Начало

Байка Шестидесятая

Без названия

Последнее время довольно часто начал встречать утро в постели… И последние полмесяца только и только в жарких объятиях…

Без сомнений, этой ночью они были самыми горячими, нежными… страстными… Сказав, что мы сполна насладились друг другом, я бы ничего не сказал. Да и вам, собственно, более этого знать просто нельзя, уж простите, эту часть моей истории я оставлю для себя и вашей фантазии.

Ах, да не сверлите же меня такими недовольными взглядами! Когда я вас лишал возможности послушать мои впечатления от произошедшего?..

Произошедшего… Случившегося… Явившегося наяву чуда!..

Господи, да что же может быть слаще Её губ, до краёв наполненных Свящённой Любовью и Неистовым Желанием! Что может быть нежнее Её тела, трепещущего при каждом движении, при каждом страстном вздохе! Что может быть прекраснее Её!..

Когда Она заключена в объятия, когда Она сама готова сжечь дотла… Я сгорел, возжелав этого, сгорел и пеплом провалился вместе с Ней в сон, чтобы утром воскреснуть, подобно старине Фениксу!.. Именно так!.. Открыть окно, взять Её за руку и воспарить навстречу свету утреннего светила!..

Или же дождаться ближайшего вечера и в мыслях вернуться в прошлое и заново прожить эти великолепные минуты!.. Как же снова хочется их пережить, и снова, и снова, снова окунуться в это чарующее море… Ах, блаженство!..

Мы проснулись в одну секунду и тут же слились губами. Прошлая целая вечность, когда, нехотя, они разомкнулись…

— Чудесно… — горячо выдохнула Она, приживаясь ко мне щекой.

— Добро утро, Милая… — я погладил Её пряди.

— Доброе, Милый… доброе, — на Её лице появилась чудесная нежная улыбка, Её взгляд устремился навстречу утреннему свету. — Как хорошо…

Всего два слова, но на сколько же они ёмкие, сколько в них заложено… И чтобы они раскрылись целиком надо просто подождать…

— Ты горячий, — Она, всё так же улыбаясь, приподнялась на руках. — Я хочу пить…

— Я могу дать тебе флягу… — я уже потянулся, но был остановлен Её рукой.

— Не надо. Я схожу вниз и принесу Нам что-нибудь… — Её ладони легли на мои скулы и щёки. — Ты же меня подождёшь?..

— Да, Милая, — я поцеловал Её в губы и выпустил из своих объятий… Изящные изгибы Её тела и Её стройная спина скрылись под материей платья. Молли наклонилась ко мне и, как всегда, что-то мурлыча, поцеловала меня в щёку. Дверь закрылась за Её спиной, до моих ушей донеслись торопливые шаги по коридору…

Что ж, надо поднять себя с постели, да одеть себя… но здесь ещё осталось Её тепло, Её запах… Компромисс, оденусь, лягу обратно… Но что за ужасная утренняя привычка заправить кровать после того, как с неё поднялся?.. И глупо же будет пытаться приводить её в «первозданный» вид…

Лёг на покрывало, ноги устроил на спинке, глаза с радостным огоньком уставились в потолок… Даже эта ровная и ничем не примечательная дощатая поверхность казалась окрашенной какими-то еле уловимыми весёлыми красками… И дело точно не в солнечном свете — он туда просто не падал…

— Как же хорошо, — прошептал я, в блаженстве закрывая глаза…

Дверь резко открылась и так же резко, с громким хлопком, закрылась. Я, в лёгком испуге и недоумении, поднял голову и увидел жутко взволнованную, перепуганную и запыхавшуюся Молли, вжавшуюся в дверь и судорожно вслепую пытающуюся найти засов.

— Молли? Милая? — я сел на кровать и засунул ноги в ботинки. — В чём дело?

С щелчком засов закрылся. Ничего не говоря, Она схватила сумку и суетливо принялась её запаковывать.

— Молли?

— Милый… Нам нужно уходить из города… Немедленно!

— Что?.. — я изогнул обе брови и поднялся на ноги.

— Нет времени… Прошу тебя, собирайся!

— Так, в чём дело? — я сделал шаг к Ней и через Её плечо постарался взглянуть Ей в лицо.

— Прости, но сейчас не до разговоров…

— Знаешь ли!..

— Патрик! — Она посмотрела мне в глаза. — От того, как быстро Мы отсюда уйдём, зависит Наша жизнь!

— Даже так? — невозмутимо спросил я.

— Даже так!..

Отлично… Похоже, всё начинает раскрываться, стоило произойти чему-то, как я полагаю, значимому… Как же, чёрт возьми, вовремя!..

— Милая, пока Ты мне не объяснишь, в чём дело, я и пальцем не пошевелю.

— Что?! — мне показалось, что Молли меня сейчас порвёт на клочки. Она поднялась на ноги и злобно посмотрела на меня.

— Давай Ты сейчас успокоишься, — я обхватил Её плечи и усадил на кровать, — и всё мне расскажешь?

— Но!..

— Чш-ш-ш, успокойся… Я Тебя слушаю.

Молли открыла рот, чтобы ответить отрицательно, но я всем своим видом продемонстрировал, что буду и дальше стоять на своём. Она вздохнула, опустила глаза и, выдержав паузу в пару секунд, начала:

— Это случилось около года назад, немного западнее истока Ликри…

— Это где именно?

— На юге от Зелёных гор. Речь идёт о городе Мосс. Так вот, я познакомилась с одним хорошим человеком… Не будешь возражать, если я не назову его имя?..

Я помотал головой.

