Начало

Байка Сорок Пятая

Вырывание правды

Пробуждение…

Вот, чёрт…

Лучше бы его вообще не было, или пусть оно хотя бы по-другому прошло. С этим ни одно похмелье не сравнится, и это даже самому злейшему врагу не пожелаешь. Всё моё тело, абсолютно всё, и голова в частности, было охвачено жутчайшей ломотой и болью. Я этого не мог ни пальцем пошевелить…

Хотя, нет, не из-за этого: все конечности были крепко связаны верёвками, а в рот явно запихнули кляп, так как попытка что-нибудь сказать завершилась нечленораздельным мычанием. К счастью, глаза ничем не были завязаны.

Чёрт знает, где я сейчас лежал, но это помещение было скудно освещено каким-то мягким светом. Рядом лежал Джонни. Я чувствовал его плечами и слышал его тяжелое дыхание. Что в самой комнате ещё находилось — увидеть я не особо мог либо из-за того, что ещё до конца в себя не пришёл, либо из-за своеобразного освещения. Но точно могу сказать, в комнате было ещё двое: один высокий и статный, другой — чуть сгорбленный и значительно ниже первого.

— Прошу вас, посмотрите, господин, — говорил второй, и мне показалось, что он даже шептал, — зелье, мною приготовленное по вашему приказанию, действует. Им не причинено вреда, они живы и смогут нам рассказать всё, что требуется.

— Великолепно, — голос первого был громким и гулким. — Кто-то из них может сейчас говорить? У нас не так много времени…

— Немного подождите, господин, — горбатый подошёл к нам и нагнулся к Джону. Судя по быстро пропавшему к нему интересу, он ещё был без сознания. Меня схватили за воротник, и передо мной появилось лицо, покрытое вуалью тени. На лёгкую встряску я ответил протяжным и недовольным бурчанием, что, как мне показалось, вызвало у моего «мучителя» улыбку.

— Мой господин, похоже, я готов вас обрадовать. Один из них уже очнулся.

Первый щелкнул пальцами. В поле моего зрения появилось ещё двое и, после того, как горбатый уступил им дорогу, взяли меня под руки и потащили в какой-то тёмный проход в дальней стене.

— Какого чёрта?! Куда вы меня тащите?! По какому праву?! — прокричал я, но вместо этого все услышали лишь сдавленное и неразборчивое мычание.

Тот, высокий, пошёл следом, и мы оказались в длинном тёмном коридоре, в конце которого был крайне тусклый мягкий свет. Хм, наверно, я скоро увижусь со своими предками… Уж больно схожа ситуация с тем, что обычно описывают знающие люди. Но вот почему всё болит? Разве должно?..

В конце коридора было просторное, на мой взгляд, помещение, в нём находилось ещё несколько человек, а посередине красовался массивный стул с какими-то жутковатыми конструкциями на подлокотниках, ножках и спинке. Меня удивительно быстро развязали и грубо усадили на него, снова обездвижив ремнями и оковами (да, это были именно они). Все, стоявшие здесь, чуть приблизились ко мне, а кто-то за спиной снял кляп. Я прокашлялся, сам не знаю от чего, и прохрипел:

— Это неправильно… За…

Мне не дали договорить. На несколько секунд, мучительных секунд, всё моё тело свело на столько сильно, что я не мог ни пальцем пошевелить. Как только меня отпустило, кто-то с устрашающим голосом спросил:

— Кто ты, и кем ты был направлен?

— Я… — пришлось немного помотать головой, чтобы избавиться от остаточной скованности. — Я Патрик… О’Шентли. Я бродяга…

— Кем ты был направлен?! — по рукам электрическим зарядом прошла жуткая боль.

— Да что вы творите?!

— Кем ты был сюда направлен?!

— Да я же!..

— Кем!?

Боль медленно распространялась по всему телу, ломила суставы, раскалывала голову. Из меня вырвался сдавленный крик, от которого я сам, кажется, вполне мог оглохнуть. Такая дикая боль… Под её воздействием я уже был готов согласиться абсолютно со всем, что тут на меня могут навешать… Но уж нет. Чёрта с два. Я держусь и буду держаться… Кроме крика из меня ничего не выдавят…

— Человек с Зелёных гор, сказав правду, ты лишишь себя страданий и убережёшь от них своего друга, — попытались успокоить меня.

