Начало

Байка Третья

Майор Корнер

В самом конце моей маленькой прогулки от леса к дороге я не совладал с собой и неуклюже рухнул в дорожную колею. Сколько же пыли я из неё выбил! Может, со стороны это смотрелось, скажем, забавно, но вам так делать не советую. Дорога хоть и была не асфальтовая, но вот грунт можно было сравнить по приветливости и мягкости с камнем. Лёжа в этой колее, я решил, что совсем обессилил, и, приподнявшись на руках, лениво и медленно повернулся на бок.

Когда-нибудь смотрели на двустворчатые ворота, наклонив голову вбок на максимально допустимый уровень? Это забавно. Так они похожи на пасть какого-то сказочного зверя и моё внимание приковали аж на минуту или на две. Но надо было продолжать движение. Так же лениво, как и повернулся, я сначала сел, а потом всё-таки поднялся на ноги. Отряхнуть себя от пыли я, честно говоря, не удосужился.

В этот момент сам себе не пожелал повторять вчерашней пьянки. Уж больно сильно сказывались её последствия на моих перемещениях и самочувствии. Я с силой протёр лицо ладонью и зашагал к городу. Чем меньше оставалось до ворот, тем больше мне казалось, что я точно так же рухну на дорогу и усну. Просто возьму и усну.

Вскоре я смог различить двух людей, стоявших возле проёма. На первый взгляд, у них в руках было по какой-то длинной палке, которые оказались копьями. Одежда, которую они носили, да и сам их вид заставили меня хоть немного задуматься по поводу того, куда же я всё-таки попал? Наверно, да, стоило послушать того, с кем я общался буквально десять минут назад, но было уже поздно.

До ворот я всё-таки добрался и даже не умудрился упасть. Но стоило мне попытаться войти внутрь, как стражники (кажется, они так зовутся) преградили мне дорогу, скрестив передо мной свои копья. В этом я никакой агрессии не увидел и решил всё же в город войти, пока один из вояк меня не окрикнул:

— И куда это ты собрался?

— А? — я сделал вид, что не совсем понял вопрос, а потом, кивнув в сторону ворот, сообщил. — Смею предположить, что в город…

— А пошлина? — с явной наглой интонацией спросил другой.

— Чего?! — что такое пошлина я вообще представлял, но вот, что её надо будет платить, я совсем не ожидал.

— Платить за вход обязаны все чужеземцы, — пояснил первый. — С тебя два медяка.

Я даже и не знал, что ответить. Мелочи по карманам, думаю, у меня не нашлось бы, всё ушло на «чай». Изогнув брови, я с немым вопросом уставился на тех ребят.

— Монеты, медные, две, — первый показал два пальца. — Ну?

Пощупав карманы, я извлёк из них надорванную купюру во всё те же пять евро и, расправив её, показал стражникам.

— Друзья, — набравшись духа, я попытался заговорить голосом рекламного агента или торговца, завлекавшего клиентов. — В этой неказистой на вид бумажке заключена сумма, равная пяти монетам в одно евро или десяти в пятьдесят центов. Так что…

Я подошёл к одному из них и запихнул купюру между его пальцами.

— Так что можете это между собой поделить, — я приветливо улыбнулся и уже собрался войти в город, как вдруг со словами «а ну, стой» меня за руку поймал другой стражник. И тут я вспомнил про своё похмелье и страшное оружие, которое я благодаря нему получил. Чесночным выхлопом я выдохнул весь свой перегар в лицо стражнику. Закашляв и зачихав, он отпустил мою руку и начал чесать нос. Я, не теряя ни секунды, просочился в город, но пройти удалось всего шага три, если не меньше.

Как чёртик из табакерки, прямо передо мной вырос весьма странный человек. Появился он, как я сам решил, из небольшой караулки, находившейся за углом. Одет он был в красный мундир с отворотами, обшлагами и воротником синего цвета поверх белой жилетки. На его голове красовалась треуголка, а в руках блестела шпага, остриём направленная в меня.

От такой картины я, мягко говоря, остолбенел. Вы когда-нибудь видели офицера британских стрелков века так восемнадцатого? А видели ли вы его в средневековом на вид городе со средневековой на вид стражей? С другой стороны, я тоже выглядел немного, скажем, неподобающе, так что я сразу догадался, что этого человека постигла в своё время та же участь, что и меня…

— Сударь, извольте подчиниться требованиям стражи, — продекламировал он, делая шаг в мою сторону. Не без причин, смею заметить, у меня было желание достать пистолет и заставить его поплясать под прицелом. Для нас красный мундир, как для быка красная тряпка в руках тореадора, но вмешивается один немаловажный фактор: мы с ним в одной лодке и никто другой сейчас, кроме него, ничего важного, ценного и полезного вряд ли бы сказал.

