Начало

Байка Семнадцатая

Первый дым

Стоит отдать должное «героям» из Гильдии за то, как грамотно и быстро был организован выход армии, которую набрали буквально за час, из города. Не было никакой толчеи, давки, паники и суеты. Все просто выстроились в колонну и двинулись в северном направлении. Впереди шли инициаторы похода в количестве двадцати пяти человек, потом была наша повозка, за которой вереницей тянулось ещё с два десятка таких же, а за ними бодро, весело и с песнями маршировала городская пехота.

Я не мог на глаз определить, сколько их собралось под знамёнами «воинов Света», но было их, скажем, много. И все были с совершенно разнообразным оружием. Здесь были и мечи, и секиры, море древкового в духе алебард, пик, копий, вужей, глев и прочих. И, главное, непосредственной раздачи я не видел, так что можно было бы смело предположить, что всё это хозяйство у каждого горожанина имелось в доме. Либо люди здесь воевали часто, либо здесь были приняты такие воинственные законы…

С рассветом я сменил Грэна на поводьях, и он благополучно принялся спать, откинувшись на тент. Благо, за ночь я, посматривая на своего компаньона, примерно запомнил, как управлять повозкой, и чувствовал себя вполне уверенно. Собственно, это занятие оказалось не таким уж и сложным, как я сначала подумал.

День прошёл очень спокойно. Ничего тревожного в воздухе не чувствовалось, я даже подумал, что мы все тут идём не на войну, а на массовый пикник, но иллюзию разрушила одна встреча, произошедшая ближе к вечеру.

Наше бравое воинство уже остановилось на привал, как на дорогу из-за холма медленно вышла большая группа людей. Как только они подошли ближе, то оказалось, что это были весьма потрёпанные воины, многие из которых имели окровавленные повязки. И вместе с ними шло множество женщин, детей и стариков. И у всех на лицах было выражение глубокого отчаяния.

— Грэн, — я толчком в бок разбудил его. — Смотри.

Он резво поднялся и, как только увидел это воистину трагическое зрелище, онемел. Однако дар речи к нему вернулся быстро.

— Произошло что-то ужасное, — предположил он. В это время наш командир, который на площади выступал в качестве оратора, подъехал к воину, что шёл впереди потока беженцев и спросил у него:

— Откуда вы бежите? И где Маршал Гильдии?

Воин остановился, опёрся на своё копьё и, заглянув в его глаза, сказал голосом, лишённым каких-либо эмоций:

— Маршал Гильдии был убит три дня назад…

От этого у всех «героев» случился кратковременный немой шок.

— От него осталась только лужа крови и расплющенный шлем. Вы бы видели, как его рвали на части. А вместе с ним погибли все, кто не успел вырваться из города, когда в него хлынули орды демонопоклонников. Нас осталось всего сто пятьдесят воинов и около четырехсот горожан…

— Грэн, какой город? — шепотом спросил я.

— Такар. Севернее Вуллана только он, а потом течёт Красная река, за которой, после полосы лесов, высятся Тёмные скалы…

— Значит, дело плохо, — заключил я. Грэн покивал и тяжело посмотрел перед собой. Командир быстро отдал какие-то распоряжения отступающим воинам и другим «героям», а потом громко сказал:

— Привал!

Я направил повозку на обочину, где её остановил, и слез на землю. Грэн свесил ноги с борта кузова и широко зевнул. С началом этой войны я за ним стал замечать повышенную сонливость.

— Пат, Грэн, — к нам подъехала Соллана и спешилась. — Достаньте сундук из повозки…

— Какой сундук? — протянул Грэн.

— Он там один, — отрезала она и, сложа руки на груди, стала ждать. Мой компаньон откинул тент и, поднявшись на ноги, что-то пнул. Судя по глухому звуку удара о дерево, это он и был. Грэн наклонился, кряхтя, взял его за ручки и начал передавать его мне. Судя по выражению его лица, сундук был не очень лёгким. Как только я его взял, то подумал, что меня им раздавит, но всё же я смог выстоять и с грохотом опустить его на дорогу.

