Глава 56 Из огня да в полымя.

Пересмешники летели домой. Их сложно было назвать стаей или клином, скорее беспорядочным роем. Пернатые людоеды рассредоточились по всему небу, словно рваные мелкие облака, и то и дело проносились над головой.

Влад поначалу испугался и по привычке спрятался под раскидистую ель. Но ни одна птица так и не попыталась его оттуда выковырять. Волчок успокоился, осмелел и даже вскарабкался на горку, где привстал сусликом, чтобы видеть больше неба и пересмешников. Отклонившуюся в боковом кармане чешуйку пришлось прижать локтем, чтобы не терять спасительного контакта со Змеевым даром.

Когда волчок стоял на четырех лапах, тяжелая пластина сама заваливалась верхней половиной на спину. Он даже почти привык к шепоту, который постоянно склонял его не валять дурака, а пойти и принять дар. Постоянное нудение за ухом становилось незаметным, как бормотание в телевизоре, но раздражало не хуже телемагазина. И даже выключить нельзя. Влад не слышал его только во время бега, когда чешуйка перевешивала в сторону. Но долго бежать с тяжелой пластиной на боку не получалось — через пару десятков метров наступала такая усталость, что хоть падай.

Горизонт со стороны озера чуть заалел, радуя глаз, привыкший к темноте и серости города, свежим небесным цветом. А когда пересмешники резко отделились от темных туч тысячами светлых животов, у Влада от восторга шерсть на загривке встопорщилась. Долгожданная, живая заря словно обличила зло, и, прогоняя страшную ночь, неспешно поглощала бурое марево над догорающим дворцом.

К рассвету он успел отойти всего на пару километров от Змееграда. Врана велела держаться близко к озеру, но так, чтобы вода только чуть виднелась за деревьями. Тогда он должен набрести на тоннель, когда-то вырытый в скале для тайного перевоза провизии из города в Чистый. Тоннелем давно перестали пользоваться, потому что дорога на выходе после обвалов стала непригодной для людей и перевозки груза.

Но маленький волчок, по заверениям русалки, должен был легко пройти.

"Маленький волчок" испытывал большие сомнения по этому поводу. Он настолько устал, что уже невольно прикидывал, как бы прикопать чешуйку где-нибудь в труднодоступном месте или бросить в озеро. Но каждая идея с утилизацией опасного груза разбивалась о вопрос «А если найдут?». Кто-нибудь в будущем может случайно откопать чешуйку или найти ее на дне озера и умереть страшной смертью. На чешуйке ведь не накарябаешь инструкцию. Да и когда бы предупреждение вообще кого-то останавливало. Напишешь «Не трогай — убьет», и обязательно облапают — надо же проверить, по правде убьет или на слабо берут.

Но это все так, шуточки, фантазии.

Влад понимал, что не посмеет бросить дело, которое никто кроме него сделать не сможет. Иначе он подведет сотни людей. Да и стыдно отказываться после того как сам вписался.

«Раз слово дал — держи» — прозвучал в голове голос Деда Мороза из старого мультика. Только там — мальчику Ване нужно было всего лишь спеть. А вот мальчику Владу, который знаком с Навью от силы месяц, нужно идти пешком к черту на рога. Разочаруется ли в нем Дед Мороз, если он объявится через час на пороге города и скажет «Не, ребят, я передумал, мутная какая-то затея»? Как минимум зажмет шоколадку.

Но еще сильнее чем ответственность Влада подстегивало его собственное любопытство. Он знал, что всю жизнь будет жалеть если, имея возможность и повод, так и не посмотрит на Змея. Ведь побывать в Нави, мире, который ломает все возможные законы физики и логики самим своим существованием, и не увидеть воочию создание, обронившее такую чешуйку — это все равно, что проехать через всю страну в палеонтологический музей и не посмотреть на тираннозавра.

Влад и сам не понимал, почему, будучи пессимистом и скептиком до мозга костей, так отчаянно тянулся ко всяким чудесам. Но именно этой своей слабости отказать было труднее, чем совести. И аппетит у этой слабости постоянно рос. Кентавры с русалками Владу уже примелькались. И вот он уже и выперся в ночь под открытое небо к пересмешникам, чтобы посмотреть на огромную рептилию.

***

Гарья мрачно смотрела на отдаляющийся город. Красные животы копченых туч над Змееградом отражались грязными мазками на черных волнах Ледяного озера. Озерный ветер не развеивал запах дыма, а смешался с ним в тошнотворную взвесь.

