стоило сжать ладонь, дабы спрятать «сувенир» в карман. Мне показалось мудрым унести с собой кусочек этого великолепия. Потом что-то заставило меня, опустив глаза, быстрым шагом достичь выхода и выйти наружу, но…

Я остановился на пороге и обернулся, чтобы в последний раз насладиться этим видом. Такое разительно отличие по сравнению с тем, что ждало меня снаружи, вновь и вновь подтверждало слова мудрости, что внешность обманчива. Думаю, никто бы из вас, в первый раз увидев неприступные чёрные склоны, пропасти и обрывы, над которыми вечно висят мрачнейшие тучи, никто не ожидал бы найти в этом царстве тьмы такое воплощение вечной красоты, красоты Природы…

Холодный злой ветер вернул меня в реальность. Стало уже темно. Либо пещера была больше, чем казалось внутри, либо я так долго в ней пробыл. Подняв воротник сюртука, я подумал, что скоро надо будет добраться до свитера, в случае, если воздух будет всё таким же нелетним. С другой стороны, должен же был я наконец отсюда спуститься. Внизу-то уж точно теплее.

Через несколько часов, будучи утомлённым более смертельно, я пришёл к выводу, что, несмотря ни на что, надо найти какое-то укромное место среди камней, в котором можно было бы попытаться отдохнуть. Но, что б эти скалы, вокруг ничего, напоминающего отдельно лежащий камень, не было! Более того, впереди лежала относительно широкая открытая площадка, по форме близкая к кругу. Я остановился и напряг своё зрение. Прямо у дороги лежал большой камень, имеющий причудливую изогнутую форму.

Получив радостный сигнал из головы, ноги сами донесли меня к удачно подвернувшемуся укрытию, но вдруг резко остановились. Причиной тому было то, что я увидел на площадке человека. Да-да, мне не показалось, хотя сначала я именно так и думал. Он был высоким, лысым и с козлиной бородкой. На нём были тёмные одеяния, а сам он, как казалось, находился среди теней. Не знаю, были ли это другие люди, и сколько их там, так как из-за темноты не все мне виделось ясным, но одно я мог сказать точно — человек был одним из тех, с кем недавно прошла битва. Я тут же вспомнил чьи-то слова о том, что всегда кому-то удаётся уйти…

С быстротой молнии упав на колени, я прокрался за камень, прижался к нему спиной так, чтобы меня не было видно, и принялся заряжать один из пистолей. Не видя в своём укрытии того, что происходит на площадке, я слышал голос человека с лысой головой, отдававшийся вокруг грандиозным эхом. Я совершенно не понимал, что он говорит, но я знал, что я, скорее всего, слышу заклинание. Как только очередной обрывок купюры, но уже в десять евро, был запихан в ствол, мне хватило смелости, чтобы выглянуть из-за камня.

Кроме лысого на площадке, как я понял, рассмотрев всё с более близкой дистанции, было ещё около десяти человек в длинных одеждах с надетыми на голову капюшонами, напоминающих средневековых монахов. Четверо из них, держа в руках длинные жезлы, стояли вокруг лысого и, таким образом, образовывали по форме расположения крест. Остальные же истуканами стояли вокруг. Также на земле я разглядел что-то, похожее, на руны, что были расставлены вдоль дороги, и этот… символ тоже отдавал светом.

Зрелище казалось мне странным и… диким. Какие-то люди посреди ночи стоят кружком в горах и под слова какого-то заклинания явно что-то замышляют. Но, тем не менее, картина эта приковала мой взгляд, и я ничего пока не предпринимал, ожидая окончания. Главное — оставаться незамеченным…

И стоило это подумать, как лысый вознёс руки к небу и почти сомкнул их над головой, оставляя между ладонями небольшой просвет. Именно в этом пространстве начал появляться пучок желтовато-рыжего света. Буквально через три секунды такие же появились и на верхних концах жезлов. Это послужило сигналом для остальных поднять вверх руки. Заклинание звучало громче, свет из мягкого становился невыносимо ярким. Я зажмурился и отвернулся. Скалы начали мелко дрожать, воздух наполнился неприятным леденящим звоном. Неожиданно я почувствовал, что камень куда-то пропал.