— Не надо с ним так грубо обращаться! — с упрёком сказала Соллана. Потом в её руке появился ключ, которым она открыла замочек на крышке и, отойдя чуть назад, сказала:

— Возьмите себе по мечу.

Первым туда заглянул я и обнаружил, от чего эта коробка так много весила. В ней хранился целый арсенал, состоящий из пятёрки мечей, полутора десятка ножей и кинжалов, арбалета и ещё какого-то оружия. Грэн, увидев это, даже свистнул. Я передал ему один клинок, а свой пока держал в руке. Соллана закрыла сундук и жестом дала знак, чтобы мы его погрузили обратно.

— Грэн, прошу на землю, — я рукой указал на сундук. Он, выдохнув, спустился, и мы вместе вполне легко закинули его обратно.

— Друзья, — она положила нам на плечи свои руки, — возможно, нам завтра предстоит бой. Готовы ли вы?

— Ну… — я потянул руку к затылку.

— Так, думаю… — вяло ответил Грэн.

— Можно считать, что…

— Хотя, затрудняюсь ответить…

— Но, всё же…

— Скорее всего…

— Да, — это мы сказали чуть в разнобой, но одновременно. Соллана, улыбнувшись, кивнула, и по очереди посмотрела в наши глаза.

— Это будет непростой день. Если хотите встретить утро следующего, то держитесь меня и не делаете необдуманного…

— Мы постараемся, да, Грэн? — я посмотрел на него, а он всё это время не отводил глаз с Солланы и явно не обратил внимания на мою фразу, поэтому я продолжил свою мысль. — Не знаю насчёт моего задумчивого друга, но лично я имею некоторые планы, которые совсем не вяжутся с героической гибелью на поле боя.

— Именно, — согласился Грэн, сказав это очень странным голосом.

— Мне нравится ваш настрой, — она снова улыбнулась и одарила моего компаньона взглядом из-под томно опущенных век. — В повозке есть огниво и немного дров. Разожгите костёр и отдыхайте.

Мы кивнули и несколько секунд смотрели на то, как она отходит в сторону, ведя коня. Потом передо мной выросло расплывшееся в улыбке лицо Грэна, украшенное двумя огоньками глаз.

— Пат, — возбуждённо сказал он, схватив меня за плечи.

— Друг, боюсь, это не лечится, — я улыбнулся. По-моему, я о чём-то догадался…

— Но такая девушка… Это неправильно, что встреча произошла при таких обстоятельствах… и что к ней так не подойти…

— Неправильно то, что мы сейчас колесим куда-то на север, где происходит какая-то ерунда, которая может завершиться очень и очень нехорошо…

— Это да, — согласился он и отпустил меня.

— Грэн, в отличие от этого, — я сделал круговое движение указательным пальцем, — здесь почти всё в твоих руках… И вообще нам костёр надо разжечь! Если ты не заметил, становится холодно.

Он кивнул и забрался на повозку. Действительно, стало холоднее, чем было до этого. С севера подул лёгкий ветер, подло забирающийся под пиджак. Пришлось добраться до сюртука, в котором я себя чувствовал вполне комфортно. К тому же, его удобно было подпоясать мечом, да и пистолеты после соответствующей процедуры были в близком доступе. Да-а-а, Пат О’Шентли, боевой вариант…

— Как думаешь, — я, укладываясь на бок, посмотрел на Грэна сквозь языки огня, — сколько это будет продолжаться?

— Судя по всему, Пат, это у них никогда не кончается…

Я вздохнул и лёг на спину. Небо было затянуто тучами, и на звёзды посмотреть не получилось, а очень хотелось. Вместо волшебного и завораживающего блеска перед моими глазами была серая пелена, от которой веяло холодом и даже смертью.

— Гнетущая атмосфера, а?