— Хорошо… Он впустил меня в свой дом, я жила у него около полугода… Всё было просто замечательно! Я работала у него по дому. Он мне за это платил и обеспечивал всем необходимым… Но однажды случилось то, что омрачило всё, мою жизнь и, в особенности, его… В двери постучал некто по имени Тогг. Они говорили, закрывшись в другой комнате, но я слышала, что Тогг требовал что-то ему вернуть, тот, кто меня приютил, говорил, что ничего ему не должен, называл мерзавцем, подлецом. Было много ругани, Тогг вышел оттуда мрачнее тучи, бросив «ты ещё об этом пожалеешь». Потом он увидел меня и сказал:

— Красивая пташка. А не забрать ли мне её в уплату должка?

Мой друг кинул в него кружкой. Смеясь, Тогг ушёл. Я попросила объяснить, что случилось, он отвёл меня в комнату и коротко рассказал мне…

Мне неизвестно, кто такой Тогг, но это опасный и очень могущественный человек. Его побаиваются даже некоторые из правителей небольших городов и замков. Говорят, что под его рукой не одна сотня людей с оружием и лихим нравом…

Мой друг однажды ему в чём-то помог, он мне не рассказал, в чём именно, за что получил свою долю добычи. Прошло несколько лет, и Тогг начал посещать его, требуя вернуть то, что было получено по праву. Обеспокоенный этим, он сказал мне, чтобы я уходила из города, как можно быстрее, и попросил передать его брату послание… Он должен ему помочь…

В следующую ночь я ушла из города… Когда я проходила мимо одной из таверн, то увидела Тогга. С ним был кто-то из его прихвостней… Тогг, указав ему на меня, что-то сказал. Тот человек посмотрел в мою сторону таким хищным взглядом, что я не на шутку испугалась… Я поняла, что моя жизнь под угрозой, меня, скорее всего, будут преследовать и… и я увидела этого человека здесь! Только что!

— Здесь это где?.. Внизу?!

Дело, похоже, обстояло серьёзно… Крайне серьёзно… Молли, Милая, во что Ты ввязалась?..

— Внизу! У стойки! — разгорячено выпалила Она.

— Он Тебя видел?

— Нет, к счастью!..

— Так, — я схватил один из пистолетов и убедился, что он заряжен. — Тогда… быстро собираться!.. Но ответь мне, почему Ты мне раньше не рассказывала?

— Я не хотела, — Она бросилась мне на плечи. — Я не хотела и Тебя в это впутывать… С Тобой хорошо, с Тобой мне спокойно… Я не хотела, чтобы это тяготило Нам обоих…

Молли, Молли, Молли…

Крепко обнял Её…

Надеюсь, тот незадачливый «друг» понимал или хотя бы думал о том, что подвергает опасности постороннего и ни в чём не повинного человека по своей же вине? Какое отношение Она имеет к той каше, которую он на пару заварил с этим… Тоггом? По какому праву он решил распорядиться Её судьбой? И почему Молли согласилась?.. Может, я чего-то не знаю? Она не хочет рассказывать?..

И пусть! Прямо сейчас это не имеет значения! Надо выбраться из города и сделать это максимально незаметно. Молли знает, как выглядят те, с кем мы имеем дело, можно будет заметить опасность пока не поздно… За городом же придётся полагаться на помощь матушки Природы и её густых лесов…

Уже встав возле двери с сумкой на плече, Молли остановила меня и, приоткрыв вход на маленькую щёлку, отпрянула назад. На Её побледневшем лице прочитался нешуточный испуг…

— Милый… они поднимаются сюда… и, кажется, собираются осмотреть каждую комнату…

— Окно, — выпалил я.

— Что?..

— Мы выйдем через окно, — я щёлкнул пальцами и перебежал к противоположной стене. Отлично… в футе от рамы идёт козырёк вдоль всей стены, а высота его не больше восьми футов, то есть, вполне можно спрыгнуть…

— Леди, прошу вас, — я выбрался в окно и протянул Ей свою руку. Улыбнувшись, Молли взялась за неё и вышла на козырёк…

Как же любезно со стороны Орна, если, конечно, это его рук дело, было сложить на углу таверны груду бочек и ящиков! Прижимаясь к стене, мы осторожно прошли до неё, а после я пустил вперёд Молли. Не мешкая, Она начала спускаться. Сквозь находящееся рядом окошко я краем уха слышал ругань и звуки возни: похоже, те господа решили не церемониться и, действительно, начали обыск каждой комнаты.

— Милый, я внизу! — негромко позвала Молли. Кивнув, я сел на колени у края крыши, передал Ей наши сумки и осторожно встал на самый верхний ящик. Какая же неустойчивая конструкция!.. Похоже, Молли ловчее меня будет, что уже оказалась на земле…

— Патрик, быстрее, — дрожащим голосом проговорила Она.

— Да, — я попытался ускориться, но, увы и ах!, неудачно поставив ногу, рухнул на землю, увлекая за собой пару ящиков, разбившихся на доски слева и справа от меня. Просто ушибся… вроде, ничего не сломал…

— Милый! С тобой всё в порядке?..

— Беги! — я с рывком поднялся на ноги. Шум от моего падения вышел знатным, и он просто не мог не привлечь чьего-либо внимания, в частности, наших преследователей. Не дожидаясь какой-либо Её реакции, я схватил сумку, что Молли ещё держала у себя, а после взял Её за руку и понёсся вдоль по улице. Понятия не имею, заметили нас и услышали ли вообще, не хотел это выяснять, но чем быстрее мы отсюда уберёмся, тем для нас же и лучше…

Несмотря на продолжающуюся стройку, городская стена представляла собой довольно внушительное сооружение. Частокол высотой в три десятка футов с мощным помостом смыкался у грозного вида бревенчатой башни с каменным основанием, частично укрытой лесами. Сейчас на ней укладывалась кровля, и над самой верхней временной площадкой гордо реял бледно-красный флаг с двумя скрещенными топорами. Рядом с флагштоком высилась тёмная фигура часового с длинным луком, устремивший свой взгляд вдаль…

Мы прекратили бег и перешли на довольно торопливый шаг: парочка, бегущая от кого-то в пустом городе могла, как минимум, вызвать подозрительные взгляды. А уж зная любовь горожан реагировать на убегающего чужака!..

