Глава 47 Покушение на укушение

Под валенками звонко хрупал снег. Морозный воздух пах то баней, то едой, то дымом, который поднимался из печных труб и сизыми облачками растворялся в голубом небе.

Где-то открылась дверь, выпустив из избы звуки баяна и дружный смех. Деревня деревней. И не скажешь, что здесь живет лихо, пока своими глазами не увидишь, как серый волосатый тролль в растянутой майке тащит из поленницы охапку дров и, обстучав от снега валенки, заходит в необычно огромную дверь грубо срубленной избы.

Из большого окна чердака, будто испугавшись хлопка двери, выпорхнул гамаюн. Райская птица с мордой похожей на женский лик перелетела через двор и села на ель, у которой стоял Север. Щедро обсыпав его снегом, Гамаюн наконец устроился на ненадежной качающейся ветке. Затем распушил хвост и развел крылья в стороны, выставив на солнце переливающиеся цветным серебром перья.

Очарованный его видом, Север чуть не забыл, куда шел. Все райские птицы, которых он видел на ярмарке в клетках, были серыми и невзрачными как моль. А оказывается, они вон какие.

Чудо птица вытянула шею и раскрыла клюв.

Считалось, что крик гамаюна приносит счастье. Север не верил в приметы, но саму песню всегда мечтал послушать. Не сводя с птицы восхищенного взгляда, он затаился.

Гамаюн надул огненно-красную грудь, весь собрался, как пружина, и издал писклявое и короткое "кхяк". После чего с чувством выполненного долга сложил крылья и стал беззаботно вертеть головой, как обыкновенный голубь.

Что ж, так даже лучше, — утешил себя Север. — Ее пение привлекло бы ненужное внимание.

Хотя даже если бы его заметили, он не побежал бы назад к дому, где его возможно уже ищет Врана. Раз уж подводишь людей, то подводи с пользой.

Север вышел на край поселка. Частокола или хоть какой-нибудь ограды не было — нечисти не от кого охраняться, да еще в горах. Кое-как расчищенная дорога сужалась в глубоко протоптанную тропинку, ведущую через лесок на холм.

А за холмом — оборотень. Чутьём он был виден так же ясно, как костер ночью в поле.

Щурясь и вглядываясь в кусты и сугробы, Север прибавил шаг.

Однако на середине подъема вдруг устал и остановился отдышаться. После похода через горы простая прогулка по поселку оказалась на удивление выматывающей. Но мороз не велел стоять, обжигал пересохшее горло, леденил влажную от пота шею и кусал за пальцы сквозь бинты.

Север чувствовал, что оборотень где-то впереди, совсем близко. И вдруг в затылок прилетел снежок.

— Ай, чёрт! — зашипел Север, вытряхивая ледяное крошево из-за воротника шубы.

Обернувшись, он увидел в конце тропы Врану. В глазах ярость, в руке шапка.

— Стой! — в голосе было столько стали, что Север поёжился от ледяных мурашек.

Потом махнул ей рукой и пошел дальше.

Русалка от такой наглости рассвирепела и чуть не выкинула шапку. Сжала её в трясущемся кулаке, будто мелкую зверушку и погналась за крупной.

— Совсем страх потерял?! Машет он мне! Я если что, махалки могу и оторвать! — она рывком развернула беглеца к себе.

Её зрачки на солнце грозно облизнулись зеленью. Платок съехал на затылок и черные волосы выбивались из-под него, изумрудно переливаясь, а бледное как бумага лицо обзавелось румянцем — или это у Севра в глазах пошли цветные пятна от усталости. Удостоив русалку парой секунд благоговейного мужского восхищения, Север отвернулся и полез дальше на холм.

— Попозже оторвешь, — сказал он. — Сейчас не до этого.

— А мне как будто до этого! — Врана шлёпнула его шапкой по шее. — Своих дел нет, как тебя еще пасти! Зачем я вообще с тобой Лыша оставила?

— У него тоже дела. Я его отпустил.

Русалка издала нервный неженственный смешок.

— Как это ты его отпустил, интересно? Хотя на что я надеялась. Это же Лыш., — бессильно выдохнула она. — Ладно. Пошли домой.

— Сначала поговорю с Владом.

— Обязательно. Но не здесь и не сейчас, — Врана схватила его под локоть.

