Начало

Байка Тринадцатая

Странное графство

Не знаю, куда, на ночь глядя, убежал знатный картограф и путешественник… или наоборот, но это не помешало ему растолкать меня засветло и, вручив мне сумку и пиджак с рубашкой, с долей пафоса сказать:

— Пат! Тебе предстоит непростая дорога, и неплохо было бы тебе выдвигаться!

Недовольно покосившись на него, я влез в ботинки, натянул рубашку, нацепил галстук и взял в руки сумку. Судя по её весу и пустоте в корзине, все припасы и послание были уже туда упакованы, а во флягу — налита вода.

— Куда идти-то? — подавляя зевок, протянул я.

— На север, чуть к востоку, — отчётливо проговорил он. — Зайдёшь на холмистую землю и будешь идти до единственной скалы. Единственной. На скале — замок, в замке — граф. Послание ему. Передать обязан лично ты. Понял?

— Понял, — лениво и устало (естественно, ни черта не выспался!) протянул я…

Понял… Понял! Что заблудиться могу! Холмы, скала, на север, да чуть к западу!.. или востоку… И эти ориентиры я слышу от картографа и знатного путешественника! Просто прекрасно…

Когда я выполз из сарая, и за моей спиной хлопнула дверь, мне показалось, что меня оттуда незаслуженно выгнали, дав пинка под зад. Я нацепил на голову кепку козырьком назад, положил зонт на левое плечо и поплёлся прочь из деревни. Выйдя за пределы «подковы» я повернул туда, в каком направлении шёл вчера.

Конечно, я не был уверен, что это был именно север, к тому же, с этим неопределённым «чуть к востоку», но сойдёт, как направление движения. И вот я сделал своё первый шаг в молочную туманную пелену, скрывавшую пока равнину. Было немного зябко, поэтому я запихнул руки в карманы, сделав, как сам решил, свой внешний вид ещё более унылым.

Роса, держащаяся пока на траве, нагло оккупировала мои гольфы, сделав их по ощущениям от ношения весьма неприятными. Вообще, они были не мои, а выданные Келрой, и не клетчатые, а белые, но разницы никакой не было: гольфы суше бы не стали.

Вскоре туман рассеялся, и моим глазам открылась очень жизнерадостная и живописная панорама на Великую равнину (или как там её?). Находясь на верхушке какой-то выпуклости ландшафта, я мог окинуть взглядом пространство радиусом мили две. Среди огромного травяного моря тёмно-зелёными пятнами гордо стояли небольшие леса, окружённые рассыпчатыми кольцами кустарника и новой порослью. Где-то вдалеке отражал своей водной гладью солнечный свет еле заметный ручеёк, а с неба доносился звонкий голосок какой-то пташки… Красота!

Я надел кепку привычным образом, то есть, козырьком вперёд, и сделал новый шаг…

К вечеру рельеф начал постепенно пересекаться более чётко выраженными холмами. Забравшись на один из них, я очутился среди семи деревьев и нескольких кустов и здесь же и остановился, сбросив на траву уже поднадоевшую сумку. Себя я опустил рядом и, протянув ноги, окинул взглядом окружающее пространство. Всё спокойно, можно отдыхать.

Как только открылась сумка, на её клапане оказались большой кусок колбасы, буханка хлеба, луковица, несколько веточек какой-то зелени, лист салата и пара галет. Всё это, запитое прохладной водицей из фляги, было умято весьма быстро и с аппетитом, после чего я, положив рук на живот, откинулся назад и, рухнув на траву, закрыл глаза…

Утром я проснулся, как по будильнику, с рассветом. Где-то внизу, между склонами холмов белел туман, а я был, будто на острове, окружённым молоком. И через него надо было пройти. Очень лениво двигая руками, я достал бисквит и так же лениво съел его. Бодрости это, конечно, придало, но, по-моему, недостаточно. И по этой причине моё последующее дневное перемещение проходило крайне вяло под аккомпанемент широких зевков.

А между тем холмы становились всё выше и круче, а растительность на них более основательной и внушительной. Деревья прибавили в толщине стволов, а корни их, вылезая из-под земли, поражали своей массивностью. И вот, когда уже начало смеркаться, на один из таких я и уселся, боясь тут же уснуть и надолго.

