Запретное вино

Ритуал казни был назначен на полдень, когда весь город, казалось, заполнял нежный звон городских часов. С утра Арху передали послание от Волгла. Верховный Правитель исписал целый лист размашистым почерком, где в витиеватых и цветистых выражениях просил Арха посетить его немедленно после получения письма. Он обещал показать нечто важное и диковинное, чего Арх никогда ещё не видел. Письмо говорило о доверии, Волгл назвал жреца «братом» в нескольких абзацах текста, а визит Арха представил очень важным. В конце послания Волгл уверял его в любви и почтении, выражая надежду, что визит непременно состоится, а после они — владыки Мрана — вместе займут почётные места, чтобы насладиться предстоящим зрелищем. Поэтому жрец, отложив утренние дела, поспешил облачиться в праздничную одежду и поспешил в резиденцию к Верховному Правителю.

Служебные люди сопроводили его в подземелье и оставили в мраморном коридоре перед высокой резной дверью. Спустя несколько секунд дверь отъехала в сторону, открывая взгляду Арха зал из чёрного мрамора, очевидно, предназначенный для отдыха. Волгл сидел в глубине зала, разлёгшись на огромном мягком диване, обтянутом тонкой матовой кожей. Его одежды сияли, переливались в полумраке, вспыхивали драгоценными каплями особой субстанции — дрожащей, как ртуть, от каждого движения. Эффект усиливался хитроумной подсветкой. Арх вздохнул. Иногда Волгл напоминал ему капризного ребёнка, хвастливого и неуравновешенного. Жрец прекрасно знал все технические ухищрения, которые помогали произвести впечатление на простолюдинов. Но Арх не был простолюдином. К чему это всё?

Волгл вскочил с дивана и помахал Арху рукой, приглашая следовать за ним. Остановившись перед чёрной мраморной стеной, он прикоснулся к ней и что-то шепнул. Стена разъехалась в стороны.

— Друг мой, взгляни на это великолепие! — широко улыбнулся Волгл и распахнул дверь в тайный винный подвал. Арх отметил про себя, что никогда здесь не был. А ведь ещё за пять минут до этого он мог поклясться, что знает все подземелья, все запутанные лабиринты Священного Города, как линии на собственных ладонях.

Подвал был освещён мягким рассеянным светом, просторен, и скорее был похож на огромный выставочный зал. Каменная кладка тёмных стен казалась грубой только издали, вблизи — каждый камень был отёсан и отшлифован до шелковистого матового блеска, до совершенства. Стены были украшены каменными полками и декоративными нишами под полукруглыми арками — экседрами с изящными вазами, выточенными из отшлифованного камня, эдикулами с обнажёнными человеческими статуями и искусно вырезанными горгульями. Дикая смесь древних стилей — античности и готики — не производила ощущения эклектики, не допускала никаких искусственных сочетаний. Напротив, в винном погребе Верховного Правителя витала атмосфера комфорта и мрачной, тяжеловесной гармонии. Волгл знал толк в эстетике, обладал тонким, хотя и несколько специфическим вкусом, свойственным художественно одарённым шизофреникам.

— Я обещал тебе показать одну из моих любимых коллекций. Ты думаешь, здесь хранятся вина? Ты ошибаешься. Здесь хранится нечто живое, неуловимое — то, чего мы давно лишены. Можно сказать, это ярмарка памяти, ярмарка давно забытых эмоций. В каждом из коллекционных экземпляров — часть живой души. Ты можешь купить любой из них.

— А какова плата? — осторожно поинтересовался жрец.

— Ответы на мои вопросы! — расхохотался Верховный Правитель.

Арх хотел возразить, но поперхнулся. Он узнал сосуды по специальной маркировке. Это были вина, виденные им во время ритуалов. Он хорошо знал что там, внутри.

— Взгляни, в этой бутылке — невинность. У неё есть имя. Вот оно, выгравировано на этикетке. А раньше у неё было тело, голос, волосы, глаза… Всё это божественно прекрасно, Арх. Почему ты не весел?

Арх улыбнулся уголками губ.

— Во-о-от, так лучше. В этой коллекции есть всё, или — почти всё. Есть ярость и ненависть. Есть страх, есть даже ледяной ужас — это нечто особенное, деликатес своего рода. А здесь — смотри, здесь запечатана похоть. Отведав этого вина, человек обретает витальную силу, свойственную подросткам и молодым существам. Но это не человеческая сила, Арх! Это сила спаривающихся зверей!

Волгл лучился от удовольствия, слова сыпались из него, как из рога изобилия.

— Здесь есть умиление, жалость, есть тревога, есть самосожаление… А вон там — меланхолия… Беспричинная грусть… Кстати, очень приятная штука! А если не поскупиться — можно купить даже вдохновение. Тебе знакомо творческое вдохновение, Арх? Это сногсшибательное ощущение, рекомендую от всего сердца, брат мой!

Арх пожал плечами, рассматривая тускло поблёскивающее тёмное драгоценное стекло сосудов, стоящих в специальных нишах, вырезанных в стенах. Он давно отвык от сильных эмоций, и ни разу не пожалел об этом.