— Ты не понимаешь! Дело жизненной важности! Каждая секунда на счету! Я все равно уже его почти…! — он выдернул руку, неуклюже развернулся обратно к холму и удивленно застыл. — … Нашел.

Перед ним стоял черный, поджарый, лопоухий волчок не больше лайки на тоненьких косолапках. Кудрявая матовая шерсть делала его чёрным пятном, вырезанным из снежного полотна. Только глаза блестели, да хвост лихо обивал сугробы по бокам от тропы.

— "Ж-ж… жу сви… ле лю гри. Бонжур-р", — спотыкаясь о каждое слово, вывалил оборотень. Его челюсть не двигалась, только приоткрылась, но речь звучала четко.

Хотя никто все равно не понял, что он сказал. Даже Врана округлила глаза и нахмурила брови, впервые слыша от Влада подобный набор звуков.

Север забыл даже родную речь. Открыв рот, но не мигая уставился на волка. Он ожидал увидеть страшное сгорбленное волосатое чудовище с оскаленной мордой и вурдалачьим пятаком, а не обычного щенка с доверчивыми глазами.

— "Че застыл, как будто оборотня увидел?" — кивнул волк.

— Это что…. В-всё? — с нервной ухмылкой обронил Север, переглянувшись с Враной. — Весь оборотень?

Брови девушки поползли вверх, а губы поджались, сдерживая смешок.

— "Э-э! Что значит "всё"?" — тоном заморского торгаша обиделся Влад. — "Смотрите, оборотневый эксперт нашелся".

— Ты что там делал? — спросила у него Врана, пока Север придумывал слова поумнее. — Я думала, ты со Снежком.

— "Снежок поймал пухлого и повел обратно к Мофье. А я помогал девочкам со стиркой".

— Ага. Помогал. У тебя же «лапки», — припомнила русалка ранее услышанную от него же отмазку.

— "Да. И я их, кстати, держу при себе. А вот когда пришел Паукан, Типа “за водой”, он стал руки распускать. Все шесть."

— Вот упырь!

— "А я ему пригрозил..."

— Молодец, — похвалила русалка.

— "Что ты покараешь его за распутный образ жизни", — договорил Влад, и одобрительная улыбка Враны вмиг испортилась. — "А он сказал, что не страшно, потому что у него есть коромысло."

— Вот им и покараю. Ладно. Черт с вами, — сдалась русалка. — Болтайте. Только не на дороге. Сгиньте куда-нибудь с глаз.

— "Да ничего не будет. Татий знает, что Север свой", — заверил Влад. — "Он старый и ворчливый, вот и все. Я про деда, если что".

Север и так понял, точнее смутно догадывался, что речь идет о старосте.

— Поживи с ним хотя бы месяц, а потом говори, — наставительно проворчала русалка. — И без вас тут как по лезвию ходим. В общем, идите уже, и чтоб как мыши.

— “Не переживай, у меня всё под контролем”, — с этим волк подмигнул русалке.

Врана покачала головой и грозовой тучей направилась к ручью, оставив парней в неловком уединении пялиться друг на друга.

— "Ну, здорово, уральский следопыт. Нигде от тебя не скрыться. Я почти готов поверить в твое, так называемое чутье".

Север глупо моргал, все еще не в силах поверить, что черный волк перед ним и голос в голове — это все Влад.

— "Хватит пялиться на меня, как поп на кей-поп. Я что, настолько страшный?"

Север удивленно моргнул.

— Ты… На меня разве не злишься?

Влад удивлённо моргнул.

— Ну, я, как бы, получается, тебя Ивару сдал, — подсказал Север.

— "А так ты реально сдал? И Йура тоже?”

— Нет! Я не знал ничего! Они меня отвлекли и усыпили… А Йура случайно поймали. Я не мог ничего сделать, — к концу пылких оправданий Север от стыда потерял голос. — Я всё проворонил и испортил. Опять.

— "Да уж. Отношение к тебе поменялось, конечно", — с шуточным огорчением протянул Влад. — "Голову бы тебе откусить, да поздно. Боюсь, кое-что меня уже выдало".

Он оглянулся на свой хвост, бешено метущий по снегу вопреки хозяйской воле.

Север робко улыбнулся, сообразив, что радостное поведение хвоста относится к нему. Он не ожидал, что Влад так быстро простит его.