И как же вокруг было красиво! По-моему, я это уже говорил, но, тем не менее! В тёмных провалах между вершинами холмов начала появляться белая пелена, а на небе постепенно высыпать звёзды. Я посмотрел туда, где должны были быть луны, и, убедившись в их наличии, поставил руку между ними и своими глазами. Ладонь тут же озарилась кантом голубоватого свечения, оставаясь в поле непроницаемой тени.

— Прекрасно, — вслух заключил я и сполз с корня на землю. Как я сам считаю, и никто меня не переубедит, на подобное зрелище надо смотреть в компании с девушкой, так как более романтичную обстановку создать или найти очень трудно. Да и безлюдность этих мест на меня пока отрицательно не действовала: когда же ещё побудешь полностью наедине с собой и дорогой?..

Но всю романтику разрушил весьма необычный звук, донёсшийся из-за спины. Похож он был на смесь очень тяжёлого вздоха и глухого древесного скрипа, который у меня ассоциировался с парусными кораблями. А потом, как будто кто-то начал сыпать землю…

Я вскочил на ноги и вовремя это сделал, так как, остался бы на земле ещё на секунду, меня бы к чертям снесло корнем, на который я буквально несколько минут назад беспечно опустился. Ничего не понимая и находясь в состоянии лёгкого испуга, я отошёл на несколько шагов вниз по склону и, потянувшись к пистолету, застыл, наблюдая за происходящим.

Вышеуказанный корень тем временем, двигаясь в сторону от меня, превращался в часть конструкции, по своему внешнему виду напоминающую конечность, именуемую ногой. Я сразу догадался, что при наличии ноги должно быть что-то, именуемое телом. Подняв глаза, я обнаружил искомый деревянный аналог, от которого, на подобие человеческих, отходило две руки. Тоже деревянные. И с ветками. И на верхушке тела тоже были ветки.

А ещё была крайне пугающе выглядящая голова, украшенная, проще говоря, полноценной древесной кроной и глазами. Вот, честно говоря, именно глаза меня больше всего и напугали. Они были бледно-бледно-бледно и ещё много раз бледно-зелёными, и, как показалось, на меня они смотрели явно не по-дружески.

Остатки здравого рассудка в моей голове подсказали мне, что пора драть когти, что я почти и сделал. Точнее, я бы это сделал, если бы начал делать на секунду раньше, но, увы. На своей пояснице я почувствовал, что вокруг неё как будто обвилось несколько ветвей, и меня подняло над землёй.

— Какого чёрта?! — на половину испуганно и на половину разгневанно прокричал я, беспомощна махая ногами и руками схватившись за толстые деревяшки, сковавшие меня. Вырваться совсем не получалось, что меня, мягко говоря, пугало.

Тем временем «дерево» подняло меня на уровень своих глаз и, сдвинув брови (если это точно были брови, то я бы именно так и сказал бы), впилось в меня взглядом. Из его невидимого рта донёсся услышанный ранее скрипучий выдох, а свободная рука потянулась ко мне явно без каких-либо хороших намерений.

Поборовшись ещё секунду с ветвями, я издал испуганный вскрик, увидев нависающие надо мной сучковатые пальцы. И тут я сделал единственную вещь, которую мог: потянулся к пистолету и попытался его достать. Благо ветви, держащие меня, не препятствовали его выниманию из-за пояса, что я и сделал. Наведя его ствол прямо в глаз «дереву», я взвёл курок и, на всякий случай, попрощавшись с собой, выстрелил.

Пуля угодило прямо туда, куда и надо было. После этого на меня смотрел уже один светящийся глаз, выражающий уже не такую ненависть, как буквально секунду назад. «Дерево» издало, если так можно сказать, крик боли и одновременно попыталось отшвырнуть меня и разжать пальцы.

К счастью для меня, второе ему удалось на все девяносто девять процентов, так что моё приземление было относительно мягким и на ноги. Но в ту же секунду я снова оказался над землёй, но на этот раз уже по собственной воле. Дело в том, что из-под земли резко вылезло несколько длинных корешков, устремившихся к моим ногам, от чего я и подпрыгнул.

Снова оказавшись на ногах, я, что было сил, понёсся прочь от этого холма в северном, как я считал направлении. Несмотря на то, что погони за мной не наблюдалось, бежал я так, что ещё три холма были мною преодолены, как стометровый отрезок ровной дорожки.