Пожалуй, единственным, кто на нас посмотрел из всех находящихся здесь людей, был притаившийся в тени у ворот стражник с копьём. Сразу же за стеной начиналась открытая полоса, усеянная пнями от деревьев, ставших частью оборонительного вала. Здесь правило неистовое пекло, которые, видимо, и загнало беднягу за спасительный щиток ворот… Переступая за линию, созданную ссыпающимися с лесов стружками и опилками, я бросил взгляд себе за спину, но не смог увидеть улицы за строителями, проносящими по ту сторону стены доски…

Было довольно сильное желание снова перейти на бег, чтобы пересечь ранее упомянутую полосу вырубки, но никто из нас не попытался так сильно ускорить темп движения до достижения прохладного тёмного покрова леса. Далее, как по общему сигналу, одновременно начался кросс на полторы мили, пожалуй, наиболее оптимальное расстояние, чтобы максимально сильно отбиться от более чем возможной погони. Да и оба мы в конце этой дистанции, откровенно говоря, выдохлись…

— Идём, — я взял Её за плечи и увёл с дороги.

— Патрик?..

— Лучше будет, если мы пойдём лесом… проще спрятаться…

Она кивнула и вытерла глаза об рукав. Похоже, на них успели проступить слёзы…

— Милая, как же Тебя угораздило?..

— Ввязаться в это? — еле слышно проговорила Она.

Я кивнул.

— Я не знаю… Милый, я не знаю, — Она прижала к глазам рукав и продержала его там около десяти секунд. — Я понимала, что он оказался в беде, и я готова была помочь… И он…

— И он решил не интересоваться, согласишься ли Ты? — я продолжил мысль.

— Выходит, что так, — Она тяжело вздохнула, готовясь сорваться в плач. — Он просто дал мне послание, сказал, куда идти… и всё…

— Молли… — я обнял Её плечи и прижал к себе. — С другой стороны, иначе мы бы не встретились.

На Её лице появилась умилённая улыбка, Её рука легла на мои плечи. Я почувствовал, что Ей стало спокойней, ровно, как и мне за Неё. Ускорим шаг, пройдём по лесу, доберёмся до Лайра…

Вместе с Её рукой на мои плечи легла и ответственность… или другая её часть. Я снова чувствую себя защитником, не имеющим ни малейшего права на оплошность. Если что-то пойдёт не так, то никто не будет в силах сие исправить, поэтому надо будет взять себя в руки, убить страхи сделать всё!..

Я знаю, я смогу! Ради Неё готова пролиться каждая капелька моей крови, и каждый Джоуль моей энергии будет приложен на то, чтобы сделать всё возможное! Лишь бы с Молли всё было хорошо, лишь бы всё было хорошо…

Мы шли молча, с нами молчал и лес, принявший от нас тревогу и не желающий приободрить нас птичьим пением. Лишь ветер прокатывался по кронам, неся на своей спине злодейку-Банши, чей крик лился в протяжном свисте и гуле её «скакуна». Никогда бы не подумал, что Природа может встать на другую сторону баррикад, забудет о материнской любви и пропоёт тревожные гимны своим детям. И звучать в них будет угроза, исходящая, смешно ли, от тех же самых детей той же самой Природы… к слову, злых детей…

Не могу назвать себя человеком сильно религиозным, верующий до мозга костей и, уж тем более, праведником, но с Библией я знаком. Я всегда знал, что Змий соблазнил Адама и Еву вкусить запретного плода, что открыл им глаза на некоторые истины, далеко не из приятных уху. После же Каин, опьянённый завистью и ненавистью, убил брата своего, Авеля, и с тех незапамятный пор гуляет по третьей планете от Солнца желание людей уничтожать себе подобных, руководствуясь какими-то принципами, идеями, идя под уздечкой у домыслов, малейших поводов, да или того же дурмана безумия.

Что ж, Лоя в своё время поведала мне о том, что во все умы этого мира пороки, злоба и ненависть внесены были, причём, кто-то склонен полагать, что сотворил это или же поспособствовал Создатель этого мира. На самом деле, в голове малость не укладывается это: какой смысл дарить собственным творениям тягу к самоистреблению? Всегда думал, что если уж и есть другие миры (есть же!), то их обойдёт стороной вечное проклятье планеты Земля, где в Эдемском саду росло когда-то дерево с запретным плодом, так нет же! И что ж им всей неймётся? Или чада их не имеют прав на спокойствие и гармонию? Ладно, Адам и Ева — история мутновата, должен заметить, но всё связь причин со следствиями видна! Здесь-то что произошло?.. Злая шутка?..

К концу дня мы вышли из леса и оказались на довольно широкой относительно ровной полосе земли, заполненной высокими кустами, разбавленными кое-где большими серыми валунами. Мы начали петлять среди этих зелёных островков, придерживаясь северного (вроде бы) направления. Там виднелись мрачноватого вида голые холмы, медленно прячущиеся под ночным покрывалом…

Небо затягивали угрюмые тучи, ветер, хоть и убавляющий свою силу, старался прижать нас к земле, что, собственно, ему удалось. Мы забились в маленький пятачок среди массивных густых кустов, дававших неплохую защиту от злых порывов с небес. Я набрал немного сухих палочек рядом с местом нашей ночёвки, Молли нарезала хлеба… Держа друг друга за руки и постоянно оглядываясь по сторонам, мы прикончили ужин.