Его вообще было не узнать. И не только из-за внешности. Влад совсем не казался напуганным своим новым состоянием. Даже, голос, откуда бы он ни исходил, звучал уверенно и звонко, как настроенная гитарная струна. Складывалось впечатление, что это он живет в Нави всю жизнь, а Север только сегодня сюда попал.

— Я рад тебя видеть, — с облегчением признался он и невольно улыбнулся, увидев, как волчий хвост прибавил обороты. — Ты молодец, что смог убежать.

— "Это и твоя заслуга".

— Моя?

— "Да! Лыш рассказал мне в красках, как ты пришел меня спасать и сражался с девятью охранниками, пока он клетки открывал".

Север озадаченно завис, вспоминая совсем другой рассказ от фавна по дороге к Мофье.

— "Хотя может он приукрасил. Ну и что с того? Ты ведь хотел меня освободить?"

Север живо закивал. Волчок улыбнулся, а его хвост снова заработал быстрее.

— "Вот и здорово. Идём."

Они свернули с большой тропы на маленькую, едва протоптанную. Влад черной каплей перетекал между глубоких сугробов, пока Север неуклюже ковылял сзади, взрывая валенками снег.

— Слушай. А как ты разговариваешь? — спросил он, пыхтя от усталости.

— "Никак. Рот по привычке открывается. Я просто думаю вслух. А ты слышишь", — объяснил Влад и с теплотой добавил, притормозив. — "Потому что хочешь услышать. Далеко не со всеми так получается".

Пройдя под тяжелыми от снега еловыми лапами, они вышли к беседке, стоявшей на краю склона.

Большой стол с двумя лавками стояли на высоком настиле. От дождя, но не от вездесущего снега потемневшую от времени беседку защищала четырехскатная крыша на столбиках, которые покрывала резьба в виде страшных морд или геометрических узоров. На ближайшей к себе опоре Север заметил буквы "Г+В" обведённые ивовой веткой.

С края беседки открывался вид на соседний горный склон, скрытый редкими, но пышными елями. За ними темной змейкой бежал ручей, у которого собралась небольшая толпа. Оттуда доносились шлепки тряпок по воде, дружный девичий визг и смех, а еще страдальческие вопли. Кого-то карали коромыслом.

Эта забавная деталь усиливала впечатление уютной, домашней повседневности. Посёлок напоминал Моховку до появления пересмешников. Или даже был лучшей её версией. Никто здесь не знал Севку с детства и не стремился унизить, запугать или высмеять. Все только прятались. Это понятно — незнакомцев в любой деревне сторонятся. Но было видно, что жили тут своим делом, своим умом, и словно не ведали войны и злобы. И это нечисть.

Север и сам бы здесь остался, если бы Марийке не грозила смерть. Просить Влада вернуться в город, особенно после такого теплого приема, язык не поворачивался. Но выбора не было.

Он подошёл к дальней лавке, стряхнул тонкий слой снега и присел на край.

— О, черт, — тихо сказал он.

— "Что?" — заинтересованно откликнулся Влад. Все это время от молча любовался пейзажем и иногда поглядывал на Севра, терпеливо ожидая, когда тот заговорит первым.

— Я хотел вернуть тебе телефон, но его унёс единорог.

— "От кого еще я мог услышать подобное", — довольно усмехнулся волчок.

— Извини.

— "Нашел, о чем переживать. На кой он мне теперь? Кому звонить? Только зря о всяком напоминать будет… ", — спокойно проговорил он.

Север чувствовал, что разговор съезжает не туда.

— Тебе нравится здесь?

— "Наверное. Снежок меня в лесу нашел, Врана и Мофья позаботились, дед Татий, староста, научил, как обращаться. Все относятся ко мне будто давно меня знают", — он смущенно усмехнулся и опустил взгляд. — "Здесь просто… живешь. И всем плевать копыта у тебя, рога или хвост. Я, можно сказать, впервые ощутил себя человеком".

У Севра от этих слов сжалось сердце.

— Значит ты можешь и обратно превратиться?

— "Могу", — ровным тоном сказал волчок. — "Но не хочу".

— Но ты же можешь вернуться домой.

— "Домой", — критично хмыкнул Влад. — "Издеваешься? Посмотри на меня. Куда я такой… Вернусь."

— Какой «такой»?

— "А то сам не видишь! Дикий!", — волк сверкнул глазами. — "Страшный".

