25

К великому сожалению, Сергей сказал, что второй (моей) фамилии на обложке не будет. Правила игры изменились. Новый редактор серии требует на каждую фамилию заключать отдельный договор. Раньше иногда разрешали без договора, теперь, как раньше, уже нельзя. А поскольку мне нет восемнадцати, то с договором могли быть проблемы. А все трудности сразу посылались на фиг… Мол, денег нет, тиражи падают, всё летит в… пропасть, в такое трудное время не до сложностей и нюансов. Кроме того, ходили слухи, что до конца года серию прикроют.

«А как же ваше обещание, что если всё выгорит, то после восемнадцати я получу своего литагента и возможность писать самостоятельно?» — спросил я. «Вы это серьёзно? — ответил Поплавский. — Литагент пошлёт вас после первой же сентенции о свободе творчества».

Конечно, подобные новости не добавляли мне оптимизма и мотивации, чтобы писать. Но я всё равно продолжал. Убеждал себя, что сейчас нужно работать, а там как-нибудь посмотрим. В конце концов, фамилия на обложке — не самое главное. Втайне надеялся на чудо. Как будто бы если напишу тот текст, который нужен, то передо мной сразу сами собой откроются все двери, и имя на обложке появится, и успех с признанием придут, и Сабина бросится на шею. Если книга «выстрелит» и привлечёт внимание большого числа читателей, то тиражи полетят вверх, серию не закроют. Как в шаблонных голливудских фильмах, где к героям в самый последний момент неожиданно приходит спасение. (Очень опасно учиться жизни по американским фильмам, да и вообще по продукции массовой культуры.)

Как-то раз я сидел за партой, скучал и пялился в окно, но, так как было ещё раннее утро, мало что мог там разглядеть, кроме собственного отражения. И тут я размечтался: «Жаль, что мы не живём с Сергеем в одном городе. А как было бы здорово, если бы я мог, например, после уроков взять и поехать к нему в гости, так же легко, как езжу к бабушке!» Дальше я подумал совсем уже крамолу. Что, если бы Сергей был моим отцом?.. Тогда бы я наверняка имел возможность всё детство творить в своё удовольствие! Он-то бы уж точно не чинил мне препятствия, а, наоборот, мог бы направить в нужную сторону и помочь советом, если что!

В начале книги, перед тем, как герой отправляется в путешествие, пресловутый путь из точки А в точку Б, я задумывал поместить маленький пролог, тысяч на пять знаков. Рассказать о жизни протагониста до всех приключений, сделать короткую зарисовку мира, в котором он находился до того, как попасть в водоворот смертельно опасных событий. И как-то так само собой получилось, что пролог, который изначально планировался небольшим по объёму, всё не заканчивался и не заканчивался, раздувался и раздувался, пока не вымахал до каких-то совсем уж неприличных размеров. Я решил добавить друга главного героя. Потом ещё одного друга. И ещё. Потом появились девушка и сцена драки с отморозками… В итоге я создал подробнейшее описание утопического города будущего, в котором жил протагонист. Тут ещё сыграло роль то, что в начале работы я немного переоценил силы и полагал, что итоговый текст будет на шестьсот тысяч знаков (хотя Сергей предупредил, что больше четыреста пятидесяти не нужно, но я завидовал его глобальности и способности выдавать романы по шестьсот-семьсот килобайт, а потому хотел доказать, что и я не хуже, что я, как он). Поэтому я не сильно переживал, что пролог оказался немного длиннее, чем ожидалось. А потом, когда к концу апреля стало ясно, что я не успеваю написать даже четыреста тысяч, то выяснилось, что «пролог» занимает едва ли не половину существующего объёма. Думаю, так получилось, потому что моё подсознание протестовало против уже набивших оскомину монстров и пострелушек, и мне как можно дольше хотелось задержаться в начале пути, когда «мочилово» ещё не началось. Как можно дольше не переходить к тому, что с точки зрения «массового читателя» и редактора было «главным блюдом». Посмаковать аперитив. Который на самом деле и был самым важным, вишенкой на торте, а не просто необязательным дополнением, как могло показаться.

В общем, оказавшись в таком любопытном положении, я нашёл внезапное решение, и «пролог» превратился в параллельную сюжетную линию. Теперь эпизоды, где герой активно «приключался» и попадал во всякие передряги, чередовались с его предысторией и рассказами о тихой-мирной жизни.

