Глава 35 Стакан наполовину пылен

В дороге Север не смог сомкнуть глаз. Не столько потому что за спиной лежал полуживой кентавр, сколько из-за более живой компании. Охотник с забавным именем Зюмик оказался отнюдь не забавным человеком, рассказывающим не очень забавные вещи.

Увидев, как Север любуется проплывающим мимо пейзажем, он подметил:

— Красиво.

— Ага.

— Хороша Навь без нечисти. Сразу чувствуется народная свобода и сила.

— Ну… да? — с подозрением согласился Север.

А потом Остапа понесло. Охотник стал с горячностью народного агитатора расписывать в красках, как люди выберутся за пределы долины и заполнят всю Навь. Потом стал жаловаться о том, что ему приходится рисковать жизнью и тратить время, развозя продукты для простолюдинов, хотя это должны делать такие же простолюдины. А талантливые и сильные охотники как он должны командовать отрядами, а то и городом, ведя народ в светлое будущее. В подтверждение своих лидерских способностей он показал татуировку, которая из-за обилия стрел походила на штрихкод, опоясывающий все предплечье. Север подавился бутербродом и выдавил из себя брезгливое "ого". Польщенный реакцией собеседника Зюмик еще несколько часов рассказывал про каждую убитую им тварь. А потом перешел на советы и рецепты, как лучше приготовить кентавра или баюна.

Север отчаянно старался сохранять заинтересованный вид и даже поддакивал, когда мог. Но внутри все больше боялся, что Зюмик заметит его свернувшиеся в трубочку уши, заподозрит в неодобрении и прирежет его. Прямо как своих товарищей, чьи тела, наверное, уже доели пересмешники.

Когда появились пересмешники, им пришлось потеснить кентавра и раненого охотника. Зюмик, всадив с каким-то садистским удовольствием кентавру очередной дротик со снотворным, сел прямо на него. И еще посмеялся над Севром, который настолько боялся кентавра, что втиснулся в противоположный угол у задних копыт. Но по крайней мере заткнулся. Севру и так стоило больших усилий, чтобы не спихнуть его с Йура. А когда Зюмик пригревшись на горячем лошадином боку, привалился к стенке и заснул, Север, практически вися, на перекладине клетки, чтобы не отдавить Йуру ноги, боролся с желанием связать охотника и выпустить кентавра.

Но тот под снотворным и вряд ли радостно пустится в поле. Вариант с убийством, Север даже не разглядывал. По-хорошему Север мог привезти связанного охотника в штаб охотничьей дружины и рассказать о своих подозрениях начальству. Но после его маневра с путешествием в Явь ему вряд ли поверят. И тогда он точно не поможет Йуру. Хорошо если сам не окажется в камере.

Поэтому, едва проехав въездную арку, Север под предлогом срочного дела соскочил с телеги, поблагодарил за подвоз и растворился в толпе. Оставлять кентавра на попечение охотников, конечно, не хотелось, но показываться в общежитии он хотел еще меньше. В конце концов, вряд ли они что-то сделают с кентавром прямо сейчас. Во-первых, он в полном отрубе, а во-вторых, похоже в городе намечалось событие поинтереснее.

На улицах царила непривычная суета. Люди не спешили по своим делам шумным потоком вдоль улиц, а словно муравьи хаотично сновали возле домов занятые, кто чем. Одни мыли окна, другие подновляли ставни и двери, третьи украшали бумажными гирляндами фасад дома, рабочие вешали на столбы красочные знамена с изображением змея, а кто-то даже чинил крышу, хотя дождя в городе не было уже лет двадцать. Север перебрал в памяти все известные Змееградские праздники, но не вспомнил ни одного, к которому бы так тщательно готовились.

И это он еще шел по самой окраине. Страшно было представить что творится в центре. Но туда ему и не нужно. Он искал временное жилье и лучше в бедном районе, подальше от лишних глаз. На перекрестке он задумчиво остановился. Впереди была узкая темная улица, где можно было найти хостел. Но слева из светлого переулка с магазинчиками тянуло запахом свежих пирогов. Желудок пропел тоскливую серенаду. От общения с Зюмиком Север поел все конфеты и бутерброды в первый же день пути.