Отвар Хафёна снял сильную боль, но от запаха, постоянного покачивания лодки и непроходящей тревоги нестерпимо крутило в животе.

Гарья не могла поверить, что пережила ночь и оказалась здесь, в лодке среди навьих тварей, укутанная пледом делит дождевик с русалкой. Она чувствовала себя не в своей тарелке среди всех этих существ, точнее — у них на тарелке. Наверняка они тоже не в восторге плыть в одной лодке с ней, бывшей княжной и невестой их врага. Это сейчас они усталые и раненые, поэтому не реагируют. А потом? Съедят? Или сначала поглумятся?

Что ж, она другого и не заслужила. Как и быть княжной. Пока город был в огне, а горожане в панике, она пряталась в комнате и делала то, что ей диктовала ситуация. Особенно, когда брат пришел за ней. Она на радостях мгновенно приняла новые правила игры: теперь Север — большой и сильный, а она — маленькая беспомощная девочка. Он, как положено взрослым в чрезвычайной ситуации, забыл про все их разногласия и просто делал то, что нужно. А потом так же легко забыл про ее существование, когда только "сплавил" под заботу Враны. Гарье казалось, что он перечеркнул всю их историю и нашел для себя в жизни что-то более важное и волнующее.

Узнать, что это, Гарья не надеялась. Особенно после того как он вернулся и арены, естественно без Марийки, но с видом человека узнавшего страшную тайну. Мрачный и бледный, он ни с кем словом не обмолвился и даже не возражал, когда Врана заставила его переодеться в сухое, (Гарья вернула кафтан, получив вместо него от Враны дубленку), а потом сунула ему кружку с Хафёновым отваром. Север выпил его до дна, не поморщившись, и отправился к лодке.

Он сейчас сидел в самом конце ладьи на чьих-то вещах. Гарья бросала на него короткий взгляд через других пассажиров. Но он за весь путь так и не поднял глаз, хотя явно не спал — смотрел в никуда.

Убивался по Марийке, догадывалась Гарья, но не понимала, почему. Ее гибель это бесспорно большая трагедия, как и все предыдущие жертвы. Но Север переживал так, будто у них была любовь до гроба. Его столько лет где-то носило, когда он успел так к ней привязаться? Или это было нормальное человеческое чувство, которое Гарье никогда не постичь в силу умственной ограниченности. Для нее смерть Марийки — это не столько разлука с близким человеком, сколько горькая, напрасная жертва — тяжелый груз на совести переполненной ошибками как эта лодка.

Врана заметила ее задумчивое напряжение и крепче обняла ее за плечи. Сидевший напротив Хафён о чем-то вспомнил, полез в сумку, достал кожух и вынул из него закупоренную пробирку с плотным дымом внутри. Он протянул одну Гарье и жестом показал: встряхни. Девушка легонько стукнула стекляшку о ладонь, как в бубен. Дым резко исчез, и внутри ярко вспыхнуло жар-птичье перо. Гарья от неожиданности чуть не выронила пробирку. Остальные пассажиры заинтересованно выглядывали из-под плащей, хмыкали и переговаривались.

Даже Север невольно глянул на яркий предмет, не светящий, но выделяющийся в темноте. Врана подловила его взгляд и уже, было, тихо порадовалась, что охотник не провалился после неудачных поисков в полную апатию.

Их глаза встретились, и русалка настороженно выпрямилась, пораженная своим ошибочным впечатлением.

У парня был взгляд отнюдь не сдавшегося или скорбящего человека — эту иллюзию создавал отвар навевающий сонливость, — нет, так смотрит охотник, твердо надумавший что-то сделать и обойтись без чьих-либо советов.

***

Дно громко шаркнуло и лодка, дернувшись, остановилась.

Север резко проснулся, и с трудом разлепил глаза от недолгого и тяжелого сна. Он не помнил, как отключился.

Ладья плотно стояла, народ зашевелился, вставая со своих мест — значит приплыли. Но над головой был не каменный потолок грота, а порозовевшее небо. Кругом раскинулся просторный пляж, где-то с мелкой галькой, где-то с крупными плитами и валунами покрытыми снегом.

Любоваться местностью ему помешал сатир с перевязанным глазом и в холщовом балахоне. Он грубо выдернул из-под охотника свой мешок и, уходя, бросил на него презрительный взгляд. Севру пришлось спешно вылезти из лодки, чтобы не мешать другим забирать свои вещи.

