Глава 43 Бесовы горы

Жидкая каша на подоконнике давно остыла.

Бросая брезгливый взгляд на тарелку, Север ходил по келье. Он не мог есть, не мог спать. Всю ночь он то мерил шагами грязный пол, то садился на кровать и нервно дергал ногой, уставившись в стену, а услышав голоса в коридоре, снова вскакивал и прислушивался, не поймали ли оборотня.

Почему-то он надеялся, чтобы не поймали. Хотя Влад как наследник должен был передать трон и дар. Но после того, что Север видел в скотовнике, он сомневался, что Влад согласится вернуться. Север не мог забыть его запуганный, не узнающий никого взгляд. От забавного, восхищенного Навью пацана из хорошей семьи осталась только его внешность и имя. Обращение в оборотня, наверное, окончательно свело его с ума.

А ведь он один смотрел на Севра не свысока, а как на своего, слушал его, полагался и верил. Остальные же не упускали случая облапошить Севку, пользовались его безотказностью, вертели так и сяк, ничего не объясняя.

Хватит. Не будет он больше ни оправдываться, ни помогать. Даже если его назовут предателем, хоть дважды, хоть трижды, или отведут на колесо. Князь сам посадил оборотня в клетку, сам разбудил в нем зверя и сам проворонил. Сам пусть и ищет.

Услышав грохот ключей в двери, Север дернулся и открыл глаза. Он и не заметил, как задремал, стоя у окна как лошадь.

Снова зажегся свет. В келью вошел Ивар.

Глаза его блестели от гнева. Или от страха — пока было непонятно. Он пригвоздил Севра ошалелым немигающим взглядом и резко подошёл. Протянул трясущиеся руки вроде бы к его горлу, но схватил за куртку и приблизил к себе.

— Он хочет забрать ее!

— Кто кого хочет забрать? — пролепетал Север, обеспокоенно глядя Ивару в глаза.

Тот сам на себя был не похож, осунулся, побледнел, поседел, словно они десять лет не виделись.

— Не понимаешь, что ли?! — Ивар тряхнул его за куртку. — Марийку! Змей выбрал ее!

— Марийку? — повторил Север упавшим голосом, а потом мотнул головой. — Подождите. Этого не может быть. Он же забирает только городских.

Змеев Дар охватывал только город, и только внутри его стен Змей мог выбирать жертву. А Марийка сейчас находилась в Моховке, в нескольких километрах от Змееграда.

Должна была быть там.

Север посмотрел на Ивара, как на злодея, который всю жизнь прикидывался добряком и вот загнал в угол свою последнюю жертву.

— Вы что наделали? — сказал он, стараясь все-таки не повышать голос. — Зачем вы ее привезли?

— Я? А ты что наделал?! Зачем ты выпустил оборотня?! Ты не думал о последствиях? Или нарочно? Мстишь за того, что я его увел?

— Увели? Вы сейчас это хотите обсудить?! — выпалил Север.

— Хочу тебе шею свернуть, — с ложной угрозой двинулся на него Ивар. — Только кроме тебя некому будет оборотня возвращать.

— Как это возвращать?

— У Марийки есть время. Тебе дадут коня, оружие, все что нужно. Я рассказал, что это ты оборотня поймал, и что вы друзья. Убедил их, что кроме тебя никто с ним не сладит.

— Ка… Как у вас просто все, — оторопел Север. — Думаете, я свистну, и он ко мне выбежит, виляя хвостом? Вы хоть знали, что благодаря вам Влад сидел в клетке, как скотина! Нет, еще хуже, скотину хотя бы кормят и поят. А он был без еды и воды, и почти без одежды в холодной камере! У него настолько кукуха поехала, что он, даже будучи человеком меня не узнал! А теперь, если и узнает, то просто пошлет! Или вообще загрызет.

— Поэтому я еду с тобой. Сам его уговорю, — упрямо заявил Ивар. — Пусть загрызет меня. Но Марийку я Змею не отдам.