Он быстро закупится и шасть в норку.

— Север! — рявкнул кто-то позади, едва парень свернул в переулок.

Север замер, на случай, если тот, кто его позвал, видит только движущиеся объекты.

— Ага, ссышь! — воскликнул знакомый голос и рассмеялся шкодливо и заразно.

— Элексий, чтоб тебя закоротило!

Увидев знакомого с вздыбленной шевелюрой, Север захотел вытряхнуть из него всю душу, но схватив за воротник, получил колючий разряд и быстро отдернул руку.

— А-ай, — с претензией протянул он, отодвигаясь.

— Чего, передумал обнимать? — картинно обиделся Элексий. — Все сегодня какие-то недотроги, даже руки не пожмут.

— А ты чего такой… искрометный? — спросил Север, потирая руку об куртку.

— Да так. Встретил тут одного. Мозги мне запудрил, а я растерялся и шарахнул. До сих пор не могу отойти. А ты чего тут? Не боишься, что тебя Велемель увидит? Он до сих пор ядом брызжет, тебя поминает.

Север ожидал подобной реакции. По его милости Велемель оказался запертым в туалете, вместо того чтобы отправиться с другими охотниками в Явь за оборотнем. Чутье Севру само указало на него, мол, вот этот все равно никого не найдет и сам пропадет, валим его. А позже Север убедился, что в мире простых людей так просто не выживешь. С характером Велемеля — тем более.

— А, — пренебрежительно отмахнулся Север. — Пусть плюет. Яд когда-нибудь кончится.

— Скорее черти переведутся. О! Ты за пирожками идешь? Я с тобой.

Парни решили отметить встречу в ближайшей перекусочной. Зашли правда не с первого раза. Элексия било током от дверной ручки, пока Север не придержал для наэлектризованного друга дверь.

— Кофе и три пирожка с рисом и жар-птицей, — быстро заказал Элексий, как только к прилавку вышел продавец.

— Мне тоже кофе и два… один пирожок.

Вместо оплаты охотники предъявили свои татуировки. У Элексия знак перечеркивала одна стрела. У Севра — ни одной. Продавец тяжело вздохнул и посмотрел на горе-охотника как на бабку, вывалившую вместо денег кучу скидочных купонов из газет.

Элексий заметил мрачный взгляд друга на своей татуировке и без гордости сообщил:

— Да это случайно. Водяного хотел оглушить, а в итоге..., кхм, поджарил.

Протягивая охотникам бумажный кулек с пирожками и два кофе в жестяных банках, помятых и, скорее всего, просроченных, продавец посмотрел на Севра с поучительным укором, мол, вот поджариватель водяного — молодец, а ты — нет.

В заведении было всего два столика и оба пустовали. Однако Север предложил другу сесть где-нибудь снаружи. Но, даже свернув на другую улицу, он чувствовал спиной уничижительный взгляд продавца.

Они устроились перекусить у чьей-то пустой телеги, усыпанной опилками и щепками. Север поставил банку товарища подальше от себя и правильно сделал. Элексия даже от нее стрельнуло молнией так, что опилки облепили не только банку, но и рукава.

— А что тут за срочный ремонт все затеяли?

— Не знаешь что ли? Свадьба завтра. Ареське невесту нашли. Красивая, говорят, и норовистая. Везет дуракам. Удивительно то, что она сама пришла. Наверное, с башкой что-то не так.

— Не иначе, — согласился Север без шуток и запихал в рот пирожок.

— Вот все на радостях и передумали умирать. Развели тут..., — он щелчком сбил налипшую щепку со своей банки. — Деятельность. Тут еще ладно, а вот в центре вообще не протолкнешься. Пришлось из-за каких-то пирожков сюда тащиться. Но оно и к лучшему. Не ожидал встретить тебя. Ты завтра на свадьбу-то хоть идешь?

— Я? — от удивления Север проглотил пирожок толком не прожевав и тот встал у него поперек горла.

Идея была неожиданная, но заманчивая. В самом деле, где еще он пересечется с сестрой. Он запил удушливый кусок переслащённым до горечи кофе и прокашлял:

— Наверное. Кхм. А ты?

