Глава 26. Сущность.

Ряды ступеней выплывали из-за поворота головокружительным веером. За спиной уже было, наверное, этажей пять или семь. Как вообще их считать на винтовой лестнице? Казалось, ещё чуть-чуть, и они выйдут на другой стороне земли. Где-нибудь в Бразилии, где водится много-много диких чупакабр.

Чтобы не оступиться приходилось держаться за скользкие, ледяные каменные стены, от которых немели пальцы. Снизу тянуло прохладой и пахло озером. Впереди, ни за что не держась, шустро шли Лютомир с его сыном. Ритмичный перестук их каблуков слился с однообразным строевым шагом двух охранников. Влад выбивался из их марша своим топотом. Ему всё меньше нравилось это место и особенно компания, в которой он сюда пришёл. Недоброе предчувствие догнало его уже в самом низу лестницы, когда слова “Знаете, я передумал” прозвучали бы слишком провокационно.

Наконец ступени уперлись в тесную площадку с решетчатой дверью, за которым во мраке поблескивал холодный уличный свет. Лютомир отпер дверь и зашел первым, за ним Аресий, а потом завели Влада. Охранник запер дверь и загородил ее собой. Влад усмехнулся про себя — можно подумать он собирался убегать.

Помещение было небольшое. На округлом своде потолка и осыпавшихся стенах проступали изображения рыб и морского дна. В центре, в полу была полная воды выемка размером с ванну. От нее тянулся широкий — уместился бы человек — желоб, выходящий на улицу. Снаружи, за стрельчатой зарешеченной аркой блестели острые скалы и шумел прибой. Каждая волна устремлялась по желобу, выплескиваясь через край, и откатывала обратно.

В этот момент Влад заметил, что в ванне что-то есть: большая светлая пластина, напоминающая сплющенный эмалированный таз. Она лежала поперек выемки и даже не колыхалась в беспокойной воде.

Лютомир снял одну перчатку, обнажив костлявую, покрытую язвами и возрастными пятнами, руку. Затем, словно под весом неожиданно потяжелевшей мантии, упал на колени и запустил пальцы в ледяную воду.

Влад замёрз уже просто стоя здесь, рядом с озером. А от вида стариковской руки, опущенной в ледяную воду, тело пробивала дрожь.

Лютомир, словно не чувствуя холода, наклонился ниже и коснулся края пластины, но не достал ее из ванны, а что-то забормотал одними губами. Пластина отзывчиво заблестела, но стоило князю убрать руку, медленно потухла.

— Давай, — сказал князь Владу. — Коснись чешуйки.

— Чешуйки?! — изумился Влад. — Это чешуйка?! Чья?! Рыбы-кита?

— Не совсем, — с улыбкой в голосе поддержал интригу Лютомир. — Змея.

— А-а… Типа… Горыныча что ли?

— Да-да! Точно! Его! — подыграл князь. — Ну что ж, не стоит тебе здесь задерживаться. Дома, поди, ждут. Сделай, что я прошу и будешь свободен.

За его вежливой настойчивостью явно чувствовалось нетерпение. Влад не стал больше тянуть. Встал коленями на мокрый пол. Руки обожгло ледяными брызгами. Влад рефлекторно отпрянул, но под требовательным взглядом Лютомира все же заставил себя опустить пальцы в воду. Холод прошил руку до костей, выбив судорожный вдох. Нащупав толстый и шершавый край чешуйки, Влад посмотрел на князя.

Тот замер, словно чего-то ждал, но не говорил, чего именно.

Стылая, ноющая боль поднималась по руке, сдавливая кости. Брызги норовили попасть в лицо. Влада уже трясло так, будто его целиком сбросили в эту ванну. Он не мог больше терпеть проедающий холод и захотел вытащить руку из воды.

— Не убирай, пока не скажу! — крикнул Лютомир.

От неожиданного крика Лютомира вздрогнули даже Аресий и охранники.

Наконец, словно сжалившись, чешуйка ответила слабым переливом.

— Получилось! Я же говорил! Это ты! Ты-ы! — хищно проревел князь, будто поймал за шкирку нагадившего кота. — Так, теперь скажи ему, что отказываешься от дара и отдаешь его Аресию, сыну Лютомира. Не убирай руку!

Кому ему? Чешуйке? Горынычу? Влад с сомнением посмотрел на старика и на Аресия, до последнего надеясь, что все это странный, затянувшийся розыгрыш. Но очень уж лица у всех были серьёзные, чтобы разыгрывать здорового среди больных. Да и рука по ощущениям уже растворилась до костей, словно находилась не в воде, а в кислоте.

— Я, В-владислав, отказываюсь от д… дара и отдаю его Арес-сию, с… сыну Лютомира! — протараторил Влад сквозь сжатые от холода зубы так четко, как мог. Задним делом в конце бредовой клятвы чуть не благословил всех, но вовремя одумался. Раньше за дерзость его просто побили бы, а сейчас от окружающих его людей зависело вернется он домой или нет.

