Глава 52. Зубами щёлк.

Огонь жадно хрустел свежей деревянной отделкой. Едкий дым заполнил четвертый этаж и постепенно опускался на третий.

Как в каком-то нелепом анекдоте, оборотень, кентавр, бывшая княжна и охотник застряли на пролете между третьим и вторым этажами и думали, как им не сгореть и не попасться злому и страшному волку.

Влад прикрывался чешуйкой, боясь, что его промежуточная ипостась местами может шокировать единственную девушку в их чудной банде. Однако зря опасался. Шокировать Гарью больше, чем уже, было невозможно. Сидя на ступеньках и вцепившись в волосы, она смотрела в никуда, раз за разом прокручивая в памяти смерть Аресия.

Еще один неспасенный на ее совести. Еще одни похороны в огне.

— Да поставь ты эту штуку уже! — шепотом ворчал Север. Он боялся случайно коснуться чешуйки, которую оборотень все время перебирал в лапах.

— А? — рассеянно отозвался Влад. Голос неведомой сущности в голове не унимался, уговаривая пойти к воде и принять дар. — А, щас.

Он поставил ее на пол, прислонив к стенке, и стало в разы тише. И легче. Теперь он мог хотя бы временно обратиться в волка и разговаривать по-человечески — мысленно. А то пастью ворочать он на сегодня устал.

— “Где Татий сейчас?”, — поинтересовался он у Севра.

Север прислушался к своему дару. Татий был там, где они его и оставили — внизу, на лестнице. Север не удивился. Но он не был готов столкнуться лоб в лоб с его яростью. Волк будто бешеный остервенело трепал уже мертвое тело и ликовал над поверженным врагом.

Чужое людоедское возбуждение захлестнуло как собственное. Север с резким вдохом отпустил дар, испугавшись, что Татий тоже почувствует его.

— “Ну?”

— Внизу где-то, — судорожно выдохнув, наконец, ответил Север.

— “Спасибо, кэп”, — вздохнул волчок.

— А других выходов нет? А, Гарь? — Север посмотрел на сестру. — Гаря, блин!

Гарья, услышав свое имя, резко выпрямилась и запоздало опешила от непринужденного обращения. Словно между ней и братом никогда не было никакой ссоры, и он не бросал их с мамой в деревне, и на свадьбе ее не опозорил. И словно в ее комнате несколько минут назад ничего не произошло.

— Откуда мне знать?!

— А чем ты тут месяц занималась? Халву жрала?!

— Не твое дело! Хочется выйти — вон окно!

— “Блин. Щас бы халвы...”.

— Кстати, может, в окно вылезем? — поддержал Север идею сестры, проигнорировав голодную ностальгию оборотня. — А? Слышь, волк-клювом-щелк?

Влад прижал уши и посмотрел на него, мол, пока пропеллер себе не отрастишь, с такими предложениями ко мне не обращайся. К тому же он примерно понял, что делать, а именно — что-нибудь. Чем дольше мнешься и раздумываешь, тем страшнее становится.

Он снова встал на задние лапы, а передними сгреб неудобную пластину.

— Так, нау лисын ту ми вэри кэрифули, — по-терминаторски начал он, успешно завладев вниманием не понявшей ни слова компании. — Выходите через полминуты, как я выманю деда. Йур, проводишь их в безопасное место?

— Ладно. Но как ты с ним один спřавишься?

— А киньте в него этой штукой? — Гарья кивнула на чешуйку.

Север поднял брови, снова одобряя идею.

— Да. Сработает же.

— Я… Н-не хочу его убивать, — неуверенно возразил Влад.

— А он хочет! — с нажимом напомнил Север. — У него вся пасть была в крови, он уже до Лютомира кого-то погрыз. А после закуски и главного блюда потребует десерт.

— Ты прав. Но я не смогу. Давай ты. Ты ж охотник, убийца чудовищ, — согласился Влад, протянув Севру чешуйку.

