81

— Здравствуйте, с вами выпуск новостей и Китти Башева.

Лаванда стояла у окна и обозревала окрестности со второго этажа.

— Как же ты мне надоела, Китти Башева.

Она, впрочем, не видела сейчас улицы за стеклом: не видела ни стареньких скамеек во дворе, ни домов, ни проезжавших вдалеке машин…

Она была посреди степи, что волнами холмов раздавалась во все стороны. Стояло странное время — не день и не ночь, не зима и не лето… Все они будто бы слились в одно сейчас. Ветер шевелил тоненькие стебли трав, и они колыхались в мерцающем полусвете. Рядом, за холмом, сиял огромный яркий полукруг. Это было солнце.

Лаванда посмотрела на него. Было бы хорошо уйти туда, но она не стала ничего делать. Просто стояла на месте.

Где-то тарахтел телевизор.

— Вот уже больше месяца страна остаётся без официального лидера. Временное правительство поддерживает жизнеобеспечение и важнейшие госструктуры, но ситуация по-прежнему неопределённая. Члены временного правительства заявляют…

Кто-то, шелестя травой, приблизился к Лаванде. Она оторвалась от диска за холмом и быстро обернулась.

— Зверь Ринордийск?

Да, это был он — длинный гибкий чёрный зверь. Он смотрел на Лаванду недоверчиво — совсем как она на него, — но всё же не убегал. Чутко принюхался, насторожил уши, обогнул Лаванду кругом и снова вернулся туда, где стоял. Лаванда, не двигаясь с места, только проследила за танцующим зверем глазами. Тот всматривался в неё пристально и выжидающе.

— Мы подружимся? — Лаванда осторожно протянула руку. — Или нет?

Тот оскалился и зарычал.

— Мы подружимся? — повторила она настойчиво.

Зверь замер на секунду, затем влажным носом ткнулся ей в ладонь и с глухим ворчанием лёг, свернувшись кольцом вокруг ног Лаванды.

Вот как… Теперь отсюда не уйти им обоим. Лаванда убедилась, что зверь затих, и, подняв голову, стала смотреть на солнце.

— …было выдвинуто предложение провести народный референдум. Проблема также заключается в том, что до сих пор не удалось договориться даже о приблизительных списках кандидатов...

Солнце блистало у неё перед глазами — огромное, застилающее весь мир. Лаванда подалась ему навстречу, во всеобъемлющее тепло, в сияющий свет без границ. Последний шаг — она упала в него и затонула без остатка.

Она открыла глаза. Вместо степи и холмов перед ней был всё тот же обычный городской дворик, но это…

Да, это было совсем неважно. Она улыбнулась — безмятежно и величественно, — потому что теперь поняла наконец, ощутила то, что, казалось, и так знала всегда. Солнце было внутри неё, в её груди, в её голове: она сама и была солнцем.

Как, оказывается, просто и правильно. Она — настоящая Лаванда — засмеялась и счастливо вскинула голову. Теперь-то ей всё открывалось, всё было ясно: в свете солнца уже не нужны никакие другие звёзды.

— Сейчас, в этот нелёгкий и переломный момент, всем нам предстоит сделать серьёзный выбор, — говорила на экране Китти. — Как раз в такие моменты особенно важно не ошибиться и помнить, кто мы.

Вошёл Феликс.

— Там это… — начал он неуверенно, будто что-то сбивало его с толку. — Мы, в общем, посовещались, и я подумал, что надо рассказать людям, кто победил Нонине. Вот… и теперь им известно, что это ты. — Феликс рассеянно оглядел комнату, как бы искал что-то, затем его взгляд вернулся к Лаванде. — В общем, они собрались там и хотят, чтоб ты приняла правление над ними.

Лаванда обернулась с лёгкой улыбкой.

— Правление? Это можно.

Она подумала немного, кивнула.

— Я сейчас к ним выйду.

— Отлично! — чему-то очень обрадовался Феликс. — Я тогда передам…

Он развернулся и убежал.

Лаванда ещё раз кивнула — уже себе — и протянула руки к окну. Забавно: если сложить ладони лодочкой, весь мир за стеклом помещается в них и лежит перед тобой как на блюдце.

Китти в телевизоре запнулась и как-то неловко тронула бумаги на столе, будто не знала, что теперь говорить дальше.

А ведь это от меня зависит, — с удовольствием поняла вдруг Лаванда, — говорить Китти дальше или замолкнуть. Она легко щёлкнула пультом и выключила телевизор.

Подойдя к тумбочке, Лаванда взяла удобно отточенную половинку мела, положила к себе в карман. Кинула беглый взгляд на дочитанную теперь детскую книжку и улыбнулась ей. В конце девочка и мальчик тоже превратились в две маленькие горки, и Лаванде это понравилось.

«Теперь вообще всё от меня зависит», — подумала она и неторопливо вышла в июньское лето.