— Патрик…

— Да, Милая? — я взял Её за обе руки.

— Я не знаю, стоит ли разводить костёр…

— Ты замёрзла? — должен признаться, мне и самому было довольно зябко.

— Да… но нас могут заметить…

Весомо… хотя…

Бегло осмотрим ландшафт, на котором мы оказались. Довольно ровная полоса земли, укрытая густыми зарослями, неплохо скрывающими нас от чужих глаз. Небо стало совсем тёмным, и я не знаю, как сильно будет отсвечивать костёр. Может быть, чуть осветятся верхушки кустов, но не более того.

— Мы разожжём огонь, — я положил уже найденные палочки и поднялся на ноги. — Не думаю, что здесь нас так уж легко заметить… даже с огнём.

Она встревоженно посмотрела на меня. Недолго думая, я опустился перед Ней на колени и протянул один из пистолетов.

— Я надеюсь, что ничего не случится, но, если что, — я вложил пистоль в Её руку. — Держишь вот так, сначала отводишь вот это, а после, направив в цель, нажимаешь сюда. Поняла?..

Молли, легко улыбнувшись, кивнула.

— Только меня не подстрели, хорошо? — я погладил Её по плечу и поцеловал в щёку. — Скоро вернусь…

— Хорошо, Милый…

Я встал и шагнул в тёмный проём между двумя кустами…

До последнего момента не хотелось оставлять Её совсем одну, зная, что на каждом шагу может подстерегать опасность. Но я же обещал быстро вернуться, значит, так сильно можно не беспокоиться. Да и много дров набирать я не планирую — мы скоро уснём, за костром следить некому будет…

Облака над головой чуть рассеялись, выпуская на волю ночное серебро…

Я повел взглядом по сторонам и опустил на землю уже набранную охапку. Что-то здесь не так… рука легла на рукоять пистолета…

В голове проснулись воспоминания с Лунных земель, когда в мыслях сидело осознание того, что на тебя постоянно кто-то смотрит, что ты не один. Здесь было что-то похожее… и к нему примешалась одна навязчивая идея…

Я вскинул руку с пистолетом, взвёл его и направил перед собой, в сторону кустов, показавшихся мне подозрительными.

— Выходи так, чтобы я видел твои руки, — властно проговорил я, будто там кто-то был. — Считаю до трёх, иначе в тебе будет лишняя дырка.

Никакой реакции, что ж…

— Раз… два…

— Эй, парень, опусти железку, — прозвучал в ответ на угрозу голос с нагловатой интонацией. — Я выхожу…

В лунном свете появился небритый человек в поношенной кожаной куртке. В его руках был заряженный арбалет, направленный вниз. С секунду поразмышляв, я опустил свой пистолет. Надо ж, сработало…

— Нужно ли объяснять, от кого я? — на его лице появилась ухмылка.

— Неплохо было бы, если не сложно, — безразлично бросил я. — Или напомни.

— Я говорю от лица Брира, который, в свою очередь, говорит от лица Тогга из Мосса. Слышал о таком?

— Быть может, — буркнул я.

— Так вот, Тогг говорит, что ему нужна девчонка, желательно, живой и невредимой. Брир говорит, что тебя надо убрать с дороги…

— А ты здесь причём? — на лице появилось подобие ухмылки. — Вроде, ты мелкая сошка в банде… Брира, так?

— Так… И я хочу с тобой договориться, — на его лице образовалось то же выражение. — Хочешь выслушать?

Я пожал плечами.

— Ты приведёшь сюда девчонку, я отведу её Бриру, ну а он отдаст её Тоггу. Ему будет с кем поразвлечься, Брир получит плату за это дельце, а мне от этого неплохо перепадёт… А что касается тебя, то мы все сделаем вид, что ты подох, а сам же уйдёшь своей дорогой. Как тебе?

Я нахмурил брови и крепче сжал рукоять пистоля.

— Предложение отклонено, — отрезал я. — Торг не уместен.

— Парень, в противном случае тебе несдобровать, — он добавил в голос нотки угрозы. — Да и девчонка может плохо закончить…

— На себя мне плевать… А судьба Молли, в случае принятия мною твоего предложения, будет не из лучших. Я этого не допущу…

— О-о-о, — человек засмеялся, — кто-то на девочку запал!..

— Быть может…

— Тогда, милая пара, придётся вас силой разлучить, — он улыбнулся.

— Не посмеешь.

— Ещё как!..

Я шагнул к нему и резко схватил за шею.

— Если хоть один волосок с её головы упадёт, вы все об этом пожалеете, сильно пожалеете, каждый из вас, — прошипел я, уперев ствол пистолета в его живот.

— Ладно, — он кивнул. — Может, как-нибудь это проверим, а?

— А не боишься?

— Не-а, я-то знаю, с кем ты связываешься, что о тебе сказать нельзя, — человек ухмыльнулся и, рывком шагнув назад, освободился от моей руки. — Надеюсь, ты нас простишь за то, что мы разрушим твоё маленькое счастье…

— Я бы на твоём месте свалил, пока есть такая возможность!..

— Конечно, — сверкнув злой ухмылкой, человек исчез во тьме. Я снял курок со взвода и заткнул пистолет за пояс…

Изнутри меня в ту же секунду начало страшно трясти. Мне по-настоящему, неподдельно стало страшно, причём, ни сколько за себя, сколько за Молли, притаившуюся в кустах… Она же там одна!..

Я схватил охапку и, сломя голову, понёсся обратно. Не дай Бог, с неё что-то случилось, не дай Бог!..

