Начало

Байка Девятая

Пути и цели

Ради присутствия маленького лирического отступления, скажу, что ворота в этот самый мир мне за всё время сна так и не открылись. Так что утром я проснулся свежим, с почти переставшим болеть телом и не утруждённый мыслями о приснившейся за ночь бредятине. Суп же, будучи очень питательным, не дал животу подло потребовать обильного завтрака, как это иногда бывало.

Открыв глаза, я по яркости света определил, что утро было ещё очень ранним: уж больно был он тусклым. Потянувшись, я откинул от себя часть пледа, раскатал штаны и, дотянувшись до футболки, надел её. Потом я лениво покрутил головой и, обнаружив только то, что Аллия мирно спала в кровати, уставился на ничем, вроде, не примечательный потолок. Что ж, по поводу непримечательности я сильно ошибся, ибо только сейчас разглядел его одну и, пожалуй, единственную особенность.

Весь потолок был ровным слоем покрыт какими-то необычными узорами, которые я, побившись о заклад, был готов назвать рунами или чем-то ещё, что имеет отношение к колдовству, магии, чародейству и прочей потусторонней ерунде. Сказал «руны», так как это было первое, что обычно приходило на ум. Все эти крючки, изгибы, разветвления, надписи и прочее, что предстало перед моими глазами, я изучал около четверти часа и совсем не разобрался, что же они всё-таки значат, но, что немного радовало, я догадывался, зачем они нужны.

Потом я лениво поднялся и влез в ботинки, не завязывая шнурки. Как можно тише двигаясь, я решил исследовать дом, в котором оказался. Начал я с камина, который располагался напротив входной двери за диваном. С виду, камин был самым обычным, однако я так и не смог выяснить, как же он всё-таки зажёгся вчера ночью. Слева от него висела широкая и очень толстая деревянная полка, заставленная огромнейшим количеством склянок, баночек, фляжек, бутылочек и прочей посудой, заполненной какими-то жидкостями.

Я аккуратно взял первую и, откупорив её, понюхал. По запаху она была похожа на очень хороший виски, так что я просто не мог удержаться от того, чтобы слизать с крышечки каплю. О! Какая же это была гадость! И, главное, это было совсем не виски! Это меня так огорчило, что, была бы моя воля, вылил бы я это в какую-нибудь канаву.

Поставив эту подлую бутылочку на место, я начал двигаться дальше. В правом углу стоял большой и тоже широкий угловой стол. На нём я приметил парочку похожих ёмкостей тоже с жидкостями и несколько каких-то камушков. Забыл сказать, что в стенах дома и в различных выступающих поверхностях были вставлены или каким-то чудесным образом приделаны предметы, которые я бы тоже смело назвал «камушками».

Далее, правее стола был шкафчик скромных размеров, в который я, честно говоря, залезть очень хотел, но не осмелился. Мало ли, найду там чьё-то, скажем, бельё или ещё что-нибудь, что лучше не трогать и не рассматривать. Потом под мой взгляд попала дверь, несколько изящных деревянных крючков, на одном из которых висел плащ Аллии, и посох.

Собственно, он представлял собой прямую, гладкую палку, длиной где-то в два ярда. На его верхнем конце было какое-то причудливое сплетение, как казалось, из древесных волокон, а на нижнем — маленький металлический шарик. Я взял посох в руки и обнаружил, что он был очень даже лёгким и, вроде, удобным. Как на его конце загорался огонёк, я снова не смог понять, ровно, как и в ситуации с камином. Покрутив его в руках, я уже хотел поставить посох на место, как вдруг со стороны кровати донеслось:

— Надеюсь, ты просто хотел его посмотреть?

— Да, — я, поворачиваясь на голос, суетливо поставил посох.

Аллия лениво покивала и немного сдвинула с себя верх одеяла.

— Как себя чувствуешь? Ничего не болит?

— Нет, — потом я немного подумал и подтвердил свой ответ. — Нет.

— Подойди сюда, — она поманила меня ладонью. Я послушно приблизился к кровати и, воспользовавшись её дальнейшим приглашением, сел на край. Аллия потянулась и, чуть отодвинувшись назад, посмотрела на меня из-под приподнятых век.

— Расскажи мне, куда ты идёшь? — спросила она после десятисекундной «театральной» паузы.

Мне, честно говоря, самому было интересно, куда же я иду? Моё продвижение куда-либо здесь пока было обусловлено выполнением поручения или бегом от кого-либо или чего-либо. Ради какой-нибудь конкретной цели я ногами не шевелил и пыль из дороги не выбивал. Не знаю, хорошо это или плохо, но более бесцельной ходьбы туда-сюда у меня на памяти не имеется.