Север развел руками, показывая, что аргументов у него нет. Спорить с отчаявшимся отцом, который вот-вот может потерять любимую дочь — бесполезное и рисковое занятие.

— Можно ее хотя бы увидеть? — уже более мирно спросил он.

— Нет, — безрадостно отрезал Ивар. — Ее заперли. Она и сама не хочет, чтобы ее кто-то видел… Такой. С меткой. Слушай, я знаю, ты толковый парень. Помоги спасти её. И тогда можешь хоть жениться на ней. Ты ведь мне уже как сын.

— Жениться не буду, — вздохнул Север. — А спасти помогу.

***

«Дадут все, что нужно» на самом деле означало, что отдадут то, что уже не нужно никому. Это касалось даже коней. Судя по грустно вытянутым мордам, старые как мир единороги это осознавали. Клювы надетых на них пернатников даже придавали им улыбку безумца, идущего на смерть.

Выданная охотникам теплая одежда защитного цвета грозилась разойтись по швам при резком движении и воняла так, будто на ней спали козы. То ли дело Север, повалявшийся по полу в скотовнике и просидевший два дня в изоляторе — роза перед дождем. Даже помыться не дали. Из заточения сразу собрали в дорогу.

В сопровождение и заодно надсмотр Ивару и Севру снарядили еще двух охотников: Заида — чернявого смуглого мужчину со сверхслухом, как у Никодима и конопатого здоровяка по кличке Каленый. Второго провожала женщина с мальчиком лет десяти.

Охотников с детьми, племянниками, братьями или сёстрами не принято было отпускать в дальние походы. Но для Каленого сделали исключение.

Значит лошадей хороших жалко, а охотников нет? — злился про себя Север.

Он подошел к Ивару и тихо сказал:

— Мне надо отлучиться в Прун.

— Зачем?

— Телефон Влада остался там.

— А без него никак?

— Как. Но с ним Влад нас хотя бы выслушает. Наверное. Вы пока езжайте. Я вас догоню у ворот. Не бойтесь, не сбегу.

— Давай. Шустро.

Север кинул куртки, свою и выданную, на лошадь.

— Куда собрался, — строго окликнул Заид.

— Пусть сходит, — вступился Ивар.

— А потом ищи его по подвалам?

— Я не сбегаю! — огрызнулся Север.

Ивар подтолкнул его в плечо.

— Иди уже!

Север побежал, услышав позади грубое “Эй!”, а потом ругань Заида, который хотел броситься в погоню, но Ивар задержал его.

— Он сейчас вернётся. Пусть возьмёт, что ему надо, — объяснил Ивар.

— Если он сбежит, вы отправитесь на колесо вместо него!

— Добро, — согласился мельник, с суровым спокойствием глядя на Заида.

Тот отдёрнул локоть, взял коня и повёл его к выезду из города. Мимоходом, глянул на Калёного. Тот посторонился, и проводил товарища угрюмым взглядом.

***

У выезда из города ждал Лютомир, решил оказать великую честь и проводить. Вокруг даже собралась небольшая толпа преданных зевак.

— А где же ваш следопыт?

— Сбежал, — сказал Заид. — Мне не дали его остановить.

— Не сбежал он, — возразил Ивар. — Отлучился.

— Отлучиться всяко можно, — сказал Лютомир.

— Вон он, ваша светлость.

Все повернулись и увидели бегущего к ним Севра с мешком. Дыша как престарелый водяной, он добрел до своей лошади и повис на ней. Кобыла недовольно переступила. Север запихнул мешок в седельную сумку и надел все куртки обратно.

— Опаздываете, молодой человек, — пожурил Лютомир. — На счету каждая минута. Имейте в виду, на седьмой день избранница умрёт. А Змей выберет новую. Сами понимаете, седьмого дня мы ждать не будем.

