Сделка

Побродив неприкаянно по пустому дому, Итель умылся, посидел немного на лавке у пустого обеденного стола, нехотя оделся и отправился на работу.

В харчевне уже царила духота, посетителей почти не было. Итель неуверенно прошёл между длинными столами к барной стойке. Сердце почему-то заколотилось в груди, будто от испуга. Да что ж такое-то, подумал Итель. Никогда не шалило, и нá тебе…

— Что-то ты неважно сегодня выглядишь, Итель! — искоса глядя на Ителя и щурясь от солнечного света, бившего в окно, обронил широкоплечий парень с серьёзным, слегка жестоким, лицом. — Что ж ты так долго сегодня не появлялся?

— Привет, Эрс. Что тебе нужно — скажи, всё сделаю в лучшем виде. Я что-то неважно себя чувствую сегодня. И ведь не пил ни капли…

Эрс, похожий на медвежонка, соответствовал своему имени — Эрскаин, медведь-шатун. Итель хорошо знал его отца, старого вдовца, Эйнара, который любил выпить и частенько наведывался в заведение Ителя, но почти никогда не задерживался здесь. Чаще всего Итель наливал чёртово снадобье в старую железную флягу, и Эйнар уходил пить домой. В селении у Эйнара не было собутыльников, да и друзей тоже. Потому он не любил пить в харчевне, на людях. Отводил душу дома, когда никто его видел, а потом засыпал и несколько дней не выходил на улицу из дому. Эрс вырос без матери, был замкнутым, к грибной настойке не прикасался. В глухих разговорах за глаза, подслушанных Ителем краем уха во время попоек односельчан, Эрса называли Душегубом. Поговаривали, что ему ничего не стоит убить человека. И что на его совести — не одно, а несколько убийств. Итель намотал на ус услышанное, на всякий случай. Но в глубине души считал это сплетнями, коих в селении безымянных водилось много.

Эрс кивнул и сказал вполголоса:

— Я сегодня приду сюда, к вечеру, со мной будет один человек. Не из наших. Приготовь понемногу всего самого вкусного, что у тебя есть. И две самых красивых кружки. Мы придём со своим вином.

Солнце зашло за край окна, в харчевне сразу стало сумрачно. Глаза у Эрса стали непроницаемыми, тёмными, как зимняя вода в реке. Поёжившись под его твёрдым взглядом, Итель подумал, что и впрямь, Эрс, наверное, мог бы убить человека.

— Да что с тобой? Может, тебе лучше нанять себе помощника, а самому отлежаться?

— Устал я что-то… — стушевался Итель. — Где ж найти-то помощника, да чтоб расторопный был, и не вор?

— Ну да, размечтался, — усмехнулся Эрс. — В твоей харчевне люди размякают, как в бане. А то ведь я могу привезти тебе помощника, есть один на примете — в другом селе, правда.

— Кто такой?

— Один сирота, Анхель. Правда, он немножко того… Не то чтоб с придурью, но странный. Блаженный он какой-то, короче. Красть он не станет. К настойке не пристрастится, если силком не заливать это пойло в глотку. Не болтливый…

— Так приводи! — обрадовался Итель. — Пусть у меня и живёт, пока не надоест. Я всё равно один. Иногда, знаешь, волком выть хочется. Будет кому, если что, подстраховать меня. Это ты хорошо придумал, Эрс! А родня у него есть?

— Нету. Давно когда-то, говорят, семью ловцы увезли. Он как-то спрятался. Не заметили его, наверно. Да не бойся, он без причуд. Обычный сельский дурачок. Вырос, как трава, соседи подкармливали. Это лучше, чем какой-нибудь местный пьяница.

— И то правда… — растерянно согласился Итель. — Он же не из этих? Родню-то его забрали, как … — он снизил голос до шёпота: — Как чудотворцев?

— Ерунда это всё, — с досадой махнул рукой Эрс. — Просто кто-то донёс по злобе, напраслину возвести на любого человека можно запросто. Может, дом кому-то приглянулся, или то, что в доме. Не верю я во все эти байки.

— Я тоже, — облегчённо согласился Итель.

— Так я завтра съезжу, привезу его. Лады?

— Лады! — ответил Идель. — Чем я отплачу тебе?

— Не надо ничего. Пристроишь пацана — и хорошо. Ты лучше приготовь что-нибудь повкуснее.

Ударили по рукам, как после заключения сделки. Это и была сделка своего рода. Итель знал, что ему придётся ещё не раз оказать какую-нибудь услугу Эрсу. Его это не смущало, в конце концов люди не могут быть независимыми друг от друга, а вся разумная жизнь состоит из разного рода ответных услуг, которые люди, однажды ударив по рукам, оказывают друг другу.

Глядя вслед Эрсу, Итель вдруг подумал: а не так уж и плоха она, эта грёбаная жизнь.