Глава 54. Зубами щёлк.

Огонь ревел и жадно хрустел деревянной отделкой. Ядовитый дым паленого лака заполнил четвертый этаж и постепенно опускался на третий.

Как в каком-то нелепом анекдоте, оборотень, кентавр, бывшая княжна и охотник застряли на пролете между третьим и вторым этажами и думали, как им выбраться из горящего здания и не попасться злому и страшному волку.

Влад прикрывался чешуйкой, боясь, что его промежуточная ипостась местами может шокировать единственную девушку в их чудной банде. Однако зря опасался. Шокировать Гарью больше, чем уже, было невозможно. Сидя на ступеньках и вцепившись в волосы, она смотрела в никуда.

Там на ее глазах вновь и вновь умирал Аресий, каждый раз глядя на нее с ужасом. Еще один неспасенный на ее совести. Еще одни похороны в огне.

— Да поставь ты эту штуку уже! — шепотом ворчал Север, боясь случайно коснуться чешуйки, которую оборотень все время перебирал, пытаясь удержать в лапах.

— А? — рассеянно отозвался Влад. Голос неведомой сущности в голове не унимался, уговаривая пойти к воде и принять дар. — А, да.

Он поставил пластину на пол, прислонив к стенке, и стало в разы тише. Выдохнув с облегчением, он обратился в волчка.

— «Где Татий сейчас?», — поинтересовался он.

Север прислушался к своему дару. Обновленное чутье не только нашло Татия, но и столкнуло лоб в лоб с его яростью. Лютомир не выдержал и попросил Змея о смерти. Волк трепал уже мертвое тело и ликовал над поверженным врагом.

Чужое людоедское возбуждение захлестнуло Севра. Он резко отпустил дар, испугавшись, что Татий тоже почует его.

— “Ну?”

— Внизу где-то, — судорожно выдохнув, наконец, ответил Север.

— «Спасибо, кэп», — вздохнул волчок.

— А других выходов нет? А, Гарь? — Север посмотрел на сестру. — Гаря, блин!

Гарья, услышав свое имя, резко выпрямилась и запоздало опешила от непринужденного обращения. Словно между ней и братом никогда не было никакой ссоры, и он не бросал их с мамой в деревне, и на свадьбе ее не опозорил. И словно в ее комнате несколько минут назад ничего не произошло.

— Откуда мне знать?!

— А чем ты тут месяц занималась? Халву жрала?!

— Не твое дело! Хочется выйти — вон окно!

— "Блин. Щас бы халвы...".

— Кстати, может, в окно вылезем? — поддержал Север идею сестры, проигнорировав голодную ностальгию оборотня. — А? Слышь, волк-клювом-щелк?

Влад прижал уши и посмотрел на него, мол, пока пропеллер себе не отрастишь, с такими предложениями ко мне не обращайся. К тому же он примерно понял, что делать, а именно — что-нибудь. Чем дольше мнешься и раздумываешь, тем страшнее становится.

Он снова встал на задние лапы, а передними сгреб неудобную пластину.

— Так, нау лисын ту ми вэри кэрифули, — по-терминаторски начал он, успешно завладев вниманием не понявшей ни слова компании. — Выходите через полминуты, как я выманю деда. Йур, проводишь их в безопасное место?

— Ладно, — растерянно ответил жеребец. — Но как ты с ним один спřавишься?

— А киньте в него этой штукой? — Гарья кивнула на чешуйку.

Север поднял брови, снова одобряя идею.

— Да. Сработает же.

— Я… Н-не хочу его убивать, — неуверенно возразил Влад.

— А он хочет! — с нажимом напомнил Север. — У него вся пасть была в крови, он уже до Лютомира кого-то погрыз. А после главного блюда потребует десерт.

— Ты прав. Но я не смогу. Давай ты. Ты ж охотник, убийца чудовищ, — согласился Влад, протянув Севру чешуйку.

— Сдурел что ли?! — шарахнулся тот, чуть не оступившись с края лестницы.

— Нет? Вот и нечего мне тут рассказывать. Вы его отвлечете, а я прошмыгну. Вот и все.

— Хм. Уверен, что пока он будет нас доедать, тебе хватит времени?

— Да. Вы его только чуть-чуть задержите. А потом можете отпустить. Он же старый, пока ковыляет за мной, я уже буду далеко.

— Стойте, а что вы собрались делать с чешуйкой? — спохватилась Гарья.

— Понесу к Змею. Как Фродо с кольцом на гору Арарат или как ее там, — сам с собой нервно посмеялся Влад.

— Но как же…? Ты разве не хочешь занять место князя?

— Ага, а ты с ним рядом на трон сядешь, — глумливо подхватил ее мысль Север. — Какая разница, правильно? Зря, что ли, короновали?