— Естественно! Бесплатная жратва и музыка! Когда такое последний раз в твоей жизни было?

— Ты ж охотник, тебе и так все бесплатно.

— А то ты не видел рожу этого «бесплатно». Как будто мы у него пегаса по цене козы забрали. Нет уж. Хочу настоящего праздника с напитками и яствами. С душой, — мечтательно расписал Элексий. — Составишь мне компанию?

Север пожал плечами и покивал.

— А что, — осторожно поинтересовался он. — Оборотня, получается, уже нашли?

— Слышал уже? Вроде как да. Князь его признал. Вишь, даже со свадьбой заторопился. Хотя я сильно сомневаюсь, что тот заморыш сможет в кого обратиться. Разве что в дохлую мышь.

— Ты видел его? — Север едва сумел скрыть шок за простым изумлением.

— Конечно. Только что у него был. В скотовнике.

— В скотовнике?! Кхм. А м-мне посмотреть можно?

— На что там смотреть-то? Он же еще не обратился.

— Тем более. Хоть глянуть, кого я должен был поймать.

— Забудь, — покачал головой Элексий, бросая свою банку кофе рядом с переполненной бочкой для мусора. — Угадай, кто сторожит скотовник? Правильно: Велемель. Он даже меня пропускает только по пропуску. А тебя увидит, вообще озвереет. Лучше не светись там. И в общежитии тоже. Там правда уже большинство новеньких, но лучше не рискуй.

— А как мне вещи оттуда забрать? Не могу же я в таком виде и на свадьбу.

— Да, не товарный у тебя вид. Но, увы, твой парадный костюм уплыл вместе с койкой.

— А..., — поник Север. — Ну да.

В охотничьем общежитии места занимались и освобождались с пугающей частотой. Если человек не показывался там несколько дней, его вещи разбирали, либо выкидывали, а койку занимал новый охотник. В последние годы с этим пытались бороться, но традиция слишком прочно въелась в умы молодежи.

— Да и не влезешь ты в свою старую форму, — Элексий задумчиво оглядел друга с головы до ног и вдруг просиял. — Ладно. Одежду я тебе найду. Ты где остановился?

Север пожал плечами.

— Здесь где-нибудь.

— У Пруна значит. Договорились.

— У Пруна? — переспросил Север, но Элексий уже исчез, как молния в грозовом небе.

***

В Змееграде гостиницы можно было по пальцам одной руки пересчитать, а в бедном районе тем более выбирать не приходится. Север знал их все хотя бы по названиям, но о Пруне слышал впервые. Неужели в этих трущобах открылось новое заведение?

Упомянутый другом хостел нашелся в лабиринте маленьких улочек, где было темно даже в разгар дня. Зато, как он и хотел, здесь не было лишних глаз. Здания казались заброшенными. Некоторые окна изнутри заклеены бумагой или заделаны фанерой. Нужный дом он заметил лишь по надписи. Двухэтажное серое здание вмещало на фасаде только одно окно и дверь и потому выглядело зажатым между соседними широкими постройками. Над дверью было выложено белыми буквами "П РУН". Буква П зачем-то стояла в стороне от остальных. Может какое-то новое модное слово, хотя хостелу на вид лет триста.

Гостиница напоминала старый бабушкин шкаф, как снаружи, так и внутри. Неуютно тихое, маленькое фойе словно не догадывалось о суетной жизни снаружи. Здесь пахло старой мебелью и пылью. Впереди напротив входа был коридор и лестница, справа — дверь, а в ней было вырезано окошко. Оно резко открылось, и на Севра, как краб из норки, выглянуло жабоватое лицо — хозяин "Пруна".

— Добрый… день? — в усыпляющей тишине собственный голос казался Севру оглушительным. — Можно комнату?

Презрительное молчание означало согласие, а приподнятая бровь — нетерпимость к глупым вопросам. Управляющий, мужчина непонятных лет с жизнерадостностью камня сморщился еще больше, когда Север протянул запястье с татуировкой, и одним взглядом предложил гостю засунуть его татуировку известно куда.