Север непроизвольно сжал в кулаке поводья и посмотрел прямо в лицо Лютомира, точнее на его холодную бесстрастную маску со змеиным оскалом.

— Если я вернусь с оборотнем раньше, — без тени почтения ответил он, все еще тяжело дыша. — И Марийки здесь не будет…

Ивар положил руку ему на плечо, осадив его, а сам взглянул на князя с тем же предупреждением.

— Желаю легкой дороги и доброго неба, — напутствовал Лютомир.

Взяв навьюченных лошадей под уздцы, поисковый отряд под любопытными взглядами зевак двинулся сквозь проездную арку.

Оказавшись снаружи и перейдя мост, они остановились. Предрассветная мгла, сомкнулась вокруг них как ворот колючего свитера на шее. Захотелось вернуться в город, за стены, где люди, горячая еда и защита.

— Ну, куда ехать? — спросил Ивар.

Неуклюже переступая по сухой снежной каше, Север вышел вперед, чтобы спины попутчиков не сбивали его.

Его дар все еще работал немного заторможенно. Но тут даже сосредотачиваться не пришлось. Как порыв ветра дергает легкий флюгер на крыше, так чутье с головокружительным рвением развернуло охотника к Бесовым горам.

В снегопаде их было не видно. Но каждый ребенок знал, в какой они стороне и что идти туда день-два. Только мало кому придет в голову совершить такую прогулку.

Несмотря на свою близость к городу, Бесовы горы и их округа до сих пор оставались нетронутыми навянами. Попытки добывать в той стороне древесину или охотиться заканчивались пропажей людей. А те, кто умудрялся вернуться, твердили как в бреду, что якобы горы живые и смотрели на них. Были, конечно, и те, кому ничего не сделалось, но об этих скучных людях история умалчивала.

Север так долго пялился в сторону гор, что его спутники без слов поняли, куда им предстояло отправиться.

Калёный и Заид обменялись настороженными взглядами. Ивар смиренно хмыкнул и оседлал единорога. Лошади будто бы тоже догадались, куда их погонят и протестующе захрипели, отворачивая морды.

***

Проторенная лесорубами дорога закончилась через полкилометра. Дальше начались такие буераки, что вслепую двигаться сквозь сугробы было опасно.

Тут за дело взялся Каленый. Куда он рукой показывал — в той стороне и рядом с ним снег таял как масло на раскаленной плите. Получившаяся грязь тут же твердела на морозе. Единороги спокойно шли по тропе, перешагивая мелкие препятствия вроде канав и пеньков, и даже усевали ущипнуть хвостик-другой размороженной травы.

Каленый раскраснелся от стараний. Время от времени он останавливался, тяжело вздыхал или долго и жадно пил. Те, кто плелся позади, не смели даже заикнуться о том, что он их задерживает. Без него они бы вообще не проехали.

Помалкивали все и по другой причине. Едва солнце поднялось повыше и заблестело на снегу, появились пересмешники. Путникам везло, и пока птицы не догадывались, что талая борозда, вьющаяся через весь лес — это верный путь к угощению из восьми блюд.

Но для них нашелся свой помощник — леший. То уронит ворох снега с елки, то ветку обломает, то ошарашит внезапным скрежетом по коре, изображая медведя. Путники сначала не обращали внимания — давно не в новинку его шалости. Только потом сообразили: хозяин леса вовсе не напугать их пытался, а привлечь пересмешников. И ему бы это удалось, если бы не Заид, который, полагаясь на свой чудо-слух, предупреждал о птицах задолго до их появления.

Хищники пролетали над самыми деревьями. С потревоженных верхушек с тихим шорохом падали шапки снега. Но люди в этот момент уже сидели, затаившись, кто за кустом, кто в сугробе. А лошади стояли в пернатниках и с недоумением таращились на попрятавшихся седоков.