— Королевские стрелки? — не обращая внимания на его фразу, я решил разбавить обстановку и попробовать пойти на контакт. — Какой-то там пехотный полк Его Величества? Год тысяча семьсот какой-то там? Ну же, хоть в чём-то я должен быть прав…

— Да, — офицер чуть опустил шпагу. — Тысяча семьсот пятьдесят шестой год, тридцать восьмой пехотный полк… А у вас, сударь, говорок, кажущийся мне знакомым… Вы… не из Ирландии?..

— Бинго, вы угадали, — я как можно шире улыбнулся.

— Хм, — офицер взял шпагу левой рукой за клинок и задумался. — Я попрошу простить меня за некоторую бестактность, проявленную в начале нашего разговора… Не откажитесь ли вы принять моё приглашение на обед?

Я, ничего не говоря, приподнял брови. Такого весьма неожиданного и, на мой взгляд, весьма удачного поворота событий я совсем не ожидал.

— Или вы мне не доверяете?

— Нет, что вы, сэр? — я поспешил виновато улыбнуться. Хотя, на самом деле, я даже и не знал, доверять этому человеку или нет. Он казался приветливым, дружелюбным и всем своим видом не демонстрировал, что замышляет в моём отношении что-нибудь подлое. Что же касается некоторых других моментов, которые я совсем мельком упомянул, то я их просто не буду как-либо касаться вообще.

— Хотя, — продолжил я, — не смущу ли я вас своим жутковатым перегаром и не слишком приглядным внешним видом?..

— Нисколько, к тому же, это всё вполне поправимо, — его лицо расплылось в улыбке, и он убрал шпагу в ножны. — И, тем не менее, я так и не услышал ответа.

— Эм, — я, немного замявшись, почесал за ухом. — В таком случае, я не посмею отказаться.

Офицер, сохраняя улыбку на своём усатом лице, пригласил меня пройти с ним. Оставаясь на месте, я обернулся к стражникам, которые в полном недоумении изучали мою «пошлину». Мне даже стало интересно, а что же они с ней сделают? Но сейчас было не до этого. Вместе с офицером я отправился к скромному двухэтажному домику, которым начиналась улица, идущая от ворот.

Домик мне показался по-сказочному милым. Светлые стены, укреплённые деревянными брусьями, были такими чистыми, что на солнце казались белыми. Окна на втором этаже были открыты, а на их подоконниках я заметил высаженные в горшки какие-то яркие цветы.

— Милый дом, — вслух заключил я.

— Рад, что вам нравится, — мой провожатый кивнул. — Мы, смею заметить, так и не представились.

— Патрик О’Шентли, — я поспешил исправить эту маленькую оплошность.

— Джеймс. Джеймс Корнер. Майор Джеймс Корнер. Очень рад…

Для меня весьма забавным было то, что моё первое знакомство было не с кем-то из местных жителей, а с человеком, который, как я уже предположил, попал сюда, фактически, также, как и я, но только совсем из другой эпохи. К Джеймсу у меня даже проснулся особый интерес, так как он, возможно, был на одной войне с тем самым моим не слишком удачливым предком. Как я сам для себя решил, это была большая удача, что этот офицер стал моим первым знакомым здесь, в этом совершенно незнакомом месте…

Погрузившись в свои раздумья, я совершенно не заметил, как мы вошли в дом, оказались в прихожей и сняли головные уборы. Глаза, не сразу привыкшие к новому освещению, вовремя не сообщили моему мозгу, что в прихожей мы с Джеймсом были не одни.

Молодая женщина возрастом лет в тридцать, с красивым, приятным лицом под каштановыми волосами, собранными в аккуратный хвост, с упрёком смотрела на меня из тени дома, изогнув одну бровь. В её правой руке была большая ложка, которой она постукивала по левой ладони. Одета она была в простое и скромное синее платье поверх ослепительно белой рубашки, на рукаве которой «красовалось» маленькое масляное пятнышко.

