Начало

Байка Тридцать Восьмая

Рискованная пересадка

Вечером ветер стал куда злее, холоднее и неприятней, заставив всех, кто был свободен от вахты на палубе, попрятаться вниз, а остальных — закутаться в тёплое. Мне была выдана небольшая дощечка, полностью закрывающая окно, и тускловатая свеча, пламя которой начинало испуганно дрожать при любом производимом движении.

Поставив её на пол, как позавчера, я забрался в гамак и стал чего-то ждать.

Честно говоря, мне показалось немного странным то, что ко мне сейчас не зашла Ильга с картой наперевес, не уселась на гамаке рядом и не начала рассказывать то, что знает о землях севернее этой реки. Это нельзя назвать неожиданно сложившейся привычкой, но мне почему-то хотелось, чтобы так было. Я провожу последнюю ночь на этом корабле, если, конечно, ничего не изменится. Будь я на её месте, я бы стал пытать вопросами, пока отвечающий не начал плакать и не признался бы в том, что таскал в детстве сладости, которые были тщательнейшим образом спрятаны мамой за острыми приправами… Вот чёрт! Я не должен был этого говорить!

Но, тем не менее, она так и не пришла. Я погасил свечу и закрыл глаза…

Ко мне не пришла одна девушка, но в мыслях явилась другая. Да, я опять нарисовал в голове её портрет, опять попытался добавить ему ясности и чёткости, но… но почему в том пабе было так сумрачно! Буду в Кожжоте — лично прорублю там два окна, а то и три… С другой стороны, я о ней вспоминаю за последние несколько дней уже второй раз, а это, по-моему, не так уж и плохо…

Накинув на плечи пиджак, я медленно поднялся на палубу и встретился там с матросом с соломенными волосами, тем самым, который первый из команды заговорил со мной. Грустно улыбнувшись, он сообщил:

— Мы к ночи пристанем в Менке…

Я покивал и опустил глаза.

— Слушай, рыжий, а расскажи ту шутку… про… про море и остров, — матрос прикусил нижнюю губу и сосредоточенно приготовился меня слушать.

— А! Эту? Так вот…

«Встречаются два ирландца, и один у другого спрашивает:

— Куда, друг, идёшь?

— Туда, — отвечает тот и показывает рукой туда, куда шёл.

— Ага, — говорит первый, — к морю, значит?

— С чего вдруг к морю?!

— Так здесь все дороги к морю! Проклятый остров…»

Матрос посмеялся, я вместе с ним, а потом он сказал:

— Я её запомню… Друг, с тобой здесь немного веселее было.

Он ушёл на корму и начал там сматывать какой-то толстый канат, сложенный на палубе в углу. Проводив его взглядом, я развернулся, окидывая глазами всё пространство палубы, и увидел на носу задумчивую фигуру, в которой тут же узнал Ильгу. Девушка стояла, взявшись рукой за верх форштевня, и смотрела вдаль, придерживая волосы рукой, чтобы их не растрепал неутихающий со вчерашнего дня ветер.

Я надел пиджак по-нормальному, то есть, продел руки в рукава, и неслышно подошёл к ней, поэтому сказанная мною фраза заставила её немного вздрогнуть.

— «Лицо подставлю четырём ветрам…»

— Что? — повернувшись ко мне, Ильга округлила глаза, но потом улыбнулась.

— Это слова из одной песни…

— Но я её никогда не слышала, — она будто бы виновато опустила глаза.

— Это песня из моего мира. Я был бы удивлён, если бы ты её знала…

Ильга улыбнулась ещё шире и кивнула. Я встал рядом с ней так, что она была слева от форштевня, а я справа.

— Прости, я вчера не зашла, — сказала она. — Я увлеклась книгой и уснула над страницами…

— Думаю, она очень интересная, что не давала себя отложить в сторону. А про что там?

— В ней рассказана одна история, которая, думаю, тебе не понравится…

— Да… я и читать не люблю, — с горечью признался я. — Не знаю, от чего, но не люблю…

Ильга одарила меня улыбкой, но потом с грустью сказала:

— Сегодня мы расстанемся… Папа говорит, скоро мы будем в Менке… Мне хотелось столько всего спросить, но я теряюсь, не зная, как задать вопрос…

— Должен обрадовать, у тебя в распоряжении весь день…

— Но это же так мало…

— По-моему, более чем достаточно…

— Но мне бы не хватило…

Я посмотрел на неё и увидел в глазах постепенно разгорающийся огонёк.