— Нет мест.

— Да, у вас тут не протолкнуться.

Его язвительное замечание разбилось о самодовольную презрительную гримасу. Север понял намек. По-человечески он мог бы пожаловаться начальству на отказ в обслуживании, и наглый хозяин хостела стал бы чуть отзывчивее и добрее к людям. Но он был не в положении куда-то о чем-то заявлять, и управляющий это почуял.

— За термос возьмете? А к нему флягу? — предлагал Север доставая из мешка предметы. — А еще вот это. Телефон. В Яви сейчас у всех такие. Скоро и сюда завезут. У вас первого будет.

Маленькие глаза под тяжелыми веками уставились на меховую куртку.

Со вселенской скорбью в душе и осуждением в глазах Север расстался с меховой курткой. Он поднес куртку к приоткрывшейся двери так осторожно, будто боялся, что его сцапают вместе с ней.

В щель просунулась толстая рука без ногтей, схватила куртку и убралась обратно, захлопнув дверь.

— Одна ночь, — буркнул хозяин, будто объявляя приговор, и шлепнул на полку дверного окошка увесистый ключ с деревянным номерком на веревке.

— Больше и не надо, — проворчал охотник, забирая ключ из-под толстой короткопалой пятерни.

По его мнению, куртка стоила минимум трех ночей с обедом и билетом в баню. Но пришлось затолкать свое мнение подальше и пойти в свой номер.

Номер — это слишком громкое название для маленькой комнаты на первом этаже. Потолок был такой низкий, что Север при ходьбе чувствовал его макушкой, собирая на шапку паутину. Из щелей в полу вдоль стен пробивалась плесень. Из мебели ему досталась короткая кровать с матрасом и подушкой, да одинокий стул. Туалет и раковина, судя по запаху, находились за соседней с комнатой дверью. Единственное окно выходило на стену соседнего дома и вместо света пропускало сквозняки. Потоки свежести ощущались через крупную вязку Иварова свитера, который Север успел нацепить перед дорогой. Зато на подоконнике, в полном пыли стакане стояла засохшая, обросшая паутиной розочка.

Заняться тут было нечем, выйти некуда. Он перевернул покрытый слоем пыли матрас чистой стороной кверху, в процессе чихнув раз пять. "Чистая" сторона, как и другая была окрашена давно засохшими разводами, лучше не думать от чего. Плюнув на попытки облагородить жилище, он решил лечь поперек кровати. Бросив под спину и голову подушку и откинувшись к стенке, он положил ноги на стул прямо в сапогах.

Однако расслабиться не получалось. Нервное напряжение словно эхо колокола гудело в ушах вместе с комнатной тишиной, которой могло позавидовать любое кладбище. Хостел был пропитан одиночеством и отчаянием. Даже в Яви, ночуя на складах, в подвалах, в дачных частных домах и сторожках, Север не ощущал себя таким жалким и беспомощным бродягой, как сейчас. Там у него была четкая цель и он уверенно к ней шел, предвкушая хорошую жизнь. А теперь у него нет ничего и никого. Какая у него цель? Встретиться с сестрой, которая над ним издевалась, чтобы узнать о маме, которую он никогда не увидит. А потом вернется к Марийке, которая его обманула.

Да у подруги была уважительная причина, но сам факт, что ей так легко удалось развести его как мальчишку, заставлял чувствовать себя безропотным олухом. Управляющий хостела еще раз убедил его в этом, обойдясь с ним как с простым человеком из Яви.

Единственный, кто еще оставался на его стороне — это Элексий. Что весьма приятно и неожиданно, учитывая, что они не общались раньше так близко. Если подумать, Эл мог легко сдать его. Даже подсказал место, где ему нужно смирно сидеть и ожидать стражу.

Север закрыл лицо руками сокрушенно прорычал. Может, он и правда такой лопух, что не заслуживает иного отношения. В любом случае он не собирался прятаться или убегать. Пусть делают с ним что хотят. Терять уже было нечего.

Покорившись судьбе, он, наконец, расслабился, сложил руки на груди, поерзал на плоской, холодной подушке и закрыл глаза.