Глава 35. "Сон собаки".

Большая белая коробка с мансардой и деревянной крышей. Этот дом Влад уже где-то видел. Только теперь смотрел на него снаружи, стоя во дворе. Вокруг дома тянется плиточная дорожка, трава коротко пострижена. Что за высоким забором — не видно. Солнце слишком яркое.

Пятилетний Влад катил легкий надувной мяч годовалому брату Павлику.

Тот совсем недавно встал на ноги и своей неровной походкой напоминал космонавта. Он обеими руками схватил разноцветный шар, поднял над собой и кинул изо всех сил. Мяч покатился не по дорожке, а к забору. Павлик пошел за ним, но из-за ограды на него вдруг обрушился остервенелый лай. Мальчик отшатнулся, упал и расплакался. Влад подбежал к нему и рявкнул по-собачьи в тоненькую щель в заборе. Получилось на удивление похоже. Чужой пес залаял еще громче и злее.

Анна выбежала на детский плач и что-то сказала хозяевам пса. Те со снисходительным смешком одернули собаку и что-то ответили Анне. Влад не мог разобрать ни слова, но чувствовал, как тон беседы обострялся с каждой фразой. Наконец, незнакомые люди ушли. Но их собака еще долго не унималась. Влад сосредоточенно слушал ее удаляющийся лай, пока мама не позвала в дом.

Влад вдруг оказался в своей темной комнате. Ночь. Дома тихо. Он слез с кровати, без труда отодвинул обычно неподъемную для него раму окна, вылез на крышу, бесшумно спрыгнул на траву и перемахнул через забор. Быстрыми прыжками пересек несколько дворов и улиц, разодрал сетку-рабицу и увидел будку, у которой уже с хриплым брехом рвался на цепи тот самый пес, напугавший Павлика.

Прыжок, и в уши плеснул жалкий собачий визг.

***

Влад с резким вдохом сел и затравленно осмотрелся. Стены, холод и вонь. Во рту почему-то привкус железа — наверное из-за отвара.

Взвизгнула и стукнула металлическая дверь. В коридоре зажегся свет. Что-то с грохотом катили по неровному полу.

День назад Влад вскочил бы и стал умолять и требовать, чтобы его выпустили. Сейчас он переполз к стене подальше от решётки, вытер руки о футболку и закрыл уши. От лязга сотрясающихся деталей и скрипа колёс голова разрывалась.

Мимо его камеры на грузовой тележке, грохочущей как адская колесница, провезли связанного кентавра. Узнав его рыжие кудри, Влад содрогнулся и посмотрел на мужчину, толкающего телегу.

Тот носил зимнюю форму защитного цвета с нашивкой “Охрана” на рукаве. Дряблое, хоть и не старое лицо напоминало залежалый финик. Мужчина мимоходом бросил на Влада презрительный взгляд. Его догнали ещё трое крепких мужиков в потрёпанных штанах и рубашках. Из-под неряшливо закатанных рукавов виднелись охотничьи татуировки. Один из них заглянул к Владу в клетку и разочарованно протянул:

— У-у, а я-то думал...

— Что ты там думал?! — фыркнул охранник. — Что тут лютый зверюга сидит? Рано ещё!

Тележка остановилась. Забренчали ключи, поворачивая замок. Скрипнула дверца.

— Ну и вонища тут у тебя, — кашлянул второй мужик, пройдя дальше по коридору.

— Вонища, — согласился охранник. — А как ей не быть? Тут столько нечисти. Вся плесень за ними тянется, и черти. Так. Давайте. Заносите.

— А ты?

— А я охранник. Буду вас охранять.

— Тьфу, жук какой. Правильно тебя из дружины выгнали.

— Да-да. Не болтайте, шевелитесь.

Послышались кряхтение и возня.

— Вот ты, Велемель, вроде сам из деревни, а как будто не знаешь, что черти и плесень тянутся к плохому, к унынию и злобе, — заговорил третий. — Копыта поднимите! Да не эти!

— А я о чём? Представь сколько в этих тварях ненависти к людям?

— И что теперь, пусть зараза расползается? — сдавленно попрекнул второй. — Ух ты… Тяжёлый, сволочь! Затаскивай-затаскивай!