И все-таки, кроме лешего и пересмешников ощущалось незримое присутствие кого-то еще. Север утешался мыслью, что ему так кажется из-за пустого леса и давящей снежной тишины. Однако не мог перестать поглядывать вверх, на горы. Словно нарубленные гигантским топором куски скал белели в прояснившемся морозном небе и, казалось, тоже неотрывно следили за путниками из-за высоких сосен.

Наконец дорога пошла в гору. За деревьями показался темный склон и на пути стали попадаться большие круглые валуны со снежными шапками. Они будто нарочно прикатились, чтобы посмотреть на идиотов, осмелившихся забрести так далеко от города.

"Идиоты" не останавливались. И чем дальше шли, тем больше лес походил на поле битвы двух гигантских экскаваторов.

Деревья редели. Над головами открывалось все больше неба, синего, просторного, страшного.

Как ни странно, Заид молчал. И уже давно, несколько часов. Осознание этого пришло ко всем, когда они уже поднялись над лесом. На вопросительные взгляды охотник ответил раздраженным кивком, мол, сам ничего не понимаю, отстаньте. Его, человека с крайне чутким слухом, как никого другого тревожила долгая тишина.

Пересмешники давно не появлялись. Леший куда-то запропастился. Даже ветер не шевелил редкие кусты и не морозил щеки. Стало так тихо, что все слышали, как Каленый пьет воду, и она булькает у него в животе. Лошади пофыркивали; копыта стучали по каменистой земле; поскрипывали седла. Все эти звуки тонули в обволакивающем безмолвии Бесовой горы. Звенящая в ушах тишина создавала у путников ощущение, что все они — неосторожные мыши, топчущиеся по краю паутины перед самыми хилицерами огромного паука.

Солнце клонилось к лесу и залило все вокруг странным желтым светом, нарисовав жуткие, вытянутые тени, навевая страшные фантазии о грядущей ночи.

— Может, тормознем? — тихо предложил Север, когда они вышли к небольшому пустырю, окруженному пусть невысокой, но сплошной стеной.

Его голос мгновенно разрядил общее напряжение. Словно кто-то открыл дверь в душном помещении. Все вдруг вспомнили, что они все еще люди и пришли в горы не в поисках своей покорной смерти, а с четкой целью.

— Заночуем здесь, — скомандовал Заид, будто принял это решение сам только что.

Север не помнил, чтобы кого-то назначали главным, но спорить не стал.

Пока они возились с палаткой, поднялся буран. Ледяной ветер выдувал тепло из курток, колючими лапами царапал лицо и вырывал из замерзших рук тент и веревки. Сквозь вьюгу Север услышал за спиной тревожно-вопросительные голоса. Наверное, обращались к нему, но он ни слова не разобрал. Второпях привязав угол, он обернулся:

— А-а?!

Его отклик унес ветер, ибо обращаться было не к кому. Север оцепенел, недоуменно озираясь.

— Ты там околел или что?! — позвал Ивар, выглянув из палатки. — Одного тебя ждем!

Дважды звать не пришлось. Север влетел в палатку, будто за ним уже гнались, и плюхнулся в самый дальний от входа угол на разложенный для него спальный мешок.

Масляная лампа создавала иллюзию безопасности и уюта, хотя четырехместная палатка так тряслась на ветру будто могла взлететь вместе с жильцами.

Заид разлил всем в алюминиевые кружки горячий чай с ягодами и разделил на четверых копченую жар-птицу и хлеб.

Севру достались самые маленькие порции и того и другого, но он не обратил на это внимание. Все равно кусок в горло не лез, хоть желудок уже стянуло от голода. Кое-как он дожевал, что дали, запил горячим чаем и забрался в спальный мешок, отвернувшись к стенке.

Сон не шел. Устав с дороги, да в тепле ожидаемо было бы отрубиться в первую секунду, как принял горизонтальное положение. Но даже когда все улеглись и затихли, Север, затаив дыхание, смотрел на выгибающийся люк палатки и представлял, что это кто-то пытается войти и вот-вот потянет за змейку.

