Глава 47 Покушение на укушение

Под валенками звонко хрупал снег. В морозном воздухе пахло баней и едой. Дым поднимался из печных труб и сизыми облачками растворялся в голубом небе. Где-то открылась дверь, выпустив из избы звуки баяна и смех.

Деревня деревней. И не скажешь, что здесь живет лихо, пока своими глазами не увидишь, как бородатый ушастый тролль в растянутой майке тащит из поленницы охапку дров и, обстучав от снега валенки, заходит в необычно огромную дверь, грубо срубленной избы.

Из большого окна чердака выпорхнул гамаюн. Райская птица с мордой похожей на женский лик, перелетела через двор и села на ель, у которой притаился Север. Ссыпав на него кучу снега, она наконец устроилась. Затем распушила хвост и развела крылья в стороны, выставив на солнце переливающиеся цветным серебром перья.

Очарованный ее видом, Север забыл, куда шел. Все райские птицы, которых он видел на ярмарке в клетках, были серыми и невзрачными, как моль. Не сводя с чудо-твари восхищенного взгляда, парень замер, решив, что она собралась петь. Считалось, что крик гамаюна приносит счастье. Север не верил в приметы, но саму песню хотел послушать.

Птица надула огненно-красную грудь, вся собралась, как пружина, и издала писклявое и короткое "кхяк". После чего с чувством выполненного долга сложила крылья и стала беззаботно вертеть головой, как обыкновенный голубь.

Что ж, так даже лучше, — утешил себя Север. — Ее пение привлекло бы ненужное внимание.

Хотя даже если бы его заметили, он не побежал бы назад к дому, где его возможно уже ищет Врана. Раз уж подводишь людей, то делай это на совесть.

Север вышел на край поселка. Частокола или ограды не было — от кого нечисти охраняться, да еще в горах? Кое-как расчищенная дорога сужалась в тропинку, которая соединялась с другими в одну, ведущую через лесок на холм.

А за холмом должен был быть оборотень. Глазами чутья он был виден так же ясно, как костер в ночном поле. С надеждой всматриваясь в сугробы впереди, Север прибавил шаг. От белого снега и контрастных теней заболели глаза. На середине подъема парень остановился. После трудной дороги через горы, простая прогулка по поселку оказалась на удивление выматывающей. Но мороз не велел стоять, обжигал пересохшее горло, леденил влажную от пота шею и кусал за пальцы сквозь бинты.

— Влад? — позвал он, попытав удачу. — Ты здесь?

Никто не выскочил из-за деревьев. Но неожиданно в затылок прилетел снежок и ссыпался за воротник.

— Ай, блин! — зашипел Север, вытряхивая снег из шубы. — Ладно, заслужил, только...

Он обернулся и осекся, увидев в начале тропы Врану. Даже издалека на ее лице можно было прочитать угрозу: «тащи сюда свою задницу, паразит безмозглый, чтоб тебя волки съели». Север разочарованно ссутулился, дал отмашку, мол, привет, надо же какая встреча, и, отвернувшись, пошел дальше. Русалка обалдела от такого дерзкого бесстрашия, догнала его и рывком развернула к себе.

— Совсем страх потерял? Машет он мне! Я если что, махалки могу и оторвать, — доброжелательно пригрозила она.

Зрачки русалки на солнце хищно облизнулись зеленью. Ее бледное лицо обзавелось румянцем — или это у Севра в глазах пошли цветные пятна от усталости. Шапку она держала в руках, а платок съехал на затылок. Черные волосы выбились из-под него, изумрудно переливаясь в ярком свете. Завораживающее зрелище удостоилось парой секунд благоговейного мужского внимания, после чего Север отвернулся и полез дальше на холм.

— Попозже оторвешь, — сказал он. — Щас не до этого.

— А мне как будто до этого! Своих дел нет, как тебя еще пасти! На что я вообще с тобой Лыша оставила?

— Я его отпустил.

Русалка издала нервный неженственный смешок.

