Начало

Байка Четвёртая

Десяток медяков

Чердак, куда меня привела Келра, откровенно говоря, был не просто завален, даже забит всякого рода хламом. Я такого в своей жизни ни разу не видел и не увидел бы, если бы меня сюда не привели. Наблюдая эту картину, никак не мог сообразить: как, во-первых, горы этого хлама не заслоняют свет, пробивающийся из единственного окошка, и, во-вторых, как и где хозяйка собралась меня здесь поселить. Я вопросительно посмотрел на Келру, на что она ответила улыбкой и, пройдя чуть вперёд, сказала:

— Это всё осталось от моего дяди. Он, когда вернулся в свою деревню, оставил нам с Джеймсом всё это… и дом. Так, где-то здесь была кровать…

— Где-то здесь? — мне уже надоело пугаться за сегодня, но я это был вынужден сделать ещё раз. Уж больно настораживающей звучала эта неопределённость. — Может, лопату принести?

Келра засмеялась и принялась преодолевать первую груду. Я, немного подумав, осторожно и боязливо пополз за ней. Снова оказавшись на полу, хозяйка быстро осмотрелась и, что-то напевая себе под нос, начала разгребать первую кучу. Покопавшись там минуты две, Келра совсем тихо сказала «не здесь» и принялась за другую. Меня поразила способность хозяйки работать с упорством, если хотите, экскаватора. Будь я на её месте, провозился бы часа два.

— Вам помочь? — на всякий случай спросил я и немного подался вперёд, чуть не споткнувшись обо что-то.

— Нет, не надо, не надо…

На пол от её рук упало что-то громоздкое и издавшее ужасный грохот. Потом вниз посыпались какие-то звонкие железки и ещё что-то, поднявшее огромное облако пыли. Оно заслуживало книги Гиннеса. Нет, другого Гиннеса, не Артура, а того, который с рекордами возился. Столько пыли… По-моему, на верхних полках моего деда столько никогда не было. Громко чихнув, Келра продолжила пробиваться сквозь завал, пока радостно не сообщила:

— Вот! Нашла!

Я подошёл ближе и увидел большую деревянную кровать с мягким на вид матрасом, на половину заваленную всё тем же хламом, конца которому не виделось. Примерно запомнив её размеры, я посмотрел на не очень-то широкую лестницу, по которой они поднялись, и был несколько удивлён тем, как кровать оказалась на чердаке.

— Извините, — решил осведомиться я, — а как вы её сюда затащили?

— Что? Кровать? — Келра скинула на пол ещё что-то громоздкое.

— Именно.

— Джеймс её разобрал, по частям перенёс сюда и снова собрал. И, как думаю и надеюсь, сколотил он её крепко.

Я немного недоверчиво кивнул и, поймав носом несколько пылинок, чихнул.

— Так, — Келра повернулась к нему и сложила руки на груди. — Надо будет здесь прибраться…

— Логичное предложение, — я снова покивал, но на этот раз сделал выражение лица, как у лучшего специалиста, например, по уборке, если такой, конечно, есть.

— Но для начала надо спуститься, — она указала на чердачный лючок. Кое-как, но мы снова перебрались через груду, преграждавшую путь к лестнице, и спустились на первый этаж, а именно на кухню. Там хозяйка надела фартук и вооружилась веником. Я, чувствуя то, что сейчас останусь не при делах, робко поинтересовался:

— Вам точно не надо помочь?

— Нет, спасибо, — она прижала веник рукой к телу и запустила руку в какой-то потайной карман под фартуком. Немного там повозившись, Келра достала десяток медных монет и протянула их мне. — Вот, держи.

— Это… это что? — я, конечно, хотел задать вопрос немного по-другому, но некоторое удивление произошедшим заставило меня забыть часть слов. С другой стороны, я был немного рад тем, что меня, скажем, обеспечили некоторыми средствами, причём без какой-либо ясной мне причины.

— Монеты, Пат, — хозяйка улыбнулась. — Иди, погуляй. Там, дальше по улице есть таверна. Можешь в ней посидеть и выпить чего-нибудь.

— О… Спасибо.

— Да не за что. Давай, иди, — Келра поправила мой галстук, после чего я радостно выскочил в прихожую, откуда, схватив кепку, вышел на улицу. На крыльце я быстро осмотрелся и увидел, что Джеймс сейчас что-то обсуждает у ворот со стражниками, которые, как я решил, были его подчинёнными, и ещё каким-то человеком. За городской чертой я увидел три повозки, каждая из которых была запряжена одной лошадью. На них, повозках, то есть, сидело, как я посчитал, человек пять, и что-то было в них погружено, и это что-то было укрыто тентами.

