ГЛАВА II

ГЛАВА II

Терпкий запах ругу ударил в нос, воин сплюнул на сторону и поморщиться. Немного выждав, так чтобы напиток начал дышать, мург сделал большой глоток. Затем ещё один. Теплая волна прокатилась по всему телу заставив поёжиться от удовольствия. Вот оно, то, чего ему все это время так не хватало. Закинув флягу в походный мешок, наёмник вскочил в седло, и направил гураму вброд через реку. Сильный поток воды бил по ногам животного, но слава богине, ящер шёл уверенно, не обращая особого внимания на бурлящую речную массу. Тикитун свесился с седла, зачерпнул подшлемником прохладной водицы, слегка отжал, так чтобы стекла лишняя влага и накинул на голову. Жарко невыносимо!

Шлем, украшенный когтями топорисков и рогом молодого гураму по центру, покачивался с правой стороны седла. Свет Ра-Аам слепил глаза, ртуп щурился, наслаждаясь речной прохладой. Сегодня жарко, как никогда! Он ехал не спеша, следуя за Чиу и его воинами. Мурги его шайки остались позади. Разбив временный лагерь в джунглях, они дожидались возвращения вожака. Положение Тикитуна среди наёмников оказалось под вопросом, но до сих пор никто из них не решился бросить ему вызов. Самые резвые заняли выжидательную позицию, доверившись воле богов. Арху по-прежнему не отходил от раненного воина. Следовать до кочевья Замбару с полумёртвым кисару на руках было рискованно: уж слишком высока вероятность потерять аруту кочевника по пути, и тогда тропа до Чёрной пяты для них будет точно закрыта. Цабиру не нужна мёртвая кровь.

Тикитун поднялся на холм, откуда открывался чудесный вид на долину. Красота! Покрытые густой растительностью склоны гор, полноводные реки, синими змейками, стекавшие в многочисленные озера долины. Знакомый цветочный аромат приятно щекотал ноздри. Мург на мгновение закрыл глаза, прислушиваясь к звукам джунглей, он как бы настроил аруту на тот диапазон, в котором билось сердце долины. Пока ворчливый ящер утолял голод сочной зеленью кустарника, кочевник наслаждался видами земель Замбару. Да, что ни говори, а старик знал, где разбивать кочевье! И ведь просто так к ним не подберешься. Опытный глаз мурга, сразу обнаружил дозорные посты, так привычные всем кисару Периферии. До полного сходства, не хватало разве что тирсов. Дым от многочисленных кочали тянулся сизыми столбиками к отверстиям каменного купола. Вот, куда сиронги ещё не добрались, а для мургов здесь довольно привольно, главное найти общий язык с дикарями.

Мысли вернулись к, ехавшему впереди, Чиу и воин тут же почувствовал, как аруту наполнилось ледяным холодом Сам-Ру. Вот же, охвостье кута! Пылающий ненавистью, взгляд выхватил высокую фигуру мускулистого кисару, облачённого в пеструю маску. Чиу возглавлял авангард пестрого каравана. Тикитун ощутил болезненные укусы зависти где-то глубоко в аруту к этому смелому и свирепому воину. Воспоминание о недавнем унижении, которое ему пришлось перенести по вине кисару, ещё больше распалило пыл мурга, а градусы от ругу придали решимости. Как только представиться возможность он непременно отомстит тога за все унижения и что-то подсказывало мургу, что это случиться очень скоро.

Кочевье Замбару встретило наёмника весьма сдержано. Никто не испытывал особой радости при появлений мурга на их территории. Наёмник без работы — хуже голодного топориска! Изгоев Периферии недолюбливали, что по ту, что по эту сторону Перевала. И если бы не жадность Замбару, Тикитун непременно попал бы прямиком в обитель Сам-Ру. Чиу остановил гураму прямо напротив кочали вождя, ловко спрыгнул на землю и, поприветствовав громким возгласом воинов племени, стоявших неподалёку, исчез под пологом. Ждать пришлось не так долго, уже через мгновение на площадку перед кочали вывалился крупный кисару в сопровождении худосочного жреца племени. Жандал! Мерзкий прислужник Сам-Ру! Поганый нечестивец и он тут, никак не покинет этот мир, старая развалина! Вот кого он хотел бы видеть сейчас ещё меньше чем Чиу или Замбару.

