6

На Мальдивах мы с папой прошли курсы дайвинга. Когда я в первый раз погрузился на 12 метров, то у меня сильно заболел зуб. Предположительно из-за того, что внутри зуба образовалась полость, и давление воздуха в ней было не такое, как снаружи.

Однако, когда мы с родителями пришли к островному дантисту, то с удивлением узнали, что кариеса у меня нет, и все зубы целы-здоровы. Инструктор сказал, что у одного парня примерно моего возраста уже была подобная проблема, но он не доучился и больше не погружался. Я же не сдавался, стал принимать обезболивающие перед погружением, и с каждым следующим разом боль уменьшалась, в конце концов таблетки стали не нужны. Я получил сертификат дайвера третьей степени, PADI Rescue Diver. Мой личный рекорд глубины составил 32 метра.

Один раз я даже умудрился схлопотать баротравму. А всё из-за того, что, когда продувался, делал излишнее усилие. Из-за увеличения давления у человека, погружающегося под воду, появляется резкая боль в ушах, примерно, как при посадке самолёта. И чтобы боль исчезла, нужно регулярно продуваться: делать выдох в зажатый нос. Оказалось, я чрезмерно зажимал нос и с усилием делал выдох, почему-то полагая, что чем больше стараюсь, тем лучше будет результат. (Потом мне объяснили, что выдох должен быть расслабленным.)

Баротравма, даже лёгкой степени, как в моём случае, штука очень неприятная. Помню, лежу я вечером с температурой, голова раскалывается, носовые пазухи сдавливает тупая боль. Сознание плавает где-то на границе между явью и сном, и в мечтах ко мне приходит Она. Вот Она садится на меня сверху, наклоняется, и от её поцелуя наступает облегчение, боль утихает. Мы лежим в обнимку под одеялом…

Она — это Сабина. Однажды в школе, на перемене, после урока физкультуры я выходил из раздевалки и, проходя мимо спортзала, остановился посмотреть, как девятиклассники играли в волейбол (я сам тогда учился в восьмом классе). В основном это были пацаны, крепкие здоровые лбы. Но среди них выделялась одна худая, не очень высокая девушка с длинными золотыми волосами. Она играла босиком, сняв кеды, и вполне неплохо подавала, для девушки.

В другой раз я увидел её, когда она играла в пинг-понг с подружкой. Да, у нас в школе был стол для настольного тенниса. Партия выдалась жаркой, и подруге приходилось несладко. Моя Сабина отбивала мячи довольно бойко, на меня это произвело сильное впечатление. Я сам ещё не умел толком играть в пинг-понг на тот момент.

Потом мы ещё несколько раз пересекались случайно на перемене, встречались взглядами, и мне показалось, что в её глубоких зелёных глазах отразился интерес. Постепенно я думал о Сабине всё чаще и чаще, пока, наконец, не обнаружил, что уже не могу о ней не думать. Правда, подойти и заговорить я не осмеливался. Я вообще по натуре был довольно нерешительный. А рядом с ней себя ощущал, как какой-нибудь простой смертный в присутствии Богини.

Сейчас это называется «краш», а тогда такого слова ещё не было, зато было другое — «запал». Не тот запал, который средство для воспламенения заряда, а тот, который глагол. Загвоздка состояла в том, что мы вращались в разных кругах. Из нашего класса с ней тусовались ребята, которые имели репутацию школьных хулиганов. Я всячески старался влиться в их компашку, но у меня не очень хорошо получалось. Слишком уж я был не похожим на всех остальных. Но так как мне тогда казалось, что пить энергетики, материться и вести себя вызывающе — это очень круто, я всё равно не оставлял попыток.

А у меня, в отличие от Сабины, круга общения как такового не было. Я всегда блуждал сам по себе, белая ворона. Если, конечно, не считать за круг общения бабушку, да одного виртуального друга старше меня на несколько десятков лет. Единственный мой настоящий школьный друг, с которым нас объединяла страсть к сочинению историй, ушёл после седьмого класса в другую школу. По этой причине, из-за отсутствия общих друзей, познакомиться с Сабиной как-то и не представлялось повода. В реальной жизни всё совсем не так работает, как в известном меме: «Подошёл, взял за руку, сказал “моя”…»

…К счастью, я быстро восстановился после баротравмы и смог продолжить нырять. Дайвинг подарил мне незабываемые воспоминания. Началось-то всё с какой-то ерунды. Папа позвал пойти взять напрокат маску с трубкой и ласты. У меня эта идея не вызвала бурного энтузиазма, но отец настоял на своём. В пункте проката по совместительству был дайвинг-центр, и нам предложили записаться на дайвинг. Это оказалось гораздо интереснее, чем просто плавать на поверхности с маской и ластами. Ласты, которые мы взяли напрокат, так и остались почти незадействованными (перед погружением нам на месте выдавали другие). Пожалуй, дайвинг — одно из немногих воспоминаний, за которые я по-настоящему был благодарен отцу.

Подводный мир был поистине прекрасен. Сонмы причудливых кораллов. Одни — твёрдые и окаменелые, за которые можно держаться, если тебя сносит течением. Другие — мягкие, яркой раскраски, похожие на подводные цветы, но их запрещалось трогать, так как они были ядовиты. Рифовые акулы, которые вели себя неагрессивно по отношению к людям. Морские черепахи, здоровенные скаты, страшные мурены и множество других подводных обитателей всевозможных цветов и форм.

Особенно запомнилось мне такое зрелище. В некоторых местах течение образовывало как бы небольшое подводное завихрение. Изредка можно было наблюдать, как акула заплывает в центр этой своеобразной воронки, и, оставаясь в вертикальном положении, вращается вокруг собственной оси. Никаких разумных объяснений, зачем акулы так делают, не существовало, по-видимому, им просто нравилось. Весьма занятная диковина.

Инструкторы были как русские, так и англоязычные. Нам попался русский парень из Красноярска, Игорь, очень жизнерадостный и во всех отношениях положительный человек. Ему я запомнился тем, что имел привычку плыть в полутора-двух метрах прямо над ним, из-за чего он постоянно терял меня из виду. А также тем, что придумал ноу-хау — общаться под водой, издавая звуки голосовыми связками. Разговаривать, конечно, под водой нельзя было — мешал регулятор во рту, поэтому обычно обходились жестами. А я придумал издавать гудение ртом — например, один короткий звук означает, что всё в порядке, два коротких звука — что-то не так, длинный звук — начинаем всплытие, и так далее.

Однажды я, при помощи буксировщика, принялся наматывать сальто под водой. И, как мне потом не без смеха рассказывал папа, случайно заехал пяткой по голове какой-то женщине из группы. Был у нас и опыт ночного погружения. В другой раз мы погружались на затонувший корабль. Правда, это был не совсем типичный затонувший корабль — его специально затопила экологическая компания, чтобы посмотреть, что выйдет.

Поздно вечером перед самым нашим отъездом мы гуляли с родителями по берегу вдоль моря. Небо было усыпано бесчисленными звёздами. Мы шли босиком по песку, ещё не успевшему до конца остыть и сохранившему толику дневного тепла. Мама с папой о чём-то смеялись, но мыслями я был не с ними. Я представлял себе, как мы с Сабиной лежим на этом самом песке и занимаемся любовью, а над нами раскинулись бескрайние галактики. Это была моя далеко не самая извращённая, но, пожалуй, самая красивая сексуальная фантазия.