Глава 9. На неведомых дорожках.

Пересмешники замолкли лишь под утро.

Влад к этому времени только-только заснул. Во сне он бегал по квартире, собираясь пойти за мамой и братом, которые ушли его искать. Но не успел он покинуть квартиру, как проснулся от тычка в плечо.

Он мгновенно подкинулся и с разочарованием осознал, что проснулся не в своей комнате, а в холодной пещере посреди леса. Земляную стену напротив выхода пересекала тонкая полоса жёлтого света. Подумав о том, что придется снова идти по лесу, Влад со страдальческим стоном завалился обратно. Жесткая колючая постель вдруг показалась нежной периной, хрустящей исключительно от свежести.

— Вставай. Уходим.

— Я больше не выйду отсюда. Никогда, — драматично заявил Влад.

— Пересмешники первые полдня спят.

— Я, блин, за них несказанно рад.

Север понимающе усмехнулся и вышел из пещеры. Влад, вздыхая и ругаясь под нос, встал и потащился за ним.

— Да расслабься, — подбодрил Север, видя его кислое лицо, и оптимистично пообещал. — Не пересмешниками одними полнится Навь.

— Что еще? Крокодилы-бегемоты? Зеленый попугай-людоед?

— Не-е. Самых опасных тварей давно повывели. Остальные безобидны. Если к ним не лезть.

— Остальные, — подметил Влад.

В его голосе было столько страдальческого скепсиса, что вопросительный тон не понадобился. Север привел примеры:

— Ну, водяные там, единороги...

— Единороги? Которые едят радугу и какают бабочками?

— М-м. Не знаю. При мне никаких бабочек из них не вылетало.

— А что ты хотел, они признают только девочек с чистой душой.

— Они признают сено, морковку или сахар. И гадят тем же, чем любая нормальная скотина.

Север задал быстрый темп, чтобы согреться. Влад старался сильно не отставать, но демонстративно шел сзади.

— Может у вас еще и коровы летают, как любая нормальная скотина. Ай! — он поймал лицом низкую сосновую ветку, которую Север отвел со своего пути.

— … Больше кони.

— Пегасы типа?

— Ага.

— Ты их прям видел?

— Видал как-то, — зевнул Север. — Буйные как тысяча быков. И стоят столько же. А уж убирать за ними — спину надорвешь.

— И на них прям летают.

— Не смеши. Сами, то они летучие. Но без седока. Никто на них и не ездил, они же бешеные. Грузы таскали всякие, вот и весь толк.

— Покажешь?

— Уже нет. Закончились.

— Чего так?

— Как пересмешники появились, они вообще ошалели. Возиться с ними никто больше не хотел, и их, в общем… забили их.

— М-да. Красиво стелешь. Я даже почти поверил.

— Ладно. Вот придем на рынок, я тебе покажу всякой дичи. Там и жар-птицы, и коты-баюны, и сирины.

— Там чудеса, там леший бродит. Русалка на ветвях… Висит. Или сидит?

— Зачем русалкам по деревьям лазить? — не понял Север.

— Ах да. Они же ластоногие.

— Сам ты ластоногое.

— Нет, подожди. Единороги, пегасы… А кентавры есть? — с каплей заинтересованности в море скепсиса спросил Влад. — Бегают по неведомым дорожкам?

— Как ты сказал? — непонимающе сощурился Север. — Кентавры? Это, вообще, кто?

— Люде-кони.

— Пф-ф! Дурак, что ли, — хрюкнул от смеха охотник. — Какие люде-кони? Как ты сам-то это представляешь?

— У-у. Тогда неинтересно, — демонстративно разочаровался Влад.

Север обиженно фыркнул, и они оба надолго замолчали.

Еще толком не рассвело. Стояла беззаботная утренняя тишина, словно ночью никаких пересмешников в лесу не было. Только засохшая кровь на куртке и джинсах напоминали Владу о вчерашнем ужасе. Утром он кое-как вытер ладони о пучок заиндевелой травы. Но с испорченной одеждой пришлось смириться.

Из-за жутких воспоминаний вернулось ощущение, что за ним кто-то наблюдает. Наверное, разыгралось воображение. Это же лес, в конце концов, здесь должно казаться всякое. Пора привыкнуть.

