Глава 41 Рога, копыта и хвост.

Первый день в качестве княжеской жены у Гарьи начался с боли, тянувшей каждую мышцу. Обычно так бывает после целого дня проведенного за работой в огороде. Или после драки. Гарья вспомнила свою потасовку с Севром прошлым вечером, и все встало на свои места: она просто давно ни на ком не срывалась, вот мышцы и болели с непривычки.

Девушка откинула одеяло, села и с недоумением посмотрела на ночную рубашку, которую не помнила, как надевала — вообще когда-нибудь за всю жизнь. А еще она не помнила конец свадьбы. То есть она помнила лестницу, мерцание коридорных лампочек, кровать, а как ложилась спать не помнила даже смутно.

Гарья напрягла непроснувшийся мозг, вспоминая шаг за шагом вчерашние события. После ссоры с Севром, она пошла к себе, но ее перехватили служанки, отвели на кухню и напоили чаем, после чего она точно вернулась к столу, а потом… События мелькали на поверхности памяти, но при попытке за них зацепиться, ускользали, прячась за другие мысли, словно рыба в ил.

Зато собиралась другая картина из отрывков сумасшедшего, невозможного, отвратительного сна, в котором ее слова и поступки настолько противоречили ее натуре, что она поперхнулась воздухом со смеху. Ибо она — кто угодно, но не пылкая любовница, жаждущая внимания мелкого заносчивого, вонючего как козел недомерка. Видимо неуклюжий поцелуй Аресия во время церемонии нанес ей такую душевную травму, что показался мозгу отличной основой для безумных фантазий.

От переживаний о странном сне ее отвлек стук в дверь. Кухарка Лимма и две девочки Вишка и Чара принесли завтрак и выходной наряд. Пока Гарья ела овсянку с йогуртом и пила чай с пирожным она заметила, что няньки сегодня необычно молчаливы и скромны, как будто с ее новым статусом она больше не заслуживала их внимания.

— Теть Лимма, Что-нибудь случилось?

Все от ее вопроса замерли и переглянулись. Женщина грозно кивнула девочкам, мол, цыц.

— Ничего, ваша светлость. Кушайте.

— Нечего? Вы даже не смотрите на меня.

— Не положено. Вы теперь жена юного князя.

— Кстати об этом. Можно вопрос?

— Если вы закончили, извольте одеться.

— Что вчера было? — упрямо допытывалась Гарья, подходя к кровати, на которой лежало очередное тошнотное платье.

Служанки отвернулись, зная, что госпожа не любит переодеваться даже при девушках. Встав к нянькам спиной, Гарья стянула ночнушку, надела корсет-майку и тонкие спортивные шорты. Слава торговцам — они тащили из Яви не только еду, приправы и ширпотреб, но еще и про девичьи удобства не забывали.

— Свадьба, ваша светлость. Неужели не помните? — Лимма подошла, чтобы помочь Гарье с платьем, пока Чара разводила огонь в камине, а Вишка собирала посуду. — Вы вроде не много выпили.

— А после свадьбы?

— Вы легли спать.

— А перед этим я случайно не наговорила вам чего-нибудь? А то вы все молчаливые, не смотрите на меня. Может я в чем-то виновата? Это из-за драки? Или… Я ведь что-то сделала, да? Почему я в ночнушке? Что вчера...

— Госпожа Гарья! — Лимма довольно резко развернула девушку к себе.

Гарья удивленно нахмурилась, но тут же ее лицо разгладилось. В глазах женщины она увидела страх и мольбу.

— Не спрашивайте о том, что и так понимаете. Вы добровольно залезли в болото, — сказала она, проникновенно глядя в распахнутые глаза Гарьи. — Если будете барахтаться, сгинете быстрее, чем вам сможет кто-то помочь.

***

Влад щурился от света и смотрел как стена его камеры с грохотом едет вниз. Тряска и рокот механизма вывели его из полного исступления, но теперь он не мог пошевелиться от страха.

— Давай, на выход!

Влад обернулся и увидел за решеткой двух человек по уши обвешанных доспехами. Один из них поставил на пол деревянный ящик с этикеткой от мандаринов. Только вместо фруктов его до краев наполнили колючими шариками, похожими на репей, но размером с грецкий орех. Догадаться об их назначении было нетрудно. Репейные рыцари набрали каждый по горсти шариков в руку и уставились на узника с ожиданием.

"Не будет вам забавы", — решил Влад, сжав кулаки, и направился к открывшемуся выходу.