— Как это ты его отпустил, интересно? Хотя на что я надеялась, — бессильно выдохнула она. — Это же Лыш… Ладно. Пошли домой.

— Сначала поговорю с Владом.

— Обязательно. Но не здесь и не сейчас, — Врана схватила его под локоть.

— Как раз каждая секунда на счету! Дело жизненной важности, женщина! Я все равно уже его…! — он выдернул руку, неуклюже развернулся обратно к холму и удивленно застыл. — … Нашел.

Перед ним на тропинке стоял черный, поджарый, лопоухий волчок не больше лайки на тоненьких косолапках. Кудрявая матовая шерсть делала его черным пятном вырезанным из снежного полотна. Хвост лихо бил о сугробы по бокам от тропы.

— "Ж-ж… жу сви… ле лю гри. Бонжур-р", — спотыкаясь о каждое слово, вывалил оборотень. Его челюсть не двигалась, только приоткрылась, но речь звучала четко.

Хотя никто все равно не понял, что он сказал. Даже Врана округлила глаза и нахмурила брови, впервые слыша от Влада подобный набор звуков.

Север забыл родную речь. Он ожидал увидеть сгорбленное волосатое существо с оскаленной по умолчанию мордой и вурдалачьим пятаком, а не обычного лохматого щенка.

— "Че застыл, как будто оборотня увидел?" — продолжил Влад.

— Это что…. В-все? — с нервной ухмылкой обронил Север, переглянувшись с Враной.

Брови девушки поползли вверх, а губы поджались, сдерживая смешок.

— "Э-э! Что значит "все"?" — тоном заморского торгаша обиделся Влад. — "Смотри, эксперт нашелся".

— Ты что там делал? — спросила Врана у него, едва натянув обратно строгий вид, пока Север придумывал слова поумнее. — Я думала, ты со Снежком.

— "Снежок поймал пухлого чудика и повел обратно к Мофье. А я помогал девочкам со стиркой".

— Ага. Помогал. У тебя же «лапки», — припомнила русалка ранее услышанную от него же отмазку.

— "Да. И я их, кстати, держу при себе. А вот когда пришел Паукан «за водой», он стал руки распускать. Все шесть."

— Вот упырь.

— "А я ему пригрозил..."

— Молодец, — похвалила русалка.

— "Что ты покараешь его за распутный образ жизни", — договорил Влад, и одобрительная улыбка Враны вмиг испортилась. — "А он сказал, что не страшно, потому что у него есть коромысло."

— Вот им и покараю. Ладно. Черт с вами, — сдалась русалка. — Болтайте. Только не на дороге. Сгиньте куда-нибудь с глаз.

— "Да ничего не будет. Татий знает, что Север свой", — заверил Влад. — "Просто он старый и поэтому ворчливый. Это я про деда".

Север понял, точнее начал смутно догадываться, что речь идет о старосте.

— Поживи с ним хотя бы месяц, а потом говори, — наставительно проворчала русалка. — И без вас тут как по лезвию ходим. В общем, идите уже, и чтоб как мыши.

Врана грозовой тучей направилась к ручью, оставив парней в неловком уединении пялиться друг на друга.

— "Ну, здорово, уральский следопыт. Нигде от тебя не скрыться. Я почти готов поверить в твое, как ты сказал, чутье".

Лишившийся голоса Север все еще не мог свести в голове что черный волк перед ним и голос в голове — это все Влад.

— "Хватит пялиться на меня, как поп на кей-поп. Я что, настолько страшный?"

— Ты… на меня разве не злишься?

— "А должен?"

Север удивленно моргнул.

— Ну, я, как бы, получается, тебя Ивару сдал.

— "А так ты реально сдал?"

— Нет! — уверенно отрезал охотник. — Я не знал ничего. Они мое внимание отвлекли и… А я проворонил все на свете. Извини. Виноват.

— "Да уж. Отношение к тебе поменялось, конечно", — с шуточным огорчением протянул Влад. — "Голову бы тебе откусить, да боюсь, меня кое-что выдает".