— Был у меня уборщик, — хмыкнул охранник. — Плесенью отравился, на том и закончился. Хочешь на его место?

— Я бы с радостью, да некогда. Охотничьи заботы… Сам знаешь. Хотя откуда тебе знать.

Смешок заглушила грохнувшая дверь. Звякнули ключи. Мужики, отряхивая руки, пошли к выходу. Снова загремела тележка.

Когда коридор опустел и затихло эхо захлопнутой двери, Влад поднялся и подошёл к решётке. Что делать дальше, он не знал. Что говорить тоже. На единственный возникший в голове вопрос “Как ты тут оказался” он не хотел слышать ответ.

Про убежище Йура знали только двое. Влад точно ничего никому не говорил. Значит Север выдал его? А ведь Йур предупреждал. Но Влад не хотел верить. Даже сейчас ему страшно было подумать, что Север — и правда такой человек, охотник до мозга костей.

Зачем он тогда обещал отвести домой, зачем рассказывал про Навь, хвалил за стрельбу из лука? Чтобы городской дурачок поверил в их дружбу и сам шёл в западню, как ослик за морковкой? Но тогда ради чего было разыгрывать целый спектакль с семейным ужином? Если они правда все знали, что он оборотень, то ведь куда проще было бы его усыпить и привезти.

Но разве теперь у него спросишь.

От круговерти вопросов голова разболелась до тошноты и шума в ушах. Влад присел к стенке, закрыл глаза и попытался забыть обо всём.

***

— Они ничего не знают! — настаивала Анна. — Они думают, это был, ну… Бешеный енот!

В этот раз стоявший под дверью маленький Влад понимал каждое слово.

— Енот?! — мужчина, споривший с мамой, кричал. — Енот порвал ротвейлера? Ты сама-то это представляешь? Ты вообще уверена, что все было не наоборот?

— В каком смысле?

— Что, если он хотел напасть на Павлика, а собака отпугнула его? И он решил ей отомстить?

— Не говори ерунды! Тебя там не было!

— Тебя тоже. Ты сказала, что вышла на крик...

***

Видение оборвалось. Что-то легонько стукнуло по бедру. Владу понадобились все силы, чтобы разглядеть рядом с собой на грязно-желтом сене похожий по цвету пирожок, вывалившийся из бумажной обёртки. Сначала решил, что привиделось. Однако дурманящий запах печеного теста, хоть и остывшего, выделялся в окружающей вони как пожар на складе фейерверков посреди ночи. Желудок заурчал и рот наполнился слюной.

Рука сама потянулась к угощению, схватила и поднесла к губам. Зубы вонзились в мягкое тесто, которое таяло во рту. По языку расползлось что-то зернистое и холодное. Влад опустил глаза и сжал пальцами надкушенный пирожок. Из теста полезли белые маленькие личинки, липкой массой падая на живот и рассыпаясь по складкам футболки.

Влад отшвырнул пирожок и отполз в противоположный угол, где попытался изрыгнуть съеденных личинок. Но несмотря на тошноту, ничего не получалось. Тело будто уже не принадлежало ему. Боковым зрением он заметил, что за решеткой стоял человек. Конечно, это отец — он давно хотел избавиться от Влада и теперь наконец, доволен, что приемыш-монстр заперт, изолирован от нормальных людей.

Оставшаяся частица ясного разума взбрыкнула из последних сил: «Так не бывает!».

Влад затряс головой, зарычал и ударил себя по щеке, словно пытаясь пробудиться от страшного осознанного сна. Он ведь от скуки смотрел научно-популярные видео про необычные сдвиги у людей: синдром чужого тела, антропогенез, ликантропия… Да. Все это — слова из Яви, мира, где есть интернет и живут простые люди. Он их не выдумал. Он — тоже простой человек и должен держаться за это знание как за спасательный круг.

Только сил на это не хватало. Он прислонился к стене и провалился в новый сон.

***

Чужой человек проник в дом. Пришел ночью и забарабанил в дверь.