Её укоряющий взгляд заставил меня ощутить лёгкое чувство вины за то, что будто вчерашняя пьянка была не в пабе, а в доме, куда меня сейчас привели, как гостя. Из-за этого я старался дышать как можно реже и пальцами теребил козырёк своей кепки. Потом её взгляд медленно и, как казалось, нехотя переполз на Джеймса. Я с облегчением вздохнул.

Но вот Джеймс, как было видно, всем своим усатым лицом пытался сделать такое выражение, что можно было бы понять, что он пытается извиниться за внешний вид своего гостя и его состояние. Он опустил глаза, стараясь не смотреть на женщину с ложкой, и всё время виновато улыбался. Его пальцы, так же, как и у меня, теребили треуголку и иногда покручивали её на один-два оборота.

— И кого ты привёл? — спокойным и мягким голосом спросила она.

— Это Патрик, — Джеймс чуть подтолкнул меня вперёд, подставляя под «удар». Взгляд её снова упал на моё лицо, заставляя меня чувствовать совсем неловко. Мне даже захотелось развернуться и убежать отсюда, но я бы этого не сделал, да и офицер преграждал мой путь отступления.

— И что же с ним случилось, что ты его привёл в наш дом? — она, продолжая сверлить меня взглядом, сильнее изогнула бровь, а другую, наоборот, чуть опустила. Её ложка пугающе зависла над ладонью.

— Как бы тебе лучше сказать? — Джеймс взялся пальцами за подбородок.

— Говори, как есть.

Ложка прокрутилась вокруг своей продольной оси и снова замерла над ладонью.

— Патрик? — Джеймс вопросительно посмотрел на мой затылок. Я глубоко вздохну и, набравшись храбрости, честно признался:

— Знаете… я вчера при очень неприятных обстоятельствах расстался со своей девушкой и по этому поводу самую… малость… перебрал… Вот.

— А ты, — она «перевела огонь» на Джеймса — сжалившись над ним, решил его немного приютить?

— Дорогая… не совсем так… но если ты возражаешь, — она подался вперёд.

— Нет, что ты? — она улыбнулась, и в этот момент ложка с хлопком опустилась на ладонь. — Он может оставаться здесь сколько угодно. Я только рада, что у нас гость.

Не почувствовав в её голосе ни капли подвоха, я мысленно ликовал и плясал джигу, хотя сам не понимал почему. Скорее всего, это было из-за того, что огромная тень стыда всё-таки сошла с моего лица. Джеймс, видимо, тоже всё-таки перевёл дыхание и, оставив в покое треуголку, кивнул.

— Ещё раз, твоё имя? — она ткнула в мою сторону ложкой. — Пат?..

— Да, можно просто Пат, — я улыбнулся. — А вообще, полное имя — Патрик.

— Хорошо, — она вернула ложку на место. — Как я понимаю, мой супруг просто не имел возможности меня представить, а встреча со мной явилась настоящей неожиданностью?

Джеймс сначала помотал головой, а потом кивнул.

— Итак, я Келра, — она сделала маленький кивок. — Ты, похоже, со вчерашнего дня ничего не ел, а время к обеду… Прошу к столу, на кухню.

О! Обед! Я был рад ему, как подарку на рождество или день рождения! Только плотно поев, я бы смог перебороть то, что творилось в моём животе, и что о себе снова напомнило. Вдохнув носом, я учуял запах чего-то вкусного и аппетитного, что я уже готов был сорваться с места вслед за хозяйкой, ушедшей на кухню, но был вовремя остановлен Джеймсом.

Он попросил меня снять пиджак и повесть его вместе с зонтом и кепкой на крючки. Подавая пример, Джеймс разместил там свою треуголку, а потом сообщил, что можно не разуваться. Разобравшись со своей одеждой, я воспользовался небольшой заминкой и спросил:

— А вы женаты?

— Да, уже два года, — Джеймс, явно желая поскорее пообедать, указал рукой на кухонную дверь.

— Вы простите за замечание, но имя у неё у неё какое-то…

— Необычное?

— Именно. Знаете, я тут просто первый день, — я виновато пожал плечами.

— Патрик, — Джеймс по-дружески хлопнул меня по плечу, — вы, можно сказать, сами ответили на один из, думаю, имеющихся у вас вопросов.