Гарья шутку не оценила и со злости по привычке пихнула брата локтем от всей души. Север не успел даже схватиться за перила. Взмахнул руками и с грацией летучей мыши на каблуках прошел задом несколько ступеней, а с остальных свалился, распластавшись на полу лестничной площадки.

Эхо его падения затихло, уступив вокал рёву пожара.

— Ты там нормально? — поинтересовался Влад, попутно бросив на Гарью укоризненный взгляд.

— Ага, — машинально простонал Север, садясь. — Немного отвык только, вот и...

Заметив что-то боковым зрением, он медленно повернул голову и скосил взгляд во мрак лестницы второго этажа. В тусклой багровой дымке были видны два красных глаза и седой горб холки.

Север мгновенно развернулся и сделал выпад ногой в сторону оборотня. За нее волк и схватился, шустро потащив охотника вниз по ступеням.

Татий волок его к купели, зная, что Влад как миленький побежит за своим ненаглядным охотником и обменяет на него чешуйку. Черт с ним, с Чистым, сойдет и Змееград. Остаться без дара вообще — недопустимо.

— Пустите его! — попросил Влад, ковыляя с чешуйкой следом.

Вцепившись в добычу, так отчаянно упирающуюся и хватающуюся за любой косяк, Татий только ухмыльнулся, оголив желтые зубы. Но вдруг вместо легких быстрых шагов услышал тяжелый стук копыт. Оборотень выпустил из пасти ногу, вскинул голову и взвизгнул, когда на него, перепрыгнув охотника, обрушился кентавр.

Досталось не только ему. Задним копытом Йур случайно придавил Севру ногу.

— Давай! — крикнул Йур.

— "Сев, с дороги!"

— Да как я тебе...! — он бросил попытки убрать лошадиную ногу со своей и просто откинулся на спину пропуская Влада.

Волчок с чешуйкой в зубах прыгнул прямо по его животу, потом через кентаврий зад и исчез во мраке первого этажа.

Татий рвался, рычал и кусался, буквально прогрызая себе путь на свободу. Йур в ответ бил его кулаком по носу и по голове. Но все-таки старому волку удалось вывернуться из-под него. Вывалившись на лестницу, оборотень, поджимая переднюю лапу, тут же развернулся, чтобы растерзать обидчика. Но передумал, видя, что кентавр, несмотря на укусы, встал, бьет копытом и пышет не меньшей яростью, чем он.

Волк оскалился, обещая поквитаться позже, и отступил во тьму.

***

Влад выскочил на площадь, и пересмешники разлетелись как стая голубей, шумно хлопая крыльями. Влад испугался, чуть чешуйку не выронил, но не остановился, надеясь промелькнуть мимо птиц, пока они не одумались и не набросились на него. Перебежав площадь, он обернулся.

Пересмешники не обращали на него внимания и кружа опускались на землю. А затем принимались клевать бездыханные тела людей и нечисти, дерясь друг с другом за лучший кусок. От мысли что среди их жертв были не только мертвые, но и живые, уснувшие от сонного яда, Владу стало жутко. Но ничего поделать он не мог. Он поспешил прочь и постарался выкинуть увиденное из головы. Это оказалось не так просто.

— Их можно спасти, — нашептывал голос. — Иди к воде и прими мой дар. Никто больше не будет страдать.

Внушаемые мысли казались Владу привлекательными и разумными. Как хорошо было бы сейчас принять дар и никуда не идти. Он так устал от этой беготни, физически и морально. Слишком много событий для него за день. Да и за последний месяц с ним случилось больше всякой интересной жути, чем за всю его жизнь в Яви.

Нет. После всего пережитого и потраченных сил он не мог позволить себе все бросить. Дар Змея — опасная игрушка в неумелых руках, борьба за которую не закончится сама по себе. С каждой стороны найдётся кто-то вроде Татия или Лютомира.

Хотя вернуть её Змею тоже будет нелегко. Увесистая пластина мало того, что оттягивала челюсть, так еще и ловила ветер как крыло бабочки, норовя вывернуться и шлепнуть по голове, либо попасть под лапы.

Влад и так толком не видел, куда бежит. Мокрый снег с дождем лепил крупными хлопьями в морду, заставляя щуриться. Животный инстинкт услужливо вел оборотня к городским воротам той же улицей, по которой Ивар вез его сюда.

Пересмешники на пути разлетались вороньем, бросая добычу. Но вскоре сзади послышался хриплый рык пополам с одышкой.

"Все-таки увязался", — огорченно подумал Влад, оглянувшись на хромающего седого оборотня. — "Прёт как паровоз. А все старым прикидывался".

С последним усилием, волчок ускорился, отрываясь от погони. Однако впереди ждала новая подстава — толпа Татьевых сторонников.