Он сошел на берег, потянулся, разминая засиженные суставы, и поежился от холода. Кусок плотной ткани, доставшийся ему вместо плаща, весь промок и передал часть воды и так сырому кафтану. А здесь, на природе стояла не городская ноябрьская прохлада, а самая настоящая январская зима.

Пока все отдыхали и разминались после утомительной переправы, он украдкой проверил чутье. С тем же успехом можно проверять голос сразу после того как принял таблетку от ангины. В ответ на беспомощные потуги была обидная пустота. И чем старательней он пробовал снова и снова не на Марийке, а на простых вещах вроде сумки Хафёна, тем больше злился, не получив даже слабого отклика. К тому же кто-то все время звал его, мешая сосредоточиться.

— Север!

— Ну чего?! — он неохотно обернулся и встретился с требовательным взглядом Враны, державшей под руку его сестру.

— Помоги, — невозмутимо потребовала она.

— Чего? Не надо! Вот еще! — фыркнула Гарья, отстранившись. — Без чужих соплей обойдусь!

Развернувшись, она пошла за теми, кто уже отдохнул и тронулся в дорогу.

— Хочешь, тебе помогу? — предложил Север, ироничным сычом посмотрел на русалку.

Та покачала головой.

— Шагай. А то мы до вечера не доберемся.

Север выдержал упрямую паузу и пошел впереди.

Неаккуратная лесенка из каменных плит вела наверх, исчезая в тени заснеженных елей, и через сосновую рощу выходила на вычищенную ровную тропинку.

Ну да, подумал Север, тем путем, которым Снежок вел его к лодке, нормальные, кх-м, люди просто не пройдут. Тем более раненые, а таких тут был каждый третий. У кого рука подвязана, у кого нога. У одного хромого фавна не хватало рога, у помогавшего ему друга, человека похожего на летучую мышь было порвано ухо.

— Это не самый короткий путь, да? — флегматично поинтересовался Север, шипя от холода.

— Нас должны встретить, — сказала Врана, зябко поежившись в отсыревшем полушубке. — Если что-нибудь не случилось.

— Хорошо бы. Я уже соскучился по Снежку.

— Снежок ушел Влада провожать, — спокойно обломала русалка. — Так что если ты боялся, что маленький беззащитный Влад пойдет на гору один, то не беспокойся. С ним большой защитный бык.

— Что?! — Север аж споткнулся от возмущения. — Снежку можно, а мне — нет?!

— Лучше о сестре позаботься. Что-то она мне не нравится.

— Мне она с детства не нравится. Привыкнешь.

Врана не ответила, только посмотрела на Севра, как на идиота. Он прекрасно понял, что она имела в виду, но из вредности не хотел это обсуждать. Русалка не стала напирать и рассказывать, что от Гарьи веет необъяснимой, затаившейся и пока слабой опасностью. Прежде чем наводить панику, для нее нужно уточнить повод.

Тропинка резким подъемом вильнула на холм и раздалась вширь. Теперь солнце светило в спины, даря иллюзию тепла. Попадавшиеся вдоль дороги редкие заиндевелые березки и сосны словно светились изнутри теплым золотом. За ними в молочно-оранжевом горизонте растворялись далекие горы. Местами из-под снежной глади, нарушая мягкую сказочность пейзажа, торчали острые скалы похожие на брызги пролитых чернил. Вся эта красота оставалась неоцененной замерзшими путниками.

Гарья смотрела только на дорогу перед собой, стараясь держаться бодро и поддерживать общий темп. Она была уверена: ее не прогнали только потому, что еще не поняли, кто она. Нужно придумать, как убежать в ближайшие дни, иначе ее раскроют и непременно убьют.

Те, кто шел впереди вдруг закричали, радостно махая руками или лапами. Гарья резко затормозила и попятилась, наткнувшись спиной на костлявое существо в грязном от крови плаще. Из надвинутого капюшона торчала только длинная морда с подвижным мокрым носом.

— Смотри куда идешь! — сварливо пробурчало существо, схватив девушку тонкой многофаланговой лапой за плечо и отодвинув ее с пути.

Гарья замерла с неожиданным для самой себя страхом и даже дернулась, когда на плечо снова легла рука, на этот раз человеческая.

— Держись, девочка, сейчас поедем. А там отогреешься, — оптимистично заверила Врана. — Чуть-чуть осталось.

Единорога, тянущего сани, Север узнал издалека — это была его лошадь, которой посчастливилось выжить и найтись. Вот кто повезет его в горы.