Но ответа не последовало. Я повернул голову и увидел, что Грэн куда-то ушёл. Вздохнув, я свернулся на земле и не заметил, как уснул…

Подъём сыграли рано и где-то около моего уха. Это я определил по громкости звучания рожка, которым и был подан сигнал. Я зевнул и обнаружил, что кто-то на меня положил что-то большое и тёплое: плед, одеяло или плащ. Собственно, последний вариант и был правильным. Потом плащ с меня стянули, и оказалось, что он принадлежал Соллане, так как именно на её плечах я его и видел несколько ранее. Что ж, это было очень любезно с её стороны.

— Спасибо, — я встал и чуть наклонил голову.

— Собирайся, — сказала она после лёгкого кивка. — Сегодня будет непростой день. И, возьми…

В её руке, которую она мне протянула, был стальной шлем, по форме напоминающий шляпу. Он, по-моему, и называется шапелью… Шлем был блестящим, с множеством клёпок на швах и большим.

— Зачем? — спросил я с удивлением.

— Надень… на всякий случай.

Я незамедлительно выполнил указание, нацепив шлем поверх кепки, повёрнутой козырьком назад. Убедившись в том, что моя голова оказалась защищенной, Соллана повела меня к нашей повозке.

— К тебе и Грэну посадят десяток пехотинцев. Решено выдвинуть отряд воинов Гильдии и сотню пеших ближе к Такару, чтобы встретить армию демонопоклонников и задержать её до прихода остального воинства.

Я покивал и посмотрел перед собой. Грэн, тоже в шлеме, сидел, держа поводья, и скучающе смотрел в белую пелену ещё не рассеявшегося тумана. Десяток, о котором мне только что сообщили, угрюмо сидел на бортах и явно дремал. Я обернулся, чтобы что-то спросить, но Соллана уже ушла к своему коню. Выдохнув, я отправился к повозке и бодро забрался на сидение.

— Доброе утро, джентльмены. Как настроение?

— Хмурое, — протянул Грэн и, как только из головы колонны донеслось «выдвигаемся», щёлкнул поводьями. Я проверил на месте ли зонт, и, убедившись, что он всё так же воткнут между сиденьем и тентом, успокоился.

Колонну, которую отправили на выдвинутые позиции, составляли абсолютно все повозки, имеющиеся в воинстве, на которые посадили от десяти до двадцати пеших воинов. Оказались они не очень разговорчивыми и крайне угрюмыми по сравнению со вчерашним днём, когда от них слышались только задорные боевые песни. Может, ребята просто не выспались?

— Слушайте, — я повернулся к ним, дабы хоть как-то разбавить обстановку, — у вас здесь этот бардак часто происходит?

Все посмотрели на меня, явно ожидая некоторого пояснения к вопросу.

— Я про этих, которые… с Тёмных скал или откуда там?

— Часто, — ответил один из наших «пассажиров». — И на этот раз мы надеемся с ними наконец покончить…

— О да, покончить, — передразнил его другой воин. — Так каждый раз говорим, и кто-нибудь обязательно остаётся и…

А дальше началась словесная перепалка на повышенных тонах на тему «как же нам с ними наконец расправиться». Я в этом действе участия не принимал и лишь молча смотрел и слушал. Должен заметить, у этих ребят были слишком кровожадные идеи по этому поводу…

Примерно через три часа после начала этой великой дискуссии Грэн неожиданно остановил повозку и рявкнул:

— А ну, замолчали!

Все затихли и повернулись сначала к Грэну, а потом к остановившейся голове колонны. «Герои» что-то обеспокоенно обсуждали и иногда прислушивались к чему-то. Я привстал и посмотрел по сторонам.

Колонна встала посреди небольшой впадины между холмами. Слева от нас начинался густой лёс, в верхушках которого гулял лёгкий ветерок. Хорошая, умиротворённая обстановка, но так думал только я. На лицах всех остальных читалась тревога и только она. К нам подъехала Соллана и попросила Грэна дать ей шлем.

— Что мы встали? — спросил я.