Забавно. Ещё раза, скажем, три меня назовут жителем тех мест, я сам в это поверю…

— Я говорю… я говорю вам чистую правду… я — Патрик О’Шентли. Я бродяга… Я иду из города Кожжот… И меня никто никуда не направлял…

— Кожжот? Он сказал Кожжот?

— Значит, его направили они. Дети света… они послали человека…

— Кто? О ком вы говорите? — удивлённо спросил я. — Ни черта сейчас не понимаю…

— Понимаешь…

— Они зовут себя эльфам, все их называют эльфами. Они живут на тех землях, что вокруг города, названным Кожжот. Ведь ими ты был направлен?!

— Эльфы? В Кожжоте? — я изогнул одну бровь. — Нет там никаких эльфов…

— Что?!

— Не смей нам лгать!

— Ты сам знаешь, что!..

— Но я готов поклясться, что…

— Лжёшь!

— Да поверьте… там у ворот двое солдат, людей, а караулом командует англичанин… Джеймс. Джеймс Корнер… у него ещё есть жена… Келра… А дальше по улице — пивная…

Повисла пугающая тишина. Я почувствовал, что на меня, кажется, смотрят абсолютно все, кто меня сейчас окружал. Они явно думали, верить мне или нет и что бы ещё со мною сделать. Потом я расслышал их разговор между собой на, естественно, непонятном мне языка, звучавшим тише шепота.

— Будет боль, сильная боль, — кто-то сзади положил на мои плечи свои ладони чуть ближе к шее.

И тут началось нечто. Я почувствовал сильное удушье, ноги и руки затекли, а тело начало рвать на части. Голова запрокинулась назад, глаза уставились в потолок, и из глотки вырвалась смесь стона и крика…

Бр-р-р, не пожелаю вам подобное испытать. А, самое страшное, это, если бы мы нарисовали картину моих боле ощущений, было лишь фоном. На нём в течение… не знаю, сколько меня там пытали, но за это время на вышеупомянутом фоне расцвёл целый букет того, что я испытал. Я уже не перечислю, что там было, но я это никогда не забуду.

Мне совершенно непонятно, за что и по какому праву с нами так обращаются. Возможно, мы пересекли границу какой-нибудь страны, возможно, нас обвиняют или подозревают в шпионаже, но зачем столько жестокости? Зачем пытки? И разве так сложно убедиться в том, что я никого не обманываю?..

С моих плеч убрали ладони, боль начала уходить, но полностью исчезать пока не собиралась. Ощущение, будто из меня тряпичную куклу сделали. Тяжело дыша, я уронил голову подбородком на грудь и закрыл глаза. И что они сделают на этот раз?..

— Расковать его.

Раздалось несколько щелчков, и я сполз на пол. Меня подняли на ноги, держа за плечи и за локти, и потащили обратно. С нами опять шёл тот высокий, которого я первым здесь увидел.

— Ты со своим другом будешь отпущен, — сказал он, как только мы вышли в коридор. — Вам позволят покинуть наши земли. Вы не те, за кого вас приняли.

Он выдержал секундную паузу.

— Мы думали, что дети света прислали вас, чтобы следить за нами, узнать, где мы нашли себе пристанище. Мы думаем, что это произойдёт снова. Мы жили на юге, там, откуда идёшь ты. Но потом пришли они, вынудив нас скитаться и искать новый дом. Мы выбрали их земли, мы поступили так же, как и они с нами. Никто не знает, что это сделали мы. Нам помог страх…

— «Вы» это кто? — через силу спросил я, но в этот момент открылась дверь, из которой вывели Джона с нашими вещами.

— Пат! Что с тобой? Всё в порядке? — он метнулся ко мне и схватил за плечи. Я хотел ответить, что, чёрт возьми, не совсем, но в ту ж секунду банально вырубился…

Мне казалось, что всё произошедшее было жутким кошмаром, приснившемся у потухшего костра. Никакой боли, удушья, ничего. Перед глазами проносились всевозможные картинки, хранящиеся в моей памяти, уши заполнила смесь голосов и звуков. Вот я не дал отнять свою игрушечную машинку, мне тут года четыре, наверно. А вот я получил первую «D» в школе, первый поцелуй, первый синяк под глазом, та «дуэль» на зонтах, исключение из высшей школы за оскорбление профессора, паб, выстрел… И голос, прозвучавший где-то вдалеке:

— Об этом будет доложено на Совете…

А потом резкий рывок…