74

Лаванда сидела, прислонившись к стене и обхватив колени руками.

— Там хорошо, — говорила она шёпотом, не слыша собственных слов. — Там море, оно холодное и солёное. И очень большое. Над ним летают чайки и кричат. Песок белый, в нём можно искать камни и ракушки. А зимой там идёт снег — много снега… Он всё засыпает и всё покрывает собой. Правда, там больше нет домов и совсем нет людей. Но это ничего, мы построим всё заново. А можно даже ничего и не строить — там и так хорошо. Только море, и чайки, и снег…

— Лав.

— Только снег, снег…

— Лаванда, — произнесли над самым её ухом.

— А? — она вздрогнула и подняла глаза. Над ней стоял Феликс. — Что?

— Ты не выйдешь к нам?

— Зачем?

— Мы обсуждаем кое-что важное.

Лаванда покачала головой:

— Ты же знаешь, я не разбираюсь в политике.

— Это не политика, Лав. Это жизнь.

— Я всё равно ничем не смогу тут помочь, — Лаванда отвела взгляд.

— Ладно, тогда вкратце, — Феликс отступил от неё на несколько шагов. — Мы сейчас собираемся идти к резиденции Нонине. Попробуем захватить здание. Конечно, вряд ли нам в этом повезёт, но мы попробуем.

— Что? — Лаванда встрепенулась. — К резиденции Софи? Но… это же опасно!

— А у тебя есть варианты? — Феликс смотрел ей в глаза.

— Не знаю… Но можно же, наверно, как-то по-другому… Можно рассказать всем, что было в той бумаге. По конференции никто ничего бы не понял, но если показать людям, что там было написано, с подписью Софи…

Феликс покачал головой:

— Вообще не катит. Вот вообще.

— Но почему?

— Во-первых, не хочу подставлять Китти. А во-вторых, — он развёл руками, — нам просто не поверят.

— Не поверят? — тихо повторила Лаванда.

— Думаешь, мы не пробовали? — с затаённой горечью Феликс взглянул на неё. — Сколько раз мы пытались донести, что происходит на самом деле. Обнародовали какие-то тайны, что-то раскрывали, доказывали… Нам никто никогда не верил. А знаешь почему? Потому что мы — внутренние враги, а она — Верховная Правительница. Вот и всё. Им так удобнее. И что бы она ни творила, они никогда против неё не поднимутся. Здесь мы можем рассчитывать только на себя.

— Но подожди… — растерянно пробормотала Лаванда. — Что, вы так вот и пойдёте туда, без ничего?

— Без ничего? — Феликс нервно рассмеялся. — Да, точно, что бы нам такого взять с собой? А, знаю! Нам нужен флаг, — он нарочито внимательно осмотрелся по сторонам. — Ты, случайно, не видела здесь ничего, похожего на флаг?

— Феликс!

— Нас полтора десятка человек против людей Нонине, у нас нифига никакого оружия; представляешь, они начнут палить со всех сторон, как же мы без флага?

— Феликс, прекрати! — крикнула она в отчаянии, пытаясь остановить эту жуткую карусель.

Он остановился, серьёзно посмотрел на Лаванду.

— Прекращаю. Тем более, нам надо поспешить. Хотя на самом деле мы даже до резиденции вряд ли дойдём. Но других возможностей у нас всё равно нет. А вот у тебя — у тебя они, кстати, есть.

Лаванда пересеклась с ним взглядом и, вдруг поняв, о чём он, вскрикнула:

— Это шантаж!

— Ничуть.

— Ты… ты не имеешь права ставить меня перед таким выбором!

— А кто ставит перед выбором, Лав? Делай что хочешь, я тебя не принуждаю.

— Ты хоть понимаешь, что такое «принцип»? — Лаванда помотала головой. — Понимаешь, что это не пустое слово? Или для тебя это что-то совсем другое? Какая-нибудь бессмысленная мелочь вроде запрета на общественный транспорт, которую легко соблюдать — и гордиться, что ты такой особенный?

Что-то полыхнуло в его глазах, но он сдержался.

— Да нет, я хорошо понимаю это слово. Жаль, что у тебя нет принципа не допускать гибели людей, когда это в твоих силах, — Феликс нагнулся к ней, легонько провёл рукой по её щеке, отводя прядь волос. Затем выпрямился и быстро шагнул к дверям.

— Ладно, хватит. Если всё же надумаешь, у тебя есть часа два-три, чтоб записать её имя. Дальше можешь уже ничего и не делать, — он направился к выходу.

— И куда вы теперь? — окликнула Лаванда. — Под пули?

— А нам не оставили вариантов, — Феликс отвернулся и, глядя куда-то под потолок, произнёс торжественно. — Это больше, чем мы можем позволить просить.

— Что? — не поняла Лаванда.

— Цитата. Забей.

Обернувшись последний раз в проёме, он бросил с усмешкой:

— И лучше запри дверь изнутри. Сегодня ночью будет шумно.

И вышел. Хлопнула старая доска на выходе.

— Феликс! — крикнула вслед Лаванда. Но уже никто не отозвался. Убежище было пусто.

— Псих, — бессильно пробормотала она. — Натуральный псих.