Глава 48. Крутите барабан.

До этого дня Север даже толком не знал, где находится пресловутое колесо. Слышал, что под землей и недалеко от дворца — ведь там больше всего освещения.

Но до главной площади они даже не дошли. Едва башня скрылась за углом, Севра завели в неприметный двухэтажный дом. Там спустились в подвал с удивительно высоким потолком и осыпавшимся бордюром вдоль стен. В конце была огромная нарядная дверь с выгравированным горным пейзажем.

Пока один стражник прижимал скованного наручниками Севра лицом к стене, второй сунул ключ в скважину, обнаружил, что дверь не заперта и переглянулся с напарником.

— Да черт с ней, — нетерпеливо махнул тот. — Зачем вообще сто раз закрывать-открывать. Никто туда не ходит.

Они прошли за дверь и оказались в темноте. Помещение, судя по эхо, было еще больше предыдущего. Щелкнул рубильник. Желтый свет озарил полукруглый свод тоннеля, побитую плитку на полу и стены с лепниной из повторяющегося узора.

Севру это все напоминало переходы метро в Яви. Только тут было тихо и вряд ли ходили поезда.

Тоннель вёл по скату вниз, в большой зал с колоннами, парусными сводами и рисунками во всю стену из маленьких цветных плиток. Часть их осыпалась и невозможно было понять, что там изображено. Между колоннами темнели арочные провалы других тоннелей.

Что здесь было раньше, зал для собраний, вокзал, лекторий или рынок, оставалось только предполагать в меру своей фантазии. Сейчас это место напоминало джунгли из-за кабелей и проводов, свисающих со стен. Они тянулись из каждого тоннеля и уходили в центральный коридор посреди зала, куда вели грязно-бурые разводы от грузовых тележек, парочка которых стояла в углу.

Севра потащили в тот коридор, снова вниз по скату, и вывели через двойные двери в другой зал.

Там и стояло колесо.

Огромный барабан, высотой почти до потолка, стоял в центре зала на постаменте и был огорожен решеткой с дверцей, к которой вел пандус. Из-под него к генераторам и контрольной аппаратуре тянулось множество кабелей разной толщины.

Сейчас колесо не работало, в генераторах еще был запас электричества. Пополнить его предстояло мошеннику, разгильдяю и отступнику — Севру.

Он соврал бы, если бы сказал, что не испугался. Первая в Нави электростанция-пыточная выглядела устрашающе-многообещающе.

У контрольной панели сидел низенький старичок в зелёном рабочем комбинезоне и куртке. Судя по не совсем осмысленному взгляду и безразличию к происходящему, его видимо без спроса позаимствовали из Яви и удерживали под мороком.

Его помощником или скорее надсмотрщиком был одетый в такой же костюм человек непонятного возраста и крысоватого вида. Буквально. Нос вместе с верхней губой выступали над нижней челюстью, передние зубы выдавались больше остальных, а волосатые уши оттопырены.

Север редко видел подобных бедолаг, которым вместо полезной способности досталась “навья внешность”. Чаще всего такие рождались у женщин от вампиров. Но случалось и обычным людям произвести на свет нечто далеко не человеческое. С одной стороны их было жалко — несчастные вели скрытную жизнь, стесняясь своей внешности. С другой — в них жило то самое древнее, нечистое зло, которому многие из них даже не пытались противиться, с удовольствием посвящали себя не самым благородным делам.

Учитывая предстоящую пытку, Север считал, что имеет полное право про себя называть своего палача Пасюком Подземновичем.

Увидев Севра, помощник оживился и, приговаривая “щас-щас”, побежал открывать дверь в колесо

Стражники проверили Севкины карманы, в которых нашли только свистульку и варежки. Разочарованные скудной добычей они затолкали парня в колесо. Пасюк запер дверь, глядя на подопытного с радостным волнением, будто ожидая начала циркового шоу.

Север не сопротивлялся. Даже если он каким-то чудом сбежит, серафима ему уже не догнать. Кроме того, необходимо было найти тётю Ялку, она ведь тоже в городе, совсем одна. Но что-то подсказывало, что прежде, чем спасать её, стоило дождаться вторжения. Нужно было тянуть время и надеяться на пароль, который здесь, скорее всего, никто не услышит.

Он уже присматривал что-нибудь, что мог бы сломать или отколупать. Но внутри гигантского барабана не было даже перекладины. Вся конструкция держалась на боковых шестернях, которые руками не разворотишь, только без пальцев останешься. Гладкий деревянный пол был в разводах от крови и лучше не думать от чего еще.

Но главное и самое страшное, чего он не заметил поначалу из-за решетки: с другого бока, впритык между колесом и стеной стояла большая клетка. Деревянный пол в ней был изодран, особенно ближе к колесу, и повсюду валялись серые перья.