— Ох. Ты-то страшный, да, — усмехнулся Север.

Влад серьезно посмотрел на него.

— "Вообще-то, в детстве… меня боялись. Мой приемный отец боялся меня. И не без причины. Я задрал соседскую собаку. А потом, кажется, покалечил нескольких детей. И взрослых. Может, даже кого-то убил. Не могу сказать точно. Помню только кровь. А еще ужас в глазах родителей. Отец ушел от нас. А мама отвела меня к какой-то бабке, после чего я и стал беспомощным нюней".

— Ты не нюня, — авторитетно возразил Север.

— "Теперь нет", — маниакально улыбнулся волчок. — "Теперь все по-другому. Как и должно быть. Мне не нужно больше ни от кого убегать. Это от меня все побегут, если я захочу. Теперь я — опасность. Я — тот, кто стучит в дверь!"

Север, конечно, не понял в какую дверь Влад собрался стучать, и обеспокоенно нахмурился, решив, что бедный мальчик после пережитого тронулся умом. Он опустился на колени, чтобы быть с волчком на одном уровне, и потянулся к нему перемотанной рукой.

— Влад, послушай….

Тот с глухим рыком поднял верхнюю губу, показывая клыки.

Север отдернул ладонь, примирительно подняв ее перед собой.

— Прости. Не буду.

Испугавшись и устыдившись своего агрессивного выпада, Влад отвернулся и стал ходить туда-сюда.

— "Видишь? Он тебе чуть руку не откусил. То есть, я. Я его, то есть, себя не совсем контролирую. Мне нельзя домой. Нельзя. Нельзя".

— Можно что-то придумать. Что-то, что поможет тебе жить в Яви.

— “И снова стать немощным и жалким?”

— А как же твои мама и брат? И девушка.

— "Какая девушка?".

— Та, с которой вы тогда шли по мосту.

Влад остановился и обернулся.

— “Алиса? Мы просто друзья".

— Но она же тебе нравится?

Влад дёрнул головой и продолжил топтаться от столба до столба.

— “Какое тебе дело? Какая теперь вообще разница? Она найдет нормального парня. А мама с Пашкой, забыв обо мне, заживут более чем счастливо".

— Как ты можешь это знать?! — резче, чем хотел, спросил Север и почти беззвучно добавил. — Не повторяй моей ошибки.

Влад повернулся к нему, внимательно заглянув в глаза.

Север вздохнул, выпустив облачко пара и уставился на волчьи следы на снегу.

— С тех пор, как я убежал из дома, я только с тобой впервые вернулся туда. Я решил, что мама и сестра в городе. Гарьку я действительно нашел там, она на днях вышла за Реську, будущего князя. Но мама никогда не покидала Моховку..., — он сглотнул. — И уже не покинет. Я опоздал всего на месяц. Понимаешь? Месяц! Из-за меня!

— "Сев...”.

— А теперь, — Север решительно посмотрел на Влада. — Марийка в беде. Её отметил Змей. И если ты не вернешься со мной, ее отдадут в жертву.

Волчок ошеломлённо прижал уши.

— Так вот для чего вы тут все собрались...

— Ивар собирался тебя на коленях упрашивать. Но вместо него прошу я.

— “Север, не надо...,”

— Я понимаю, как тебе досталось в скотовнике. И знаю, что Марийка отвлекала меня, чтобы Ивар тебя увез. Она тоже виновата, да. Но она не заслужила такой расправы.

— "Нет. Конечно, нет", — охотно согласился Влад. — "Только… Прости. Что угодно я готов сделать для тебя. И для неё. Но я не могу отдать Змеев дар Лютомиру и Реське".

— Почему? Ты что, сам собираешься стать князем?

— "Не собираюсь, просто… Сложно объяснить".

— Ты что-то обещал местному старосте? — не дожидаясь ответа, сообразил Север и встал с колен, отряхивая штаны от снега. — «Ключ в светлое будущее» … Это ведь про тебя? А как же… Как же Марийка?

Влад не ответил. Встревоженно уставился в сторону тропинки, откуда послышался скрип снега, а затем донёсся тихий хриплый, как у старой собаки голос.

— Твою подружку отдадут Змею в любом случае.