— И не думаю, что было бы достаточно даже недели.

Честно говоря, мне показалось, что я почувствовал себя неуютно, но её слова… они… они меня тронули.

— Знаешь, — я ощутил лёгкое смятение, — будь я на твоём месте, то постарался бы использовать сегодняшний день полностью, без остатка…

Я должен был сразу догадаться, что это будет подобием толчка, от которого со склона может сорваться огромный снежный ком. Ильга в течение минуты собиралась с мыслями, а потом из неё, как из открытого краника в пивной бочке, полились вопросы. Конечно, все они, по сути, были похожи: я должен был что-то или о чём-то рассказывать — но их число, как казалось или на самом деле, было огромным. Произошло именно так, как я и предполагал прошедшей ночью, точнее, почти так.

Как итог, Ильга выяснила всё то, что хотела узнать и что я мог рассказать о тех землях, где побывал. А вокруг стало темно, ночь неожиданно вступила в свои владения. Закончив отвечать на последний вопрос, я умолк и с неожиданно наплывшей тоской посмотрел по сторонам. Капитан низким голосом раздавал команды, матросы готовились спустить парус, несли к борту швартовочные канаты и откуда-то из трюма вытаскивали трап. Слева и справа чёрными громадами лежали берега реки, которые вот-вот должны были оборваться и перейти в часть морского побережья.

Я снова повернул голову в сторону носа, туда, где на фоне неярких и очень близких огней города было лицо Ильги. Девушка смотрела на меня с грустью и печалью, которые нельзя было скрыть за ночной тенью. А эти блёстки на глазах. Сомнений не было, это слёзы… И чем больше я смотрел на неё, тем больше мне казалось, что я смотрю в зеркало, что у меня сейчас ровно такое же выражение лица, разве что без слёз… наверно.

— Хотя бы ты не грусти, Пат, — Ильга взяла меня за руки и попыталась изобразить улыбку. — Ведь скоро ты снова окажешься на дороге и забудешь…

— Забуду?! Поверь, я буду помнить этот замечательный кораблик, его замечательную команду, а ещё капитана и его мечтательную и красивую дочь…

Вскоре корабль остановился у пристани, его пришвартовали и спустили трап. Команда собралась вокруг меня и в немом ожидании готовилась к прощанию. Я замер на самом краю трапа и, удерживаемый за руку Ильгой, сказал:

— Друзья, я даже и не знаю, как вас отблагодарить…

— Да ладно… что уж там, — в разнобой ответили матросы, а кок неожиданно расплылся в широченной улыбке и заявил:

— Нет, ну не может он так уйти.

После он с удивительно большой скоростью спустился вниз, поднялся обратно на палубу и, подойдя ко мне, сказал:

— Открой-ка сумку.

Туда из его рук посыпались те самые бумажные свёртки, в которых, как я понимаю, был тот самый, эм, «шоколад».

— А откуда?.. — хотел спросить я, но кок хмыкнул и махнул рукой.

— Удачи, рыжий, — сказал кто-то из команды, на что я ответил кивком и негромким «спасибо». Далее последовали рукопожатия и прощания со всеми, кто был на корабле. Так я расстался с командой и капитаном, с людьми, которым я готов довериться полностью, и которые, думаю, считали меня больше, чем просто случайно появившемся на борту другом…

С мрачноватым и грустным видом мы с Ильгой сошли на причал и чуть отошли в сторону домов. Улицы, накрытые ночным покрывалом, немного освещённые редкими факелами, были пустынны. Кажется, даже в тавернах никто не сидел, по крайней мере, у той, что стояла прямо напротив причала, горел свет только в двух окнах на верхних этажах.

— Морская пристань вон там, — Ильга указала рукой налево. — Твоя ладья должна стоять именно у неё.

Я покивал и повернулся в ту сторону, откуда ветер приносил запах соли с лёгкой примесью рыбного душка. Над спокойным ночным морем клубился туман, из него так же, как и несколько дней назад, торчали высокие мачты. Только сейчас можно было разглядеть тела корпусов различных видов и форм.