— Сдурел что ли?! — шарахнулся тот, чуть не оступившись с края лестницы.

— Не хочешь? Тогда не рассказывай ме тут. Вы его отвлечете, а я прошмыгну. Вот и все.

— Хм. Уверен, что пока он будет нас доедать, тебе хватит времени?

— Да. Вы его только чуть-чуть задержите. А потом можете отпустить. Он же старый, пока ковыляет за мной, я уже буду далеко.

— Стойте, а что вы собрались делать с чешуйкой? — спохватилась Гарья.

— Понесу к Змею. Как Фродо с кольцом на гору Арарат или как ее там, — сам с собой нервно посмеялся Влад.

— Но как же…? Ты разве не хочешь занять место князя?

— Ага, а ты с ним рядом на трон сядешь, — глумливо подхватил ее мысль Север. — Какая разница, правильно? Зря, что ли, короновали?

Гарья шутку не оценила и со злости по привычке пихнула брата локтем от всей души. Север не успел даже схватиться за перила. Взмахнул руками и с грацией летучей мыши на каблуках прошел задом несколько ступеней, а с остальных свалился, распластавшись на полу лестничной площадки.

Эхо его падения затихло, уступив вокал рёву пожара.

— Ты там нормально? — поинтересовался Влад, попутно бросив на Гарью укоризненный взгляд.

— Ага, — машинально простонал Север, садясь. — Немного отвык только, вот и...

Заметив что-то боковым зрением, он медленно повернул голову и скосил взгляд во мрак лестницы второго этажа. В тусклой багровой дымке сверкнули два красных глаза и седой горб холки.

Север мгновенно развернулся и сделал выпад ногой в сторону оборотня. За нее волк и схватился, шустро потащив охотника вниз по ступеням.

Татий волок его к купели, зная, что Влад как миленький побежит за своим ненаглядным охотником и обменяет на него чешуйку. Черт с ним, с Чистым, сойдет и Змееград. Остаться без дара вообще — недопустимо.

Север отчаянно упирался и хватался за любой косяк, но сразу отпускал, потому что волчьи зубы каждый раз вгрызались еще больней.

— Пустите его! — крикнул Влад, ковыляя с чешуйкой следом.

Татий только ухмыльнулся, оголив желтые зубы. Однако ухмылка пропала, как только по лестнице с оглушительным барабанным громом застучали копыта. Он вскинул голову и взвизгнул, когда на него, перепрыгнув охотника, обрушился кентавр.

Досталось не только ему. Задним копытом Йур случайно придавил Севру ногу.

— Давай! — крикнул Йур.

— “Сев, с дороги!”

— Да как я тебе...! Этот конь...! — он бросил попытки убрать лошадиную ногу со своей и просто откинулся на спину пропуская Влада.

Волчок с чешуйкой в зубах прыгнул прямо по его животу, потом через кентаврий зад и исчез во мраке первого этажа.

Татий рвался, рычал и кусался, буквально прогрызая себе путь на свободу, пока на него сыпались удары по носу и голове. Но все-таки ему удалось вывернуться из-под кентавра. Вывалившись на лестницу, оборотень, поджимая переднюю лапу, тут же развернулся, чтобы растерзать обидчика. Но передумал, видя, что кентавр встал и бьет копытом, готовый драться.

Волк оскалился, обещая поквитаться позже, и отступил во тьму.

***

Влад выскочил на площадь, и пересмешники разлетелись как стая голубей, шумно хлопая крыльями. Влад испугался так, что чуть чешуйку не выронил, но не остановился, надеясь промелькнуть мимо птиц, пока они не одумались и не набросились на него. Перебежав площадь, он обернулся.