И все же, просто так выйти ему не дали. Первый шипастый шарик ужалил в спину и повис на футболке продолжая колоться. Влад ускорился, но не смог избежать обстрела из колючек. Чудом не наступая на них, он выскочил на арену и спрятался за стеной соседней камеры.

Зрители любопытно зашумели, заставив Влада забыть о колючках. Плотно забитые трибуны тянулись кругом над трёхметровой каменной стеной опоясывающей поле, и были отгорожены частоколом из прутьев, сходившихся над ареной в купол. "Похоже на птичью клетку", — подумал Влад и посмотрел под ноги. Среди покрытой инеем редкой травы и песка торчали обломки пересмешьих перьев. Сглотнув, он попятился к своей камере, но наткнулся на поднимающуюся холодную стену.

Грохот стены прекратился и стало слышно музыку, которую играл оркестр на трибунах.

Гарья еще не видела, что там за оборотня привели, но раньше с уверенностью рисовала его в своем воображении как диковатого неопрятного мужика. Увидев испуганно жавшегося к стенке юношу, она от удивления невольно привстала. Пусть князь и уверен, что перед ними оборотень, в душе девушки поселилась тревога, что все может обернуться расправой над ребенком. И она будет к этому причастна. отличное начало, еще "лучше" чокнутого сна.

— Владислав! — над ареной раздался усиленный мегафоном голос Лютомира. — Мы рады видеть тебя в добром здравии. Я нисколько не сомневался, что ты справишься. Понимаю. Тебе пришлось нелегко. Предлагаю обратиться прямо сейчас, если сможешь. Тогда, даю слово, обойдемся без представления.

Толпа недовольно загудела: столько лет ждать оборотня и просто разойтись — ага, щас. Влад скинул колючку со штанины и зло ухмыльнулся. Будь он в здравом уме, не стал бы говорить то, что пришло ему на язык. Но здравый ум со словами «я никому не нужен» уже сидел на чемоданах.

— Предлагаю тебе, дед, прямо сейчас пойти на..., — точный адрес заглушила бурная реакция зрителей, состоявшая из неодобрительного уканья и смеха.

Влад закусил губу, чтобы не ляпнуть еще какую-нибудь глупость. Он увидел, как князь дал отмашку и еще одна стенка, сотрясая землю, поползла вниз. Выскочивший из клетки кентавр заставил возбужденно ахнуть зрителей, но Влад даже не дрогнул, когда жеребец устремился к нему.

— Йур? Это ты. Значит мне не показалось, — подбежал навстречу Влад и растерянно посмотрел снизу вверх на избитое лицо Йура. — Как… Что нам теперь делать?

— Убиřаться отсюда! — уверенности в жеребце хватало на двоих. Он указал на большую арку, темневшую в дальнем углу поля. — Когда вон та řешетка поднимется, дуй отсюда со всех ног.

— А ты?

— Я еще успею. А вот если ты останешься и дашь людям, что они хотят, это будет катастřофа для всех.

— Выпускай остальных! — приказ Лютомира был слышен даже без громкоговорителя.

Гарья напряженно покосилась на него. Она впервые слышала, чтобы князь орал с такой яростью. Он вообще с утра был заведенный, как сжатая пружина. Зато Аресий сегодня боялся даже взглянуть на свою новую жену и вел себя удивительно скрытно. Даже на арену смотрел без интереса.

Сразу несколько стен с обеих сторон арены всполошили возбужденных зрителей своим одновременным гулом. Под шумное приветствие и пафосную напряженно-цирковую музыку на поле по одному выскочили другие кентавры. Йур воодушевленно поднял уши, узнав родню, но тут же подобрался, настороженный стремительным галопом пятерых кентавров. Он загородил Влада собой и соплеменники обступили его. Рядом с ними Йур действительно выглядел маленьким жеребенком.

— Отойди! — глубоким цыганским голосом потребовал один из полуконей, нетерпеливо взбивая копытом пыль. — Его надо прикончить пока он не обратился!

— Нет!

— Ты что не понимаешь?! — напустились на него остальные. — Это наш единственный шанс не только сбежать, но и обеспечить себе спокойную жизнь. Жизнь вообще!

— Ничего не выйдет.

— Ты что, на их стороне?!

— Нет. Пřосто ваш план — деřмо.

— Мы сами все сделаем! Отойди! — на перебой требовали кентавры.

— Вам пřидется сначала убить меня.

— И меня! — раздался строгий женский голос.

Кентавры расступились, пропуская жеребицу. Ее внешний вид оказался не таким бодрым и молодым, как ее голос. Россыпь когда-то рыжих, но теперь грязных кудрей закрывала костлявые плечи, на которых бесформенной тряпкой висела грязная серая рубаха. Тощие лошадиные ноги подрагивали под ее темно-рыжим крупом с отчетливо выступавшими ребрами.