Потом я услышал звук, как будто что-то открывали. Подняв взгляд, я увидел, что Келра распахнула окошко на чердаке. Оттуда слышался уже знакомый грохот, а наружу медленно поползло облако пыли.

Покачав головой, я надел кепку и, что-то насвистывая, зашагал по улице. Вокруг были такие же аккуратные домики, как и у Джеймса с Келрой. Некоторые из них был высотой в три этажа, было даже два одноэтажных, но, в основном, преобладали постройки в два этажа. Улица порадовала меня своей чистотой и немноголюдностью. Прохожие, коих было немного, старались на меня особо не глазеть и лишь встречали меня беглым любопытным взглядом. Собственно, мне не привыкать.

Вывеска, демонстрировавшая большую пивную кружку, безошибочно подсказала мне, что я дошёл до таверны. Как же я люблю вывески. Часто не вращая головой, можно быстро и без проблем найти то, что тебе нужно. А если вывеска размером в треть моего роста, то это вообще замечательно! Думаю, я бы её увидел от ворот, если бы посмотрел в этом направлении.

Перестав свистеть и немного задумавшись, я направился к двери. Прямо перед ней стояла небольшая привязь, у которой было две лошади, мирно жевавшие наложенное рядом сено.

— Лошадки, — я не смог удержаться и погладил ближайшую по холке. Лошадь отвлеклась от поедания сена и подставила мне свою шею. Немного поводив по ней своей ладонью, я вошёл в таверну. Внутри, судя по гулу голосов и какому-то металлическому звону, было весело. Прямо перед собой я увидел с десяток людей, шумно и внимательно наблюдающих ещё за двумя, которые прямо в центре пивной дрались на мечах…

Да, да! Вы не ослышались, и опечатки здесь нет. Они дрались на мечах. За ними же я углядел пышногрудую девушку с льняными волосами, сидящую за одним из столов. Девушка звонко смеялась и, отпуская какие-то реплики, тонувшие в общем шуме, хлопала ладонями.

— Чёрт возьми, — я снял кепку, немного отвесил челюсть от увиденного и отправился к стойке. Возле неё сидело ещё четверо посетителей, с интересом наблюдающих за схваткой, а за ней, стойкой, с недовольным выражением лица протирал кружки толстый дядька в фартуке. Я направился прямиком к нему и, показав указательный палец, прокричал:

— Одну! Кружку! Эля!

— Две! Монеты! — на тот же манер ответил дядька. Я протянул ему пару медяков и моментально получил большую кружку пенящегося холодного напитка. В ней было, по-моему, больше одной пинты, и, должен признаться, из кружки эль я пил впервые. Как-то невероятно, что за один только этот день я получил столько впечатлений…

Но стоило мне прикоснуться к кружке, как в моей голове что-то громко щёлкнуло, напомнив об утреннем похмелье, но мне на этот сигнал было глубоко плевать. Я уже даже забыл, что вчера мертвецки напился, и что у меня когда-то была девушка, а, следовательно, имевший место инцидент уже давно был исчерпан и у меня вызывал только желание посмеяться.

Я взялся за ручку и немного отпил. По рту разлился знакомый вкус с приятной горчинкой, всегда радовавший душу. Оторвавшись от кружки, я расплылся в улыбке и оценил эль сопоставимым с ирландским, но наш всё равно лучше. Сделав ещё несколько глотков, я почти полностью отключился от внешнего мира. О, как это приятно, выпить немного эля и просто подумать о своём, не обращая внимания на то, что происходит вокруг, особенно, если это подкреплено монотонностью окружающих звуков.

Естественно, неожиданно оборвавшийся звон стали вырвал меня из своих мыслей. Гул, на пару секунд прекратившись, перешёл в торжественный возглас, а потом как-то резко затих. Я обернулся, чтобы понять, в чём дело, и увидел, что один из «дуэлянтов» стоял в стороне, держась за руку, а другой, в компании ранее увиденной девушки, довольной походкой выходил из таверны.

— Наконец-то! — громко сказал «бармен». — Битый час дрались! Когда же вы друг друга поубиваете, а?!

— А что они поссорились? — поинтересовался я, как считал, у единственного, кто бы мне мог точно ответить, что же всё-таки предшествовало дуэли, то есть, у дядьки в фартуке.

