Глава 45 Снежок

Высоко, под самым куполом неба кружила белая точка. Блестящая под глубокой синевой, она неспешно выводила спирали и завитки, как ребенок, который первый раз рисует буквы.

Север долго смотрел на эту точку, стараясь найти в ее затейливом танце какой-нибудь знак, зацепиться за мысль. Он не мог очнуться от бессознательного созерцания, не понимал даже где он находится и не спит ли прямо сейчас, видя такой чудный сон.

Пространство было перевернуто. Наверху синяя бездна, а внизу — слепящая белизна и припекающее солнце. В этой абсолютной, выточенной скалами тишине Север остался один на один с далекой… Птицей? Точно. Если сощуриться можно увидеть два крыла. Это была птица.

Или что более вероятно — пересмешник, которому почему-то не было дела до лежащего прямо под ним человека.

Потому что это был серафим.

Пересмешники размером с дом в народе прозванные серафимами не искали наживы внизу. Их можно было увидеть только в день жертвоприношения.

Север помнил, как один такой накрыл своей тенью целый район, схватил девушку, покорно ожидающую своего часа на вершине башни, и под испуганный вздох толпы унес ее с собой в дар к Змею. Девушку было жалко, и её родных тоже. Но тогда Север не задумывался об истинном назначении жертв, о свойстве Змеева Дара. Думал, что раз никто не против, значит так надо, значит все согласны и жертва тоже, раз не пытается убежать.

Тогда. Два с лишним месяца назад, он был невежей и дураком. Он горел одной целью — заслужить награду от князя и принести пользу семье. Не потому ли всё получилось из рук вон плохо? Север боялся, что и сейчас не до конца осознаёт, что происходит вокруг, и снова и вот-вот наступит на старые грабли.

Он моргнул, сдвинул брови и наконец задумался о насущном.

Почему так тихо? Где все? Почему он лежит в снегу под открытым небом, а не в палатке?

Тревога точно хлыст стеганула его сердце, и оно ощутимо застучало, отдаваясь барабаном в ушах.

Расшевелить окоченевшее тело стоило огромного труда и борьбы с паникой. Правая рука странно онемела. Опираясь на левую, Север кое-как сел и огляделся. Вокруг никого, а снег рядом с ним был пропитан красным.

"Это моя кровь", — с удивлением догадался Север, переводя большие глаза на правую руку, в которой торчала стрела, проткнувшая насквозь запястье и двойной слой рукавов.

От этого зрелища закружилась голова. Со дна памяти всплыли последние события: Ивар висел на краю обрыва, а Север пытался его вытащить и звал на помощь. В тот момент руку, которой он цеплялся за камни, пробил болт, и он разжал пальцы другой.

Север сглотнул, на левом локте подтащил себя к краю и осторожно заглянул вниз. Между выступом, где он сидел, и соседней горой была расщелина шириной с футбольное поле, а до дна было этажей семь. Внизу темнел замерзший ручей. Тела там не было. Север с облегчением выдохнул. Сам ли Ивар ушел, или кто-то его уволок, неизвестно, но чутье показывало, что он где-то за горой, в той стороне, куда они и шли.

Север отполз от края, поднялся и поковылял на дрожащих ногах к месту несостоявшегося привала. Кони пропали, палатка тоже. Оттуда, где она должна была быть, к самому краю обрыва тянулась колея, сглаженная выпавшим за ночь снегом.

— Эй! — крикнул он, надеясь, что откликнется кто-нибудь кроме пересмешников.

В ответ прикатилось его многоголосое эхо.

Он был совсем один, в горах.

И что теперь делать? — думал он. — Искать своих или дальше идти? Чутье показывало в разные концы. Каленый был примерно в той же стороне, где Ивар, а вот Заид в противоположной. Домой видать повернул. Интересно, добрался ли живым.

На те же запросы, но с поправкой на мертвые тела чутье выдало тот же результат. В общем, ни черта не помогло.

Север досадно простонал. Он, конечно, хотел идти один, но не такой же ценой.

Посокрушавшись немного от безысходности, он подобрал сопли и засобирался в дорогу. Под снегом отыскался только один рюкзак. Мешок с телефоном и живой водой ускакал в седельной сумке вместе с лошадью. Но искать единорога сейчас отчего-то не было настроения.

К досадливому урчанию в животе, еды в рюкзаке не оказалось, только отсыревшая одежда, упаковка бинтов, единорожья мазь, фляга, нож, зажигалка и дротики. К ним не было маленького арбалета. В снегу валялся большой, но к нему не было стрел. Ну, прям охотник без сапог.