Он оглянулся на свой хвост, бешено метущий вопреки его воле.

— "Предатель".

Север облегченно хохотнул.

— "Не волнуйся, мне все рассказали в красках, как ты пришел меня спасать и сражался с девятью охранниками, пока Лыш клетки открывал".

— Я? — удивился Север, вспоминая совсем другой рассказ от фавна по дороге к Мофье. — Я да.

— "Ну, может он приукрасил. Ну и что? Не порть картинку, пока я рад тебя видеть. "

— Я… Тоже рад, — с облегчением признался Север и обрадовался, увидев, как волчий хвост прибавил оборотов. — А как ты… разговариваешь?

— "Никак. Рот-то по привычке открывается. А так, просто думаю вслух. А ты слышишь", — объяснил Влад и с теплотой добавил. — "Потому что хочешь услышать. Но давай все-таки отойдем".

Они сошли с дороги на тропинку. Теперь Влад шел впереди, черной материей перетекая между сугробов и под заснеженными ветками, а Север тащился сзади, едва поспевая за волчьей трусцой.

Влада было не узнать. И не только из-за внешности. Он совсем не казался напуганным или обремененным новым состоянием. Даже, голос, откуда бы ни исходил, звучал уверенно и звонко, как настроенная гитарная струна. Складывалось впечатление, что это Влад живет в Нави всю жизнь, а Север только сегодня сюда попал.

— А мы далеко?

Влад не ответил, он ушел вперед. Но Север уже сам увидел за белыми деревьями деревянный контур какой-то постройки.

Пройдя через арку под тяжелыми от снега еловыми лапами, он вышел к беседке стоявшей на краю склона. На деревянном настиле стоял большой стол и две лавки по бокам. От дождя (но не от вездесущего снега) все это защищала четырехскатная крыша на четырех столбиках. Опоры были покрывала резьба в виде страшных морд или геометрических узоров. На ближайшем столбе, у которого остановился Север, какой-то романтичный вандал нацарапал буквы "Г+В" и обвел не сердечком, а аж ивовой веткой.

Налюбовавшись художеством, охотник устроился на лавке, ближайшей к краю склона. Отсюда как раз открывался вид на соседний горный склон. Там, за сверкающими вершинами елок темной змейкой лежал горный ручей, у которого собралась небольшая толпа. Судя по доносящимся оттуда крикам, плеску воды, дружному девичьему смеху, кого-то карали коромыслом.

Эта забавная деталь усилила ощущение беззаботной сказочности царившей в поселке. Север даже в родной деревне не чувствовал себя настолько "как дома", но тому было целых два объяснения. Во-первых, никто из местных не знал его с детства. А во-вторых, Чистый, в отличие от теперешней мертвой Моховки, бурлил жизнью, словно никаких пересмешников никогда не существовало. Если бы Марийке не грозила смерть, Север бы никогда больше не захотел возвращаться в город. А ему еще как-то предстояло уговорить на это Влада.

— О черт, — тихо сказал он.

— "Что?"

— Я хотел вернуть тебе телефон, но его унес единорог.

— "От кого еще я мог услышать подобное", — с довольной усмешкой ответил волчок.

— Извини.

— "Нашел о чем переживать. Ну на кой он мне теперь? Кому звонить? Только напоминать будет", — он сказал это спокойным тоном, но Север чувствовал, что разговор съезжает не туда.

— Тебе нравится здесь?

— "Наверное. Снежок меня нашел, Врана и Мофья позаботились, дед Татий, староста, научил, как уживаться с волком", — он смущенно усмехнулся и опустил взгляд. — "Здесь просто… живешь. И всем плевать копыта у тебя, рога или хвост. Я, можно сказать, впервые ощутил себя человеком".

У Севра от этих слов сжалось сердце.

— А ты… можешь обратно превратиться?

— "Могу", — ровным тоном сказал волчок. — "Но не хочу".

— Значит ты все-таки сможешь вернуться домой.