— Так это, девицу не поделили. Теперь вот, вроде, разобрались, но, как обычно, с кровью.

— Бардак тут у вас, смею заметить, — проговорил я, и дядька, явно со мной согласившись, молча покивал.

Я вздохнул и снова вернулся к поглощению эля. После окончания поединка в таверне воцарилась такая тишина, что я расслышал, как кто-то прошёл сзади меня и уселся на соседний стул.

— Чарочку вина, пожалуйста, — прозвучал негромкий девичий голос. Я буквально на полсекунды повернулся направо и, увидев только несколько прядей коричневых волос, вернулся к созерцанию медленно кончающегося эля.

И тут я почувствовал, что на меня как будто смотрят. Я не знаю, как можно это описать словами, но, думаю, вы поняли, о чём я. И, что мне показалось неудивительным, смотрели на меня оттуда, куда я буквально несколько секунд назад бегло бросил взгляд. Робко повернувшись, я встретился с глазами моей соседки по стулу. Как мне показалось, она до этого момента изучала меня, и её взгляд наткнулся на мой случайно.

— Привет, — я повернулся к ней, чуть расправляя плечи.

— Здравствуй, — приятным голосом ответила она. Я невольно улыбнулся и пустил глаза в «свободный полёт», дабы изучить свою собеседницу. Девушка, сидящая рядом со мной, была очень даже симпатичной и вполне могла приковать мой взгляд к себе, что и сделала. На вид, ей было лет восемнадцать, если не меньше на год. У меня всегда были, скажем, некоторые трудности с определением возраста человека по его внешности, тем более, если речь шла о представителях прекрасного пола. Надета на ней была лёгкая матерчатая куртка поверх клетчатой рубашки и юбка по колено с огромным количеством складок.

— А почему не эль? — спросил я. Тема выпивки для меня была спасительной в случае, если я с кем-то хотел заговорить, но не знал, с чего начать, или просто поддержать общение.

— Что? — она, явно сделав вид, что не расслышала, подняла брови.

— Вы… то есть, нет, ты заказала себе вина. А почему не эль?

— Даже не знаю, как тебе ответить, — она чуть отпила. — А почему не вино?

— Честно, я вино не воспринимаю, как нормальный напиток…

— А, — девушка сделала пару кивков. — Но чем же оно плохо? Да и кружка эля стоит два медяка, а чарка вина — один…

— О, я могу угостить. Сударь? — я хотел подозвать «бармена», но она меня остановила.

— Спасибо, не стоит, — она улыбнулась, показав свои белые зубки.

— Нет, так нет, — я расстроено пожал плечами.

— Какой-то ты чудной, — она немного подвинулась ко мне. — Ты случайно не с Зелёных Гор?

— Нет, я ирландец. То есть… — я начал совершать круговые движения руками, а глаза устремил в потолок, как будто пытался что-то вспомнить, но и вспоминать, по сути, было нечего.

— Я тебя поняла, — поспешила она меня вырвать из «транса».

— Отлично, — как же я обрадовался, что не придётся вдаваться в разъяснения. — А вообще, я здесь всего первый день…

— И я проездом, — она допила вино и отставила чарку от себя. Я сначала хотел спросить, откуда и куда она едет, но вместо этого протянул руку и сказал:

— Патрик О’Шентли. Можно просто Пат.

Она осторожно пожала мою ладонь и хотела представиться, но с улицы прозвучал чей-то громкий властный голос, заставивший девушку спрятать улыбку и разжать пальцы.

— Прости. Может, ещё встретимся где-нибудь на севере, — она виновато опустила глаза и вышла из таверны. Я проводил её взглядом и вернулся к своей кружке, громко шмыгнув носом. Как же я расстроился! Оборвать разговор на самом интересном и важном месте! Я не знал, чей голос был тому причиной, но на него я, мягко говоря, был в обиде. Зато у меня появился примерный ориентир, где её можно было бы при желании найти: где-то на севере. В отличие от чердака, эта неопределённость меня не напугала, а даже наоборот, немного обрадовала и воодушевила.

На уничтожение эля у меня, как обычно, ушло около получаса. Поблагодарив дядьку в фартуке за выпивку, я, на ходу надевая кепку, вышел из таверны и медленно побрёл к дому Джеймса. Смотря себе под ноги, я снова расстроился по поводу прерванного разговора. Есть у меня такая особенность долго жалеть о чём-нибудь, что сам для себя считаю важным. И ещё дольше я жалею, если что-то у меня крепко отпечатывается в подкорке мозга, а это был именно тот случай. Решив по прошествии некоторого времени, что уже дошёл до дома, я отстранился от своих переживаний и поднял глаза.