Да, моя пятая точка, оказывается, как магнит начала притягивать неприятности. Теперь мне стало ясно, что в одной прозаической фразе заложен глубочайший смысл, но не об этом сейчас разговор.

Когда я собирался преодолеть четвёртый холм, передо мной совершенно неожиданно вырос клубок света размером с кулак и находящийся на высоте чуть выше моей головы. С двухъярдовым тормозным путём я смог остановиться и увидел, что источник света находился на палке, которая была зажата в руке, которая принадлежала гладко выбритому человеку возрастом лет под тридцать с небольшим, как мне виделось в темноте. Из одежды на нём я смог разобрать только бежевый плащ с капюшоном, отброшенным на спину. Мы изучали друг друга около трёх секунд, пока человек громогласно, обозлёно и с пафосом не произнёс:

— Как ты смеешь находиться на Сокровенных Холмах, ничтожный?!

Кто-нибудь что-нибудь понял? Поднимите руки. Вот, никто. Ровно, как и я. Открыв рот и наклонив голову вбок, я выдавил из себя:

— Чего?

— Ты не имел права зайти на эту священную землю! — человек поднял свою палку над землёй так, что его руки оказались над его головой.

— Эй, друг, я ничего не понимаю, — признался я, протягивая к нему руку. — Может, объясните?

В ответ он начал что-то неразборчиво бормотать, от чего в сторону светящегося клубка на его палке потянулись из воздуха тонкие зелёные светящиеся ленты. И тут же с вершин холмов, на которых росли большие деревья, донеслись уж больно знакомые по последнему часу звуки.

Это значило одно: я снова попал. На этот раз я действовал почти инстинктивно. Я в мгновение оказался возле человека и, прыгнув на него, схватил за палку. Благодаря эффекту внезапности, ею мне удалось завладеть, почти не борясь. Как только деревяшка оказалась в моих руках, я сделал шаг назад и, как можно сильнее замахнувшись, крикнул:

— Добро пожаловать в Карлоу!

И ударил человека в область головы. Конечно, грубо, но эффект получился более, чем забавным. Черепушка обладателя палки встретилась с источником света, от чего из него высыпал сноп искр. Человек тут же схватился за голову и согнулся. Я обрушил на него ещё один удар, а потом, для убедительности, ещё один. Палка после этого была отброшена в сторону, и я быстрым шагом поспешил покинуть территорию «Сокровенных Холмов», или как он там сказал?

Первые лучи рассвета меня дико обрадовали. Выбравшись из очередного туманного облака, я глубоко вдохнул и подставил лицо ласковому свету. Как же приятно осознавать с утра, что ты жив, хотя имел все шансы таковым не быть! Убедившись в том, что враждебной растительности вокруг нет, я рухнул на траву и достал из сумки то, что стало моим завтраком.

Я упомянул отсутствие враждебной растительности. Если опустить слово «враждебной», то вполне справедливо это звучало по отношению к наличию деревьев и кустов вокруг. То есть, их не было. Вообще. Красиво, но немного угрюмо. Я широко и продолжительно зевнул. Ещё бы! Не спать всю ночь, а убегать, смешно сказать, от деревьев!

Покончив с завтраком, я принялся перезаряжать пистолет. Судя по количеству сырья для пыжей, у меня в карманах была куча денег! Да вот только они здесь немного не в ходу. Я заткнул пистоль за пояс и посмотрел на горизонт. Где-то вдалеке маячило что-то тёмное, скорее всего, серого цвета. Уж больно похоже на какую-то скалу…

И тут меня осенило! Я не заблудился! Если это была скала, то на ней должен быть замок, а если он там есть, то мне туда. Я вскочил на ноги, забыл об отсутствии сна и усталости и бодро зашагал туда, где возвышалось это что-то серое.

Кто-то мне говорил, что не всегда можно верить своим глазам. Это, как раз, и был такой случай. Я, видя перед собой замок (а это всё-таки был именно он), наивно полагал, что дойду дотуда часа за два. Чёрта с два! Уже начало темнеть, когда я мог смело сказать, что до замка идти около десяти минут. Точнее, не до него самого, а до скалы, выходящей из холма. До ворот надо было ещё подниматься по неширокой дорожке, идущей по кругу, то есть, замок мне пришлось ещё и обойти.