— "Домой", — критично хмыкнул волк. — "Издеваешься? Посмотри на меня. Куда я такой… вернусь?"

— Какой «такой»?

— "А то сам не видишь! Дикий, свирепый!", — Влад задумался и таинственным тоном добавил. — "Страшный".

— Ох. Ты-то страшный, да, — усмехнулся Север.

Влад серьезно посмотрел на него.

— "Вообще-то", — начал он, понуро опустив голову. — "В детстве… меня боялись. Мой приемный отец боялся меня. И не без причины. Я убил соседскую собаку. А потом, кажется, покалечил нескольких детей. И взрослых. Может, даже кого-то убил. Не могу сказать точно. Помню только кровь. Ее вкус. А еще ужас в глазах родителей. Отец потом ушел от нас. А мама отвела меня к какой-то бабке. Это она сделала со мной то, из-за чего я стал беспомощным нюней".

— Ты не нюня, — авторитетно возразил Север.

— "О. Теперь нет", — охотно согласился Влад. — "Теперь все по-другому. Точнее, как и должно быть. Мне не нужно больше ни от кого убегать. Это от меня все побегут, если я захочу. Теперь я опасность. Я — тот, кто стучит в дверь!"

Север, конечно, не понял в какую дверь Влад собрался стучать, но насторожился от его тона. Он опустился на колени, чтобы быть на одном с ним уровне, и протянул к оборотню руку.

— Влад, послушай….

Волчок с рыком отпрянул, и охотник отдернул ладонь, примирительно подняв ее перед собой. Испугавшись и устыдившись своего агрессивного выпада, Влад отвернулся и заходил туда-сюда.

— "Видишь? Он тебе чуть руку не откусил. То есть, я. Я опасен. Я его… себя не совсем контролирую".

— Можно что-то придумать. Что-то, что поможет тебе жить в Яви.

— "И превратит меня снова в жалкое блеющее ничтожество? Кому я такой нужен?"

— А как же твоя мама и брат? И девушка.

— "Какая еще девушка?".

— Ну та, с которой вы тогда шли по мосту.

— "А. Алиса. Мы просто друзья".

— Она бы с тобой не согласилась.

— "С чего ты взял?"

— На друзей так не смотрят.

— "И что? Какая теперь разница? Она найдет нормального парня. А мама с Пашкой заживут более чем счастливо, когда меня сотрут из их памяти".

— Да откуда ты знаешь?! — резче, чем хотел, возразил Север и сделал паузу для сбивчивого вдоха. — Дурак. Не повторяй моей ошибки.

Последняя фраза зацепила внимание Влада, и он повернулся к охотнику с интересом заглянув в лицо.

— С тех пор, как я убежал из дома, — стыдливо проговорил Север. — Я только с тобой впервые вернулся туда. Ты сам видел, что с ним стало. Я думал, мама и сестра в городе. Гарьку я действительно нашел там, она на днях вышла за Реську, ну это князь будущий. А мама..., — он сглотнул. — Она никогда не покидала Моховку. Она так и не дождалась меня.

— "Север..."

— А что еще хуже, — он посмотрел на Влада, набираясь решительности. — Марийку отметил Змей. Если ты не вернешься со мной, ее отдадут в жертву.

Волчок обомлело прижал уши и, попятившись, присел на задние лапы.

— Я понимаю, как тебе досталось. И знаю, что она отвлекала меня, чтобы Ивар тебя увез. Но она не заслужила такой расправы.

— "Конечно, нет...", — охотно откликнулся ошарашенный новостью Влад, а потом виновато добавил. — "Но… Прости. Что угодно я готов сделать для тебя. И для Марийки. Но я не могу отдать Змеев дар Лютомиру и Реське".

— Почему? — Север встал с колен и стал отряхивать штаны от снега. — Ты что, сам собираешься стать князем?

— "Не собираюсь, только… Сложно объяснить".

— Ты что-то обещал местному старосте? — не дожидаясь ответа, сообразил Север. — «Ключ в светлое будущее»… Это ты! А как же… Как же Марийка?