Кентавриха остановилась перед Йуром, и он с радостным всхлипом обнял мать.

— Мама! Я должен был пřийти řаньше! Но боялся! Я не знал, как вас вытащить!

— Глупый. Молчи, — кентавриха крепче прижала сына к себе и погладила по рыжим кудрям.

Наблюдая за трогательным воссоединением, Влад поддался робкой надежде, что сейчас все закончится. Большие и сильные кентавры все уладят.

— Если вы так желаете убить оборотня, то ваше место действительно в скотовнике, — сурово заявила кобылица соплеменникам, вставая рядом с сыном. — Потому что вы не кентавры, а тупые бешеные вепри. Эур бы сгорел от стыда.

— Эура тут нет! Совсем память потеряла? Его убили еще месяц назад.

— Папа меřтв? — обреченно проблеял Йур.

— Княжий выродок его убил, — выступил один из жеребцов. — Если он получит оборотня, нам всем конец.

— Мы не убийцы! — топнула копытом кобылица, заставив спорщика отпрянуть. — А если убьете его, нам всем тем более конец. А если вместе с вожаком погибли остатки вашей гордости, то прошу начать с меня.

Кентавры забурчали между собой, бестолково топчась и переглядываясь.

— Да что там происходит?! — возмутился Лютомир. — У них там совещание? Может, им еще чай подать?! Эй! Есть у нас кто-нибудь помощнее?!

За едва утихшим эхом его голоса последовал гул опускаемой стенки и звон опадающих на пол цепей. Оркестр нарочно замолк. Зрители затаили дыхание. Все затаили дыхание. Как будто это могло отвести беду. В установившейся тишине пугающе четко раздавались тяжелые шаги.

— Дымок, — прошептал сам себе Влад.

Минотавр вышел на свет. Зрители испуганно ахнули, а у некоторых даже случился обморок — правда короткий, чтобы не пропустить самое интересное. Влад и сам от страха втянул так много воздуха, что закружилась голова.

Простоявший долгое время в тесной камере огромный бык с хрустом разогнул спину и выкатил массивную, грудь. Затем покрутил головой, разминая толстую шею и царапая воздух обломанными концами изогнутых рогов.

Влад заметил на нем набедренную повязку и наивно обрадовался, что перед ним не тупое животное. В конце концов, этот великан недавно совсем по-человечески скандировал "убить-убить". Однако, надежда на его разумность была маленькая, слабая и скоропостижно скончалась, когда бык повернулся к толпе притихших кентавров и глубоким потусторонним голосом заревел, мотая головой.

"Забодаю-забодаю-забодаю", — прозвучал в голове Влада перевод и почему-то именно в той одноголосой озвучке как на старых кассетах с мультиками. Казалось бы неподходящее время для приколов. Но от страха все серьезные мозговые клетки куда-то попрятались.

Кентавры это даже наглядно продемонстрировали, с ором бросившись врассыпную, когда минотавр сделал первый шаг в и сторону, все кроме Йура и его матери, которые наоборот прижались друг к другу. Однако, рогатого интересовали не кентавры, а маленький жалкий человечек, спрятавшийся за ними. Жеребенок схватил человечка за футболку, втащил к себе на спину и резко пустился в галоп.

— Деřжись!

— Я не умею! — завопил Влад, отчаянно вцепившись в густую, но короткую шерсть.

Он никогда не катался на лошадях и предпочел бы осваивать верховую езду на пони, лучше игрушечном. Тем не менее, он умудрялся не свалиться с кентавра на протяжении целых двух минут, пока тот петлял и метался, почти играючи уходя от атак.

Минотавр не осторожничал и несколько раз врезался в стену, кроша каменную поверхность и пугая зрителей до восторженного визга. Когда Йур оказывался возле соплеменников, те в панике кидались в стороны как куры от собаки. Мать-кентавриха наоборот, старалась не отстать от быка, желая быть поблизости, если он подберется слишком близко к ее сыну.

Гарья против воли улыбнулась. "Ребенок" оказался не так прост и устроил настоящий цирк с конями. Даром что оркестр надрывался, пытаясь обыграть бой как тревожный и эпичный. Народ же смеялся, пугался и радостно улюлюкал. Лютомиру только вот что-то не нравилось. Исходящая от него аура гнева ощущалась невооруженным взглядом. Еще немного и подлокотник кресла в его напряженных пальцах раскрошится в труху.