У ворот я стоял никакой. Тяжело дыша и смотря на двух стражников с алебардами диким взглядом, я подполз как можно ближе и, растрачивая часть остатка сил, сказал:

— Послание для графа, хозяина этого замка…

Другая часть ушла на то, чтобы продемонстрировать стражником вытащенный из сумки футлярчик, как подтверждение того, что я всё-таки посланник. После я был готов упасть в любой момент. Один из стражников явно увидел это и, подхватив меня под руку, повёл куда-то внутрь замка, налево от ворот. Через полминуты мы стояли в караулке, где имелось три кровати. На одну из них я и лёг, после чего благополучно уснул...

Никогда не кладите к себе в кровать зонт. Несмотря на то, что я просто отлично выспался, подлый зонт своей ручкой упёрся мне в бок, отчего это место утром, скажем, побаливало. Какое же ужасное ощущение! Я издал недовольное мычание и спихнул зонт на пол, а потом возле него опустил свои ноги.

Судя по яркому свету, который врывался в караулку через маленькое окошко над дверью, как минимум, утро уже наступило, а, возможно, даже и полдень. Я потянулся, снял пиджак и расслабил галстук. В голове возник вопрос: зачем я его таскаю на себе? С другой стороны, почему я его до сих пор не снял?

Тем временем, дверь открылась, и внутрь вошёл стражник. Он поставил алебарду у стены, снял шлем и подошёл ко мне.

— Доброе утро, — протянул я, улыбнувшись.

— Утро?! — с усмешкой сказал он. — Уже давно за полдень, а ты только проснулся!

— На то есть причины, — я кивнул.

— Ага, — сказал стражник и провёл рукой по своим кустистым усам. — Так ты вчера заявил, что имеешь послание к графу. Так это?

— Да, — поспешил ответить я и потянулся к сумке, на которой лежал футлярчик.

— Подожди, — остановил меня стражник. — А послание от кого?

— Знаете, я имени сказать не могу, — признался я, — а себя этот человек назвал бывшим картографом и знатным путешественником… тоже бывшим.

— И откуда он?

— Деревня несколько южнее этого замка. Была бы карта — я бы, может быть, показал бы.

— А к графу этот картограф какое отношение имеет?

— Это вы меня спрашиваете? — я ткнул себя в грудь пальцем и изогнул брови. — Он мне ничего не сказал, вручил пару серебряных и отправил сюда. Всё.

Стражник молча покивал и пошёл в сторону небольшого очага, на котором грелся котелок. Из котелка он что-то налил в широкую и глубокую чашку, которую вручил мне.

— Поешь, — он добро улыбнулся. — Лица на тебе нет.

— Спасибо, — я принял чашку. Внутри был налит густой и наваристый бульон. — А к графу меня пустят?

— Вот сейчас и узнаем, — он поправил ремень и вышел из караулки. Я отпил из чашки и стал ждать. Жаль, что здесь не сработал бы тот же трюк, что и с мэром Мартола, но не страшно. Я добил бульон и подпёр голову кулаком, уперев локоть в ногу.

Стражник вернулся буквально через четверть часа и движением руки позвал меня за собой. Я схватил футлярчик, поправил рубашку и выскочил на улицу. Стражник повёл меня ко вторым воротам, за которыми и располагался донжон. Часть же замка, по которой я шёл сейчас, была похожа на маленький городок.

Здесь была своя таверна, кузница, конюшня, пекарня, ещё что-то, несколько жилых домов, какие-то торговые лавки. Людей было немного, от чего я предположил, что они сейчас работали на каких-либо угодьях, расположенных рядом с замком или в близости от него. Рядом с донжоном так же имелось три больших дома, о предназначении которых лично я мог только догадываться.

Внутри мы поднялись на три этажа вверх по неудобной винтовой лестнице, пока не оказались в зале, где и находился граф. Зал этот был меньше того, что я себе представлял, но всё же большим. Он был украшен коврами, висящими на стенах, знамёнами преимущественно синего цвета и оружием, также укреплённым на стенах. В середине левой стены был большой камин, казавшийся чёрным провалом из-за отсутствия в нём огня.