Тишину нарушил голодный вой. Это стонал желудок Влада.

— Ничем не могу помочь, — с сочувствием ответил ему Север.

Никто его и не просил. Влад увидел куст ягод, похожих на бруснику. Набрав ее полный карман, шел и втихомолку жевал. Сочные и сладкие ягоды привели желудок в восторг, а настроение — в умиротворенную мечтательность. И лишь легкое недоумение проскальзывало по поверхности гладкого, как пруд, сознания, когда Север проходил мимо таких же кустов, не взяв ни одной ягодки. Видимо они ему не нравились.

В какой-то момент тишина за спиной показалась Севру подозрительной, и он обернулся. Влад застыл, будто его застукали за чем-то неприличным, но набранную горсть в рот засыпал.

— Я не фоткаф!

— Ты что там ешь?! — зашипел Север, подходя к нему.

— Бы-ы-бруснику… Наверное… Будешь?

Влад по доброте душевной поднес ему целую гору ягод на ладони. Север ударил по ней снизу и ягоды рассыпались.

— Жить надоело?! Какая брусника?! Это сон-ягода! Из нее делают..., — охотник осекся и придирчиво осмотрел пацана, который, съев явно больше одной сон-ягоды, все еще стоял на ногах и выглядел вполне бодрым, разве что слегка прибалдевшим. — Много съел?

— Не знаю, штук… восемь… над… десят.

Значит, Влад все-таки оборотень, раз не отравился, — рассуждал про себя Север. — Наверное, на них действует только перебродивший сок, из которого делается яд для дротиков. А сами плоды для них, очевидно, безвредны. Очень интересное и ценное наблюдение. В книгах сон-ягода не упоминалась как часть рациона оборотней. Видимо, помечено совсем мелким шрифтом между "всем что ест человек" и "человечиной".

— Извини, — любезно протянул он. — Кушай. Приятного аппетита.

***

Возможно, дело было в солнце, разогнавшем хмарь и приятно припекающем плечи, или в одуряюще вкусных ягодах, или свежем воздухе, пахнущим осенью, но в один прекрасный момент Влад оторвал глаза от земли и начал любовался лесом, который словно светился изнутри. На ум сами собой приходили фразы типа "янтарные сосны", "хвойная свежесть" или "древние скалы".

Влад остановился, не донеся ягоды до рта, посмотрел на них с опаской и вернул горсть в карман. На сегодня он сыт.

***

К середине дня прогулку омрачили пересмешники. Они все чаще с клекотом пролетали над кронами, вынуждая путников прикидываться ветошью или прятаться куда придется: в высокую траву, под раскидистое дерево или за камень.

В одну из таких воздушных тревог Владу удалось втиснуться в расщелину в старом кряжистом дереве. И хоть внутри хватало места для двоих, Север не пролезал в щель и был вынужден нырнуть под сухой, облепленный паутиной куст.

Когда он весь в паутине вылез из укрытия, то Влад уже стоял рядом с простодушной улыбочкой. Больно смешливым у него стало настроение.

— Что?! — цыкнул Север. — У меня просто плечи широкие.

Влад понимающе моргнул.

— Заткнись и шагай.

— Я только это и делаю уже второй день.

— Вот и делай.

***

Вскоре бесконечное море леса разбилось мхом и кустарниками о высокие гранитные скалы. Здесь прятаться было сложнее. Пересмешники, заметив людей, камнем кидались с неба, но тут же взмывали, не смея сунуться между скал. А путники, в панике забившиеся в тесный угол под валуном, облегченно выдыхали. Приходилось красться узкими проходами и подолгу прятаться в неудобных закутках.

Так, пережидая опасность под каменной плитой, Влад наконец смог толком разглядеть одного пересмешника. Хищник размером с лошадь в грязно-сером оперении, расставив крылья, балансировал на верхушке каменного столба. Раскрыв мощный загнутый клюв, занимающий собой большую часть головы, четвероногая птица зыркала по сторонам.

— Так это же грифон, — определил Влад шепотом.

— Да ну? Много грифонов видел?