— А вон там… Взгляни… Там находятся напитки, которые запрещены. Это запретные вина. Не правда ли, это щекочет нервы, а, друг мой?

— Что там, Волгл? — поинтересовался Арх скорее из вежливости, нежели из любопытства.

— Там? Стыд… Ты помнишь, что такое стыд, Арх? Это то, что мы давно утратили.

— Что будет, если попробовать это вино, Волгл?

— Как? Разве ты не знаешь? Это происходило несколько раз с нашими братьями и сестрами. Они отведали, нарушив запрет… Это произошло здесь. Они не справились с искушением.

— Что с ними произошло? — Арх остановился у стены.

— Они сошли с ума, Арх. Они обезумели совершенно, бедняги. Их пришлось аннигилировать. Разве я тебе об этом не говорил? Прости, наверное, забыл рассказать. Это невероятно! И что ещё более удивительно — не раскаялись они в убийствах своих, ни в чародействах своих, ни в блудодеянии своем, ни в воровстве своем… — вкрадчиво произнёс Волгл.

Арх вздрогнул. Верховный Правитель процитировал фразу из самой опасной запретной Книги. Арх нередко открывал её — тайно, наедине с самим собой, в подземелье Великой Библиотеки, где он был недосягаем даже для Мрана. Неужели Волгл знает Писание? Или это всего лишь фокус Мрана, укравшего один из секретов, хранившихся у Арха в голове и теперь решившего испытать жреца?

— Я, наверное, плохо понял тебя, брат мой… — сдержанно произнёс Арх, разглядывая винные сосуды. — Многие ли покупают твоё вино?

— Ты не поверишь. Многие… — серьёзно взглянул ему в глаза Волгл и покачал головой, то ли с осуждением, то ли с сожалением. — Мы, люди, неисправимы. Нас тянет на всё запретное, тянет неодолимо. Касается это науки, искусства или Закона… У человека так много причин нарушать установленные правила! Ты готов купить у меня что-нибудь, Арх? В этом подвале хранятся настоящие сокровища, и к тому же здесь нет лишних ушей…

Арх вгляделся в черты лица Волгла. Нет, с ним сейчас говорил Волгл, а не Мран. Волгл спокойно выдержал взгляд Арха и твёрдо произнёс:

— У меня много историй для тебя. И много вопросов, Арх. А у тебя, много ли найдется ответов? Ты готов торговаться со мной?

Арх помолчал. Взглянул на Волгла так пристально, что тот почувствовал неловкость. Арх знал силу такого взгляда. Сейчас Волгл не посмеет дурачить его, выпытывая информацию, которая может ему навредить.

— Мне кажется, ты и сам хочешь задать мне какой-то каверзный вопрос? — тихонько засмеялся Волгл. — Задавай. Это особое место. Место откровений. Обещаю тебе, что отвечу. Итак, что ты хотел спросить?

— Каково на вкус это запретное вино, Волгл?

В воздухе повисла пауза. Волгл отвёл глаза, коснулся руками воротника, будто одежда сдавила ему шею.

— Хочешь попробовать?

— Брат, а ты сам пробовал его?

Волгл коротко взглянул Арху в лицо, куда-то на уровне губ, будто избегал встреться взглядом.

— Ты пробовал его? — повторил Арх.

Волгл сглотнул, будто в горле у него был болезненный комок, и кивнул головой.

— Тебе понравился этот вкус? — голос Арха прозвучал в тишине подвала ровно и холодно.

Волгл поднял глаза на жреца. Арху показалось, в них промелькнул страх.

— Оно… Оно странное. У этого вина очень необычный вкус...

— Зачем ты поведал мне об этом, Волгл?

— Я не знаю. Не знаю… Есть такие секреты, которые невозможно держать в себе. Это похоже на боль, с которой трудно совладать, будучи наедине с собой.

Арх покачал головой, соглашаясь. Похоже, Волглу нужно было просто выговориться, и за всей этой тщательно продуманной сценой не стояло больше ничего. Никаких ловушек, никаких скрытых целей. Для Волгла, лицемерного и коварного властителя Мрана, это было несвойственно. Вот уж действительно, Волгл показал жрецу нечто необычное. Арх увидел то, чего никогда не видел.

Волгл приосанился, запрокинул голову и слегка насмешливо произнёс:

— Однако, нам пора. На площади уже вот-вот распустятся огненные цветы, а главные виновники торжества уже облачены в праздничные одежды. Не каждому выпадает честь перейти человеческую черту и стать богами. Я распорядился, чтобы их напоили эликсиром забвения очень высокой концентрации. Они ничего не почувствуют. Вспыхнут и сгорят, как мотыльки. Тебе жаль их?

Волгл глумливо хихикнул, но тут же смолк, выжидательно уставившись на жреца.

— Жалость? Я не знаю, что это. Они преступили Закон. Мы ничего не можем сделать для них.

— Ты прав, брат. Всё это слишком далеко зашло. Я приказал вычеркнуть их из всех реестров. И всё же, мне будет их не хватать.

Примечание:

*… не раскаялись они в убийствах своих, ни в чародействах своих, ни в блудодеянии своем, ни в воровстве своем… — Откровение Иоанна Богослова гл. 9 (21)