— Ты не поверишь, — начал отвечать я, предварительно почесав затылок, — но никуда я не иду.

Аллия изогнула одну бровь и всем своим видом дала мне знать, что либо не совсем меня поняла, либо не была удовлетворена моим ответом.

— Пояснить?

Она, чуть заострив уголки губ, кивнула.

— Смотри, я, вообще свой путь начал из города… как его там? — я напряг весь свой мозг, дабы вспомнить это название. — Южнее Мартола…

— Кожжот, — спасла положение Аллия.

— Именно. Оттуда я выбрался с целью выполнения одного поручения, заключавшегося в доставке одного послания мэру. С этим я справился и, после визита в одну пивную, был вынужден покинуть город в очень большой спешке…

— Почему?

Какой же каверзный был вопрос! Мне так не хотелось признаваться, что я стащил бочонок с элем и ещё бутылку с чем-то там, но пришлось:

— Из пивной я вынес бочонок и ещё бутылочку…

— Вынес? — она снова изогнула одну бровь.

— Не заплатив, — я продолжительно выдохнул и виновато опустил глаза. — Если бы я в том городе остался, то с меня бы три шкуры спустили, а стольких у меня нет. Да и неприятное это занятие…

Аллия многозначительно покивала и натянула одеяло чуть выше.

— И что ты думаешь на этот счёт?

О! Если бы я думал… то не напился бы в пабе в тот злополучный вечер…

— По твоему лицу видно, что ничего, — не дождалась она моего ответа, который по смыслу был идентичен с тем, что она сказала. — Так же нельзя…

— Да? — я сделал на лице удивлённую ухмылку, которая многих выводила из себя.

— Да. Надо к чему-нибудь идти или стремиться, тем более, в дороге…

— Тогда скажи, — контратаковал я, — а к чему ты стремишься, живя в этом доме и прогуливаясь по окрестностям?

— Я упражняюсь в мастерстве владения силой, которой наделена, и стремлюсь в этом к абсолютному совершенству.

Я ни черта не понял, но, тем не менее, выпад был отражён. Штурмующие, сохраняя порядки, отошли от стен бастиона… Уж очень хотелось вдарить со своим «а зачем?», но на это я бы получил тонну ответов, не уместившихся бы в голове.

— Ладно, — я продемонстрировал свои ладони, дабы показать, что спорить не собираюсь, и уже хотел открыть рот, чтобы ещё что-нибудь сказать, но меня опередили.

— Хотя, где-то в твоих мыслях запрятано то, ради чего можно куда-либо идти, зная цель странствий, — выдала Аллия, чуть наклонив голову вбок. Я снова ни черта не понял, хотя, что-то там свет отбрасывало. С другой стороны, откуда она могла знать, что может быть спрятано в моих мыслях? Наверно, у неё есть лопата…

— И что же там спрятано? — мне показалось, что она и на это знает ответ. Что ж, это осталось для меня загадкой, так как от неё я услышал:

— Подумай немного, и ты сам найдёшь ответ, — Аллия сделала такую самодовольную улыбку, что мне захотелось её больно укусить. Но вместо этого я решил поднапрячь мозг, и, что бы вы думали, к этому таинственному чему-то там, запрятанному в мыслях, я пришёл.

— Зелёные горы, — было бы у меня зеркало, то увидел бы неожиданно появившийся в глазах огонь просветления. — Это где?

Она широко улыбнулась и сделала такое выражение лица, как будто хотела сказать:

— Наконец-то, Патрик! Я так рада! — и броситься мне на шею, что пугало. Благо, она так не сделала, а просто села на кровать, всё так же прикрываясь одеялом, что навело меня на некоторые подозрения.

— Это на самом севере этого материка. Они омываются морем, которое люди в разговорах называют Холодным, за которым лежит Ледяная страна. До гор дорога трудная, опасная и долгая, но…

— Плевать, — я кивнул. — Так как туда идти?

— Для начала, мне надо встать, — она подмигнула мне и высунула из-под одеяла свои ноги. Её ступни, колени и всё выше них подтвердили мои предположения о том, что не ней ничего, кроме одеяла не было. Я испуганно отшатнулся назад и, как показалось, вызвав приступ некоторого удивления у Аллии, отвернулся в сторону окна.