Пересмешники не обращали на него внимания и кружа опускались на землю. А затем принимались клевать брошенные тела людей и нечисти, дерясь друг с другом за лучший кусок. Мертвых и живых, уснувших от сонных дротиков, ели посреди города, будто в глухом лесу. И некому было их убрать, спрятать или защитить. Влад мог бы бесконечно гонять пересмешников, но нельзя было задерживаться. Татий мог вырваться в любую минуту.

Влад заставил себя бежать дальше.

А голос в голове не прекращал свою проповедь ни на секунду.

— Ты можешь им помочь. Найди воду и прими мой дар. Пересмешники исчезнут. Никто больше не будет страдать. Не надо никуда идти.

Внушаемые мысли казались Владу привлекательными и разумными. Как хорошо было бы так просто всех спасти, так сказать, не отходя от кассы. Он устал от всей этой беготни, физически и морально. Слишком много всего произошло сегодня. Да что сегодня — за последний месяц с ним случилось больше всякой дичи, чем за всю его жизнь до Яви.

Нет. После всего пережитого и потраченных сил он не мог позволить себе все бросить. Дар Змея — опасная игрушка в неумелых руках, борьба за которую не закончится сама по себе. С каждой стороны найдётся замена Татию или Лютомиру.

Хотя отнести чешуйку Змею будет нелегко. Увесистая пластина мало того, что оттягивала челюсть, так еще и ловила ветер как крыло, норовя вывернуться и шлепнуть по голове или ударить по лапам. Влад и так толком не видел, куда бежит. Знал только, что по этой улице Ивар вез его сюда в первый раз, а значит она выведет его к воротам.

Кругом было черно. Дорогу освещали редкие пятна огня, затухающего под снегом и дождем. Мокрые крупные хлопья лепили прямо в морду, заставляя щуриться. Хорошо хоть пересмешники на пути разлетались вороньем, бросая добычу.

Плохо что сзади послышался хриплый рык пополам с одышкой.

“Все-таки увязался”, — плюнул про себя Влад, оглянувшись на хромающего седого оборотня. — "Прёт как паровоз. А все старым прикидывался".

С последним усилием волчок ускорился, отрываясь от погони. Однако впереди ждала новая подстава — толпа Татьевых сторонников.

Не боясь пересмешников, они собрались возле горящих повозок, поддерживая в них огонь, и приготовили сети. Видно, старый предполагал, что что-то может пойти не по плану. А точнее кто-то.

Ну, всё, пан или пропан» — невесело усмехнулся про себя Влад, и, сжав челюсти и мохнатые «булки», почесал прямо через толпу.

Тролли, фавны и русалки двинулись на него, но так и не смогли бросить ни одну сеть. Остановленные неведомой силой, они обескураженно расступались перед волчком, не способные даже швырнуть в него камень.

Дело в чешуйке? — удивлённо предположил Влад и обрадовался, ведь Татия тоже можно не бояться.

Ворота были закрыты. Но разве это препятствие? В первый раз Влад через них уже убежал. Правда тогда у него не было при себе багажа.

Он подбежал к решетке м стал пропихивать пластину в окошко.

Проклятая кругляха не пропихивалась, какой стороной ее не прикладывай. Влад ощущал себя попугаем, пытающимся воткнуть игрушечную звездочку в дырку для месяца. Стало ясно, откуда взялось выражение «Ни в какие ворота не лезет». Сзади шумела толпа нечисти, ругая его за предательство и призывая одуматься и отдать дар Татию.

Влад перестал тыкаться наугад и осмотрел герсу. Семью клетками выше зазоры между прутьями были шире. Оборотень полез на решетку.

Толпа нечисти за его спиной воинственно оживилась, видимо приветствуя старосту, как последнего бегуна в марафоне.

Старый опоздал. Чешуйка провалилась, со стуком упав на мостовую по другую сторону ворот. Влад полез в эту же дырку, но его вдруг схватили за хвост и грубо сдернули с решётки.

Большой седой волк выплюнул клок черной шерсти и двинулся к Владу, замершему в ожидании.