Снаружи шлепал на ветру отвязавшийся угол тента. За воем пурги чудились голоса, страшные и голодные.

Лошади стояли в отдельном укрытии, под навесом прикрепленном к острому выступу, взволнованно храпели и топтались.

Непогода и пересмешники им может, и не страшны, но мало ли кто еще обитал в Бесовых горах. Север доверял лошадиной интуиции чуть больше, чем слуху Заида. Ему захотелось пойти и проверить, что или кто тревожит животных прямо сейчас. Но как раз этого делать не стоило.

Он стал перебирать в голове возможных тварей способных их побеспокоить. Это не мог быть аспид, стрыга, или берендей — их давно истребили и прогнали. Вепрь и обглод тоже не вызывали у чутья острого отклика. Выпь? Выпь до весны не отходит от своего водоёма. А вот горный чёрт, крупный и непуганый собрат деревенской мелкоты, не постесняется порвать палатку и тех, кто в ней. Чутье отзывалось на него, но слабо и неточно. Видно, он был совсем далеко, не в этой части долины.

Главное, что Влад неизменно оставался в одной стороне. И Марийка была на месте, в городе. Пока еще.

Каленый постарался на славу и не пожалел тепла для палатки, прогрев даже землю под ней. Но в горах топить снег могло быть опасно. Да и устал парень, это было видно. Стоило ли тащить его в дальше? И остальных тоже. Вчетвером, конечно, надежнее, но зато одному быстрее.

Севру в спину ткнулся локоть Ивара и оборвал его мысленный поток.

— И так тошно, еще ты пыхтишь. Спи.

Север промолчал в ответ. Но потом решился кое-что сказать.

— Дядь Ивар. Простите, если..., — он сделал паузу, подбирая наименее унылые слова. — Если ничего не получится.

— Что не получится? — раздраженно буркнул старик. — Ты что, след потерял?

— Н-нет, конечно.

— Вот и уймись. Хватит мозгами скрипеть.

Север послушно заткнулся, стараясь думать потише и не шевелиться без необходимости, чтобы не шуршать. Хотя бесконечно трясущаяся на ветру палатка все равно не давала никому покоя. Только к середине ночи ветер чуть утих, и усталость взяла свое, позволив провалиться в короткий муторный обморок, отдаленно похожий на сон.

***

Из хрупкой дремы Ивара выдернули крики и звуки борьбы снаружи. Стены палатки посветлели. Уже утро. Ивар поспешно вылез через уже открытый люк. Однако то, что он увидел, когда выскочил из палатки, борьбой можно было назвать с большой натяжкой.

Север и Заид — один здоровый и сильный, другой пружинистый и ловкий, — пыхтя и ругаясь, валяли друг друга по снегу.

— А ну! Прекратить! — рявкнул Ивар. — Чего тут устроили?!

Север отвлекся на него и тут же был уложен лицом в снег.

— Он пытался свалить! — выпалил Заид, заламывая руку и так замершему противнику. — Дайте веревку!

— Да не собирался я никуда!

— Чего ему бежать? С ума сошел? — спросил Ивар.

— Вот и я говорю! Отпусти! — возмущенно взбрыкнул Север, отплевываясь от снега.

— Я видел, как он складывал себе в рюкзак вещи из седельных сумок. Наших седельных сумок! — подчеркнул Заид. — А еще еду из общего мешка.

— Зачем это еще? — нахмурился мельник. — Да слезь ты с него!

— Ну да! Он этого и ждет!

— Уйди! — сердито настоял Ивар, оттаскивая Заида за шкирку.

— Психопат, — брюзгливо пыхтел Север, вставая и поправляя куртку.

За шиворот набралось снега и мелких камней. К удовольствию Севра — Заиду тоже.

— Трус! Не собирался он, ага. А сам крался. Причем бездарно. Думал, я глухой?!

