Начало

Байка Сорок Восьмая

Маменькин сынок

Я потянулся и, негромко кряхтя, размял плечи.

— Доброе утро, — сказал сам себе и отправил руку в набег на сумку. Занятно, мне казалось, что к рассвету и пробуждению с солнцем придётся заново привыкать, но почем-то этого не произошло. Скорее, пришлось начать забывать об утре, что наступает на Лунных землях. Скорее бы это случилось…

Примерно через полтора часа после того, как я вышел, холмы постепенно сгладились, уступив место широкому полю, засеянному рожью. Колосья потяжелели от зёрен и клонились к земле, но, вобрав в себя силу земли, воды и света, стебли не давали им упасть. А за этим золотым морем высились грозного вида каменные стены, из-за которых виднелись крыши и башенки города, чуть размытые синевой и бликами протекающей за ним реки.

Промежуточный финиш «номер два», прекрасно. Первым делом найти паб, чуть отдохнуть, может быть, напроситься на ночлег… А в карманах, что не может не радовать, ещё есть звонкая монета!

Я шагнул в «море» и, подхваченный поднявшимся ветром, пошёл по шуршащей, шелестящей и ласково охватывающей волне. На небе стало больше облаков, похожих на башенки, а справа от меня, на востоке, то есть, угрожающе нависли дождевые тучи. А было бы забавно, если бы вдруг полило. Что-то давно дождя не было, да и зонт как раз кстати утоплен…

Двое стражников у ворот в кольчугах, подпоясанных мечами, встретили меня с удивлением, видимо, из-за того, что пришёл я не по дороге, что вела на восток. Шмыгнув носом, я неторопливо подошёл поближе к ним и, сняв берет, спросил:

— Здравствуйте. А не подскажете, что это за город?

Оба переглянулись и с возросшим удивлением посмотрели на меня.

— Инкр, — ответил один из них, кладя ладонь на рукоять меча.

— Прекрасно, — наверно, действительно хорошо узнать, куда ты всё-таки пришёл.

— Чужеземец, если ты хочешь войти, — начал второй, — придётся заплатить.

Я состроил наикислейшую мину и крайне плаксивым голосом спросил:

— Сколько?

— Один медяк, и, будь добр, внутри веди себя подобающе.

Я кивнул и вручил им требуемую плату. К сожалению, трюк с пятью евро не удался бы, так как я не в том состоянии, и купюры, пускаемые и пускаемые на пыжи, тем более не в той кондиции находились.

Инкр, по большинству выстроенный из камня, показался мне мрачным. Узкие улицы, нависающие над ними верхние этажи домов, две крысы, копающиеся у масляной лужи и патруль из пятерых одоспешенных воинов. Прохожих почти не было, а те, кого я видел, почему-то старались придерживаться стен. Ни одного открытого окна, ни звуков музыки, ни громких весёлых разговоров. Будто, не дай Бог, случилась война или какая-нибудь другая напасть…

Вывеска пивной, запачканная и запылённая с огромной вмятиной посередине (и как её там сделали?), не была мною замечена, пока я в упор к ней не подошёл. Да и само заведение оказалось весьма невзрачным, будто последний посетитель в нём был год назад.

Жуткий скрип входной двери развеял часть сомнений по поводу этого паба: сидело в нём человек пятнадцать с такими мрачными лицами… Но от этого запущенности не убавилось. Общую картину дополняло на редкость скудное освещение и девушка за стойкой с таким усталым взглядом, что первым пришло на ум хотя бы про себя её пожалеть.

— День добрый, — я приветливо улыбнулся. — Не находите, паб должен быть куда менее мрачным, раз за его баром стоит такое милое создание…

Она улыбнулась, но очень грустно.

— Не желаете ли пива? — негромко спросила она. — Эль? Есть и вино…

— Эль, будьте добры, — я выложил два медяка перед собой и облокотился на стойку. Девушка кивнула и, опустив монеты в кармашек на фартуке, принялась заполнять кружку.

— Вы ведь не здешний? — через плечо спросила она, закрывая краник.

— Да, это так.

— И откуда же вы держите путь? — девушка поставила эль передо мной и, подперев кулаком подбородок, с постепенно разгорающимся огоньком в глазах стала дожидаться ответа.