Из-за ели показался дедок в полушубке, заячьей шапке и валенках. На вид — обычный дряхлый старик с бесцветными глазами и печальной усталостью на лице. Только от него, такого немощного и пожилого, разило чем-то зловещим и жутким, слишком потусторонним даже для Нави.

Он походкой старого ворона подковылял к беседке и уставился на охотника.

Влад поджал хвост и пригнул голову. По его виду сложно было сказать, то ли он боялся старого, то ли ждал повода наброситься.

От деда хотелось отодвинуться, как от заразного, но Север не шевелился. Не из вежливости, а чтобы не выдать страх.

— Что вы такое говорите?

— Если Змей отметил кого-то, то уже не передумает. Он никогда не передумывает, — разъяснил старик с таким спокойствием, будто находил в этом что-то обнадеживающее.

— Откуда вам знать? — возразил Север, удивившись писклявой слабости в собственном голосе.

— Лютомир в любом случае не станет тебя дожидаться. С оборотнем или без.

— Он не посмеет...

— Серафим пока кружит, ждет Змеева приказа. Если поторопишься, еще успеешь провести со своей подружкой последний день. Или час.

Север не хотел верить в бред незнакомого старика, но сам вдруг осознал, что Лютомир достаточно жесток и решителен, чтобы так поступить. От ужаса тело прошила слабость и Север все-таки опустился на лавку.

— Но ты можешь обрадовать князя, утешил староста. — Скажешь, что оборотень придет. Очень скоро. И не один.

— Зачем? — Север резко взглянул на Влада.

Тот молчал, опустив хвост и уши.

— Ты же не будешь отрицать, — продолжал старик. — Что если на троне окажется княжеский сын, то нам, — он обвел рукой по кругу, намекая на Влада и жителей поселка. — Не будет спокойной жизни. Нас уже загнали, сам видишь, куда. Кабы не горы и бесы, достали бы и здесь.

— И что, вы хотите всех убить?

— Нет. Пусть Лютомир освободит дворец, для нового мудрого правителя.

— Для вас что ли?

— Не бойся. Все будут жить, как жили, покуда не против нашего соседства. Но что-то мне подсказывает, порядочных людей сейчас очень мало.

— А тех, кто против, вы убьете?

— Это уже зависит от тебя и Лютомира. Ты отправишься в город и передашь ему, что, если он хочет обойтись без кровопролития, пусть освободит всех наших пленных и рабов. И предупреди народ, что безоружных мы пальцем не тронем. Только смотри, без глупостей. Не забывай, что твои люди у нас. Завтра утром Снежок тебя проводит.

Старик глянул на Влада, будто хотел что-то сказать, но лишь ухмыльнулся и ушел.

Север и Влад молча дождались, когда он скроется за деревьями.

— Влад. Зачем ты это делаешь?

— "У меня нет выбора".

— Есть! Избавиться от этого проклятого Змеева дара и свалить домой.

— " Я не могу так поступить после того, что они для меня сделали. Я обязан им помочь.”

— Ты никому не поможешь, заменив одного психа на троне на другого.

— "Вообще-то, псих психу — рознь. Вас же с Иваром не посадили в грязную клетку, не выгнали на арену веселить народ, не натравливали на вас быка. Вас притащили, обогрели и накормили".

— Чтобы завоевать твое доверие! — зарычал Север. — Он только что практически угрожал жизни Ивара. Тобой пользуются, а ты и рад. Лезешь не в свое дело. И поплатишься за это. Уж я-то знаю, о чем говорю.

— "Сам дурак", — зло чихнул волк. — "Вот может из-за тебя мне теперь и приходится разгребать. Йур был прав, ты пустобрех. От тебя одни беды. Так что хотя бы не мешай".

Север задохнулся от возмущения.

— Безмозглый щенок! Тоже мне! «Я опасность. Я стучу в дверь»! — передразнил он. — Смотри, достукаешься! Думаешь, раз чуток в клетке посидел, так теперь всё знаешь?

Волчок вдруг ощетинился и встал на задние лапы, превратившись сгорбленное волосатое чудовище с оскаленной мордой и вурдалачьим пятаком.

Север оторопел, увидев оборотня в том виде, в каком его представлял. Но вместо страха и привычного отвращения к чудовищу почувствовал совсем иную неприязнь, как от предательства.

Влад, словно насмехаясь над ним, расставил когтистые ручищи и зарычал прямо в лицо. Север не подал виду, что впечатлен или напуган, хотя рука его дрогнула, когда он вытирал со щеки брызги волчьих слюней.