Я рискнул приоткрыть глаза. Благо свет перестал быть таким ослепительным, и было возможным увидеть следующую картину. Все люди стояли в тех же позах, но пучки света теперь были не только в руках лысого и на жезлах, но и между ладонями стоящих кругом. И, вот ещё, лысый теперь находился внутри светового столпа, ударявшего прямо в непроницаемый слой туч. Заклинание уже стихло, но звон так же дробил мои нервы и уши. Куда исчез камень — я так и не понял, но я его не видел.

Но тут свет снова ударил по моим глазам, и какая-то неведомая сила отшвырнула меня на ярд назад. Упав на спину, я случайно нажал на спуск, и пистолет выстрелил. Хлопок был последним звуком, который я смог чётко разобрать. Далее последовала жуткая смесь какого-то грохота, воя и того же звона. Меня окатило волной жара, и всё крайне неожиданно стихло.

Я издал сдавленный недовольный стон и медленно поднялся на ноги. Но тут же я вынужден был остолбенеть. На площадке уже ничего не было. Все люди, стоявшие на ней несколько мгновений назад, куда-то испарились, исчезли. Их не было, ровно, как и не было никаких следов их пребывания здесь. А вот на месте, где недавно красовался светящийся символ…

Сначала я выдавил из себя:

— Чёрт… что за?!...

Потом мне очень сильно захотелось исповедаться. Очень сильно. Трясущимися руками, я убрал пистолет на место и в оцепенении от ужаса уставился на него…

Он был огромен. Его тело, похожее на человеческое, от ступней до кончика рогов было высотой в пятнадцать-двадцать футов. Его тёмно-багровая кожа покрывала гигантские мускулы, которые, как казалось, полностью находились в напряжении. Он восседал на одном колене, уперев в землю кулак. Крылья его, имевшие огромный размах и добавляющие высоте ещё с десяток футов, были сложены и нависали над плечами и спиной. Хвост его, украшенный мелкими выступающими заострёнными чешуйками, кольцом лежал вокруг его ног. Его голова была массивной и украшалась двумя гнутыми рогами. Лицо его могло отдалённо напомнить черты, присущие человеку, но они были значительно грубее. Прижатый нос, огромные скулы, челюсть, украшенная клыками, сдвинутые тяжёлые брови, из-под которых на меня смотрело два жёлтых светящихся глаза с узкими кошачьими зрачками. Вот оно, живое воплощение самого страшного кошмара человека, полностью преданного вере… Предо мной был Демон…

— Матерь Божья! — дрожащим голосом воскликнул я и неуверенно сделал шаг назад. Демон, тяжело дыша, приподнял свою голову и, продолжая на меня смотреть, что-то сказал. Его голос… это было нечто. Он звучал громко, грубо и, как казалось, сам по себе давал эхо. Он был очень похож на глухое рычание с добавлением… я даже не знаю… Но это было рычание с чем-то ещё. Из общего потока звуков невозможно было выудить какой-нибудь отдельный, и разделение на слова я не смог уловить, но то, что фраза была адресована мне, понять было весьма просто.

— Эм… эм… э… это… это… э, — я запаниковал. Моя правая рука метнулась к сумке и начала ёрзать под её клапаном, пока не схватила горлышко бутылки. Буквально через три секунды виски полилось в мою глотку, от чего стало немного спокойней. Да, при таком не выпить нельзя…

— Я… эм… это… А их здесь нет!..

Имелись в виду поклоняющиеся Демонам, исчезнувшие несколько ранее. Тот, кого они вызвали, издал глухой звук, который судя по интонации, означал непонимание происходящего. Что ж, хорошего от этого мало было.