Тикитун терпеть не мог всю эту жреческую братию, а Жандал ему казался худшим воплощением самого Сам-Ру на всех территориях от ущелья до земель Беглой Сойки. Служитель культа одно время даже претендовал на место верховного жреца, но удалённость от долин Периферии, а также чрезмерная жадность вождя лишили его этой привилегии. Однако он до сих пор не оставлял попыток занять это место, особенно после того как погиб Рату и религиозная власть над племенами перешла к Сиене. Внезапная смерть верховного служителя культа Ра-Аам укрепила веру Жандала в собственные силы. Единственное кого, пока, ещё стоило побаиваться кисару, так это старого Замбару. Вождь племени прислушивался к мнению жреца, лишь до того момента пока вопрос не начинал касаться материальной выгоды. Здесь Замбару оставался непреклонен.

Старый кисару поправил широкий поясной ремень, на котором висел огромный кинжал, по размерам практически саяк. Смерил презрительным взглядом гураму мурга и обратился к Чиу. Воин сдвинул на затылок маску, опустился при этом на одно колено. Тут же Тикитун почувствовал болезненный укол чуть ниже лодыжки. Стоявший позади кочевник жестом показал, мургу, что тот должен последовать примеру Чиу. Наемник первый раз оказался у Замбару в гостях в качестве предводителя мургов, до этого их встречи проходили, как правило, на нейтральной территории. Замбару не преминул напомнить чужаку его место.

Тикитун выругался про себя, но все же встал на колено. Хвала, Великой Ра-Аам его не видят товарищи по оружию! Хотя, что бы он мог сделать, окажись они рядом? Жандал с довольной ухмылкой на скуластом лице кивнул войну с копьём. Жёлтые глаза хищника впились в наёмника. Ну и взгляд! Ртуп почувствовал, как дрожь пробежала по телу. Вот же, немытая скорлупа Цоронга! Ну, ничего, просто так вам это с рук не сойдёт. Ругу всё ещё действовало на организм, подталкивая на необдуманные поступки. Хрипловатый голос вождя вывел Тикитуна из оцепенения.

— Печальную весть ты принёс нам, мург. Если уж наёмники бегут через Перевал, значит дело со всем худо. Вы не первые, кто пересек ущелье за последние рассветы.

— Чего уж тут хорошего, работы там совсем не стало. Мы же не кочевое племя, что бы жить одной охотой да собирательством, мургу нет в этом особой радости. С появлением одноглазого прихвостня Сам-Ру на землях Периферии свободным мургам долины жизни нет. Хизы, к примеру, и те ушли к Царогским скалам, да и за Перевал, чую, тоже просочились. Племена засели в долинах, перестали враждовать, мы для них сейчас что кость кута в горле.

— И вы решил бежать к нам. Думаешь отсидеться здесь?

Чиу поднялся и встал рядом с вождём, но как только Тикитун попытался последовать примеру тога, на его плечо опустилось древко донта. Кочевник, стоявший позади, пристально следил за тем, чтобы порядок, установленный в племени, соблюдался пришельцем неукоснительно. Кисару подался вперёд, крепко сжимая донт в мускулистых руках. Через прорези в маске на мурга смотрели переполненные злобой глаза. Стиснув зубы, ртуп с трудом выдавил из себя:

— У нас закончились запасы марху, да и хорошие воины мне сейчас не помешают.

Замбару недовольно хмыкнул, поправил на широкой груди роскошное ожерелье из когтей топориска и покосился на жреца.

— Пять?

— Чего пять?

— Пять гураму! — пояснил жрец.

На лице Жандала заиграла мерзкая ухмылка, от которой в аруту мурга стало не по себе. Он почувствовал, как ледяные когти тёмного бога разрывают сердце. Вот же, сын кута и кари!