Я на секунду остановился и, пропустив вперёд его, недовольно буркнул «замечательно». Меня даже немного обидело то, что он так изворотливо ушёл от моего вполне уместного вопроса. Не тратя время на ненужную, как я потом решил, злобу, я просочился на кухню. Там мне на глаза сразу же бросилась дымящаяся тарелка с супом, опускаемая на стол руками хозяйки. Слева и справа уже стояло ещё по такой же ёмкости с таким же содержимым. Келра, увидев, что мы вошли, вежливо пригласила нас за стол. Оказавшись на своём месте, я, преодолев желание покачаться на стуле, схватил ложку и, ожидая, пока суп остынет, принялся изучать кухню. Поддаюсь я иногда любопытству, тем более перед трапезой…

Прямо перед собой, за спиной Джеймса, было окошко, выходящее на городскую стену. По обе стороны от него висели сковороды, кастрюли, ложки, вилки, ножи, другие пыточные орудия и длинная полка с тарелками. Под всем этих хозяйством был такой же длинный, как полка, а то и больше, разделочный стол, упирающийся в боковые стенки. В правой была оборудована небольшая дверь, а в левой находился камин. В нём кто-то сделал несколько перекладин и решётку, на которой стояла сковородка с чем-то жарящимся.

— Что же ты не ешь, Пат? — ласковым голосом спросила Келра.

— О, простите, я просто увлёкся, — я виновато опустил глаза и, встретившись взглядом с супом, набрал полную ложку. Он оказался таким вкусным… просто вкуснейшим супом, который я только пробовал! Я даже и не заметил, как умял всю тарелку, чем приятно удивил хозяев. Буквально в то же мгновение, когда я расправился с первым, Келра, предварительно повозившись у камина, поставила перед ним ещё одну тарелку с жаренными грудками какой-то птицы, но не курицы. Их постигла примерно та же участь, что и суп. С другой стороны, что их ещё могло ожидать?

С довольным выражением лица, ощущая волшебное оживляющее действие сытного обеда, я чуть отодвинул от себя тарелки и откинулся на спинку стула. Ситуация в моём несчастном животе нормализовалась, и я был готов делать буквально что угодно, но прежде всего надо было отблагодарить хозяев.

— Большое спасибо, — сказал я. — Было очень вкусно.

— Рада, что понравилось, — Келра широко улыбнулась и убрала тарелки со стола.

— Патрик, — начал Джеймс, закончив со своей порцией птицы, — знаете, думаю, что нам следует немного поговорить…

Он запустил руки в карманы, достал оттуда трубку, кисет и собрался её забить табачком.

— Не дыми на кухне, — хозяйка отняла у него курительное устройство и положила его на стол.

— Ладно, — в его голосе прозвучала лёгкая обида, которая мне показалась забавной. — Пройдём в гостиную?

— Почему бы и нет? — я пожал плечами. Джеймс, встав со стула, указал на дверь и, поблагодарив свою супругу за обед, вышел из кухни.

— Сейчас он будет рассказывать о том, что твоё появление здесь является, — она прокашлялась и попыталась изобразить голос своего мужа, — «важнейшим событием в истории». Поверь, такое уже было…

— Появление где? — не совсем понял я, что хотела сказать хозяйка, и поднял брови. — В вашем доме?

— Нет, — она снова улыбнулась. — Конечно, нет. Ты сейчас сам всё поймёшь.

Я хмыкнул. Как-то меня не обрадовало нежелание хозяев прямо отвечать на простые вопросы. Выйдя из кухни, я немного осмотрелся и вошёл в гостиную, которая была напротив меня и чуть правее. Внутри стояло два кресла перед другим камином. В одном из них сидел Джеймс и мирно курил трубку. Мундир с себя он уже снял и куда-то повесил. Замерев на пару секунд в дверном проёме, я быстро изучил гостиную.

Справа было окно, чуть прикрытое занавесками. Прямо за Джеймсом висела картина с изображением какой-то крылатой ящерицы и ещё чего-то, что моего взгляда почему-то не привлекло. В левом дальнем углу стояла вешалка, на которой висела шинель с меховым воротником, шарф и ещё одна треуголка, но не такая, какую офицер повесил в прихожей. Она была попроще, что ли. Над камином висело два меча, один из которых мне вдруг напомнил по форме консервный нож.

— А это у вас дракон на картине, или я не угадал? — я ткнул пальцем в противоположную стену.

— Да, он самый, — Джеймс улыбнулся. — Патрик, присаживайтесь.

Я послушно занял свободное кресло и оценил его, как очень мягкое и удобное. Джеймс же, как только я сел, поднялся на ноги.