Не боясь пересмешников, они собрались возле горящих повозок, поддерживая в них огонь, и приготовили сети. Видно, старый предполагал, что что-то может пойти не по плану, особенно тот, на кого он больше всего рассчитывал.

«Ну, всё, пан или пропан» — невесело усмехнулся про себя Влад, и, сжав челюсти и мохнатые «булки», почесал прямо через толпу.

Тролли, фавны и русалки двинулись на него, но так и не смогли бросить ни одну сеть. Остановленные неведомой силой, они обескураженно расступались перед волчком, не способные даже швырнуть в него камень.

Дело в чешуйке? — удивлённо предположил Влад и обрадовался, ведь Татия тоже можно не бояться.

Ворота были закрыты. Но разве это препятствие? В первый раз Влад через них уже убежал Правда в тот раз у него не было при себе багажа.

Проклятая кругляха не пропихивалась, какой стороной ее не прикладывай. Влад ощущал себя попугаем, пытающимся воткнуть игрушечную звездочку в дырку для месяца. Стало ясно, откуда взялось выражение «Ни в какие ворота не лезет». Сзади шумела толпа нечисти, ругая его за предательство и призывая одуматься и отдать дар Татию.

Влад перестал тыкаться наугад и осмотрел герсу. Семью клетками выше ряд между прутьями был больше. Волк обратился наполовину и полез на решетку.

Толпа нечисти воинственно оживилась, приветствуя старосту как последнего бегуна в марафоне.

Старый опоздал. Чешуйка провалилась, со стуком упав на мостовую по другую сторону ворот. Влад полез в эту же дырку, но не успел. Его схватили за хвост и грубо сдернули с решётки и отшвырнули.

Большой седой волк выплюнул клок черной шерсти и двинулся к Владу, замершему в ожидании.

Верхняя губа черного волчка дрожала в неуверенном, испуганном оскале. Рядом с трепещущим от страха сердцем едва теплилось несмелое рычание, больше похожее на храп хомячка.

— «Куда это ты?” — спокойный голос старика не вязался с его свирепым обликом. — "Мы так не договаривались. Я тебя пригрел, накормил, всему научил. И вот как ты меня благодаришь?»

— «Я не хочу, чтобы с Чистым случилось то, что было здесь».

— «Не равняй нас с людьми. Я распоряжусь Даром умнее и справедливее. И позабочусь обо всех одинаково. Ведь ничто человеческое мне не чуждо. Как и тебе. Разве ты не хотел бы превратить Чистый в Рай на Земле?

— «Скорее в Страну Дураков», — спокойно ответил он, неотрывно следя за каждым движением старого.

На секунду он скользнул взглядом за его спину. Там, за стеной снежного дождя появилась птица с женским ликом; села на подставку для факела и сложила крылья. Влад с трудом сдержал волчий инстинкт склонить голову на бок. Татий обернулся посмотреть, что там заметил Влад, и ухмыльнулся.

— «Птица Сирин. Видишь, плохой знак. Отступись, щенок. Ты не доберешься до Змея. Да и не возьмет он чешуйку обратно. Скорее всего он просто убьет тебя. Подумай. Мы еще можем договориться».

— «Я подумал».

Пытаясь не трястись от страха, Влад пошел к воротам, надеясь, что старый волк достаточно измучен болью сломанной лапы, чтобы отступить.

— "Плохо подумал!» — отрезал Татий и бросился на Влада.

Сцепившись, они ударились о ворота, стряхнув с них едва налипший снег, и покатились по площади. Ошарашенная толпа, толкаясь, бранясь и охая, поспешно уходила с пути чёрно-белого клубка звериной ярости.

Свирепый клокочущий рык смешался с болезненным визгом в леденящую кровь грызню. На свежей белой слякоти расцветали алыми цветами брызги крови.

Влад дал внутреннему зверю полную волю, словно наблюдая за битвой со стороны. В ужасе он искренне удивлялся, почему все еще жив, как умудряется избегать смертельных укусов и где находит ловкости и сил рвать чужую шкуру. Везение не могло длиться вечно. Он оступится, подставится, и ему точно конец. С секунды на секунду. Сейчас.

Волчий ком разбился о перевернутую каменную чашу с цветами.

Влад упал на бок, но быстро перевернулся на брюхо и словно в замедленной съемке смотрел, как огромный седой волк в красных ошметках снега и черной шерсти разворачивается к нему с раззявленной, перепачканной кровью пастью.

Послышался тугой щелчок. Старый оборотень дернулся, вытянул лапы в мощной судороге как обморочный козел и завалился на бок.

Волчок, выйдя из ступора, отпрыгнул от Татия как от чумного и, настороженно съежившись, смотрел на его мелкие подёргивания. Не вскочит ли?

— Влад! Эй! — к оклику добавился свист.