— Я уже сговорился с Чиу, мы …Сахра …

— До гураму обещанных тобой Чиу нам нет никакого дела, мург — прервал наемника вождь, а вот про долг Сахра я прекрасно помню.

Наемник дернулся, намереваясь подняться, и тут же древко донта вновь опустилось на плечо воина. Злость начала закипать внутри, вытесняя страх перед гневом Цоронга. Что за представление устроили эти несчастные пастухи гураму?!

— То есть как? — нижняя челюсть наёмника отвисла вниз и, как он не старался, отказывалась возвращаться обратно, — Да в каждом же племени найдется столько гураму сколько вы запросили? Где, по-твоему, я должен их достать?

Замбару поправил шлем плохо сидевший на голове. Добротная работа хиза, нечего сказать, Тикитун с первого взгляда оценил вооружение вождя. Черепная коробка топориска с верхней челюстью, инкрустированная цветными камнями, о ценности которых можно было только догадываться, устрашающе скалилась сверху на мурга. Вождь подбоченился и, с важным видом вершителя судеб Периферии, прохрипел:

— Своих гураму Чиу получит за спасение ваших никчёмных аруту — правильно, а за то, чтобы пройти в долину и спокойно её покинуть позже, вы приведёте нам пять молодых гураму. И это плюсом, к тому, что остался нам должен Сахра.

— Ну, это же грабёж, раздери вас агато! Вождь, ты верно шутишь? Какого кута у вас тут происходит, до сих пор одного гураму было достаточно? И то, с лихвой, можно отделаться и топориском!

Замбару кивнул одному из тога и Тикитун тут же почувствовал, как загудела голова. Удар древком пришёлся, как раз, по макушке. Возмущение разрывало изнутри аруту мурга. Он выхватил саяк и, даже попытался подняться, но тут же был сбит с ног точным ударом Чиу. Кисару ловко вывернул руку противника, так что меч выпал, а затем навалился сзади всем телом на ртупа. Тикитун распластался по земле придавленный сверху весом противника. Втягивая ноздрями запах сырой земли и стоптанной сандалиями травы, он, словно пойманный в силки кут, смотрел на Замбару снизу вверх. Вот же, мерзкое охвостье кута!

Вождь широко улыбался глядя на то, как его лучший тога методично вминает предводителя мургов в землю. Великолепное зрелище! К смеху Замбару присоединился Жандал, а за ним и все остальные тога. Когда Тикитун начал задыхаться Чиу немного ослабил хватку. Ругу окончательно выветрилось из головы и на место отчаянной удали разбойника пришло осознание собственной никчемности, а вместе с ним и страх лишиться аруту. Сейчас это вполне ожидаемо, а кто кинется его искать, пропал и дело с концом, мало ли куда тропа заведет наемника? Какой позор!

Тикитун прекрасно понимал, что столь неуважительное поведение связанно только с тем, что сейчас мургов Сахра осталось слишком мало. Старик знал, что так не будет продолжаться вечно, и Тикитун, если очень сильно постарается, сможет набрать одиноких кочевников ищущих наживы за пределами долины. А почувствовав вновь за собой живую силу, наёмник будет менее сговорчив, а значит потребовать с него такую высокую плату, станет практически невозможно. Сейчас же, когда его трясёт от страха, и он находится одной ногой на тропе Сам-Ру, он будет вынужден пойти на сделку с вождём, какие бы условия Замбару не выдвинул. Главное знать меру и не перестараться! Бедственное положение, в котором оказались наёмники этой шайки после нападения сиронгов, вселяло твердую уверенность в аруту вождя.

— Хорошо, пока, только три! — выдавил из себя Тикитун. — Три по возвращении, а остальных приведу, как только выполним первый заказ. Я же сказал, что туго стало с работой! Сиронги свирепствуют по всей границе, племена перекочёвывают, хизы пошли через Перевал. Чего не понятно-то, немытая скорлупа Цоронга?!