Сам граф, человек возрастом лет под тридцать, сидел в дальнем конце зала на резном массивном стуле (именно стуле!) и, попивая что-то из кубка, читал книгу. Рядом с ним сидела, скорее всего, графиня и через плечо заглядывала в книгу графа, так же что-то попивая из кубка. По углам зала стояла стража во внушительных доспехах. Так же здесь было несколько человек, явно вельмож, тихо разговаривающих друг с другом.

Стражник, сопровождавший меня, попросил меня постоять, подошёл к графу и, поклонившись, что-то ему сказал. Потом граф задал несколько вопросов, после чего стражник позвал меня к себе. Я быстрым шагом приблизился к стулу и сделал лёгкий поклон головой. Жутко волновавшись, я боялся, что совершу какою-нибудь оплошность, которая будет, мягко говоря, неуместна.

— Что ж, — начал граф, — прошу, зачитайте послание.

Я открыл футлярчик, извлёк послание, развернул его и пробежался глазами по его тексту…

Даже не знаю, стоит читать его или нет? Чего-чего, а такого содержания я совсем не ожидал. Я ещё раз пробежался глазами по посланию, чтобы убедиться, не обманули ли меня глаза, но нет…

— Что же вы молчите? — вернул меня на землю голос графа.

— Да… простите, — я набрал побольше воздуха. — Итак, послание…

Пауза. Я посмотрел на графа, он тоже смотрел на меня, вопросительно подняв брови. И тут мне совершенно неожиданно захотелось громко рассмеяться, но в руках я себя сдержал.

— Послание, — и тут я всё-таки начал читать:

«Уважаемый граф!

Я счастлив тому, что вы не сдохли по пути от Белой башни на Лунных Землях! Однако, смею вас разочаровать! Мне тоже повезло уцелеть. Поэтому я знаю, что вы всё-таки стали графом, обманом, но, всё же, стали. И каково это? Скольких родственников пришлось придушить? И, да, вы всё-таки нашли себе невесту? Поздравляю, но мне очень жаль девушку. Думаю, ваше общество для неё будет мерзким, несмотря на вашу… Назовём это изворотливостью.

Но это моё послание вам, уважаемый граф, нацелено на не то, чтобы сказать как можно больше грубых вещей в ваш адрес, что я всегда рад сделать. Я требую, чтобы вы вернули мне то, что по праву принадлежит мне с момента моего рождения: мою сущность, которую вы украли перед тем, как попытались меня убить…»

— Немедленно прекратите! — взревел граф. Я испугался и хотел отбросить послание в сторону от себя, но замер на месте. Невеста графа поднялась с места и, быстрым шагом подойдя ко мне, вырвала из моих рук лист. Там, вообще-то много чего ещё было написано, но не думаю, что есть смысл сейчас полностью цитировать всю имеющуюся там ругань.

— Не смей читать! — снова прокричал граф, обращаясь на этот раз к своей будущей супруге. Она, оставаясь непоколебимой и не обращая никакого внимания на возмущение, спокойно прочитала послание до конца, после чего подняла глаза на графа и сказала:

— Тебе придётся кое-что поведать нам.

«Нам» было употреблено неслучайно, так как вокруг меня и невесты графа колечком выстроились все, кто находился здесь, кроме стражи.

— Объяснить?! — лицо графа налилось красным. — Если этот оборванец хочет получить вот это, то пусть даже ни на что не надеется!

С этими словами граф нервно быстро расстегнул свой жакет и, оборвав цепочку, сорвал с груди какой-то медальон, украшенный одним прозрачным камнем багрового цвета.

— Здесь написано, — сказала невеста графа спокойнейшим голосом, демонстрируя послание своему жениху, — чтобы ты не рвал цепочку, если не хочешь расстаться с жизнью…

Гнев с лица хозяина замка исчез, уступив место смертельному испугу. Он схватился одной рукой за горло, а другой за стул, и, тяжело дыша ртом, начал громко хрипеть. Кожа на его лице, руках и шее начала очень быстро дряхлеть и бледнеть. Волосы стали хлипкими, совсем тонкими и пепельно-белыми. Проще говоря, за несколько секунд граф постарел лет на сто. А потом произошло самое странное и пугающее: граф взял и рассыпался.

Вот, просто рассыпался! Был человек, нет человека, только горка праха, небольшое пыльное облачко и нетронутая одежда на полу. А поверх всего этого лежал злополучный медальон.

