14

Лаванда досматривала мельком последние листы, когда из второй комнаты донеслась знакомая уже музыка из заставки «Главной линии».

Самые поздние новости были ей, в принципе, уже известны, а потому не вызывали интереса. Последние вырезки: затопление северного побережья в западной части страны, уровень воды в Юмоборске продолжает повышаться, на помощь высланы все вертолёты спасательной базы, проводится эвакуация, база для пострадавших разбита в центре соседней области (Иржице), — обо всём этом она и так знала куда больше, чем хотелось бы. И даже больше, чем было в архиве: здесь не упоминались ни недельное молчание, в то время как вода всё прибывала, ни возникшая путаница с документами и продовольственными карточками, ни многое другое.

Лаванда закрыла последнюю папку и, оставив ту лежать у тайника вместе с другими, перебралась к Феликсу.

Тот уже смотрел «линию», сидя при этом на самом краешке дивана, будто готов был в любую секунду сорваться и бежать куда-то. Лаванда тихо опустилась в соседнее кресло.

— Я прочитала.

Феликс сейчас же повернулся к ней:

— Да? И что ты думаешь?

— Думаю, это очень хороший архив… — сразу проговорила Лаванда, подбирая между тем слова для других, менее очевидных мыслей по этому поводу.

Феликс продолжал внимательно смотреть ей в глаза: было понятно, что он ждёт чего-то и о самом предмете их разговоров, а не только формальной похвалы. (Хотя похвала, безусловно, была ему приятна: он удовлетворённо прижмурился, как зверь у тёплого камина).

Лаванда машинально скользнула взглядом по экрану: там всё та же Китти Башева что-то говорила, долго и беспрерывно.

— Мне кажется, — наконец заметила Лаванда осторожно, она не знала, какой будет реакция, — мне кажется, у Софи есть какие-то цели… Какие-то большие, грандиозные цели. И она действительно пытается вести всех туда — туда, где, по её мнению, находится какое-то всеобщее благо, земля обетованная.

— Неужели, — насмешливо протянул Феликс. — Наверно, это обетованная земля для неё и её ближайшего окружения? Тогда может быть. А всякий люд там нужен исключительно в качестве обслуги.

— Нет, не то, — Лаванда помотала головой. — Нонине не похожа на человека, который преследует собственную выгоду… Только собственную выгоду, по крайней мере. Там есть что-то ещё. Нечто большее, что движет ею.

— Может, ты даже знаешь, что?

— Не знаю, — печально призналась Лаванда. — Может быть… Величие страны…

Феликс громко и нарочито рассмеялся.

— Нонине — и мысли о стране? Да. Смешно.

— Мне кажется, она любит страну, — с усилием проговорила Лаванда, пока Феликс не переставал смеяться. — Да, страну она по-своему любит — как-то очень по-своему. Другое дело, что она совершенно не любит людей… Я бы даже сказала, терпеть их не может. И, возможно, боится.

Феликс кивнул:

— Отличные качества для правителя.

— Как правитель она тот ещё подарок, конечно, — согласилась Лаванда. — Но как человека её можно попробовать понять. Мне кажется, она просто запуталась где-то… Ей видится, что она делает всё правильно, она искренне думает, что действует во благо. А на самом деле…

Она замолчала, присматриваясь к образам, которые возникали в голове. При мысли о Софи почему-то представлялось что-то не из человеческого мира: что-то дикое, стихийное, что-то суровое и величественное, что-то опасное и несущее гибель, но в то же время прекрасное в своём одиночестве.

— Да-да, конечно. Нонине просто ничего не знает. Ей не докладывают. А на самом деле она белая и пушистая.

— Этого я не говорила, — возразила она. — Нонине далеко не ангел. Но у неё есть какая-то своя правда, не такая, как у нас, но для неё эта правда — единственная. Если бы можно было поговорить с ней…

— И что? — Феликс смотрел вопросительно и немного мрачно. — Поговорить и всё объяснить — это ты имеешь в виду? И что дальше? Нонине скажет «Я запуталась, я раскаиваюсь», да?

Лаванда вздохнула:

— Ну не так, конечно. Но мне кажется, с ней всё же можно было бы договориться. Хотя бы попробовать.

— Попробуй, — Феликс пожал плечами. — Наверно, можно прийти вот так в резиденцию, сказать, что у тебя есть разговор, и попросить провести к правительнице…

— Что, правда? — заинтересовалась Лаванда.

Феликс испуганно уставился на неё:

— Господи, нет, конечно. И не вздумай мне тут… лишних телодвижений… Это сейчас опасно, — он покачал головой.

Она задумчиво кивнула:

— Я уже поняла…