— Патрик? — в её голосе чувствовалось некоторое непонимание моего, скажем, жеста. Более того, она присела рядом и попыталась заглянуть в моё лицо.

— Оденься… Я всё понимаю, может, у вас другие обычаи, да и в красивом теле ничего плохого нет… Но у нас так не принято, — сбиваясь, ответил я, на что получил немного разочарованный вздох. Потом до моих ушей донёсся лёгкий шелест одежды и, где-то через минуту, её голос со словами:

— Всё.

Хорошо же строю из себя воспитанного… Скоро у этого мира появится шанс узнать Патрика О’Шентли получше…

С облегчением вздохнув, я повернулся и застал её в том, виде, в каком она предстала передо мной вчера: рубашка, корсет, штаны и широкий ремень. Поправив волосы, Аллия попросила меня пройти на центр комнаты. Пока я поднимал себя с кровати и лениво перебирал ногами, она взяла посох и несколько камушков со стола. Их она разложила на полу виде семиугольника и, чуть отойдя в сторону, стукнула металлической оконечностью пола в центре получившейся фигуры.

Последовавшее явление смело заняло место рядом с разжиганием камина и огоньком на конце посоха, так как я совершенно не понимал, откуда из пола появилась карта, ограниченная линиями, соединяющими камушки на полу. Открыв рот, я немного нагнулся, изучая поля, леса¸ реки, горы и прочее, открывшееся моему взору. И всё это было не плоским, как на бумаге, а объёмным и настолько реалистичным, что я даже попытался потрогать какую-то скалу, что была поближе. Палец, к сожалению, почувствовал не камень, а лёгкий электрический разряд и пустоту воздуха.

— Не надо трогать, — с упрёком сказала Аллия. Я пожал плечами и, ожидая «урок географии», уставился на карту. Девушка с секунду подождала, а потом направила в один из участков «пейзажа» свой посох верхним концом. От него тут же отделилось лёгкое свечение, по форме похожее на стрелку.

— Мы сейчас вот здесь.

Под стрелкой простирался обширный лес, ограниченный сверху (наверно, с севера) какими-то лугами, снизу — рекой и слева морем. У реки я тут же углядел город, который, как я сразу же догадался, был Мартолом.

— Эти леса названы моим народом «Пограничными», — продолжала Аллия. — Они отделяют Северные земли от Средних. Северные земли, в свою очередь, тоже поделены. Например, сразу за пограничными лесами начинается Великая долина, после которой лежат за Тёмными скалами Лунные земли. Я далее не буду перечислять…

— Ладно, — я пожал плечами и опустился на одно колено.

— Зелёные горы лежат дальше, — она совершила движение посохом сверху вниз относительно карты, из-за чего всё изображение быстро поехало и остановилось возле какого-то моря, на побережье которого были невысокие горы с многочисленными серыми каменными выступами среди пологих склонов и лугов, укрытых зелёной травой и хвойными лесами.

— Так вот почему их так назвали, — осенило меня.

— Да, — Аллия убрала посох от карты и немного прошлась. Честно говоря, карту и сами горы я изучал не более трёх секунд. Потом моё внимание привлёк небольшой кораблик, скользящий под парусом по водной глади. Я наклонился к нему и легонько подул, чуть ускорив его движение.

— Патрик, что ты делаешь? — она, судя по всему, заметила моё поползновение.

— Я? Ничего, — я тут же отшатнулся назад и сделал на лице ангельское выражение, на что Аллия покачала головой и опустилась на стоящий рядом стул. Немного подумав, она положила посох себе на колени и посмотрела на меня. Ожидая какой-нибудь реплики от неё, я опустился на пол и протянул ноги, на сколько это было возможным. Буквально в тот же момент карта растворилась в воздухе.

— Значит, ты решил идти на север? — уточнила Аллия.

Я кивнул.

— Получается, придётся тебя проводить до северной кромки Пограничных лесов…

— Проводить? — я усмехнулся и удивлённо посмотрел на неё. — Боишься, что я заблужусь?

— И не только, — на полном серьёзе ответила она. — Думаешь, то, что ты видишь из окна, не сулит опасности?

Аллия указала на ближайший проём. За ним стеной вставал лес, от которого доносился мирный шелест листвы и пение птиц.

— Какая, к чёрту, опасность?! — подумал я и помотал головой.

— Ты ошибаешься. Вид этот слишком обманчивый…

— Не смею спорить, — я решил предотвратить возможную промывку мозга своим согласием. — Так, долго до этой кромки идти?

— Неделю.