Все, находящиеся в зале, пребывали в состоянии немого шока. Бывшая невеста графа, закрыв рот руками, смотрела перепуганными глазами на то, что некогда злилось и просило меня прочитать послание. Реакция остальных присутствующих была аналогичной или даже идентичной.

— Чёрт возьми, это что такое было?! — подал голос я, дрожащей рукой указывая на всё ещё не осевшее облачко. Все посмотрели на меня, а потом на бывшую невесту. Вперёд сделал шаг вояка в кирасе, укрытой синим плащом, с тяжёлым на вид мечом на поясе и, подняв вверх руку, продекламировал:

— Графиня Роллва! Новая правительница этих земель!

Все, кроме стражи, тут же склонили голову в поклоне и стояли так около десяти секунд. Свежеиспечённая графиня обвела всех взглядом и остановила его на мне. Я издал еле уловимое ухом «хе-хе» и приготовил уши к улавливанию чего-либо в мой адрес.

— Вы можете идти, — сказала она дрожащим голосом и сделал кивок.

— Ага, — ответил я с большей неустойчивостью звуков и, быстро развернувшись, в сопровождении всё того же стражника, который меня вёл досюда, вышел из этого зала.

Всё моё тело поддалось жуткой дрожи. В частности, это касалось пальцев, которые тряслись с амплитудой в сантиметр. Произошедшее только что в зале было для меня непостижимым. Как?! Как такое вообще возможно?! У меня неожиданно появилась боязнь прикасаться к чему-либо, поэтому я спрятал свои руки в карманы и некоторое время не вынимал их оттуда.

Должен заметить, что, как бы цинично не звучало, всё произошло более, чем феерично. Пришёл я, зачитал часть послания от какого-то странного старикашки, проживающего в сарае, который чёрт знает какое отношение имеет к графу, который, услышав то, что услышал, жутко разозлился и отправился к праотцам, сорвав с себя какую-то железку. И после этого происходит быстрая и, на мой взгляд, крайне неожиданная смена правителя. Загадка, сказать нечего.

— Извините, — я поймал стражника за рукав, как только мы вышли из донжона, — что это было?

И я рукой указал себе за спину. Стражник остановился, посмотрел на донжон, потом на меня, и сказал:

— Не думай об этом.

— Как?.. — попытался возразить я.

— Не думай, и всё. Пойдём-ка, — протянул он и зашагал во внешнюю часть замка. Я молча проследовал за ним. А направились мы прямиком в местную таверну.

Внутри никого не было, что меня навлекло на две мысли: все работали или пива не было. Второе утверждение оказалось неверным, так как стражник поставил мне кружку, из которой прям лезла пена. Себе он взял тоже самое, к тому же к нам присоединился смотритель таверны, тоже наливший себе выпить.

Лохматый непричёсанный и бородатый мужичок с круглым брюшком и в жёлтой рубашке, приподняв одну бровь, посмотрел сначала на меня, а потом на стражника.

— Что, друг, скажешь? — лениво спросил он.

— А-а-а, — недовольно протянул стражник и махнул рукой. — Опять граф новый.

— Опять?! — так же лениво протянул смотритель. — Сколько ж можно?

— Думаю, это последнее.

— Ха! — возразил смотритель.

— Что «ха»?! — возмутился стражник и злобно посмотрел на своего друга. — У нас теперь графиня. Это раз. Второе, графиня из исконно владеющего этой землёй рода.

— О, уже лучше пахнет, — смотритель покачал головой. — И как же так произошло?

— А вот пусть тебе он расскажет, — стражник хлопнул меня по плечу. Я, не имея особого желания, просто сказал:

— А граф взял и развалился.

— Как? — почему-то без удивления спросил смотритель.

— А вот так. В прах. Только кучка золы осталась.

— Не врёт, — встал на мою защиту стражник.

— А что ж так? — усмехнулся смотритель.

— Он с себя медальон какой-то снял, порвав цепочку. И всё, — я пожал плечами.

— Да, — протянул смотритель. — Хорошо, что тут никаких междоусобиц не грядёт.

— Хорошо, — подтвердил стражник. — Вот что, посланник, а расскажи ты, как это послание к тебе в руки попало?

— Совершенно случайно, — я развёл руками. — Я вышел из Пограничных лесов и оказался в одной деревушке, где мне и предложили за скромное вознаграждение доставить бумажку графу.