Зажав флягу между колен, Север открутил крышку. Резко пахнуло каким-то едким пойлом из Яви. Он хотел выплеснуть его, но потом вспомнил, что алкоголь сгодится для обработки раны.

Он поднёс горлышко к раненой руке и осторожно плеснул прямо на проткнутый рукав куртки. Жидкость пропитала рукав, потекла по древку и обожгла рану будто раскаленной кочергой. Едва не запустив флягу в пропасть, Север заплясал задыхающейся макакой и заколотил здоровой рукой по ледяной стене.

Он даже представлять не хотел, как будет вытаскивать стрелу. Но точно не собирался делать это прямо здесь и сейчас. Иначе обратно в обморок грохнется, а вторую ночь на холоде он уже не переживет. Его и так трясло как карманную собачку.

С огромным сомнением Север попросил у чутья укрытия поблизости: землянку, барак или хотя бы туалетную будку. В горах, ага.

Удивительно, но на то, другое и третье чутье показало в ту же сторону, где был Ивар и Каленый.

И Влад.

***

Долго искать не пришлось. Чуть ли не следующий поворот вывел его из лабиринта скал в долину. Уставшему от серых камней взору открылся сверкающий простор.

Небольшое озерцо блестело замерзшей гладью. Стайки высоких елей «разбрелись» по всей долине и пригретые солнцем дремали в тишине. Вся эта красота тянулась вдаль, как раз туда, куда Север и направлялся.

По мягким сугробам, он съехал на заднице со склона и уверенным рывком двинулся через долину. Но глубокий снег быстро поубавил резвости. Прорытую борозду на снежной равнине украшали красные капли и разводы. Север несколько раз задевал древком стрелы в руке то об себя, то о снег, и из потревоженной раны начинала идти кровь.

Он завалился на плотный наст.

Кто-то мог бы подумать, что он сдался, но Север бы сказал, что остановился полюбоваться пейзажем, в пятый раз. Кругом было так красиво и бело, что глаза слезились, а легкие и горло болели от частых и несомненно восхищенных вздохов.

Отдохнув, Север поправил шапку, шмыгнул покрасневшим носом и решил выбрать цель попроще и понятнее, чем оборотень. Например, место, где можно развести костер и отдохнуть. Вон тот ельник впереди выглядел уютным.

Тело охотника среагировало раньше, чем он успел что-нибудь понять. Кровь схлынула от головы, живот подвело, а волосы на затылке и шее стали дыбом. Север присмотрелся к ёлкам внимательнее и убедился, что ему не показалось. В тени деревьев притаилась здоровая мохнатая морда с рогами.

Замерев, Север как можно незаметней попытался достать дротики. Одной рукой выходило не очень-то ловко: кожух, как назло, цеплялся за горловину рюкзака и не хотел вылезать.

Мохнатая морда в ельнике поняла, что ее заметили, и вышла из-за деревьев, сбив своей внушительной тушей снег с ближайших веток. Это был минотавр. И не просто бык, а бизон.

— Не подходи! — предупредил Север.

Получилось хрипло и пискляво. Он бы на месте минотавра себе не поверил. Зато наконец удалось добыть дротик. Прочистив горло и замахнувшись, он так же сипло добавил:

— У меня оружие!

Тут главное было самому не засмеяться, не то зверь мог бы почуять блеф. А, хотя один черт — бизон не понимал либо языка, либо жеста и просто шел на охотника, с легкостью ледокола прокладывая себе путь через сугробы.

Север метнул дротик, вложив в бросок всю злость, опыт и отчаяние. «Оружие» упало в шаге от минотавра, заставив его недоуменно остановиться. Охотник нервно сглотнул. Левая рука на то и левая, чтобы все портить.

Пожалев остальные дротики, Север решил спасаться бегством. Правда, убегать, даже по проторенной борозде, точнее ползти как муха в меду было неудобно от слова "невозможно". Обернувшись, он увидел, что чудовище снова шагает в его сторону, и забарахтался с двойным старанием, пытаясь хотя бы уплыть по снегу.

Бизон не погнался — незачем. Он как большая меховая умница, подобрал дротик и запустил в человека с такой силой, что игла пробила обе куртки и свитер, пригвоздив все слои одежды к телу. Издав шокированный и возмущенный вскрик, Север попытался достать левой рукой до дротика в правой лопатке, но постепенно перестал барахтаться и затих.

Минотавр подошел к обмякшему человеку, взял как куклу подмышку и потопал прочь.