Верхняя губа черного волчка дрожала в неуверенном, испуганном оскале. Рядом с трепещущим от страха сердцем едва теплилось несмелое рычание, больше похожее на храп хомячка.

— “Куда это ты?” — спокойный голос старика не вязался с его свирепым обликом. — “Мы так не договаривались. Я тебя пригрел, накормил, всему научил. И вот как ты меня благодаришь?”

— “Я не хочу, чтобы с Чистым случилось то, что было здесь”.

— “Не равняй нас с людьми. Я распоряжусь Даром умнее и справедливее. И позабочусь обо всех одинаково. Ведь ничто человеческое мне не чуждо. Как и тебе. Разве ты не хотел бы превратить Чистый в Рай на Земле?”

— “Скорее в Страну Дураков”, — спокойно ответил он, неотрывно следя за каждым движением Татия.

На секунду он скользнул взглядом за его спину. Там, за стеной снежного дождя появилась птица с женским ликом; села на подставку для факела и сложила крылья. Влад с трудом сдержал волчий инстинкт склонить голову на бок. Та ли это птица, что была в клетке у ученого? Татий проследил за его взглядом и ухмыльнулся.

— “Птица Сирин. Видишь, плохой знак. Отступись, щенок. Ты не доберешься до Змея. Да и не возьмет он чешуйку обратно. Скорее всего он просто убьет тебя. Подумай. Мы еще можем договориться”.

— “Я подумал”.

Пытаясь не трястись от страха, Влад пошел к воротам, надеясь, что старый волк достаточно измучен болью сломанной или вывихнутой лапы, чтобы отступить.

— “Плохо подумал!” — отрезал Татий и бросился на Влада.

Сцепившись, они ударились о ворота, стряхнув с них едва налипший снег, и покатились по площади. Ошарашенная толпа, толкаясь, бранясь и охая, поспешно уходила с пути чёрно-белого клубка звериной ярости.

Свирепый клокочущий рык смешался с болезненным визгом в леденящую душу грызню. На свежей белой слякоти расцветали алыми цветами брызги крови.

Влад дал внутреннему зверю полную волю, словно наблюдая за битвой со стороны и недоумевал, почему все еще жив, как умудряется избегать смертельных укусов и где находит силы рвать чужую шкуру. Везение не могло длиться вечно. Он оступится, подставится, и ему точно конец. С секунды на секунду. Сейчас.

Волчий ком разбился о перевернутую каменную чашу с цветами.

Влад упал на спину, но быстро перевернулся на брюхо и смотрел, как огромный седой волк в красных ошметках снега и черной шерсти, словно в замедленной съемке разворачивается к нему с раззявленной, перепачканной кровью пастью.

Послышался тугой щелчок. Старый оборотень дернулся, вытянул лапы в мощной судороге как обморочный козел и завалился на бок.

Влад, выйдя из ступора, отпрыгнул от Татия как от чумного и, настороженно съежившись, смотрел на его мелкие подёргивания. Не вскочит ли?

— Влад! Эй! — к оклику добавился свист.

Влад медленно обернулся и обошел взглядом толпу нечисти, которая с потерей предводителя приуныла. Сатиры и русалки безразлично отводили глаза, мол, не больно-то и хотелось. Тролли и прочие существа тихо роптали переглядываясь. Но никто не решался повторить вызов Татия. Шагах в десяти от себя Влад увидел Элексия, подлеца, скормившего ему отвар. А теперь он этому подлецу обязан жизнью.

— “Здорово ты его заземлил”, — как можно более непринужденно похвалил Влад, стараясь задавить старую обиду.

Не успел он опомниться, что его, скорее всего, не слышат, как Элексий обрадовался.

— Ого! Это ты у меня в голове?!

— “Ага. Потрясающе”.

Убедившись, что оборотень в своем уме и духе, Элексий подошёл к нему.

— Н-да. Успел тебя старый пожевать.