— Ну так, в книжках и кино.

— И что, правда похож? — с вызовом поинтересовался Север.

Влад снова выглянул и убедился, что пересмешника от грифона отличали все четыре птичьи лапы и хвост из длинных перьев, который, помогая балансировать, то расщеплялся веером, то собирался в прямой пучок.

Чудо-зверь повертел головой, пригнулся, расставил крылья куполом и упорхнул.

— Ну, ладно, не совсем.

— Не “ладно”. А это совсем другой вид.

— А ты сам видел грифонов?

— В… В книгах, — тихо буркнул Север, выбираясь из укрытия.

Влад насмешливо фыркнул.

— Что? В твоих-то грифоны выдуманные, сказочные, — огрызнулся Север. — А в наших настоящие.

— И что, прям другие? — допытывался Влад.

— Да такие же! А пересмешники другие!

— Не ори. А то нас услышат.

— Щас тебе кляп вставлю.

***

Из скалистого лабиринта они выбрались только к вечеру. Идти-то пришлось недалеко, но пересмешники помогли растянуть десятиминутный путь на несколько часов. Путники с облегчением нырнули в лесной полумрак, и теперь им предстоял долгий спуск.

Ночная прохлада фиолетовой тенью слизнула золото с верхушек деревьев. Вчера ребята в это время уже сидели в пещере и не видели, как пересмешники готовились к ночному концерту.

Птахи-убийцы метались по вечернему небу, точно хлопотливые стрижи. Правда не навевали беззаботное настроение летних каникул, а напоминали, кто тут на верхушке пищевой цепи.

Влад шустрее Севра прятался в первой попавшейся норе, овраге или дупле, но вылезал с большой неохотой, требуя привал с ночевкой. Некоторые укрытия, вроде раскидистой ивы с просторным дуплом, действительно идеально подходили для ночлега. Однако чутье манило Севра идти дальше, обещая убежище получше.

Вскоре в воздухе и правда пахнуло жареным. Желудок, почуяв наживу, завыл диким слюнявым ёлупнем.

Парни все дальше углублялись в низину, в лес, который Влад с отвращением называл "мокрый". Обсохшие в скалах кроссовки снова обросли грязью и потяжелели. Влад уже раскрыл рот, чтобы шепотом попросить Севра остановиться, но тот вдруг резко затормозил и поднял руку.

Впереди виднелся домик. Обросший мхом и засыпанный землей с древесной трухой, он больше походил на сарай из известного плохо-скрепляющего материала и палок. Проем без двери был неаккуратно расширен и занавешен пологом из криво сшитых тряпок. По бокам от входа стояли бочки с водой, ведра и старые садовые инструменты. В опасной близости к порогу горел костер.

Север и Влад подкрались ближе и спрятались за большим поваленным деревом на почтительном расстоянии от дома.

— Охотничья стоянка, — подумал вслух Север без особой радости.

У него уже пытались отнять добычу. А судя по отпечаткам копыт, тут должно быть отдыхает целая орда народу. Кого тут можно ловить такой толпой, — удивился Север про себя. — И куда все ушли?

Чутье не показывало поблизости ни людей, ни коней. Но кто-то же поддерживал огонь в костре.

Север стащил с себя рюкзак. Затем снял куртку, накинув ее на Влада.

— Сиди здесь и не шуми.

— А может, просто попросим ночлег? Обычными словами?

— И уснем обычным вечным сном. Ты хоть знаешь, с кем мы можем столкнуться?

Держа наготове трубу, которую не выпускал из рук всю дорогу, Север крабом подобрался к костру. Над огнем, жарились насаженные на палочку черные скукоженные грибы. От них и воняло мясом. Север сморщился и подкрался к дому. Прислушался: никого. Концом трубы он осторожно отогнул край полога. Занавес вдруг отдернулся полностью, явив на свет лошадиные копыта, плавно переходящие в мужской торс.

Обездвиженный нехорошим предчувствием, Север медленно встал и поднял глаза на суровое смуглое лицо. Труба с жалким звоном выпала из руки.

Кентавр присел на задние ноги и легким толчком передних копыт отправил незваного гостя в полет через костер.