С каким же облегчением я вздохнул, когда она встретила меня приветливой, радостной улыбкой со словами:

— Милый, я соскучилась… Почему тебя так долго не было?..

Она уже успела развести костёр…

Я скинул охапку на землю и, ничего не говоря, бросился к Ней, заключив в свои крепкие объятия.

— С Тобой всё хорошо? — на ухо прошептал я.

— Да, — нежась, Она положила голову на моё плечо.

— Ничего не произошло?..

— Нет, Патрик…Но почему ты спрашиваешь?..

— Я просто волновался, — всё ещё держа Её в своих руках, я прижался губами к кончику Её носика и только после этого начал отпускать.

— Ах, — Молли погладила меня по щеке и обеими руками взялась за моё запястье. — Ты ведь всё ещё голодный, да?

Умилённо улыбаясь, я кивнул. Она, поцеловав меня в щёку, взяла в руки сумку и принялась доставать из неё хлеб и зелень…

Погладив Её по спине пальцами, я положил ладони на колени и, не без тревоги в душе, посмотрел по сторонам, стараясь вслушиваться в каждый шорох, вглядываться в каждую тень…

Какое, всё-таки, тяжелое чувство, ответственность. Судьба… Да какая там судьба?! Жизнь Молли, не побоюсь сказать, была в моих руках. Я чувствовал, что на моей совести будет всё то, что случится с Ней, вне зависимости от того, что это будет… Быть может, не стоило так резко отвечать тому мерзавцу, но…

Нет, это не имело бы значения. Эти люди готовы наплевать на всё, лишь бы получить от своего вожака лакомый кусочек. Не смею даже представлять себе, будто я отдал им Молли, это ни в коем случае невозможно!.. Но, как бы то не было, и будь на моём месте некто другой, его в любом случае уже подстерегал бы нож, направленный в спину, я уверен!..

И надо учитывать тот факт, что банда некого Брира где-то неподалёку. Быть может, они уже знают, где мы встали на ночлег, и готовятся в любую минуту напасть… Или, пользуясь особенностями ландшафта, двигаются дальше, готовя нам засаду… Нет, прочь из головы!.. Да, я буду начеку, но не смею больше думать о подобном!..

Просто чуть сменим направление… По карте дальше должны быть холмы, мы их просто обогнём с запада или востока, в то время, как нас будут ждать непосредственно на них. Просто доберёмся до Лайра и забудем это, как страшный сон…

Всю ночь ветер уныло и тревожно завывал за стеной кустов, что закрывала нас. К счастью, это ни капельки не помешало Молли преспокойно уснуть на моих руках. Вплоть до рассвета на Её лице сохранялась блаженствующая улыбка, похоже, Она видела хорошие сны…

Приняв решение простоять ночную вахту, я не смыкал глаз. Да, охранять чей-то сон дело тяжёлое, но, должен сообщить, к концу ночи не почувствовал ни капли усталости или недостатка сна. Чувство выполненного долга окрыляло и вселяло в тело столь необходимые силы и энергию!.. Нам ещё идти и идти…

— Доброе утро, Милая, — я поцеловал Её в щёку. Она приоткрыла глаза и, ничего не говоря, обняла меня…

Утро обрадовало нас густым туманом, укутавшим кусты и нас вместе с ними. Выпала крупная роса, в которой мы умылись, прежде чем отправиться в путь. Начало дня казалось мирным и спокойным, разве что до костей пробирала дрожь утренней свежести…

— Ты опять не спал всю ночь, — Молли чуть подтолкнула меня локтём в бок. Ничего не оставалось поделать, как пожать плечами и кивнуть.

— Почему? — Она удивлённо посмотрела на меня.

— Я охранял наш сон, — мои губы прижались к Её макушке.

— Наш?.. Но ведь ты же не спал! — и в мои уши влетел Её звонкий смех…

Туман вскоре рассеялся, воздух наполнился негромким и отдалённым птичьим пением. В полумиле от нас высились бледные и угрюмые на вид холмы…

— Я их помню, — сказала Молли, чуть прибавляя шаг. — Лайр стоит как раз за ними в маленькой влажной низине. А если мы пойдём дальше, то на одном из холмов будет заброшенная таверна, где мы можем остановиться до следующего утра…

— Молли, подожди, — я крепче сжал Её руку.

— Что такое?..

— Я думаю, лучше обойти холмы…

— Но мы так сделаем крюк! Ты же тоже хочешь добраться дотуда быстрее! Идём! Это займёт всего пару дней!..

— Просто, так бы могли сбить наших преследователей со следа…

— Милый, — Она взяла меня за обе руки — если бы нас всё-таки преследовали, то они бы нас уже нагнали! Идём!..

Я же Ей не сказал о той ночной встрече… Не ищу себе оправдания, но я не хотел лишний раз тревожить Её в столь неспокойный момент…

— Идём, — я кивнул, и буквально через полчаса мы стояли у подножия холмов, оставив кустистую полосу за спиной. Пологий склон, укрытый высушенной солнцем чахлой травой, не вселял в меня особенно радостных ощущений. Он выглядел не до конца живым… будто его слепили из папье-маше, покрыли монотонной жёлтой охрой, выцветшей по прошествии какого-то времени…

— А дальше будет больше камней, — вздохнула Молли.

— Полагаю, местный пейзаж — ничто по сравнению с теми горами?

— Да, — Она радостно кивнула и, держа меня за руку, повела вверх по склону. Спустя пять минут мы уже стояли на верхушки холма, взирая на не очень приятную глазу картину: всё те же высушенные солнцем склоны, но уже усыпанные разного размера валунами. Кое-где виднелись трещины в земле и чахлые останки кустов. А кое-где можно было найти и неплохую позицию для засады…

Я должен сейчас же крепко взять Её за руку, развернуться на запад или восток и во что бы то ни стало обойти эти холмы стороной. Вон тот камень, вдруг за ним притаился тот человек с арбалетом? А вон в том развале — вся остальная банда? Ничего хорошего в этом месте нет…

— Смотри! — Молли вскинула руку, указывая на горизонт. — Отсюда можно увидеть ту таверну! Не думала, что она так близко!..