Во время поездки, Север постоянно поглядывал на единорога, борясь с желанием угнать его прямо сейчас, но, заметив на себе подозрительный взгляд Враны, притворился, что любуется пейзажем.

Любоваться холмами и елочками с быстро мчащих саней оказалось куда приятнее, чем пешком. Особенно, когда твою спину согревает другая, пусть и не совсем человеческая.

Ехать пришлось несколько часов. Только когда совсем рассвело, вдали показались знакомые домики. Но выдыхать с облегчением было рано.

Улица на самом въезде в поселок чернела от столпотворения.

— Чего это у вас там? — спросила Врана у возницы.

— Да черт их знает, — пожилой седобородый сатир был искренне удивлен. — Я два раза ездил все тихо было.

Сани спустились с холма и остановились у первого дома. Их тут же обступила толпа из разгневанных стариков и женщин всех видов и мастей.

— А где Татий?! Бросили?! Мы так и знали! — наперебой возмущались они. — Где наши воины? Обманули! Сгубили! Предатели!

— Что тут происходит?! — в середину толпы вышла Врана, к ней прорвались другие русалки.

— Они бесятся, что Татий с даром все не едет, — сообщила Вране на ухо подруга. — Первых приезжих успели в столовую запустить. С ними наши девочки. А эти как поняли, что все пошло не по старостиному, так и началось.

— Слушайте! — Врана подняла руки, призывая к вниманию. — Успокойтесь и дайте проехать! У нас много раненых!

— Кто тебя главной назначал, чтоб за нас решать? Никто в дом не пойдет, пока старосту не привезете и Змеев дар! Мы его больше заслуживаем! Столько страдали и все зря?

— Про старосту забудьте, — сказала Врана. — У Татия давно было плохо с головой. Он остался в городе.

— Убили! Мы так и знали! Еще и сюда явились?!

— Да не убили его! В клетке он сидит! — возразил фавн с саней. — Спятил он на старости лет. На нашего волчка бросился!

— В клетке?! Как вы посмели?! А где наши ребята? Вы их бросили?

— Затея старосты заранее была обречена! — Врана говорила негромко, но твердо, вынуждая невольно прислушиваться. — Никакого дара не будет! От него одно только зло! Мы спокойно жили без него и так же будем жить! А ваши ребята сами выбрали свою судьбу. Они имели голову на плечах, но разговорам предпочли слепой бой. Если и вы будете стоять на своем, то мы и правда уедем. Останетесь тут одни! Сами будете охотиться, воду носить и дома строить!

— Вот и уезжайте! Лучше умереть с голоду, чем жить рядом с предателями! — хищно ощерившаяся русалка показала пальцем на Гарью с Севром и других людей. — Наших бросили, а этих привезли!

— Да вы на себя посмотрите! — указала Врана. — Совсем озверели!

Дальше народ действительно озверел. Русалки угрожающе шипели, ликом теперь больше походя на жутких глубоководных рыб, чем на девушек. Старый как мир тролль со сморщенным рылом вмиг оскалил острые зубы, грозясь пустить их в ход, несмотря на то, что их осталось через один. Каждое чудовище всерьез пыталось устрашить другое.

Гарья рассеянно смотрела на разгневанные морды. Ругань с обеих сторон смешалась в один сплошной уродливый гомон, от которого звенело в голове. Все перед глазами стало как будто замедленным, смазанным, меняющим цвета, звуки отдалились.

«Зря мы приехали. Теперь нас точно убьют» — собственная мысль прозвучала как чья-то чужая, подброшенная.

В какой-то момент к девушке с криком «Чего пялишься, понравился?! Я-то не против!» попытался приблизиться высоченный молодой сатир с лицом, изуродованным болезнью или Гарьиным искаженным виденьем.

Его загородила чья-то спина.

Север встал между сестрой и сатиром, примирительно расставив руки. Видимо, он еще и что-то сказал, потому что сатир одной рукой взял охотника за грудки и поднял над землей.

— Горит! — раздался над толпой испуганный крик. — Дом горит! Смотрите!

Отпущенный Север упал на пятую точку, приложившись головой о сани. Потирая затылок, он удивленно покосился на Гарью, наклонившуюся, будто желая что-то сказать. Но девушка так ничего и не сказав, повалилась на снег без слов и без чувств.

Продолжение здесь. Бесплатно и полностью.

author.today/work/182347

или здесь

prodaman.ru/Natalya-Oleneva/books/VolchokAndCo

или тут

litnet.com/ru/book/volchok-b423933

Или тыкните смайлик в комментах, открою все и всем.