58

Софи брела по бескрайнему простору.

Нет людей, нет совсем ничего, что напоминало бы о человеческом существовании. Только степь, и степь, и степь…

Софи это устраивало. Даже нет — ей это было по нраву.

То ли день, то ли ночь — в переливчатом сумраке колыхались длинные и тонкие стебли. Ветер гнул их к земле, и было свежо, и пахло дикими травами, и в небе, над далёкой линией клубились сизые подсвеченные облака.

Она была здесь одна — наедине с бесконечной степью. Она была тут полновластной хозяйкой.

Она простёрла руки в даль — и сотни невидимых ниточек побежали от них, протянулись до самого горизонта и накрыли весь мир прочной сеткой. Теперь всё это было при ней, всё находилось под её контролем и могло существовать только по мановению её жеста — слова же были излишни.

Только ветер был с ней на равных. Ветер откидывал назад её волосы и раздувал полы её плаща. Не ощущалось никакого холода — только наполнявшая сила. Левая рука уверенно легла на револьвер. Теперь Софи Нонине обрела свой первозданный вид — она не знала, какой точно, но чувствовала, что это так.

До слуха донёсся призрачный сначала, но потом вполне явственный топот лап. Кто-то нёсся сюда, пересекая степь, кто-то спешил, кто-то бежал прямо на Софи.

Топот приблизился, обдал горячим сопящим дыханием. Софи отпрыгнула и, не целясь, выстрелила.

Только теперь она смогла рассмотреть, кто это был. Перед ней бился на земле большой желтоглазый зверь с длинным хвостом и чёрной шерстью. Софи застыла и несколько испуганно смотрела на него: она подумала, что наверняка агония не продлится долго и можно будет без опаски пойти дальше. Но зверь снова поднялся на лапы и взглянул на Софи, в жёлтых глазах проскользнуло что-то хищное и смертоносное. Он был ранен, но не убит. Раненый зверь куда опаснее, Софи хорошо знала это, а стрелять второй раз было уже поздно. Она развернулась и бросилась бежать.

Она легко и быстро мчалась по стлавшейся траве, та расступалась и смыкалась вновь у неё за спиной. Но там, позади, раздавался и другой звук: неотстающий топот, чьи-то огромные тяжёлые прыжки и отрывистое дыхание. Нельзя останавливаться ни на секунду, надо бежать, надо бежать зигзагами, запутывая, сбивая со следа, петляя и отпрыгивая в сторону, как заяц, и тогда, может быть, удастся зайти с другой стороны и выстрелить повторно.

Но как бы она ни петляла, зверь не отставал ни на шаг. Софи уже начала выбиваться из сил, а бег всё не кончался, он, наверно, не мог закончиться никогда, как не могла закончиться сумеречная степь, тянущаяся во все стороны.

Внезапно трава расступилась, и впереди раскинулась пропасть. Софи затормозила и хотела было вильнуть в сторону, поискать другой путь, но поздно: зверь стоял перед ней.

Он напоминал то ли волка, то ли кошку, то ли крысу, то ли дракона… Всех одновременно — и не был на самом деле ни одним из них. Жёлтые глаза, не мигая, следили за Софи. Она крепче сжала револьвер, прикидывая, что если стрелять, то шансы у неё примерно пятьдесят на пятьдесят: зверь был очень большим и шерстистым.

Он, правда, не пытался атаковать — только застыл в двух шагах от Софи и не двигался с места. Она подняла револьвер (зверь глухо зарычал), опустила снова. Был бы хотя бы карабин…

Решив всё же не рисковать, Софи попробовала вновь кинуться бежать, обогнув зверя сбоку. Один прыжок — и он преградил ей дорогу, опять встав немым изваянием. Софи рванулась в другую сторону — снова прыжок и снова путь перекрыт.

— Эй, — она подняла револьвер. — Отойди или я выстрелю. Я хорошо стреляю, ты не думай.

Зверь не пошевелился. Похоже, он знал, чувствовал каким-то образом, что она блефует.

Софи быстро оглянулась, пытаясь не упускать врага из виду. Если б оставалось хоть немного пространства для манёвра — чтоб отпрыгнуть, если зверь подастся к ней. Тогда ещё можно было бы попробовать выстрелить. Теперь же, с этой пропастью за спиной, у неё не было права на ошибку: если зверь бросится на неё, ей конец.

Впрочем, при выстреле в упор шерсть не помешает. Но для этого нужно, чтоб он подобрался совсем близко.

Да, нужно как раз дождаться, когда он нападёт, и тогда, в последний момент, спустить курок. Для этого, правда, потребуются железные нервы, а у Софи и так начинали уже предательски дрожать руки. Главное, не думать, — сказала она себе. Ни на минуту не задумываться о последствиях — как тогда, с дверью подвала и верёвкой.

Только зверь, похоже, не разделял её планов. Он не собирался нападать — просто не пускал её.

— Ну же, — она чуть повела револьвером. — Прыгай.

Она же не может стоять так наизготове до бесконечности: ослабит внимание, отвлечётся на что-нибудь и не успеет среагировать.

Почему он не прыгает, чёрт его возьми?!

(Видимо, это был вопрос из серии "почему она не стреляет&quot.

Софи вгляделась в большие жёлтые глаза. В них было точно то же, что она ощущала сейчас сама: ненависть, и страх, и желание жить.

Она облизала пересохшие губы:

— Так вот ты какой, танцующий зверь.

Они оба застыли на краю пропасти двумя статуями. У кого первого сдадут нервы, кто ошибётся быстрее?..