— На юге есть город, называется… вроде, Кожжот, — я сделал глоток. — Вот именно оттуда и пылю по дорогам…

— Это же так далеко отсюда…

— Не спорю. Месяц пути, если не больше.

— Расскажите о тех местах, — показалось мне или нет, но грусть и усталость у девушки куда-то пропали.

— Город стоит среди холмов, окружённых двумя густыми зелёными лесами. Немного севернее — овраг, а далее деревья совсем близко подступают к дороге. Там орудует разбойничья шайка, а в глубине зарослей, у студёного ручья — руины, где обитает какая-то нежить. Потом дорога утыкается в реку, где стоит город Мартол с жирным и жадным мэром и шустрыми карманниками. Правда, я там и дня не пробыл, ибо чуть-чуть не нарвался на драку, в которой у меня не было ни малейшего шанса…

Она мечтательно вздохнула, и я, в очередной раз глотнув, начал медленно хмелеть. Вот и сказывается месячный перерыв…

— Что-то у вас тут слишком мрачно, — заметил я, со стуком опуская кружку на стойку.

— Здесь всегда так было, сколько я себя здесь помню… Может, до того, как я здесь стала жить, было иначе…

— И долго ли вы тут?

— Четыре года. А что здесь творится — за это время понять так и не смогла.

— И от?..

— Ма-а-а-ам! — нас прервал истошный и мерзкий крик справа. Я развернулся и увидел низкого молодого паренька с растрёпанными волосами и грязным лицом, на котором какими-то странными лоскутами поросла бородка.

В ту же секунду из дверного проёма, напротив коего стоял паренёк, появилась большая и, откровенно говоря, толстая женщина с поварёшкой в руках и в фартуке, «украшенном» двумя масляными пятнами. На лицах обоих читалась злость, а даже ненависть.

— Так-так-так… Муж! — буквально прохрюкала она. — Разберись тут!..

— О, нет, — девушка сделала шаг к стене и чуть ли не вжалась в неё, а из дверного проёма вылетел пугающего вида мужчина с густой чёрной бородой, широкими плечами и огромными кулачищами. Недолго думая, он ринулся ко мне с криком:

— Выметайся из моей таверны!

— Что?.. — я отскочил назад и вовремя: на месте, где была моя голова, спустя долю секунды оказался один из его кулаков.

— Да что вы творите?!

— Пошёл вон! — ещё один удар, но который я, испугавшись, ответил броском кружки с остатками эля, на который он ответил ещё одним ударом в мою сторону. Я быстро отступал к двери, спиной вперёд, запустив на его путь движения табурет, но это его нисколько не остановило. Я уже приготовился ободрать костяшки или услышать треск раскалывающегося под его кулаками черепа, но спасительный выход оказался ближе, чем я думал. Дверь под моим плечом открылась, я «вывалился» наружу и тут же закрыл её что было сил. Судя по тому, что хлопок раздался до того, как сама дверь достигла косяка, она прилетела тому человеку либо в лоб, либо он защитился от неё кулачищами. Но, очевидно, преследование меня прекратилось. Я остался на улице перед дверями паба под крупными каплями начинающегося дождя.

— Забавно…

Да ни черта это не забавно! Вот и какого это произошло?! Настроение убито наповал, нормально отдохнуть не дали, чуть не убили, ещё и этот дождь! А вот в пабе, откуда меня выгнали, дождя нет и не будет!

Я, поёжившись, спрятал ладони в рукава сюртука и повернулся к воротам. Что мне теперь тут делать? При любом раскладе я через десять минут вымокну полностью. В самом городе искать какой-нибудь угол, чтобы туда забиться, бесполезно: на улицах проступило невообразимо большое количество грязи. Единственный вариант — идти дальше, вдоль реки, предварительно наплевав на дождь.

Звучно чавкая ботинками, я доплёлся до ворот и, махнув рукой стражникам, спрятавшимся под навес, отправился по дороге. Грязи, что интересно, за стенами было в разы меньше. О, как же приятно идти по песочку, хоть и мокрому. Но вот что-то левый ботинок подозрительно казался мокрее правого…