— Ну, все, пошел, — сказал Пасюк, словно обращаясь к жеребцу.

Стражники дебильно захихикали, походя на парочку шутов. Да и выглядели так же: один щекастый и румяный, второй с маленьким лицом и большими глазами как лягушка. Им, наверняка следовало вернуться к службе, но они явно решили остаться на представление.

Однако Севру придется их разочаровать. Он попробовал покачаться на ногах, но пол даже не дрыгнулся. Получалось, что раскрутить такую махину и не обделаться, способен, наверное, только тот, кто сам размером с нее.

— Ничего не получится, — сказал он, еще раз для наглядности пошатав пол ногами. — Я его не сдвину.

— Ничего, сейчас тебе кое-кто поможет, — пообещал крыс и потянул деревянную заслонку между клеткой и стеной, открывая небольшой проход.

Оттуда, чуть не сломав задвижку, выскочил пересмешник и заметался по клетке, роняя перья и царапая пол. А потом заметил человека в колесе и бросился к нему, бойцовским петухом ударившись о решетку. В попытке уничтожить преграду и достать добычу, он начал грызть прутья и просовывать между ними когтистые загребущие лапы.

— Эй, охотник, — довольно улыбнулся пасюк. — А ты знал, что, если пересмешник не улетает домой, он становится злее?

— Вы больные, — констатировал Север, прижавшись спиной к двери.

Там бы он и простоял, если бы не новый рокот механизма, поднимающего заслонку уже между клеткой и колесом.

— Э-эй! Вы что, спятили? Прекратите!

— Лучше поторопись.

Север стал карабкаться на крутой подъем, опираясь на загаженные доски руками. Медленно и с трудом, покатый пол под его весом сдвинулся и еле-еле прокрутился вниз. И тут же пришлось снова ползти в гору, чтобы не дать колесу остановиться.

Задвижка клетки поднялась на треть. При желании хищник мог поддеть ее клювом и протиснуться целиком. Единственным спасением оставались деревянные спицы колеса — толстенные балки. И, так как их всего четыре, крутить их нужно было очень быстро.

Пока что пересмешник только дербанил дверцу лапами и клювом, поддевая и тут же роняя. Металлическое клацанье нервировало. Хочешь не хочешь, поторопишься.

С корабельным скрипом колесо постепенно раскручивалось и набирало ход. Север ускорял шаг. А затем побежал.

Пока раскручивал колесо, вспотел и теперь жалел, что не догадался раздеться заранее. На бегу он снял куртку, свернул поплотнее и кинул ее в зазор между клеткой и колесом.

Пересмешник с пугающей молниеносностью затащил ее к себе и принялся трепать и рвать.

Колесо крутилось уже практически само. Спицы мелькали достаточно быстро, чтобы дать хищнику по голове или переломить шею, если он все-таки сунется. Теперь нужно было просто держать ритм и не споткнуться.

"Не так уж тяжело, — оптимистично подумал Север. — Заодно, жир растрясется".

За курткой последовал свитер. Север завязал его на поясе. Мокрую рубашку приятно холодили сквозняки вентиляции.

— О-о-о! Давай-давай! Еще быстрей! — подгоняли стражники.

Хохоча, они по очереди дули в свистульку.

Ту-ру-у-тру-у...

— Да он скоро сломается! — вставил между игрой щекастый.

Тр-ру-ту-ру-ту-ру!

— Не-е, не скоро. Ну э-э-э-й! — пучеглазый возмущенно взглянул на Пасюка, который закрепил полуоткрытую задвижку клетки.

— Что «эй»? Он и так уже не остановится.

Колесо загремело как огромный жернов, ритмично бахая механизмом в такт шагам. В ушах стучала кровь, заглушая визг свистульки и разговоры. В голове под этот сумасшедший барабанный оркестр билась паническая мысль о невозможности безопасной остановки. Скорее всего, придется бежать до потери сил, а потом еще по инерции катиться кубарем. Повезет, если обойдется ушибами.

Пересмешник тем временем разделался с курткой — часть съел, остальное растерзал на лоскуты, — и теперь снова дергал задвижку. В этот раз ему удалось просунуть голову. Скребнувшая по клюву балка быстро убавила хищнику аппетит. Пересмешник втянул морду в клетку и принялся снова грызть прутья.

Прошло от силы минут десять, а Севру казалось, что он бежит уже час или два. Ноги стали тяжелыми от перенапряжения и двигались сами по себе, будто не свои. Главное не задумываться, как они это делают, иначе сразу можно грохнуться. Хотелось бы, конечно, остановить карусель, но для этого был другой способ. Пришла пора использовать остатки сил и чести и произнести вслух, при людях, дурацкий пароль.

— По… по-зо-вите! — задыхаясь, выплюнул Север по слогам.