Влад не ответил. Он уже встревоженно уставился на тропинку, с которой послышался скрип снега.

— Твою подружку отдадут Змею в любом случае, — из-за ели вывернул дедок в полушубке, заячьей шапке и валенках.

На вид это был обычный дряхлый старик с бесцветными глазами и усталой печалью на лице. Только от этой печали разило чем-то зловещим и жутким, слишком потусторонним даже для Нави. Словно лицо не принадлежало ему и досталось именно с этим выражением лица. Он походкой старого ворона подковылял к беседке и уставился на охотника.

Влад настороженно замер, и по его виду сложно было сказать, то ли он боится старого, то ли ждет повода наброситься. От деда хотелось отодвинуться, как от заразного, но Север не шевелился. Не из вежливости, а чтобы не выдать страх.

— Что вы такое говорите?

— Если Змей уже отметил кого-то, то не передумает, — спокойно пояснил староста. — Он никогда не передумывает.

— Откуда вам знать? — возразил Север, удивившись писклявой слабости в собственном голосе. — Нужно попробовать.

— Лютомир в любом случае не будет ждать твоего возвращения. С оборотнем или без.

— Он не посмеет...

— Серафим пока еще кружит над Бесовыми горами, ждет Змеева приказа. Возможно, ты еще успеешь провести со своей подружкой последний день. Или часы.

Север все-таки отошел и опустился на лавку, чтобы не упасть от накатившего ужаса. Какая-то часть верила старческому бреду и самолично сдавливала и так хрупкую надежду на спасение в железной перчатке беспомощности.

— Но ты можешь обрадовать Лютомира. Скажешь, что оборотень придет. Очень скоро. И не один.

— Зачем? — Север посмотрел на Влада.

Тот молчал, опустив хвост и уши.

— Ты же не будешь отрицать, — продолжал старик. — Что если на троне окажется княжеский сын, то нам, — он обвел пальцем по кругу, намекая на Влада и жителей поселка. — Не будет спокойной жизни. Нас уже загнали, сам видишь, куда. Кабы не горы и бесы, достали бы и здесь.

— А вы что, обо всех позаботитесь.

— Не сомневайся, — с вызовом подтвердил дед. — Люди будут жить, как жили, покуда не против нашего соседства. Но что-то мне подсказывает, порядочных людей сейчас очень мало.

— А тех, кто против, вы убьете?

— Это уже зависит от тебя и Лютомира. Ты отправишься в город и передашь ему, что если он хочет обойтись без кровопролития, пусть освободит всех наших пленных и рабов. И сам предупреди народ, что безоружных мы пальцем не тронем. Только смотри, без глупостей. Не забывай, что твой дед у нас. Завтра утром Снежок тебя проводит.

Старик глянул на Влада, будто хотел что-то сказать, но передумал, развернулся и ушел.

Север и Влад молча дождались, когда он скроется за деревьями.

— Влад. Зачем ты это делаешь?

— "У меня нет выбора".

— Есть! Избавиться от этого проклятого Змеева дара и свалить домой.

— "Север, они спасли меня. Я должен… Это единственный способ им помочь".

— Ты никому не поможешь, заменив одного психа на троне на другого.

— "Вообще-то, псих психу — рознь. Вас же с Иваром не посадили в грязную клетку, не выгнали на арену веселить народ, не натравливали на вас быка. Вас притащили, обогрели и накормили".

— Чтобы завоевать твое доверие, кретин! — закатив глаза зарычал Север. — Он только что практически угрожал жизни Ивара. Тобой пользуются. А ты лезешь не в свое дело. И поплатишься за это. Уж я-то знаю, о чем говорю.

— "Сам кретин", — фыркнул Влад. — "Вот может из-за того, что ты влез в это изначально, теперь мне разгребать приходится. Йур был прав, ты пустобрех. От тебя одни беды. Так что хотя бы не мешай".

Север задохнулся от возмущения.