— Я… случайно… здесь проходил… и, — попытался начать оправдываться я, пряча бутылку обратно. — Знаете, тут происходило весьма странное действо… Но они куда-то исчезли…

Демон мне ответил примерно на тот же манер, как в самый первый раз, но уже в более резком тоне. Мне от этого стало… мягко говоря, страшновато. Но вот… в такие моменты что-то во мне срабатывало…

— Не кричи на меня! — я всем своим видом показал, что крайне недоволен повышением голоса со стороны собеседника. — Я тут вообще не причём!

В ответ уже в более спокойном тоне я получил весьма короткую фразу.

— Не знаю, кто здесь был, и куда они исчезли, но ты здесь именно из-за них, — поспешил объяснить я. — В общем…

Демон перебил меня, выдал весьма продолжительную тираду, встал на ноги и, наклонившись ко мне, указал когтистым пальцем на дорогу.

— Э-э-э… Да, я шёл именно по этой дороге… и по ней идти и должен… Я просто путник…

Ещё одна порция демонического языка.

— Я понятия не имею, что ты говоришь, — признался я, — но с великим сожалением должен сообщить, что мне надо идти…

Демон посмотрел в сторону дороги, ещё что-то сказал и выпрямился. Я кивнул и на трясущихся ногах отправился в нужном направлении. Как только я отошёл от Демона ярдов так на десять, что-то подсказало мне, что за мной кто-то идёт. Возможно, это был звук тяжёлых шагов, сопровождающийся скрежетом мелких камушков. Обернувшись, я увидел, что Демон шагал в том же направлении, что и я.

— Т… ты… ты идёшь со мной?! — мой голос снова задрожал. Ответ его был мною расценен, как «да».

— Слушай… э… — я снова весь задрожал, не зная, что сказать. Демон же что-то мне поведал, чего я, естественно, снова не понял, и подошёл совсем близко. Я почувствовал себя таким крохотным…

— Не мог же я так сильно согрешить, — плаксиво простонал я. Потом, немного подумав, я сделал новый шаг, который был тут же дополнен другим, куда более громким. Как же я тихо хожу на этом фоне…

Я даже не знал, как мне расценивать то, куда я только что вляпался. Со мной всё в порядке, ран нет, ноги держат, руки двигаются, но вот голова… Мне всё больше начинало казаться, что я готов сойти с ума. Попытки ущипнуть себя результата не дали: я не спал. Рядом со мной действительно шла громада где-то в три десятка футов высотой, по совершенно непонятной мне причине решившая идти со мной. Думаю, весьма забавным будет смотреться появление Демона у города… куда я иду? Слау… кажется, так.

— И зачем идти со мной? — мой мозг потребовал разбавить обстановку, которая ему показалась напряжённой. Демон говорил относительно долго, несколько раз то повышая интонацию, то понижая её. Делая вид, что всё понимаю, я иногда кивал и многозначительно выдавал «угу». Как только он закончил, я сделал последний кивок и заявил:

— Согласен, всё не так просто, но мне необходим отдых… хотя бы до утра.

Весьма забавно смотрелось то, как Демон пожал плечами и, издав тихий рык, кивнул. Я посмотрел по сторонам и прилёг у первого же камня, подложив под голову сумку. Несмотря не крайне угрожающий вид своего… эм… попутчика, я не ощущал от него возможной агрессии по отношению ко мне и, не считая первых минут нашего знакомства, чувствовал, что обстановка вполне спокойная. Не понимаю, от чего Гильдия боится Демонов, и как поклоняющиеся им хотели их использовать для своих целей? Я даже неожиданно пришёл к мнению, что исчезновение тех, кто Демона призвал, было дело рук его самого. Бросив рассуждения по этому вопросу, я накрыл глаза кепкой и задремал…