Спустя несколько секунд безмолвного ожидания, вместо разрешения вынуть руку из воды Влад услышал вопрос:

— Что он тебе говорит?

— К-кт-то?

— Голос! Что он говорит!

— Г-голос… А, д-да, — Влад мысленно пнул себя. Ну, давай еще скажем, что голоса никакого нет, и обсудим со всеми эту проблему.

— Он сказал "окей". В смысле, хорошо.

Князь долго с недоверием сверлил его черными провалами маски. Потом взглянул на сына. Тот округлил глаза и трусливо отшатнулся.

— Реська.

— Да врет он! Ничего он не слышал!

— Давай проверим. А ты отойди.

Влад шарахнулся от воды, прижав онемевшую руку к животу.

Аресий побледнел, опустился перед ванной и потянул трясущуюся руку к чешуйке. Влад нахмурился, удивляясь, как настолько можно бояться ледяной воды. Да, у него самого сердце заходилось от холода, но не так уж это было страшно.

Шипя, Аресий окунул руку в воду и долго медлил, перед тем как дотронуться до чешуйки. Сделав глубокий вдох и зажмурившись, он нашел пальцами ее край. А потом вдруг закричал и отпрыгнул к стенке.

— Что случилось? — спросил Лютомир.

Всхлипывая, Аресий протянул отцу скрюченную, иссохшую тонкую конечность, как у мертвеца.

— Эй. Дай ему живой воды, — кивнул князь охраннику.

Пока охранник отпаивал пострадавшего из своей фляги, Лютомир переключил внимание на Влада.

— Ты соврал, — упрекнул он с родительским разочарованием.

Влад не успел ничего ответить. Аресий вдруг набросился на него и повалил на пол, пиная и пытаясь придушить уродливой ручищей. Лютомир злостно плюнул и махнул охранникам. Те ловко оттащили Аресия, осторожно заломив ему руки за спину.

— Я же говорил, врет!

— Тихо! — рявкнул Лютомир и уже тише поинтересовался у Влада. — Зачем ты соврал?

Влад молчал, отползая к стенке и потирая горло.

— Для тебя это все шутки? Думаешь, мы тут — сборище сумасшедших? — старик выдержал паузу, то ли ожидая оправданий, то ли успокаиваясь. — Ты слышал голос или нет?

— Нет, — просипел Влад, потирая шею.

— Ублюдок! Ты поплатишься за то, что сделал! — гневно провыл Аресий, всё ещё порываясь мстить за изуродованную руку, которая едва начала исцеляться.

Звонкая пощёчина заставила его ошарашенно замолчать.

— Угомонись! — рычал на него Лютомир. — Руку пожалел? Ты забыл, что тебя ждет, когда ты получишь дар?! Посмотри еще раз!

Лютомир сорвал змеиную маску, обнажив голову. Охранники потупили взгляды. Аресий тоже, но не от ужаса, а от неприязни.

В ужасе был Влад.

Лицо князя было испещрено язвами и глубокими морщинами. Вместо волос череп покрывали болячки и нарывы. Из-под облезлых губ виднелся ряд желтых зубов и серых десен. Подобных монстров Влад видел разве что в кино, но там были рукотворные аниматроники — хоть и жуткие, но очевидно искусственные. Здесь же настоящая голова мертвеца смотрела на него подвижными зрачками и шевелила ошметками рта.

— Ну а, ты? — приблизился он, и Влад невольно отстранился. — Хочешь стать таким? Если нет, то отдай Дар и трон и вали на все четыре стороны!

— Я все сказал, как вы просили! Но никого не слышал! — повторил Влад, сгорая от стыда за надломившийся от страха голос.

— Он принял тебя, но не ответил. Странно, — неожиданно успокоился и задумался старик. — Обратись.

— Что?

— В волка. Сейчас же.

— Я н-не могу.

— Что ты не можешь? Обратись и все!

— Да не умею я!

— Что значит — не умеешь? Ты же оборотень!

— Я этого никогда не делал!

— Не делал?! А кто убивал моих охотников?!

— Понятия не имею, — упрямо повторил Влад. — Но точно не я. Я их в глаза не видел! Я даже не знал, что я оборотень! Сев… Мне сказали, что оборотня во мне запечатали. Поэтому меня долго не могли найти!

Он не знал, почему исправил оговорку. Ничего бы не случилось, упомяни он Севра, но с перепугу не решился называть чьих-либо имен.

Лютомир походил туда-сюда вокруг купели, раздумывая.

— Может быть, может быть, — сказал он, надевая маску, и оптимистично добавил. — Ничего. Я знаю, кто нам поможет.