— Ты не глухой, ты просто..., — нелестный диагноз заглушило шуршание, с которым палатка "родила" Каленого.

— Че ты там сказал? — обозлился Заид.

Ивар выставил руку, оттесняя его в сторону.

— Что слышал, — буркнул Север, отряхивая шапку.

— Ах ты...!

Каленый вовремя перехватил товарища под локти. Ивар сурово взглянул на Севра.

— Что случилось? Хотел один уйти?

— Незачем тащить всех, — продолжая отряхиваться, сказал Север. — Да и Влад, если такую ораву увидит, только испугается.

— Ну, хорошо. С ними понятно. Но меня-то почему не позвал?

Север сжал челюсти и посмотрел на Ивара. Причина казалась ему настолько очевидной, что жалко было времени на объяснения.

— Мы можем не успеть. Шанс, что Влад согласится вернуться еще меньше. И тогда..., — он сделал вдох, чтобы сбавить раздражение в голосе. — И вы тогда… не сможете увидеться с Марийкой. Вы просто теряете время.

— Ага. Вот к чему это твое "не получится", — вспомнил Ивар. — И ты всю ночь эту дурь в башке вертел?

— Это не дурь! Я хочу, чтобы вы вернулись в город!

— И оставил судьбу своей дочери олуху вроде тебя? А мне предлагаешь сидеть дома нога на ногу и в окошко смотреть? Нет уж, я её, старый дурак, привёз и отсиживаться не собираюсь.

Север терял терпение. И время. Но просто развернуться и уйти он не мог. Нужно было отговорить остальных.

— Да как вы не понимаете?! Вы можете не вернуться! И Тетя Ял..., — судорожный вздох подкосил голос. — Тетя Ялка может остаться совсем одна!

Ивар резко шагнул к нему и схватил за отвороты куртки. Север рефлекторно выставил руки, побаиваясь отбиваться в полную силу.

— Я сам все сделаю! В лепешку расшибусь, но сделаю! Просто мне будет спокойнее, если вы будете со своими! Просто подождите меня!

Сломив слабое сопротивление, Ивар обхватил его за плечи, грубо, но по-отечески крепко прижав к себе.

— Вам нельзя оставаться со мной! Вы только пострадаете! Влад не даст соврать, я ему уже немало подгадил! — срывающимся голосом проговорил Север в чужое плечо, всё ещё слабо упираясь, и стараясь взять себя в руки. В конце концов, ему хотелось не утешения, а чтобы его послушались. Однако понимал, что говорит не то, что ожидал, хоть и не мог остановиться. — Я сгубил свою семью! Кроме вас с Марийкой и тетей Ялкой у меня никого не осталось! Поэтому вы должны вернуться! Иначе вы… Будете только мешать.

— Ясно-ясно. Я тебя понял, — ответил Ивар и, похлопав Севра по спине, отпустил.

Сердито сопя, Север отвернулся, чтобы поднять рюкзак и попутно вытереть рукавом глаза, которые жгло от ледяного ветра.

— Нужно, чтобы вы забрали мою лошадь, — сказал он. — Думаю, без нее я быстрее доберусь.

— Хорошо, — сказал Ивар. — Ребята. Мою тоже возьмите.

— Что… Что вы делаете? Я же сказал…, — попытался возразить Север.

— Один ты не пойдешь, это уж как хочешь. А парней отпустим.

Ивар повернулся к охотникам. Каленый, проникшись увиденным и услышанным, грустно помолчал, а потом покачал головой и сказал:

— У меня дома младший брат. Как я один вернусь? Получится, что струсил. Нет уж, я с вами.

Север покачал головой, мысленно обозвав Каленого дураком.

— Если вы закончили ваши сопливые разборки, то давайте собираться, — устало фыркнул Заид.

Каленый улыбнулся и отвесил товарищу хвалебный пинок. Ивар усмехнулся в усы.

Север сокрушенно смял на голове шапку и спрятал в нее лицо. И для кого он распинался?