— Да иди ты со своими угрозами! Серьезно веришь, что ты страшный? — — обидно усмехнулся он. — На самом деле ты просто глупый и...

Оборотень взревел, раскрыв уродливую пасть, и толкнул охотника передними лапами. Север удивлённо распластался на снегу.

Наступив одной чудовищной ручищей ему на живот, не до конца очеловечившийся волк навис над ним с остервенелым рычанием.

Север инстинктивно замер, стараясь не смотреть ему в глаза. Он так сильно вжимался в снег, что от напряжения дрожали мышцы. Сердце гулко колотилось в ушах. Казалось, кто-нибудь сейчас его услышит, придет и увидит какое безобразие тут происходит. А виноватым будет Север.

Ему уже было стыдно за дурацкую потасовку. При этом он не хотел проигрывать и показывать свой страх. Однако первобытный ужас так легко и быстро взял верх, что взрослый умелый охотник растерялся как ребёнок. Север пытался убедить себя, что перед ним всего лишь Влад. Но даже в обычной волчьей морде было больше разума и человечности, чем в оскале того уродца, что был в нескольких сантиметрах от его лица.

Оборотень то скалился, то фыркал, то жутко взрыкивал, будто вот-вот собираясь вгрызться в лицо, но одёргивая себя.

Откуда-то послышался тонкий мелодичный свист.

Север скосил глаза и увидел Врану. Она поднималась на склон и выдувала свистулькой простую песенку из трех нот. Оборотень отошел назад, становясь волчком, сурово глянул на Севра и Врану, а потом метнулся прочь, исчезнув среди заснеженных деревьев.

— Ну, доигрался? — усталым родительским тоном попрекнула Врана и протянула руку. — Пошли домой.

Север отстранился, избегая ее помощи, молча поднялся и пошел впереди. Злость на Влада быстро таяла, оставляя гадкий стыд, жалость и отчаяние. Марийку ему теперь не спасти.

***

Держа двумя руками в варежках горячую кастрюлю, Врана кое-как попала в сени и пнула валенком внутреннюю дверь. Затем поставила кастрюлю на печь и сняла шапку.

Север лежал на кровати носом к стенке и на грохот дверей даже не шевельнулся.

— Вставай. Я тебе жратвы принесла. Рагу с обглодом. Еле сдерживаюсь, смотри, сама съем.

— На здоровье, — беззлобно хмыкнул Север.

— Вставай, говорю. Пожри. А то завтра по дороге сдохнешь.

— Я тут останусь. Если хотите, можете и из меня рагу сделать. На всю деревню.

— Да кто это жрать-то станет..., — с сомнением прикинула Врана.

— Обглодов жрёте, и с меня ничего не сделается.

— Ладно, — русалка взяла половник и стала накладывать в миску рагу. — Но перед этим все же поинтересуюсь, с какой стати остаешься?

— Я даже не знаю, в какой стороне город. То есть, знаю, но… Всё равно не успею. Мы сюда-то три дня сюда тащились.

— Правильно. Вы через горы шли, выбрали самую длинную дорогу, где бесов побольше.

Север вполоборота угрюмо скосил на Врану глаза.

— Что-то я не видел там таблички «Осторожно — бесы».

— Ну, теперь знаешь. В следующий раз пойдешь, поставишь. А так, здесь часа три пешком до лодки и там часик, другой до города. Можно и на санях, но это дольше, в обход, и одного тебя никто не повезёт.

— Да наплевать, — он отвернулся. — Если ваш староста прав, то сегодня-завтра всё без меня решится. Я на это смотреть не хочу.

— И что будешь спокойно лежать и ничего не делать?

— Не спокойно. Но так от меня и то больше пользы.

— Тебя черти что ли покусали?

— Влад правильно сказал, от меня одни беды.

Русалка рассмеялась. Тихонько, но обидно.

— Хм. Да. Ты действительно чуть всё не испортил. Но вообще, то, что ты сюда пришёл это хорошо, — Врана наклонилась к Севру и перешла на полушепот. — Если поешь, я расскажу, что мы придумали.

Север выдержал пару секунд сурового равнодушия, а потом оглянулся через плечо.

Русалка на его недоверчивый прищур расплылась в довольной улыбке.