Я прищурился и всмотрелся вдаль. Действительно, примерно в трёх милях от нас чуть в стороне от вершины холмы виднелось что-то тёмное и невнятное. По телу пробежалась лёгкая дрожь…

— Идём! — Молли сделала шаг вниз по склону. — Мы доберёмся за пару часов!..

— Молли, — я сжал ладонь и встал, как вкопанный.

— Милый?..

— Я думаю, всё-таки, лучше обойти…

— Милый, — Она вернулась ко мне и обняла. — Мы переночуем в той таверне, на следующий день, ближе к вечеру, будем в Лайре, и всё… Всё будет хорошо…

Она приподнялась на мысках и поцеловала меня в губы.

— Я прекрасно тебя понимаю, и мне очень тепло, когда ты обо мне заботишься и волнуешься… Но, пожалуйста, пойдём… Ты просто не представляешь, сколько я уже ношу на своих плечах этот груз… идём…

Я заглянул в Её небесно-голубые глаза и понял… любой мой довод «против» просто утонет в них, я ни за что в жизни не смогу Её переубедить… Пат, будь начеку…

Кивок, и вот мы уже рука за руку топаем вниз по склону навстречу массивному каменному развалу, что казался подобием ворот, в проёме которых стояла таверна…

Почему я не могу спокойно смотреть по сторонам? Почему в душе довольно хмыкают страх и тревога? Почему каждый подозрительный блик слева или справа, каждый наклон травинок под редкими порыва ветра заставляет мышцы рук и ног еле заметно (для Молли) напрягаться, готовясь незамедлительно отреагировать на возможную угрозу?..

Буду ли я снова делить с Ней ту беззаботную ангельскую улыбку? А камни, как и Она силой фантазии менять в форме и даровать им свободу движения?.. Надо просто поскорее добраться до этого проклятого города…

Обшарпанные стены, выцветшие и потрескавшиеся доски перекрытий и кровли, останки каких-то небольших построек по обе стороны. Части окон не было, кое-где и самих рам, удивительно, что дверь казалась сохранившейся в приличном состоянии… Собственно, таверна собой представляла двухэтажное каменное здание с покосившейся и провисшей крышей. Где-то на ней даже осталась черепица. Прямо перед дверями плешивым пятном «красовался» участок голой земли, похоже, бывший когда-то дорогой или её ответвлением.

А фоном над горизонтом клубились дождевые тучи, явно двигающиеся в нашем направлении. Будет дождь… и как бы меня не пугала эта таверна, в этом плане, здесь она оказалась весьма кстати…

— Нам сюда! — Молли ускорила шаг и потянула меня за собой, мои ноги никак не хотели идти…

— Я здесь была давно, но, если мне не изменяет память, наверху осталась милая кровать… как раз на нас с тобой, — Она приоткрыла дверь, но я остановил Её.

— Милая, я пойду первым…

Она удивлённо посмотрела на меня, но тут же с кивком ответила:

— Да, Милый, хорошо…

В моей правой руке тут же оказался взведённый пистоль, мы осторожно вошли внутрь. Довольно тесное помещение, стояло несколько сохранившихся столов и стульев, в правом углу под своеобразным балкончиком на уровне второго этажа — несколько бочек.

— Нам туда, — прошептала Она, кивая в сторону лестницы, что была слева от нас. Я повёл глазами по сторонам, никого не увидел, и мы начали осторожно пробираться к подъёму…

Даже не знаю, что хуже скрипело, ступеньки или половицы, но, клянусь, от этого звука я готов был сойти с ума! Надеюсь, «балкон» будет куда менее «мелодичным»… Мы зашагали в сторону приоткрытой двери на противоположном конце, что выходила на торец…

— Патрик! — прокричала Молли, и я расслышал громкий щелчок, за которым последовал звук лёгкого удара. Развернувшись, я наугад выстрелил из пистолета, и неожиданно обнаружил, что Она спиной падает на меня. Не было времени, чтобы разбираться, ибо краем глаза заметил, что внутри уже было несколько человек (помимо стрелка), и они рвались к лестнице.

— Молли! — я схватил Её свободной рукой за талию и затащил в комнату, дверь в которую закрыл по ходу и, продолжая держать Её, запер на два имеющихся засова. Молли не двигалась, мне показалось, что Она стала чуть холоднее, но Она дышала… хрипло, но всё же…

— Молли, Милая, что с Тобой? — я бросил пистолет на пол, взял Её двумя руками и, придёрживая Её голову, опустил на пол. Дальше… Чёрт возьми… моя душа готовилась разорваться в клочки и начала кровоточить слезами, а разум отключился, не сумев растолковать то, что произошло…

В Её груди торчала арбалетный болт, из-под него сочилась кровь, которая уже нагло расползлась по её рубашке, уже была на Её пальцах и тонкой струйкой начинала стекать с уголка рта. Её губы дрожали, еле слышно что-то выговаривая, в широко открытых глазах была боль и тоска…

— Молли… — я крепко взялся за Её холодеющие ладони. Она… Она закрыла меня от стрелы… Закрыла собой… Зачем?..

— Молли… Молли, Ты… Молли, не уходи… Молли, зачем?.. — по моим щекам текли ручьи слёз, изнутри вырывалась дрожь, и в голове кто-то «выключил питание».

— П… Патрик… — проговорила Она.