Замбару присвистнул и Чиу встал с распростертого по земле тела мурга. Жадность подначивала самолюбие вождя, но разум подсказывал, что если продолжать настаивать можно легко остаться ни с чем. Кто знает, что взбредёт в голову мургу?! Наемники народ не предсказуемый, он и так на этот раз получил больше, чем рассчитывал. Вполне возможно, что по возвращении в лагерь мурги, узнав какую цену им придется заплатить, сами отправят невезучего вожака тропою к Сам-Ру, а это значит, придётся договариваться снова. Другой же наёмник, может оказаться менее сговорчивым. Чего стоил один Сахра, гореть ему вечно на ладонях темного божества. Этого питонгу побаивался даже Жандал. Тот ещё был гад!

— Договорились, мург. А чтобы наша с тобой сделка прошла без проволочек да неприятностей, Чиу пойдёт с вами. Приведёшь трёх гураму — покинешь Перевал. А нет — он отрежет твою никчемную башку и принесет в жертву Великой Ра-Аам, а тело отдаст Кривому когтю с его кровососам. По молодости Чиу, как-то, голыми руками справился с топориском, поэтому не советую тебе шутить с ним — слишком опасно для жизни. Учти это, когда у тебя вдруг появится желание обмануть старика Замбару! Да и, пожалуй, ещё дам последний совет — не искушай богов, всегда приноси жертвы, а то останешься без головы в самый не подходящий момент! Конечно, если, раньше нас, это не сделают твои же дружки!

Всеобщий смех заполнил ушные отверстия мурга. Казалось, что даже горы над ним смеются. Глядя исподлобья на довольные лица кочевников он поклялся себе, что непременно отомстит при первой же возможности и Замбару, и Жандалу, и, конечно же, поганцу Чиу. Возвращение назад прошло без особых происшествий. Он ехал верхом на гураму в сопровождении молчаливого воина. Пёстрая маска Чиу, мелькавшая позади, ужасно раздражала наёмника. За все время пути кисару не проронил ни слова и это бесило ещё больше. Вот же, сын воры и откета!

Временами казалось, что он и вовсе едет один. Однако, скрытый от ртупа маской, тога следовал за ним как белая угрюмая тень Сам-Ру. Лишь когда вдалеке забрезжил свет костров лагеря мургов Тикитун смог с облегчением выдохнуть и задышал полной грудью. В конце концов, если вдруг что-то пойдет не так они всегда смогут убить Чиу, а списать всё на внезапную атаку топорсиков. Да, мало ли что может произойти с кисару по пути к Чёрной пяте. Хищные ящеры здесь сновали повсюду в поисках пищи. При воспоминании о Цабиру сердце Тикитуна забилось сильнее. С этим прислужником Сам-Ру будет ещё сложнее, чем с Замбару. О, Великая Ра-Аам, как же ему не хватает решительной напористости Сахра!

Мурги встретили предводителя весьма прохладно, ни в ком из наемников Чиу не заметил особой радости, судя по всему, клеймо неудачника уже окончательно закрепилось за ним. С рассветом умерло ещё два мурга, раненых в последней схватке с топорисками и настроение у всех было хуже некуда. Тикитун предпочёл умолчать о сделке с Замбару до лучших времен, а на расспросы Арху пообещал рассказать обо всём позже. На удивление мурга, раненный кисару не только не встал на тропу Сам-Ру в отличие от мургов, но и пришел в себя. Стараниями Арху кочевник быстро пошёл на поправку, хотя по-прежнему практически ничего не говорил, слабость мешала подняться, но это им и не нужно. Цабиру заберет кисару и так. А пополнив запасы махру, они заявятся к Беглой Сойке, у которой смогут, наконец, набрать воинов. Вот тогда он поговорит с Замбару по-другому. Воодушевленный позитивными мыслями о будущем Тикитун заснул.