Как ни странно, отец прислушался к моим просьбам. Он по-прежнему находил мне работу по дому, но теперь хотя бы не заставлял часами столбом стоять рядом с ним, когда сам работал, на случай, если понадобится сделать что-то в духе «подай-принеси». Закончив ремонт в боковой и верхней большой комнатах, он принялся менять потолок в верхней ванной и задумал сделать там мансардное окно. Теперь отец звал меня, только если ему действительно требовалась какая-то конкретная помощь. Выглядело это порой комично. Я сидел за компьютером и писал, дверь в комнату была открыта. Отец звал, я шёл к нему, благо, ванная находилась прямо за стенкой. Подержав очередную досточку, возвращался и писал дальше. Минут через десять-пятнадцать всё повторялось. Иногда я успевал написать только один абзац за одну «передышку». Но всё равно, с горем пополам, работа двигалась, хотя и медленно. Лучше уж так, чем никак.

В феврале, параллельно с началом работы над второй книгой я начал читать неопубликованный роман Сергея. Тот самый первый роман, написанный в девяностых, объёмом два с половиной миллиона. Файл с текстом я вытребовал буквально шантажом. Сергей не хотел его скидывать, так как считал, что я «не дорос». Но, как известно, запретный плод всегда манит, и чем запретней, тем сильнее манит. Так получилось, что в сеть в начале нулевых утёк черновик этого романа, или, вернее, огрызок от черновика объёмом чуть меньше миллиона знаков. И я твёрдо заявил Сергею, что раз он не хочет давать мне читать полный текст, то с завтрашнего дня я начинаю читать черновик, как говорится, чем богаты, тем и рады. После такого заявления у Сергея не осталось иного выбора, кроме как прислать на электронную почту файл. Что он и сделал, к моей величайшей радости, но предупредил, что за любое неадекватное слово в адрес этого текста может отреагировать матом.

Впрочем, предупреждение оказалось излишним, так как, когда я прочитал роман, критиковать мне его не захотелось. Текст понравился, читался он легко (несмотря на более чем десять параллельных сюжетных линий), и, несмотря на громадный объём, я «проглотил» книгу буквально за месяц. К концу марта роман был уже прочитан. В общем, оказалось, что это «моё». Правда, так как мне всё понравилось, то и сказать-то особо было нечего. Когда книга не нравилась, как правило, я мог найти в ней много недостатков и обстоятельно говорить о них. А когда понравилось, что тут скажешь? Понравилось. Сергей обиделся и сказал, что я ничего не понял в его гениальном произведении.

Если вкратце, то сюжет романа рассказывал о путешественнике между мирами. Главному герою по имени Грэй (это писалось до «Пятидесяти оттенков серого») в молодости (ещё при Советском Союзе) сделали неудачную операцию по удалению аппендицита. Пьяный хирург забыл скальпель внутри пациента. Пришлось делать повторную операцию, скальпель извлекли, но слишком поздно, уже наступили необратимые последствия. Герой остаётся инвалидом на всю жизнь, у него нарушен обмен веществ в организме, что является причиной его лишнего веса и нескладного телосложения, такой внешний вид отпугивает большинство женщин. Но герой с помощью невероятной силы духа и воображения сумел вырваться на свободу из тюрьмы своего тела и найти способ путешествовать между мирами. Однако в конечном итоге ему приходится вернуться в родной мир, очень похожий на наш, с которым приключилась беда. В нём установилось что-то наподобие тоталитарного матриархата, где мужчин либо превращают буквально в рабов женщин, людей второго сорта, либо физически уничтожают. Грэй решает спасти свой мир. В итоге получается так, что он и главная антагонистка, которая и создала этот тоталитарный матриархат, влюбляются друг в друга. Побеждает любовь. Конец.

Главный герой, Грэй, если верить Сергею, во многом походил на самого автора. В частности, вся история про скальпель, неудачную операцию и мудака-хирурга не была вымышленной, а в действительности произошла с Поплавским. И болезнь оказалась правдой. И в реальной жизни Сергей имел трудности с лишним весом. Он подчёркивал, что дело не в неправильном питании, а именно в нарушении метаболизма. Он вроде бы даже писал точное название диагноза. Какой-то заковыристый медицинский термин, который сразу же вылетел у меня из головы.

Из-за своей болезни Сергей почти всю жизнь прожил в Николаеве и не имел возможности куда-то надолго уехать, так как в любую секунду с ним мог случиться приступ. Хотя он рассказывал, мол, когда-то, ещё в молодости, на неделю или что-то около того ездил в Москву, где в том числе работал над вышеупомянутым романом.

Имя героя — Грэй — в переводе с английского обозначало «серый», что не было случайностью. Сам протагонист называл себя Серым Соединителем. Дескать, есть чёрное и белое, но должно быть и что-то между ними, серое. Вот он как раз и есть это серое. (Здесь улавливалась и перекличка с именем автора, Сергей.) По сюжету герой большую часть времени занимался тем, что путешествовал во времени и искал людей, уникальных в своём роде, чтобы потом как бы впитать в себя и аккумулировать все их способности (поэтому Соединитель). Что в конечном итоге давало ему шанс помериться силами с противником, пресловутой антагонисткой романа…