— О, как, — заключил стражник.

— А из лесов сам вышел или помогли? — поинтересовался смотритель.

— Помогли, — признался я.

— А серых эльфов видел? — ехидно спросил стражник.

— Вот не начинай!.. — возмутился его друг, но я уже успел кивнуть, заняв рот пивом.

— Говорил же!

— Признаю поражение, — смирился смотритель. — С меня кружка.

— А что такое? — у меня возникло некоторое непонимание произошедшего.

— Да, давнишний спор, — с зевком ответил стражник.

— Вот что, посланник, куда хоть путь держишь? — обратился смотритель.

— На север, — задумчиво сказал я.

— А что так неясно?

— Зелёные горы.

— Вот я ему сейчас завидую, — заявил смотритель.

— И не говори, — стражник покачал головой. — А что вдруг туда?

— Да вот, — я почесал затылок. — Случилось так, что в одной пивной Кожжота я разговорился с одной очень и очень симпатичной девицей, но по неудачному стечению обстоятельств не узнал её имени, хотя сам представился. Вот и топаю в северном направлении, так как она мне, скажем, дала подсказку, назвав Зелёные горы.

Мои собеседники переглянулись, а потом смотритель сказал:

— Более чем похвально. Надеюсь, по отношению к этой незнакомке у тебя имеются какие-либо другие планы кроме знакомства?

Я кивнул, хотя об этом даже и не пытался задуматься.

— Вот! — восторженно воскликнул стражник и улыбнулся. — Друг, мы восхищены!..

— Именно, — добавил смотритель. — Так держать и… И что ещё?

— И удачи, друг.

Я кивнул и поднялся со стула. Своеобразное признание со стороны, как я посчитал, знатоков влило в меня огромный запас энтузиазма и желание зашагать дальше как можно скорое, но тут я вспомнил.

— А вещи в караулке…

— Да там открыто. Войдёшь, возьмёшь.

— Заглядывай, — смотритель обрадовал меня улыбкой.

— Постараюсь. Спасибо, — я улыбнулся и пожал обоим руки.

— Удачи…

Таверна быстро исчезла из поля моего зрения, как только я из неё выскочил. Караулка, действительно, не была заперта, так что вещи я забрал без проблем и быстро. Накинув на плечо пиджак и бодро насвистывая, я вышел из ворот замка и спустился со скалы.

Потом я обогнул её, и пред моими глазами открылся вид на небольшую деревню, облепившую кромку склона и угодья, на которых размещались сады, огороды и поля. И везде была видна работа. Кто-то что-то копал, кто-то выгонял скот на пастбище, кто-то, довольно посвистывая, шагал к своему дому с полными корзинами. Я вздохнул и спустился со склона. Преодолев линию домов, я оказался в яблоневом саду, где у меня возникло желание что-нибудь сорвать, но, увы, рано ещё.

Потом мои ступни немного провалились в рыхлой пашне, с которой я тут же перешёл на хорошую аккуратную тропинку. По ней я дошёл до конца поля и снова оказался в диком королевстве трав и цветов.

— Снова в дороге, — я сделал ухмылку, поправил сумку и сделал новый шаг.

Чем дальше я удалялся от замка, тем более пологим становились склоны. Скромные группки деревьев начали сменяться небольшими лесами, которые я почему-то огибал, не входя в них. Вечером, как только начались сумерки, я всё-таки нырнул в опушку одного из них и, найдя укромное место, расположился на ночлег.

На мох опустился зелёный шарик, давший волю тёплому приятному пламени. Оно надолго приковало мой взгляд. Я, наверно, около трёх часов просидел в одной позе, жуя хлеб с колбасой. Опять романтика, что сказать?

И всю умиротворённую обстановку прервал жуткий оглушающий грохот. Это был гром. Где-то рядом что-то сверкнуло, и мои уши снова были обрадованы мощным оповещением о том, что пришла гроза. Я открыл зонт и забился между корнями большого пня, у которого и устроился.

Конечно, факт первой грозы, которую я в этом мире застал, был важным, но меня не слишком радовал. И не зря. Вот так, с зонтом в руке я проторчал на одном месте всю ночь. К утру гроза закончилась, что нельзя сказать про дождь, поливавший всё и вся очень крупными каплями. Не убавляя силы, он шёл всё утро, весь день и весь вечер…