Когда предводитель наёмников провалился в теплые объятия сна, обмазанный белой краской воин проследовал к гураму рядом с которым лежал израненный кочевник. Сам не зная почему, но Чиу сразу проникся уважением к этому, изрядно потрёпанному Сам-Ру, воину. Если богиня не отпускает его в обитель предков даже после встречи с темным божеством, значит, он действительно заслуживает уважения. Единственное что немного смущало кисару, так это отсутствие признаков наличия клейма-рух на правой щеке незнакомца. Но в такой мешанине из кожи и мяса попробуй, разберись, хотя кто его знает, что у них там за порядки за Перевалом. Чиу долго смотрел на воина, затем снял маску и бережно положил рядом с собой. Бросив взгляд на проходившего мимо Арху, тога хищно оскалился, а затем отвернулся, чтобы в уединении обратиться с молитвой к богине.

Мург не стал тревожить странного воина Замбару, а расположился неподалёку, устроившись на походном мешке, откуда было удобно наблюдать из-под полуопущенных век за действиями Чиу. Не то, чтобы он сильно переживал за дальнейшую судьбу кисару, которого они планировали сдать Цабиру, но что-то внутри аруту, сродни тому, что ощущал Чиу, не давало мургу покоя. Где-то глубоко внутри себя Арху понимал, что этот воин попался им на пути не случайно и всё что с ними происходит, и будет происходить дальше, идёт согласно замыслу Великой Ра-Аам. Поблагодарив богиню за помощь, он заснул, под монотонное бормотание Чиу.

Рассвет встретил наёмников в пути. Тикитун не стал дожидаться первых лучей Великой Ра-Аам, а как только проснулся, тут же распорядился, чтобы мурги собирались в дорогу. Ему не терпелось поскорее разобраться с Цабиру, а затем отправиться к Беглой Сойке. Пламя мести сжигало изнутри аруту воина, он ощущал жуткую потребность затушить его вражеской кровью, ну или хотя бы немного ослабить огонь. Унижение, испытанное при встрече с Замбару не давало наемнику покоя.

Чиу пристроился позади гураму на спине, которого Арху закрепил завёрнутого в грубую мешковину кисару. Раны воина по-прежнему доставляли бедолаге сильные страдания, но в глазах появился огонёк разума, что обнадеживало. Значит ещё не всё потеряно. В короткие периоды просветления, он внимательно изучал окружающий мир, вращая по сторонам глазами, ни говоря при этом, ни слова. Лишь во время долгого и продолжительного сна кочевник проговаривал что-то на языке сиронгов, но так как это слышал только Чиу, смысл сказанных слов оставался для него загадкой. Ситуст-Ра ещё не добралась до земель кочевых кисару расположенных за Перевалом.

Следующий привал сделали за несколько сикелей до Чёрной пяты. Тикитун знал, что наведаться к Цабиру лучше всего в светлое время. Мало ли что! После посещения кочевья Замбару, он уже не был ни в чём уверен. Заявляться с небольшой группой мургов к Цабиру Кривому когтю да ещё в темное время не решился бы даже Сахра. Лучше не беспокоить кровососов в их пещерах до наступления рассвета.

— Раздумываешь, стоит ли туда вообще лезть? — спросил подошедший к наёмнику Арху. Воин глотнул из фляги ругу и встал, рядом с товарищем, вглядываясь в темноту непроходимых джунглей.

В паре сикелей от стоянки мургов прорычал агато, где-то неподалеку на его зов отозвались топориски, по кустам застрекотали куты. Наступило время Сам-Ру. Чёрная пята тёмным облаком возвышалась перед ними. Где-то там, в холодных, пропитанных сыростью коридорах пещер, засели самые дикие обитатели этих земель. Тикитун вспомнил обезображенное неизвестной болезнью изрубцованное лицо Цабиру и почувствовал, как по спине поползли муравьи страха.

— Выбора-то у нас особого нет. Махру действительно закончилось, хизов поблизости давненько никто не встречал, выкрасть стрелы негде, так что придётся выкручиваться собственными силами, да поможет нам Великая Ра-Аам!

Не доверявший богам мург скептически посмотрел на товарища.