Влад и в самом деле напоминал вехотку, попавшую под газонокосилку. Где-то недоставало шерсти, где-то налипли чужие белые клочки, кончик надорванного саблей уха висел что называется "на соплях", придавая волку дурашливый вид, а хвост торчал ободранной метелкой. После драки Влада все еще била немая дрожь. Возвращалась чувствительность. В первую очередь болью обожгло открытые раны, которые лизал сырой ветер. Уже потом тупой пульсацией проступали синяки и ушибы.

— “Да уж. Спасибо за помощь.”

Он похромал к воротам.

— Стой! Ты что, так и пойдешь?

— “А чего мне ждать? Пока этот встанет?” — Влад кивнул на Татия.

— Не. Это случится нескоро. Видел, как его шарахнуло? Это мне, кстати, Хафён такие стрелы придумал, — сбивчиво затрещал Элексий, а потом оглянулся и крикнул в толпу. — Иди сюда, не кусается он!

Толпа расступилась, пропуская Хафёна на единороге.

— Если бы он собирался побыстрее, — вздохнул Элексий. — А не как девица на бал, мы бы раньше успели.

— Мы и так уфпели!

Шестирукий упырь, почему-то по пояс голый, но с сумкой через плечо слез с коня и посеменил к ним. Влад наблюдал за ученым исподлобья.

— Не фмотри на меня так. Я тебе фла никогда не желал. Только нашему любимому княфю, — упырь повернулся голой спиной, показывая шрам в виде раскорячистой руны, похожей на клопа. — Видишь? Я не мог покидафь фвой «кабинет», пока старый пердун в змеиной маске был жив. Можно скафать, я был запефятан, как ты. Теперь мы оба фободны. Я тебя офободил, а ты меня.

Пока он болтал, вытащил у него из сумки тряпицу, порвал на полоски и наскоро обмотал волчку хотя бы кровоточащие укусы на лапах.

— Влад, скажи ему, чтоб не идиотничал. Этот дурак в Чистый собрался. В деревне умных не любят, по себе знаю. А городу рукастые таланты нужны, особенно сейчас.

— Да ф гробу я видел этот город. Уеду в глухую деревню и на полшага к нему не подойду! — плюнул ученый. — Но снафяла кое-фто отдам. Фпопыхах, правда, шил.

Хафён достал из сумки связь ремешков с двумя большими карманами.

— В этом немного еды и жар-фвет. Второй для чефуйки.

— “А вот это очень кстати!” — завилял хвостом Влад.

Хафён заулыбался.

— Видишь? — горячо поддержал Элексий. — Это же гениально! А он уезжать собрался!

— “Вали отсюда к чертовой матери”, — шёпотом поддержал Влад Хафёна и юркнул через решетку в арку.

Там встал на задние лапы и нацепил поданную упряжь. Чешуйка вошла в карман наполовину, но не выпадала. Ее уравновешивал второй карман, с едой. Все это крепилось застежками на животе и груди, с которыми пришлось повозиться. Мелкая моторика у оборотней хуже, чем у крабов. Наконец, застегнув ремни, Влад вернулся в форму волчка и встряхнулся, привыкая к жилетке. Неудобно, но лучше так, чем нести здоровую пластину в зубах.

— “Да, кстати. Там во дворце Севка с сестрой и кентавром… Кхм. Горят. Им нужна помощь”.

— Подберём, — пообещал Элексий. — Только сам возвращайся. Ты мне еще за пикачу не пояснил. Кто это хоть?

Влад не ответил и хохочущей гиеной пустился через проездную арку.

В конце тоннеля он резко остановился, развернулся, задрал морду к закруглённому потолку и завыл.

У его голоса не было ничего общего с жутким голодным стоном, который город услышал ранее. И это был не просто условный сигнал для нечисти, что чешуйка найдена и можно возвращаться домой. Мелодичный, озорной тенор, словно звук горна, оповещал город о конце страшной ночи.