— Молли, нет, не надо было… Молли… Скоро же будет дождик… Ты же так любишь дождик… Молли, не уходи… Молли…

Это бессилие… при виде прекрасной, подобно ангелу, девушки, которая так целеустремлённо двигалась вперёд, которая дала мне тепло… которой я отдал сердце… и которая билась сейчас в агонии… на моих руках… И я не в состоянии что-либо сделать… И удары в дверь, и крики из-за неё…

— Патрик… — может быть, мне показалось, что она попыталась улыбнуться, но Её рука точно хотела достичь моей щеки. Я схватил Её ладонь и прижал к ней.

— Молли… не надо было… Это… это была стрела не для Тебя… Не уходи, Ты не должна… Чёрт возьми, это неправильно… Молли… нет… не надо…

— Патрик… прости… Я…

— Молли…

— Патрик… Пат… — уголки Её рта всё-таки немного заострились. — Пат… прости…

— Молли… нет… — я сильнее сжал Её ладонь.

— Патрик… люблю…

Она выдохнула, снова попыталась улыбнуться, и в ту секунду Её не стало…

Я прижался своими губами к Её, только через минуту разжал ладонь, в которой была Её рука, ею же закрыл Молли веки и положил Её на пол. Как же так? Как такое могло произойти? И почему Она меня собой закрыла?.. Я же этого не заслужил… совсем… Скажите, ведь этого не должно было случиться… Ведь на Её месте должен был быть я…

— Эй вы! Мы дадим вам немного времен — может, одумаетесь! — раздалось из-за двери. — Потом мы ворвёмся внутрь!

Я посмотрел на потемневшие доски, за которыми стояли люди Брира, потом на лежащий рядом пистолет, рука легла на нож…

Кровь на моей руке, кровь на полу, кровь и на моей рубашке, кровь, заливающая глаза…

Я зарядил пистолет, снял с плеча сумку и флягу, взял в руки второй и подошёл к двери. Мой взгляд, сохраняя пока тоску, печаль и скорбь, на пару секунд пал на Её тело, но потом снова вернулся на дверь, уже занавешенный красным.

Она открывается наружу… Засовы в удивительно неплохом состоянии…

Они были открыты почти без шума, и, как я решил, никакого внимания с той стороны ничто не привлекло. Лихо, большими пальцами я взвёл курки, сделал глубокий вдох и негромко сказал:

— За Тебя… Да хранит нас Господь…

Сильным пинком я открыл дверь, своей кромкой она пришлась прямо в лоб одному из мерзавцев, который, как и все остальные, подобного не ожидал. Два продолговатых блестящих цилиндра перед глазами, потом вспышка, одна, вторая. В ушах звон от выстрелов, передо мной в дымном облаке дыма корчатся двое, держась за грудь, и на их пальцах красное…

Пистолеты брошены на пол, и в правой руке нож. Левая ладонь оказывается на воротнике того, по кому попало дверью, и он в ту же секунду падает, схватившись за живот. Здесь ещё один, у него меч… Я сделал шаг к нему, надавил под подбородок и ударил ниже левой руки. Сверкая пятками, он катится вниз по лестнице, прямо к тому, который вооружён арбалетом, и он снова целится в меня…

Присмотревшись, я спрыгнул на стол, до которого было не так высоко, и во время полёта услышал, как над головой просвистел болт. Стрелок сделал шаг назад… но, чёрта с два, ему-то точно не жить!.. Моя память оборвалась тогда, когда я перехватил нож лезвием вниз, и просветлилась на том моменте, когда я вытаскивал из его ножен меч. На руках стало больше красного, ещё больше на ноже. И крик с улицы:

— Вы слишком долго с ними возитесь, болваны! Не за это вам платят!..

— Брир… — хрипло и хищно процедил я и, вытерев с лица что-то тёплое, направился к двери…

Толстый, неповоротливый тип в слишком богатой для дороги одежде. На его груди поблескивал медальон, а лицо с огромными щеками напоминало рыло борова…

Он стоял в трёх ярдах от входа и, увидев меня, был крайне удивлён. Думаю, не меньшее удивление он испытал, когда его медальон со звоном упал на землю вместе с разрубленными звеньями цепочки. Хороший сигнал для старта… Я наносил удар за ударом, удар за ударом, удар… Он уже давно лежал на земле, но над ним ещё долго сверкал клинок…

И холмы южнее города Лайра огласились диким, почти звериным криком.

— Сволочи! НЕНАВИЖУ!!! — в ушах снова раздался свист клинка, разрубающего воздух, и на лицо брызнуло несколько капель. — НЕ-НА-ВИ-ЖУ!!!...

Я оставил меч воткнутым в Брира и на шатающихся ногах поплёлся к дверям. Я опустошён. Внутри — вакуум, который рвёт всё на части: тело, душу, сердце… Гнев вышел, забрав с собой силы, осталась пустота… Рука впилась в дверной косяк и приняла на себя тяжёлую голову… Пустота начала кровоточить слезами…

На изуродованном лице стрелка скользнула ухмылка, обычное выражение лица мертвеца… когда можно разглядеть его сжатые зубы…

Почему?.. За что?.. Как может прихоть влиятельного мерзавца оборвать жизнь?.. Две жизни: Молли и моего сердца… То, что от него осталось, сейчас металось в грудной клетке, ударяясь о сжавшиеся до размера кулака лёгкие…

Тяжёлые шаги по ступеням… Раз… Два…

Прошло так мало… так мало времени… Мы едва друг друга знали… Мы только начали наслаждаться жизнью… друг другом… Вот-вот должен был наступить прекрасный момент… момент признания… Всё только начиналось… начиналось…