— Неделю?! — меня не так, что бы напугало расчетное время путешествия, просто я был поражён размером леса, что его надо было преодолевать аж целых семь дней, если не больше.

— Именно. Хотя, я один раз дошла до границ Великой долины за пять дней, но я была одна…

Я пожал плечами и почесал под ухом.

— Я думаю, что мы двинемся в путь завтра, — Аллия немного задумалась. — Да, завтра.

— Не возражаю, — мои плечи снова метнулись наверх, и я принялся изучать свои ботинки, которые не мешало бы почистить. Потом я лениво поднялся на ноги, прошёлся по месту, где только что была карта, и встал перед девушкой.

— Я даже знаю, что ты хочешь сказать, — она подняла на меня глаза. Я изогнул брови и чуть наклонил голову вбок. Как-то меня немного удивляло то, что она «знает» то, что я думаю, хочу сказать и так далее. Интересно, сейчас она угадает или нет?

— Ты думаешь, что я завела разговор про цель пути, ради поиска повода для того, чтобы ты ушёл?

— Ха! Ошибаешься! — я сделал довольную улыбку. Один-один! — Я пить хочу, вот и хотел попросить… А по поводу моего, скажем, ухода, то я бы сам покинул эти стены рано или поздно.

Она тоже улыбнулась и кивнула, а потом протянула мне посох, чтобы я поставил его на место. Она отправилась к угловому столу и начала там над чем-то колдовать (в прямом смысле). Я, с любопытством рассматривая её спину, которой было закрыто происходящее на столе, уселся на диван. Вскоре Аллия повернулась ко мне, и в её руках был поднос, взявшийся чёрт знает откуда, на котором стояло две большие чашки. От их верхних кромок обильно шёл пар, устремляющийся к лицу девушки и постепенно забирающийся под пряди, закрывающие шею.

— А откуда? — я с нескрываемым удивлением указал пальцем на поднос. Ничего не отвечая, Аллия закатила глаза и пожала плечами. Расположившись на диване, она поставила поднос между нами и взяла свою чашку. Сама по себе ёмкость была, как пинта, то есть, приличная по размеру. Внутри было налито что-то, внешне похожее на чай. Я осторожно взял свою чашку и обнаружил, что снаружи её стенки были тёплыми, а не горячими, как я ожидал. Сама же жидкость, отдававшая приятным травяным ароматом, тоже была умеренно нагрета и ничего во рту не обжигала.

Немного отпив, я с выражением лица, как у знатока чая, устремил взгляд в потолок, пытаясь понять, понравился мне напиток или нет. Что ж, первый вариант подходил больше, поэтому я снова залил в себя небольшую порцию содержимого чашки и медленно перевёл взгляд на Аллию. Закрыв своё лицо от подбородка до середины носа чашкой, она хитро смотрела на меня, чуть приспустив веки.

— Нам необходимо подготовиться к дороге, — сказала она, оторвавшись от напитка. — И в этом должен принять участие.

— Несомненно! — я улыбнулся. — И каким же образом?

— Надо собрать немного камней…

— Камней?! — одна моя бровь тут же взметнулась наверх, а другая очень низко надвинулась на глаз. — Зачем нам камни?!

— Есть некоторые вещи, которые я не могу тебе объяснить, — парировала Аллия. — Это — одна из них, но камни нам понадобятся. И не какие-нибудь, а вот такие.

В её руках появился тёмно-зелёный шарик, который она протянула мне. Я всё чаще начал приходить к выводу, что в этом доме происходит что-то совсем странное. Этот вопрос я пока решил не трогать и принял шарик из её руки. Он был каменный (естественно!) и казался идеально круглым. То есть, я имею в виду шар, но, думаю, вы меня поняли и так.

— И где я найду такие… камни?

— Как выйдешь из дома, то свернёшь направо, а там будет спуск к ручью. В этом ручье и на его берегах их и можно найти…

— И сколько?

— Десятка два. Сам видишь, что он ничего не весит, так что они не будет для тебя помехой.

— Замечательно, — буркнул я, возвращая камень его обладательнице.

— И, последнее. Будет лучше, если ты отправишься сейчас, — она сделала невинную улыбку и зачем-то подмигнула. В ответ я сделал вид, что разозлился и, поставив чашку на поднос, отправился влезать в рубашку и пиджак. Потом я кое-как надел галстук, взял в руки кепку, зонт и уже собрался уходить, как услышал из-за спины:

— Патрик, осторожней у ручья.

— Да что со мной будет? — бросил я в ответ и выкатился из дома…