Охранники изумленно заржали.

— Кого позвать-то? Мамку что ли?

— Позовите Вия! — заорал он, чуть не добавив к паролю ругательство. Сил не хватило.

Ребята покатились со смеху и засвистели еще пуще.

"Ну, Влад, если я из-за тебя просто так шутом выставился, не видать тебе своих ушей, как… Своих ушей", — пригрозил про себя Север.

Бам!

Бам!

Бам!

Дверь сотряслась от ударов.

Север чуть не сбился с ритма.

— Открыто! — крикнул пучеглазый, вынув из рта свистульку.

Бам!

Бам!

Бам!

— Сходи, глянь кто там? — сказал щекастый.

— Сам посмотри.

— Ну ты и ссыкло, — сказал пучеглазый, подошел к двери и потянул за ручку. — А еще стра-ж...

От удара дверью его откинуло в стенку, словно бык с разбегу боднул. Но кто бы догадался притащить в подземелье скотину?

Второй стражник достал саблю. Давно нечищеное лезвие задрожало в его руках, когда в зал вошел грязный взлохмаченный фавн.

Пасюк попятился и забегал глазами. Дедок — божий одуванчик — сидел как ни в чем не бывало.

— Броса-ай! — проблеял фавн и по-козлиному устрашающе затрепал губами. — Бр-л-р-л!

Сабля звякнула об пол.

— Дяденька сатир, можно, я пойду? — промямлил стражник.

— Нет, нельзя! — сказал Элексий входя в зал следом за чудищем. — И это фавн, балда.

— Эл? — узнал охотника пухлый, лежа на полу у стены. — Ты чего здесь...?

Охотник подал ему руку, но не смог поднять крупное тело.

— Помоги, — попросил он пучеглазого.

Тот подошел. Элексий одной рукой держал лапищу лежащего парня, а вторую положил на плечо его товарища. Оба стражника затряслись, закатили глаза и рухнули без сознания в одну кучку.

Элексий без сил облокотился на стену.

— Давай, останавливай шарманку, — попросил он помощника электрика.

— Сам останавливай, — окрысился тот и устремился к выходу.

— Лыш! Держи его! — крикнул охотник засмотревшемуся на колесо фавну.

— А? — отвлекся Лыш, и тут же от внезапного толчка распластался на полу, как опрокинутый на спину жук.

Пасюк без труда прошмыгнул мимо кинувшегося на него охотника и юркнул в дверь.

— Лыш, блин! Он же растреплет все!

— Вот крыса! — прошипел фавн, вставая и бросаясь вдогонку.

— Не то слово, — тяжело выдохнул Элексий, все еще отходя от собственного электрошока.

Он перешагнул через стражников, поднялся по пандусу к решетке и подергал дверь.

— Дед, ключ у тебя? — спросил он у главного электрика.

— У Никитки был. Сейчас придет, — буднично ответил дед, не обращая внимания на валяющихся на полу стражников.

Никитка, видимо и был тем крысом, догадался Элексий. Придет он, как же.

— Ща, Север, погоди.

Север не ответил — не было ни сил, ни культурных слов. Годить, это все что он мог в принципе. Только предпочел бы это делать сидя или хотя бы стоя. Если бы он знал, что процесс помощи затянется настолько, назвал бы пароль еще до того, как его запихнули в барабан.

— Дедуль, как остановить колесо?

Старший электрик растерянно смотрел на Элексия.

— Не знаю, сынок. Обычно само останавливается, когда чудище умирает.

— А если там человек?

— Да кто ж сюда человека посадит?

— А это, по-вашему, кто? — мирно упрекнул Элексий, показывая на Севра, и немного подтолкнул к нужной мысли мороком, развеивая старое внушение.

Лицо старика вытянулось и округлились глаза, словно он только что прозрел.

— Как это… Что ж это?.. Чего это делается? Где я? — он схватился дрожащей рукой за грудь, испуганно попятился и брякнулся на стул.

Элексий махнул на него рукой и стал искать, чем застопорить колесо. Это надо было сделать плавно, чтобы Север не убился. Для этой задачи нашелся только веник. Эл осторожно, будто вдевая нитку в иголку, сунул его под барабан. План был прост и гениален: солома сточится, колесо остановится.

“Хрясь!” — сказал веник, вырванный из рук Элексия.

ТУДУМ! — грохнуло колесо.

Бы-дыщь! — Север затормозил головой.

Закусив соломенный черенок, барабан сошел с шестерней и медленно, но неотвратимо поехал с постамента. Элексий оттащил старика с дороги и отвел к двери, велев ждать его.

Колесо сошло на пол и медленно подмяло под себя генератор, уткнувшись в стену.

Генератор заискрился.

Свет в подземелье потух.

Город погрузился во мрак.