— Похоже, что кто-то здесь есть… Если нет, то мы вскоре пойдём дальше…

Около получаса мы стояли в немом напряжённом ожидании. Все обеспокоенно смотрели по сторонам, пытаясь что-то увидеть на гребне холмов или опушке леса, но никто не собирался вылезать оттуда. Возможно, мне показалось, но откуда-то донёсся очень приглушённый звук нескольких ударов, как будто кто-то в миле от нас со всей силы бил в пустую бочку.

— Грэн?

— Да, я слышу, — он посмотрел куда-то на горизонт и неожиданно вскинул руку в направлении своего взгляда. Мы повернулись туда и увидели с десяток чёрных дымных полос, уходящих из-за холмов в облака.

— Они здесь! — истошно проорал кто-то из наших «пассажиров».

— К бою! — прокричал наш командир, выезжая на обочину и обнажая меч. Отовсюду раздались лязг, голоса и ржание лошадей. И в один момент это перемешалось с каким-то шелестящим звуком, который оборвался, перейдя в звенящий грохот. В мою левую щёку ударил земляной ком, и запахло дымом. Повернувшись, я увидел затухающую огненную вспышку, окутанную серой пеленой, и дождь из разорванного дёрна.

Началась паника…

Наши «пассажиры» попытались соскочить на землю, но не смогли. Буквально в двух ярдах что-то ярко сверкнуло, и эта вспышка меня на мгновение ослепила. Рой железных мух осыпал повозку и частично прорезал воздух над нашими головами. Почти все, кто соскакивал в этот момент с борта, упали замертво, оставив багровые следы на досках и тенте. Лошадь испуганно заржала и встала на дыбы, но властная рука Грэна не позволила ей сорваться с места.

— Надо уйти из-под обстрела! — прокричал я на ухо своему компаньону. — Правь туда!

Я вскинул руку в сторону холмов. Грэн кивнул и, свистнув, поддал поводьями. Идея эта была своевременной и здравой, но совсем рознилась с планами тех, кто нас обстреливал. То, что в нас попали, я понял, когда рухнул на траву. Из облака дыма метрах в десяти от меня на землю опустилась повозка уже без лошади и переднего правого колеса. Грэн, держась за уши, сидел на коленях около неё, а прямо за ним лежали два тела наших пассажиров. Думаю, вы мне простите, если я умолчу о том, что стало с лошадью…

Я поднялся на ноги, и меня тут же осыпало землёй. Не придавая этому значения, я подбежал к Грэну и схватил его за плечо. Он отпустил свои уши и встал. Что-то невнятно пробормотав, он отбежал за повозку, которая была неплохим укрытием от осколков, имеющих все возможности прилететь к нам. Я последовал его примеру и вовремя, так как на том месте, где мы только что стояли, раздался очередной взрыв.

— Грэн! Надо найти Соллану! — прокричал я.

— А?!

— Надо! Найти! Соллану!

— А?!

— НАДО НАЙТИ СОЛЛАНУ, ГЛУХОЙ ТЕТЕРЕВ!

— Какой тетерев?! Мы же не на охоте? — недоумевающее спросил он. Я обозлёно махнул на него рукой и выглянул из-за повозки, чтобы узнать, куда бежать. Но тут возникла одна проблема: конный отряд в галопе уже подходил к вершине холма, и догнать их не представлялось возможным. Я поправил шлем и опустился на одно колено около Грэна.

— Ты меня слышишь?!

— Да! — он закивал.

— Надо что-то делать! — я осторожно заглянул за повозку и увидел, что где-то в середине бывшей колонны несколько воинов пытаются отвести большой фургон с дороги. Не давала им это сделать лошадь, отказывающаяся подчиняться вознице. — Грэн! За мной!

— Куда?!

Я указал ему на фургон, от чего он побледнел и немного задрожал. Но после он кивнул, и мы, что было сил, понеслись туда. Не знаю, каким местом мой мозг думал, когда дал мне сигнал к действиям, ибо, наблюдая раскинувшуюся картину, я бы так и остался сидеть за нашей повозкой, закрыв голову руками. Но нет, мы бежали помогать увести фургон из-под возможного попадания.