Влад услышал чужака ещё раньше, когда тот подходил к забору, и разбудил родителей. Мама бросилась звонить в полицию, а отец сбегал в спальню и вернулся с пистолетом. Чужак выбил дверь и вошел в прихожую. Его ботинки оставляли на полу шматки грязи с травой, хотя осень стояла засушливая. Незнакомец представился соседом и сказал, что хочет забрать свою кошку с их крыши. Мама положила трубку и отошла, вежливо пропуская к лестнице на второй этаж. Он сказал, что оружие не нужно. И отец положил пистолет на пол.

Влад выглядывал из комнаты, понимая, что к ним пришел не сосед. Соседи не выбивают двери. Но поведение мамы с папой сбивало его с толку. Встретившись с чужаком глазами, Влад испугался его хищного выражения лица и захлопнул дверь. Затем выдвинул из комода верхний ящик и повис на нем. Комод повалился и грохнулся четко к порогу.

— Влад, открой! — закричал отец из коридора, барабаня по двери. — Человеку нужно пройти. Эй! Не придуривайся! Я серьезно говорю!

Дрожа от страха, Влад попятился к кровати, затем бросился к окну, но не смог его открыть — после случая с собакой отец привинтил раму уголками подоконнику.

Дверь затрещала от ударов и вскоре разломилась на части. Страшный незнакомец вошёл в детскую комнату. Его взгляд бешено метался по ободранным обоям, погрызенной мебели и рваным мягким игрушкам. Мужчина прошел мимо огромной выпотрошенной овечки и пушистого щенка под ней, переступил через плюшевую лошадку-качалку и развернулся.

Неожиданно овечка отлетела в сторону. Щенок прыгнул из-под нее и вонзил в шею чужака молодые острые клыки. Человек откинул его и хотел что-то достать из кармана, как вдруг раздался оглушительный хлопок. На окно брызнула кровь.

***

Влад подскочил, ободрав спину о стену. Шумно дыша, он испуганно осмотрелся. Снова клетка. За окном светло, но Влад не понимал, какое сейчас время суток и сколько вообще дней прошло. Ему уже казалось, он сидит в этой клетке всю жизнь.

Он стал бессознательно бродить из угла в угол, оттягивая ворот и так слишком большой футболки. В клетке было одновременно холодно и душно. От вони горчило во рту. Тошнота крутила пустой желудок. Сердцу и другим органам было тесно в маленьком костлявом теле. Хотелось лезть на потолок, потому как никое другое положение не приносило даже малейшего облегчения.

С каждым часом проведенным в клетке, он все хуже отличал новые воспоминания от выдуманных разговоров и реальных фраз, брошенных проходящими мимо охранниками. Он слышал обеспокоенный зов фавна. Вроде даже что-то отвечал или ему так казалось. В голове стало слишком много голосов, спорящих и перебивающих друг друга.

"Убить" — грохотал вместе с цепями голос за стенкой. — "Убить! Будет поздно! Убить!".

Затем неожиданно послышался знакомый голоса. Север и Йур разговаривали где-то далеко. А потом Влад чувствовал горячие руки на своих замёрзших плечах. Кто-то тряс его и обещал увести из этого страшного места. Это Север? Ведь он же?

Боясь принять желаемое за действительное, Влад поднял глаза. Перед ним был кто-то другой — похожий на Севра бледный незнакомец стриженый и без щетины. Влад засучил ногами по полу, отползая от самозванца, подогнул колени и спрятался в них.

Вдруг началось что-то сумасшедшее. Кто-то ворвался в клетку, затопал копытами, прогнал самозванца. Они дрались в коридоре. Опомнившись, Влад вскочил и метнулся к выходу, но дверь оказалась уже закрыта, а в коридоре никого не было.

"Это у меня в голове", — убеждал он себя, отходя от решетки. — "Меня посадили в ужасное место и напоили странным отваром. Кукушка отъехала бы у любого нормального человека. А если мы это знаем, то можем и остановить. Мы не станем потворствовать психопатам, которые хотят нас сломать. Мы же не лохи какие-нибудь, хоть и говорим о себе во множественном числе".

Он сдавленно захихикал, а затем расхохотался в голос. От его смеха задрожал каменный пол. Дальняя стена поползла вниз.