Слово

Жрец вытащил из своего необъятного балахона маленькую книжицу в кожаном переплёте с медными бляшками на корешке, погладил и протянул её Тану:

— Спрячь. Это тебе пригодится...

— Ты будешь учить меня магии?

— Зачем она тебе? — на лице Арха отобразилось недоумение.

— Не знаю...

Арх сел на скамью. Он был сосредоточен и, кажется, встревожен. Взял ученика за руку, повернул её ладонью вверх. Линии на ладони пели, сплетались, разлетались понятными только ему живыми иероглифами. Ошибки быть не могло.

— Послушай меня, мальчик. Постарайся запомнить всё, что я сейчас тебе скажу. Наберись терпения. Ты хотел знать, почему я не отдал тебя тогда. Знаешь, что означает твоё тайное имя?

— Я не помню. Танат — это кажется какие-то способности?

— Дар. Подарок свыше. Но кроме этого в твоём имени был привкус смерти. Танат — это не только дар, но ещё и способность убивать. Этого было достаточно для того, чтобы оставить тебя в живых. Изменить. Искалечить. Тебя превратили бы в дрессированную обезьянку, которая показывает фокусы, сочиняет куплеты или угадывает мысли. Такие, как ты, быстро сгорают, через некоторое время твоя душа превратилась бы в обугленную головешку, и тебя бы просто аннигилировали. Или превратился бы в шута, в злого клоуна, в пересмешника с ехидным и ядовитым жалом вместо языка.

Арх замолчал, внимательно взглянул в лицо Тану и отчётливо, отчеканивая каждое слово, произнёс:

— Твой дар — в слове. Но чтобы овладеть словом — нужно услышать главное Слово. И понять. И пережить, как будто это твоя жизнь. И когда твой дар, ты сам и Слово станут неразделимы — тебе сама Вселенная откроет тайны, и ты постигнешь законы, о которых даже не догадываешься. Но на это уходят годы.

Тан встрепенулся, но не успел задать вопрос — Арх остановил его резким жестом и призвал к молчанию.

— Но и это не всё. Твоя мать не сказала правды. Она утаила всего один звук. Пощадила тебя. Твоё тайное имя я восстановил по астрологическим картам, несколько раз проверял у оракула. Я видел твой путь. Твоё тайное имя — Атанат. Бессмертный. И лучше не думать, какая участь была бы тебе уготована, если бы твоя мать проронила всего один лишний звук. Так зачем тебе магия, эта жалкая пародия на дар, который тебе предопределён от рождения? Я должен был сказать тебе это. Иначе всё — было бы зря.

Свеча догорала, умиротворённо потрескивая. Блики плясали в глазах Арха. Тану стало вдруг жутко, душно в этом каменном мешке.

— Береги книгу. В тебе слишком много страха, ненависти и знаний, это может принести зло тебе и другим. Без главного Слова, внутри тебя самого — все эти нагромождения наук и впечатлений не стоят и ломаного гроша. Этой книге не одно столетие. Ищи это Слово на древних страницах. Оно горькое, как полынь, и сладкое, как слеза. Тебе придётся глотать его каждый день. Пока оно не станет — твоим. Книга — не яблоко. Её не съешь. Идём, я дам тебе много свечей. Книга должна быть с тобой всегда. Никто не должен знать, что ты читаешь её.

В сердце Тана будто толкнулся кусок льда, и по внутренностям волной покатился острый, жгучий холодок. Он шёл, оглушённый услышанным, позади Арха, по бесконечным коридорам хранилища. Казалось, эхо их шагов звенело и рассыпалось, как щёлканье тысячи кастаньет.

Когда учитель положил охапку свечей на полку в каменной нише и повернулся спиной, чтобы уйти, Тан тихо спросил:

— Учитель… Какое слово я должен найти в этой книге?

Арх замедлил шаг на пороге. Не поворачиваясь, произнёс:

— Вначале было Слово. Но человек до сих пор глух...