— Думаю, и нам пора прощаться, — её пальцы чуть коснулись моей руки.

— Да, — я вздохнул и посмотрел на неё, — думаю, пора…

— Мы ещё когда-нибудь встретимся? — она подняла брови домиком и шмыгнула носом.

— Конечно, ничего не могу обещать, — я пожал плечами, — но это обязательно случится… надеюсь… Быть может, наши дороги ещё пересекутся.

— Будешь неподалёку — заходи, — Ильга грустно улыбнулась. — Если меня не окажется в Приречье, то ты знаешь, где искать.

— Конечно… Ильга, удачи тебе и обязательно осуществи свою мечту, — я взял её за руку и немного пожал.

— И тебе… удачи. До встречи, Пат.

— До встречи, Ильга, — я отпустил её руку, напоследок улыбнувшись, и хотел уже уйти, но что-то меня задержало. Она тут же взяла меня в свои крепкие объятия и так же крепко поцеловала в щёку, и я ответил ей тем же. Когда её руки опустились с моих плеч, я развернулся и пошёл к туманному облаку над морской пристанью. Через несколько метров мои ноги остановились, придали телу пол-оборота, а рука взметнулась в прощальном взмахе. Ильга тоже помахала ладонью, а потом, буквально через пару секунд, медленно зашагала к кораблику.

Вскоре я утонул в тумане и, чуть дрожа от влажной прохлады, пробуждая своими шагами местных собак, которые об этом мне сообщили своим лаем, начал искать ладью. Благо, её не узнать было невозможно, так что, обойдя три или четыре больших корабля, я вышел прямо к трапу, ведущему на её борт. Прямо возле него меня встретил матрос, на ночь выполняющий обязанности часового. Стоило мне кивнуть в его сторону, на лице эльфа появилась приветливая улыбка.

— Это вы? Подождите, я сообщу капитану.

Парадокс, я взошёл, взошёл по собственной воле, на борт корабля, капитан которого должен меня, кхе, убить. С другой стороны, меня самую малость успокаивали слова королевы, что со мной ничего не случится… Он стоял предо мной и как-то обеспокоенно смотрел на меня. Я же, наоборот, старался никакого вида не подавать и даже изобразил улыбку.

— Вам удивительно повезло, — голос капитана странно дрожал. — Мы отплываем с рассветом.

— Замечательно, — я кивнул и отправился на своё место на носу. Пока я шёл по палубе, я чувствовал на себе тяжёлый взгляд капитана, а в голове раскатистым эхом звучало:

— Я обещаю, я найду того, кто это сделал, и он за это ответит…

— Храбрость ли это или нежелание хотя бы немного подумать? — королева, держа бокал на уровне глаз, сидела в кресле с немного сдвинутыми бровями. За окном были сумерки, чуть окрашенные пастелью заходящего солнца.

— Я думаю, и то, и другое… Смею заметить, меня как-то беспокоит то, что вы мне снитесь.

— Прости, это необходимо…

Я пожал плечами и улыбнулся.

— Но в ближайшую луну я тебя не потревожу, ибо тебе придётся забыть о сне…

— Вообще?! — я чуть округлил глаза.

— Если хочешь оказаться на берегу живым. У него нет другой возможности, кроме, как убить спящего. Думаю, с моим двоюродным братом так и произошло…

Королева вздохнула и в раздумье опустила глаза.

— Вы знали об этом? О том, что капитан — убийца? — я взялся за спинку кресла, стоящего возле меня.

Королева, безразлично глядя на бокал, кивнула.

— Но почему?..

— Почему я не приказала схватить его, заключить под стражу и, в конце концов, умертвить? — не знаю как, но суть вопроса она определила безошибочно. — Возмездие придёт к нему, мой дорогой Патрик, придёт само.

— Но… — хотел возразить я.

— Я знаю и о том, что ты обещал Лое. Никто не вправе помешать тебе, но, я надеюсь, в тебе есть достаточно терпения. Корабль без капитана не сможет достичь Бодкерра.

— Возмездие, о котором вы упоминали… это я?

— Нет, — королева посмотрела мне в глаза и улыбнулась, — это не ты. Однако, вопрос лишь в том, кто раньше нанесёт удар и кто попадёт… Тебе пора просыпаться, Патрик. Впереди около луны без сна, просыпайся…