— Я бы на твоём месте не слишком-то надеялся на их помощь. Положение серьёзное, как раз об этом хотел с тобой поговорить. Если с рассветом мы, вообще, не останемся вдвоём, считай, повезло. Мургам нужен сильный вожак, Тикитун! Понимаешь о чём я?

Разговор был неприятен наёмнику и начинал слегка раздражать.

— И что ты предлагаешь? Силой их привязать к себе?

— Каким образом ты собираешься набрать новых воинов, если этих-то не в состоянии удержать? Тикитун, не горячись понапрасну, я лишь хочу дать тебе совет, а решение останется за тобой, но помни от того какой выбор ты сделаешь, будет зависеть быть тебе вожаком над нами или нет. Так уж повелось …

— Арху, давай уже ближе к сути, раздери тебя агато!

— Ты должен пойти в логово Кривого когтя без нас.

Тикитун уставился на товарища, не понимая шутит тот, или нет.

— Только не начинай! Это единственное условие, при котором мурги пока ещё согласны признать тебя вожаком. Никто не хочет рисковать аруту понапрасну. Я думаю, ты и сам всё прекрасно понимаешь. На то мы и наёмники. Где больше платят — там нам хорошо. Тебе нужно вернуть их уважение, иначе … Принеси жертву своей богине и отправляйся к Цабиру, прихватив товар. Даю слово, я постараюсь сделать все, чтобы они дождались твоего возвращения, но о большем меня не проси.

— А как же круг? Это ли не проще? Я готов принять вызов от любого. Пусть попробуют.

Арху отрицательно покачал головой и присел на ствол поваленного дерева.

— Никто сейчас не собирается бросать тебе вызов. Гораздо проще уйти, чтобы прибиться к более удачливому вожаку или на худой конец перерезать твою глотку пока спишь и дело с концом. На то они и мурги, сам знаешь. Нет, так не пойдёт. Думаю, у тебя просто не осталось иного выбора. У Беглой Сойки наверняка найдутся пара, а то и больше сильных мурга жаждущих пополнить ряды братии крепкими воинами.

Тикитун сел рядом повесив голову. Как ни крути, а Арху прав: другого выхода у него не осталось. Нужно как-то возвращать утраченный авторитет. Злоба на сиронгов, Замбару, а заодно и Чиу, душила мурга изнутри. Сам-Ру крепко держал аруту наёмника и никак не хотел отпускать.

— Он дотянет? — тихо спросил воин.

— Думаю да, раны перестали кровоточить, да и запаха больше такого нет. Правда, с лицом малость не повезло. Считай, всю левую сторону перекорёжило, ну, хоть кости вроде как целы. Я вообще удивляюсь, как он выжил. Судя по всему попал в лапы топорисков или того хуже — к агато.

— Говорит что-нибудь?

— При мне молчит, словно речная булу. Глазами водит из стороны в сторону, изредка проскакивают отдельные слова, какие-то звуки, но смысла в них, как по мне, не шибко-то много. Одна тарабарщина! Да это и не столь важно, сам знаешь, у Цабиру он надолго не задержится. Хорошо, если до следующего рассвета дотянет, бедолага. Так, что тебе стоит поторопиться.

— Что, правда, то, правда. Не завидую, я ему. Хорошо, Арху. Как только лучи Великой Ра-Аам коснуться вершины Чёрной пяты, я заберу парня и отправлюсь с ним к Цабиру. Так им и передай.

— Спать-то не пойдёшь?

— Нет, сейчас, для начала нужно принести жертву богине. Да, чуть не забыл: предупреди этого прихвостня Замбару, ждать я его не собираюсь, пусть поторопиться.

— Думаешь, Чиу пойдет с тобой.

— А куда он денется, раздери его агато! Старик перегрызёт себе хвост от желания узнать, как прошла сделка с кровососами.

Арху молча кивнул, развернулся и не спеша направился в лагерь, где к тому времени большая часть мургов уже забылась крепким сном. И лишь Чиу, да раненый воин не смыкали глаз.