— Патрик, вы же, помнится, сказали, что здесь первый день? — он, держа одну руку за спиной, развернулся ко мне и выпустил колечко дыма.

— Да… сэр… Знаете, я был крайне удивлён, проснувшись не в полицейском участке, а на траве…

— О, Патрик! Вы просто не представляете значимости и знаменательности вашего сегодняшнего пробуждения, — Джеймс чуть взмахнул мундштуком для убедительности. — В том мире мы жили в эпоху великих свершений и событий. Но то, о чём я мог бы сейчас говорить, нас с вами, дорогой Патрик, касалось бы косвенно. То, что произошло с вами сегодня и со мной четыре или пять лет назад, по значимости сравнимо с тем, что вершилось в Старом и Новом свете. Для вас, для меня и многих других людей открылся новый, никому доселе неведомый мир.

Он взял трубку губами, прошёлся от камина к картине, снова поместил трубку в руки и, подняв её на уровень подбородка, продолжил:

— Мир замков и драконов, волшебства и чародейства, меча и щита, рыцарей и благородных дам… Я могу дальше перечислять, но тогда не смогу закончить всего списка к вечеру. Но, думаю, вы меня поняли.

— Честно говоря, не совсем, — я почесал у себя за ухом. Действительно, сейчас я ни черта не понимал, о чём говорит майор.

— Как же? — Джеймс ткнул в мою сторону трубкой. — Вы же читали или слушали от своих родителей сказки? Простые сказки про волшебников, драконов и про прочее…

— Да, — сказал я так, будто признавался, что якобы разбил у кого-то окно.

— Замечательно, — Джеймс вернулся к камину и стал смотреть в огонь. — В этом мир всё то, что стало плодом воображения сказочников и некоторых писателей, о коих я узнал уже после пробуждения, всё это становится здесь реальным. Во всей красе и во всех красках вы можете увидеть всё то, о чём могли лишь услышать или прочитать до того, как очутились здесь, в окрестностях города Кожжот…

— Сэр, вы случайно с ума не сошли? — хотел спросить я, но мой вопрос прозвучал лишь в мыслях. Джеймс вздохнул и зажал мундштук губами. Повисла тишина. Я вообще подобную тишину не любил, но в этот момент, думаю, она была вполне уместной. В гостиную молча вошла Келра и, проведя рукой по спинке кресла, села в другое, которое ранее занимал Джеймс.

— Патрик, вы же, как понимаю, родились значительно позже меня? — он повернулся ко мне.

— Да…

— В вашем времени что-либо известно о том месте, в котором мы сейчас находимся?

— Знаете, если бы кто-то узнал про этот милый дом, то сразу же попытался его купить, уж не сомневайтесь.

— Да… — Джеймс немного посмеялся.

— А вообще, нет, сэр. Ничего не известно, — я помотал головой.

— Тогда, — он немного подумал, подошёл к креслу и провёл ладонью по щеке своей супруги. — Тогда это прекрасно, что никто не знает, что мы здесь.

Джеймс опустился на подлокотник. И тут в дверь кто-то постучал. Майор сорвался с места и, чуть не задев коленки своей супруги, пошёл в прихожую. После нескольких малопонятных реплик, он вернулся, схватил мундир, который, как оказалось, висел на спинке кресла, и выбежал на улицу.

После этой лекции я находился в состоянии некоторого шока и даже не знал, как это расценить. Мне очень хотелось воспринять это, как порыв писательского таланта моего нового знакомого, но что-то мне подсказывало, что такое отношение к словам Джеймса совершенно не подходит.

— А это он сейчас не шутил? — на всякий случай решил осведомиться я.

— А это было похоже на шутку? — Келра подняла брови и чуть склонила голову вбок.

— Знаете, вообще он говорил со всей серьёзностью…

— Значит, он не шутил, — хозяйка встала с кресла и наклонилась ко мне. — Не бойся, тебе здесь понравится.

— Не сомневаюсь, — я сам не знаю почему, но засмущался. А ещё я немного был напуган, так как всё-таки понял, что слова Джеймса были чистой правдой, и к ним следует прислушаться.

— Пойдём, покажу, где ты пока будешь жить, — она вышла из комнаты и, подождав меня, повела к лестнице, расположенной в дальней части коридора, выходящего из прихожей. Пока мы шли к ней и поднимались вверх, я снова и снова прокручивал в голове то, что сообщил майор. Должен сказать, в голове это у меня немного не уложилось, и я решил пока повременить с самообсуждением этого вопроса.