Сразу мне попался Джеймс, который, держась за ручку входной двери, смотрел куда-то наверх. Я остановился и посмотрел ещё выше. Из чердачного окошка всё ещё шли клубы пыли, но уже заметно уменьшившиеся в размере и плотности. Я, улыбнувшись, хмыкнул и подошёл к двери. Джеймс не оставил моё появление незамеченным и, не отвлекаясь от окна, сказал:

— Я уже пятнадцать минуть стою здесь и никак не могу понять, что происходит на чердаке. Патрик?

— А это ваша супруга решила поселить меня там и сейчас наводит порядок…

— Интересно… А там действительно столько пыли или это всё-таки что-то горит?

— Пыли там горы, а хлама ещё больше, — ответил я.

— Среди этого, как вы изволили выразиться, хлама, Патрик, можно найти много полезных и нужных вещей.

— Не смею спорить, — парировал я. — Видимо, я просто не искал. Мы войдём?

— Предлагаю подождать, пока пыль не прекратит идти. Я понимаю, что она только на чердаке, но что нам делать в доме при таком хаосе? — он поднял палец, прося немного помолчать. Я прислушался и сразу же узнал грохот, сотрясающий верхний этаж. Джеймс присел на ступеньки крыльца и принялся забивать трубку. Я, потоптавшись на месте, сел рядом.

Так, ни о чём не говоря, мы просидели около получаса. Потом ещё несколько минут оба мирно дремали, пока из-за спины не послышался звук открывающейся двери. Вскочив с места и развернувшись, мы увидели нечто, в чём не сразу узнали Келру. Хозяйка была с ног до головы покрыта толстенным слоем пыли и казалась монотонно-серой. Она медленно и очень осторожно сняла с нижней части лица платок, под которым кожа не была укутана покрывалом.

— Отойдите, — попросила Келра и, когда мы с Джеймсом удалились от неё на три шага, начала отряхивать себя от пыли. В ту же секунду вокруг неё образовалось полупрозрачное облако, своими краями доставшее до меня и до майора. Мы по несколько раз сильно чихнули и, прекратив, обнаружили, что облако уже благополучно рассеялось, а Келра полностью освободилась от серого покрова.

— Наконец-то, — вздохнула она.

— Там действительно столько пыли? — спросил Джеймс после десятисекундного вытирания носа.

— Было, — хозяйка улыбнулась и отряхнула платок. — Пат, пойдём, покажу твою комнату.

— Так я там уже был, — подметил я.

— А когда это было? Идём.

Она подхватила меня под руку и повела сначала в дом, а потом и на чердак. На втором этаже она остановилась и попросила меня закрыть глаза. Я сдаваться не собирался и долго сопротивлялся, но всё-таки подчинился требованию хозяйки. Вы когда-нибудь поднимались по крутой лестнице с закрытыми глазами? Я вам не советую. Благо, Келра придерживала меня за руку, и я был защищён от возможных падений и травм, в худшем случае.

— Всё, можешь открывать, — сказала она, когда мы оказались на чердаке. Разомкнув веки, я был очень удивлён, увидев то, что предстало моим глазам. Горы, занимавшие пространство чердака, были сдвинуты в стороны, образовав своеобразные стены. Пыль, как нетрудно было догадаться, благополучно покинула пространство чердака, а сам он, казалось, посветлел. Посреди была поставлена та самая кровать, которую мы нашли ранее. А возле неё располагался стульчик, накрытый какой-то тканью. На кровати же я увидел одеяло, подушки и прочее бельё.

— И это за час? — удивлённо спросил я.

— Ты думаешь, что тебя не было всего час?

— Ладно… Я даже и не знаю, как поблагодарить, — смущённо сказал я, пожимая плечами. — Спасибо…

— Не за что, Патрик, — она потрепала мою щёку и спустилась с чердака, оставив меня наедине с кроватью. Я подошёл к ней, обошёл её кругом и сел на неё. Недолго думая, я стянул с ног ботинки и, не раздеваясь, улёгся на простыню. Кровать действительно оказалась очень мягкой и удобной, во много раз лучше моего ранее упомянутого дивана. Из-за этого соблазну уснуть я поддался быстро и буквально через десяток минут мирно витал во снах…