А вокруг творился почти ад. Везде лежали трупы людей и лошадей. Откуда-то сквозь грохот доносились душераздирающие крики, которые иногда заглушались свистом пролетающих совсем рядом осколков. Ещё нам пришлось перелезать через превращённую в груду досок повозку, возле которой стояла лошадь в состоянии полной апатии. Она просто стояла там, всё ещё запряжённая, и смотрела перед собой.

Стоило нам перебраться через доски, как я, услышав уже знакомый шелест, повалил обоих нас на землю. Взрыв раздался совсем рядом и окатил нас волной дёрна. Когда я снова поднял глаза, то прямо перед своим носом увидел вонзившийся в землю на огромной скорости осколок. Он был длиной где-то с мой указательный палец, из чёрного металла и по линиям скола переливался ярко-оранжевыми искрами. Мне стало жутко страшно… Вот ещё бы несколько дюймов и…

Переборов себя, я поднялся на ноги, ударил по плечу Грэна, чтобы и он не валялся здесь, и снова побежал к фургону. Лошадь, держа её за поводья и стремена, пытались заставить двигаться в нужную сторону с десяток воинов. Как только мы подбежали к ним, один из них указывая на продолжение дороги, прокричал:

— Надо увести фургон туда! За ним должны пойти остальные повозки!

Мы закивали и схватились за поводья. С лошадью мы справились за десять минут бескомпромиссной и тяжёлой борьбы. После она сдалась и, брыкаясь, пошла в нужном направлении. И, тем не менее, пришлось её крепко держать, чтобы не дать ей встать на дыбы и натворить дел.

Когда мы прошли половину пути до гребня холмов, стало необычно тихо. Это заметили все и, как по команде, замедлили ход. Обстрел прекратился. В небе не было видно ни одной чёрной полосы, а вокруг дороги — ни одного разрыва. Со стороны леса даже послышалось птичье пение. Мы остановились. Половина воинов тут же повалилась на землю. Я, прислонившись к колесу, сполз вниз и снял шлем.

Покручивая его в руках, я рассматривал весь дёрн и пыль, что были на нём, как вдруг неожиданно увидел что-то ярко-красного цвета. Мои руки судорожно затряслись вместе с нижней челюстью. Я помахал шлемом несколько раз, пока инородное тело с него не улетело, и тщательно протёр его о траву, после чего снова нацепил его на голову. Спрятав ладони в подмышки, я безразлично уставился на дорогу.

— Пат, Пат, — передо мной появилось лицо Грэна, которое я не сразу узнал. — Ты жив?

— А ты? — я поднял брови и попытался улыбнуться. Грэн потрогал себя и, не найдя каких-либо несовместимых с жизнью повреждений, кивнул.

— Эй, вы двое, — нас позвал один из воинов, который участвовал в усмирении лошади. — Идём.

Мы поднялись и зашагали с ним и остальными уцелевшими к остаткам колонны. Задача у нас была предельно простой: найти раненных и отнести их к повозкам. Их, в итоге, набралось около тридцати, и у всех совершенно разнообразные ранения. Помню, что я помог дойти до повозок одному мужичку с пробитой ногой, и мы с каким-то воином вытаскивали из-под перебитой оси паренька чуть старше меня, который был без сознания, и у него оторвало пару пальцев на левой руке.

Закончив это нелёгкое дело, мы с Грэном отправились к тому, что осталось от нашей повозки и, взяв оттуда свои вещи, пошли обратно. Что удивительно, мой зонт уцелел, хотя я думал, что его, как минимум, должно было разломать надвое взрывом. У Грэна же пропороло сумку, и её он нёс, держа охапкой.

— А у них лопаты есть? — вырвалось из меня. Мой компаньон посмотрел на меня с лёгким недоумением и пожал плечами. Подойдя к фургону, мы скинули всё на траву и здесь же и уселись. Остальные, кто не был приставлен к тяжело раненным, заняли примерно такое же положение. Всё кончилось, но дальше может быть и хуже…