— Безмозглый щенок! Тоже мне! «Я опасность. Я стучу в дверь»! — передразнил он. — Смотри, достукаешься.

Волчок вдруг ощетинился и встал на задние лапы, чтобы быть на одном уровне с охотником, ну или хотя бы по плечом. Теперь перед Севром стояло сгорбленное волосатое существо с оскаленной по умолчанию мордой и вурдалачьим пятаком — все как он и мечтал. Оборотень расставил когтистые звериные руки и зарычал охотнику в лицо. Север не подал виду, что впечатлен, и вытер с лица брызги волчьих слюней.

— Да иди ты со своими угрозами…

Оборотень толкнул охотника обеими лапами, и тот, не договорив, удивленно распластался спиной на снегу. Наступив одной звериной полурукой на грудь охотника, не до конца очеловечившийся волк навис над ним с остервенелым рычанием.

Стараясь не смотреть ему в глаза, Север замер. Он так сильно старался вжаться в снег, что от напряжения дрожали мышцы. Ему казалось, что сердце стучит слишком громко. Кто-нибудь услышит, придет и увидит, что тут происходит. И почему-то за это было стыдно. Он не хотел выказывать свой страх, но первобытный трепет так легко и быстро взял верх, что взрослый умелый охотник растерялся совершенно по-детски. Север пытался убедить себя, что перед ним всего лишь Влад. Но даже в обычной волчьей морде было больше разума и человечности, чем в уродливом оскале монстра, что был в нескольких сантиметрах от его лица. Оборотень то скалился, то фыркал, то огрызался еще страшнее, словно борясь со своей звериной сущностью.

Протяжный тонкий свист перехватил их внимание. Оба повернули головы и увидели Врану. Она поднималась на склон и выдувала свистулькой простую мелодию из трех нот. Влад отошел от охотника, становясь волчком, сурово глянул на Севра и Врану, а потом шустро исчез в белом лесу.

— Ну, доигрался? — усталым родительским тоном попрекнула Врана и протянула руку, чтобы помочь встать. — Пошли домой.

Север отдернул плечо от протянутой руки, поднялся и пошел впереди. Злость на Влада сменилась гадкой жалостью и стыдом за саму ссору.

***

Держа двумя руками в варежках горячую кастрюлю, Врана кое-как попала в сени и пнула валенком внутреннюю дверь. Север лежал на кровати носом к стенке и на грохот дверей даже не шевельнулся.

— Вставай, — русалка поставила кастрюлю на печь. — Я тебе жратвы принесла. Рагу с обглодом. Еле сдерживаюсь, смотри, сама съем.

— На здоровье, — беззлобно, но равнодушно ответил Север.

— Вставай, говорю. Пожри. А то завтра по дороге сдохнешь.

— Я тут останусь. Можете из меня рагу сделать.

— Кто это жрать-то станет.

— Обглода жрете и с меня ниче не сделается.

— Ладно-ладно. Но, что значит не пойдешь?

— Мы три дня сюда шли. А я даже не знаю, в какой стороне город. Так что все равно не успею.

— Так это вы через горы шли, выбрали самую длинную дорогу, где бесов побольше, — сказала Врана, помешивая в кастрюле рагу.

Север вполоборота угрюмо скосил глаза на стоявшую русалку.

— Что-то я не видел там таблички «Осторожно — бесы».

— Ну, теперь сам знаешь. В следующий раз пойдешь, поставишь. А так, тут часа три пешком до лодки и там часик-другой до города. Можно и на санях, но это дольше, в обход, и одного тебя никто не повезет.

— Мне все равно, — он отвернулся. — Если ваш староста прав, то все без меня решится. Я на это смотреть не хочу. Видал уже.

— А вот если б ты меня послушал и подождал, пока я Влада сюда приведу, — русалка наклонилась к охотнику и перешла на полушепот. — То услышал бы план поинтереснее, чем у старосты.

Север не выдержал, обернулся и скептически прищурился, еще не зная, страшно ему или интересно.