Перешагнул через труп… Раз… Два…

Мерзавцы получили своё… по заслугам… Змее — змеиная смерть… И это сделал я… мои руки в крови… снова… свершил своё… правосудие?.. Нет, скорее, отмщение… платят ли кровью за кровь?.. Но только ли кровь пролилась?.. Разорван союз… он мог стать вечным и священным…

Пальцы снова впились в косяк… кулаком протёр глаза…

Я не могу туда войти… но я должен… Вдох… выдох… раз… два…

Она прекрасна… всё так же прекрасна… Будто застыла в блаженном сне… и малейшее касание вернёт Её к жизни… Нет…

Огромным чёрным костылём Её пригвоздил к полу болт. Её грудь больше не вздымается при дыхании… Из этих уст больше не льётся радостный смех… руки застыли… навеки… и стали холоднее льда…

— Молли… — я встал подле неё на колени и закрыл глаза. Правая рука нащупала древко болта и, дождавшись, когда левая найдёт упор, потянула наверх. — Прости…

Звон стекла — проклятая палка с наконечником улетела в окно, унеся с собой остатки злобы, вложенной в бросок…

— Мой Ангел, — я приподнял Её над полом, крепко обнял и прижался ко лбу губами… Неужели всё?.. Есть ли что-то, похожее на смысл, далее?.. Взял Её на руки… Она легка, как пушинка… Медленно спустился вниз и вышел на улицу… Трава должна быть мягче… я не хочу класть её на эту разлохмаченную проволоку, что растёт вокруг…

Спустя пару минут рядом легли Её накидка, сумка… мои вещи… Не знаю, как правильно пеленать… Надеюсь, не так, как я заворачивал Её тело в ткань… я не смогу стать отцом семьи… если захочу дальше жить…

Лисёнок… он, видимо, выпал, когда я Её нёс… Даже его радостная мордашка поникла… А ведь мы хотели раскрасить его… мы… вдвоём…

— Извини, тебе лучше этого не видеть, — я спрятал его в карман сюртука и поднялся на ноги…

Что ж, внешний вид Брира вполне соответствовал его весу. Ублюдка я затащил внутрь таверны спустя пять мучительных минут. Его туша рухнула рядом со стрелком. Посмотрел по сторонам и ударил ногой первую же дверь — она развалилась на доски и их обломки. За ней оказалась полуразрушенная пристройка, заваленная хламом и инструментом, который можно было назвать древним…

Лопата… она здесь есть… Взял её в руки и случайным движением задел какой-то черепок. Под ним что-то блеснуло… Я стал богаче на пять медяков… не умереть бы от радости…

Лопата легла рядом с нашими сумками, в Её я нашёл огниво и направился обратно к таверне…

Раскурочил об стойку арбалет, оставив от него только ложе, оторвал кусок побольше от одежды Брира — факел готов. Снаружи положил его в сухую траву, дал искру… Хорошо горит… Надеюсь, внизу их поджарят на огне в сотни раз сильнее этого… Отошёл на десяток ярдов, размахнулся… Факел угодил в окно на втором этаже и, судя по выходящему из него дыму, не потух при полёте… Осталось немного подождать…

Таверна вспыхнула, подобно спичке, спустя куску времени, меньше минуты. Сначала занялся второй этаж, пламя пробило себе дорогу сквозь окна и по перекрытиям. Потом оно поглотило крышу, переползло на первый этаж, сжирая всё на своём пути… В нём сгорало всё… остатки ненависти, гнев… трупы банды… Но дым навевал печаль и скорбь…

Я снял сюртук, рубашку, нашёл место помягче и взялся за лопату… Земля упорно сопротивлялась каждому удару, не желая пускать в себя Её тело, не веря, что Её больше нет… На каждом взмахе руки начинали дико болеть… ладони постепенно стирались… Но я должен… Уйти вглубь хотя бы на три фута… чтобы сон Её был спокойным…

От таверны остались лишь закоптившиеся остовы кладки первого этажа, тонны пепла и обугленные останки дерева… Тяжело дыша и сжимая ободранными руками футболку, я смотрел на пепелище и неумолимо приближающиеся к нему тучи… Скоро будет дождь…

Она снова на моих руках… в последний раз… Идти тяжело… каждый ярд давался с трудом… Этого не должно было произойти… кто-то должен остановить это безумие… должен сказать, что это до отвращения плохой сон… Но влажная прохлада могилы со мной не согласна… Она обдала меня целиком, вернула в реальность… какой бы отталкивающей она не была…

Осторожно положил Её на самое дно и, наклонившись, поцеловал Её… в последний раз…

— Прости… Милая… я не смог тебя уберечь… прости…

Рука взялась за накидку и накрыла Её прекрасное лицо…

— Прощай, Молли…

Поднялся наверх и снова взялся за лопату… На вершине холма появился ещё один, в разы меньше… Я опустился на колени у его подножия и взял нож…

— Клянусь… Тогг из Мосса поплатится за это жизнью… Клянусь, — резкое движение рукой, на левой ладони из пореза выступила кровь… Над холмами разнёсся далёкий гром…

— Прощай… я буду всегда любить тебя и всегда тебя помнить… Прощай, Молли, — я коснулся земли. — Когда-нибудь, мы снова будем вместе… Прощай…

Я взял в руки Её сумку и раскрыл… В ладонях оказался небольшой мешочек, в нём находилось что-то цилиндрическое… Послание… внутри два листа, один из них перехвачен лентой с печатью, другой — намотан на него…

«Пятый дом справа по улице от южных ворот. Лайр.»

Я доставлю его… если я что-то и могу для Неё сейчас сделать — только доставить послание… Я надел рубашку, сюртук, натянул на плечи лямки сумок и зашагал навстречу начинающей бушевать стихи… Прощай, Молли…