Влад медленно обернулся и сначала обошел взглядом толпу нечисти, которая с потерей предводителя вдруг притихла. Сатиры и русалки безразлично отводили глаза, мол, не больно-то и хотелось. Тролли и прочие существа тихо роптали переглядываясь. Но никто не решался повторить вызов Татия. Шагах в десяти от себя Влад увидел Элексия, подлеца, скормившего ему отвар, а теперь, судя по арбалету в руках, спасителя.

— «Здорово ты его заземлил», — как можно более непринужденно похвалил Влад, стараясь задавить старую обиду.

Не успел он опомниться, что его, скорее всего, не слышат, как Элексий обрадовался.

— Ого! Это ты у меня в голове? Обалдеть!

— “Ага. Потрясающе”.

Убедившись, что оборотень успокоился и не нападёт случайно, Элексий подошёл к нему.

— Н-да. Успел тебя старый пожевать.

Влад и в самом деле напоминал вехотку, попавшую под газонокосилку. Где-то недоставало шерсти, где-то налипли чужие белые клочки, кончик надорванного саблей теперь уха висел, что называется "на соплях", придавая волку дурашливый вид, а хвост торчал ободранной метелкой. После драки Влада все еще била немая дрожь. Чувствительность возвращалась медленно, и в первую очередь болью обожгло открытые раны, которые лизал сырой снежный ветер. Уже потом тупой пульсацией проступали синяки и ушибы.

— “Да. Спасибо за помощь.”

Он похромал к воротам.

— Стой! Ты что, так и пойдешь?

— «А мне пождать, пока этот встанет?» — Влад кивнул на Татия.

— Это случится нескоро. Видел, как его шарахнуло? Это мне Хафён такие стрелы придумал, — сбивчиво затрещал Элексий, а потом оглянулся и крикнул в толпу. — Иди сюда, не кусается он!

Толпа расступилась, пропуская Хафёна

— Если бы он собирался побыстрее, — вздохнул Элексий. — А не как девица на бал, мы бы раньше успели.

— Мы и так уфпели!

Шестирукий упырь, почему-то по пояс голый, но с сумкой через плечо слез с единорога и посеменил к ним. Влад наблюдал за ученым исподлобья.

— Не смотри на меня так. Я тебе фла никогда не фелал. Только нашему любимому княфю, — упырь повернулся голой спиной, показывая шрам в виде раскорячистой руны, похожей на клопа. — Видиш? Я не мог покидафь фвой «кабинет», пока старый пердун в змеиной маске был жиф. Мофно сказать, я был запефятан, как ты. Теперь мы оба фободны. Я тебя офободил, а ты меня.

Пока ученый болтал, Элексий вытащил у него из сумки тряпицу, порвал на полоски и наскоро обмотал волчку хотя бы кровоточащие укусы на лапах.

— Влад, скажи ему, чтоб не идиотничал. Этот дурак в Чистый собрался. В деревне умных не любят, по себе знаю. А городу рукастые таланты нужны, особенно сейчас.

— Да ф гробу я видел этот город. Уеду в глухую деревню и на полфага к нему не подойду! — плюнул ученый. — Но снафяла кое-фто отдам. Фпопыхах, правда, фобрал.

Хафён достал из сумки связь ремешков с двумя большими карманами.

— В этом немного еды и жар-фвет. Второй для чефуйки.

— «А вот это очень кстати!» — завилял хвостом Влад.

Хафён заулыбался и даже порозовел.

— Видишь? — горячо поддержал Элексий. — Это же гениально! А он уезжать собрался!

— «Вали отсюда к чертовой матери», — шёпотом поддержал Влад Хафёна и юркнул через решетку в арку.

Там встал на задние лапы и нацепил поданную "упряжь". Чешуйка вошла в карман наполовину, но не выпадала. Ее уравновешивал второй карман, с едой. Все это крепилось застежками на животе и груди, с которыми пришлось повозиться. Мелкая моторика у оборотней не самая сильная сторона. Наконец, застегнув ремни, Влад вернулся в форму волчка и встряхнулся, привыкая к жилетке. Неудобно, но лучше так, чем нести здоровую пластину в зубах.

— "Да, кстати. Там во дворце Севка с сестрой и кентавром… Кхм. Горят. Им нужна помощь".

— Подберём, — пообещал Элексий. — Только сам возвращайся. Ты мне еще за пикачу не пояснил. Кто это хоть?

Влад не ответил и хохочущей гиеной пустился через проездную арку.

В конце тоннеля он резко остановился, развернулся, задрал морду к закруглённому потолку и завыл.

У его голоса не было ничего общего с жутким голодным стоном, который город услышал ранее. И это был не просто условный сигнал для нечисти, что чешуйка найдена и можно возвращаться домой. Мелодичный, озорной тенор, словно звук горна, оповещал город о конце страшной ночи.