— Какого черта! — рычал он сквозь зубы.

После третьего круга по арене Йур начал уставать, невольно подпуская минотавра все ближе. Тот понял что жеребенок слабеет и выскочил ему наперерез, но мать Йура из последних сил натолкнулась на быка всем весом. Рогатый удивленно мукнул, сбившись с бега, но устоял на ногах. А потом ответным толчком широкой морды опрокинул кобылу на землю.

— Мама! — вскрикнул Йур, резко остановившись.

Воспользовавшись этой заминкой, минотавр в два шага догнал и протаранил его. Обломанные рога оцарапали пушистый рыжий бок. Жеребенок упал. Влад будто вовсе не держался — безвольной куклой слетел с его спины, ударившись о промороженную землю. По ощущениям он как будто

Он сел, сначала услышав, а затем, увидев, как бык продолжает терзать Йура рогами, валяя его по земле в туче пыли. От ужаса у Влада перехватило горло. Не думая о том, что делает, он встал и побежал на минотавра, чтобы хотя бы отвлечь его внимание.

В рот полилась чужая сладкая кровь, когда его мелкие острые зубы с легкостью прокусили толстую бычью шкуру. Из горла вырвался клокочущий рык. Не человеческий. Звериный, родившийся где-то под сердцем.

Минотавр сбросил Влада и попятился, мотая головой. Из прокушенной шеи толчками лилась горячая кровь.

Зрители взволнованно загалдели, вставая с мест, чтобы лучше разглядеть, что происходит, даже музыканты. Лютомир с молодецкой живостью скакнул к краю ложа и вцепился руками в прутья, вытаращившись на поле. Кентавры, скучковавшиеся в стороне, с любопытством вытянули шеи.

В этот раз Влад не смог встать на ноги привычным для него образом. Вместо рук и ног он обнаружил под собой черные когтистые лапы. Короткие мозолистые пальцы легко выдерживали вес тела. Край футболки давил на шею, обросшую густым меховым воротником. Под ним, в груди утробно вибрировал каждый выдох. Влад не мог остановить этот жуткий звук. Не мог спрятаться или убежать от этого кошмара на яву. Конечности не слушались, словно больше не принадлежали ему. А сзади, как насмешка, мотался из стороны в сторону самый настоящий мохнатый хвост.

Длинная волчья пасть вопреки его воле, но подчиняясь желанию, потянулась к футболке. В несколько вертких взбрыков волк сорвал с себя мешающие тряпки. Затем ощерился, приготовившись к новой атаке минотавра. Бык пошел на него, но вдруг взвыл умирающим мамонтом, наклонился вперед и рухнул безвольной тушей. Вся его спина была щедро утыкана дротиками. Страх отступил, и от облегчения в голове оборотня будто просветлело. Он услышал рокот поднимающейся решетки, крикливую ругань Лютомира, гул толпы и голос Йура.

— Уходи! Быстřей! Пошел! — истекая кровью, кентавр вложил последние силы, чтобы достать задним копытом до Влада и лягнуть.

Волк огрызнулся на пинок, но, потом сообразил, что происходит, и ринулся к выходу.

— Стреляйте! Чего вы ждете? — орал князь обращаясь к лучникам, дежурящим над ареной.

Кто-то стрелял по кентаврам, ломанувшимся к открывающейся арке, кто-то пытался попасть по оборотню, мелькающему в пыльном тумане черной неуловимой кляксой. Другие стрелки сами становились мишенью, но не успевали понять, чьей, и, мгновенно засыпая, падали на пол. Кого-то моментально усыпили вольторном, кто-то получил точечный массаж головы скрипкой, а на другого везунчика надели барабан.

— Закрыть ворота! Какого черта происходит?! Ловите его!

Голос Лютомира остался позади. Влад бежал через арку на свет. Впереди его ждал фавн, уже распахнувший ворота на улицу.

— За мной! — весело скомандовал он и побежал направо.

Оборотень свернул в противоположную сторону и припустил со всех ног по улице.

— Стой! Не туда!

Влад хотел убраться отсюда, и волк исполнял его желание. По-своему. Он слышал позади грохот обрушившегося здания и крики погони. Оказавшиеся на пути оборотня прохожие и даже стражники, прятались за ближайшие дома. Влад не замечал их. Волк разогнался так, что практически летел черной мухой, не касаясь земли.

Впереди показался выход из города. Герса была опущена, но ее решетка была не такой мелкой как на арене. Маленький волчок легко прошмыгнул в квадрат между прутьев и пустился по длинной темной арке — к лесу в конце тоннеля.