ГЛАВА XXVIII

ГЛАВА XXVIII

Маленький кут проскочил под просевшей до земли веткой. Ловко лавируя между кустов, он устремился на противоположную сторону поляны. Остановился на мгновение на тропе топорисков. Замер. Ноздри ящера уловили четкий запах приближавшихся к нему хищников. Острое обоняние не подвело кута, буквально через мгновение из темноты джунглей на него выступил свирепый топориск, на спине которого восседал грозного вида воин Ситуст-Ры. Кут громко застрекотал и бросился через поляну в надежде найти убежище на другой стороне укрепленного частоколом поселения кочевников. Ашат-Рар дал отмашку своим рахгута. Прозвучал протяжный звук сиронзу и со всех сторон на кочевье кисару выдвинулись стройные ряды фарангов. Несколько хамру всадников позади мургов верхом на гураму, с разгона, атаковали главные ворота поселения.

Однако пробить их сиронгам не удалось. Ещё раньше, бегущие по следам Морока, тога нашли раненного хиза, который рассказал все, что ему было известно о планах сахигарлов от Тикитуна. Когда Тур узнал, кто был этот таинственный убийца, стало понятно, почему он оказался в лагере и чего собственно добивался. Тога подготовил оборону, как мог, укрепил главные ворота, частокол, расставил по стенам тога с данаками. Но этого конечно было не достаточно. Среди кисару постепенно поднималась паника, она распространялась от кочали к кочали, и что с этим делать Тур не знал. Гухта не явиться раньше рассвета, если, вообще, его стоит ждать после конфликтной ситуации с Аглакайей. К тому же хиз сообщил, что часть мургов покинули Гухту, перебежав на сторону сиронгов и Тикитуна. Гураму таранившие ворота кочевья стали прямым тому подтверждением. Гореть им всем на ладонях Сам-Ру!

Сатару-Харун, подъехал к хадрату.

— Мы прибыли, хуму.

Не спуская единственного глаза с частокола, на котором стоял Тур, Ашат-Рар поинтересовался:

— Жив?

— А, что с ним будет. Берег изменника, как ты и приказывал.

— Хорошо, подготовьте его и ждите дальнейших распоряжений.

— Может снять этих молодчиков со стен григерами, хуму.

Ашат-Рар резко обернулся, метнув злобный взгляд на рахгута.

— Делай что велено, Сатару! Здесь я решаю, что лучше и когда.

Затем повернулся и не спеша поехал к воротам, предварительно опустив забрало.

Не доехав до частокола с десяток хилей Ашат-Рар громко прокричал, так чтобы его слышали не только те, кто на стенах, но и те, кто прятался за стенами в кочали.

— Тога, нет смысла сопротивляться ты прекрасно знаешь, что долго без воды и еды вам точно не продержаться, а справиться с моими сахигарлами у вас не получиться, даже если поставить в строй детей. Помощи ждать не от кого. Единственный на кого можно было рассчитывать это никчемный мург, да и тот сдох, как ему и полагалось. Так зачем это все? Тур, впусти нас, поговорим как воин с воином. Все обсудим, возможно, даже сможем договориться.

Ашат-Рар развел руками по сторонам.

— Не уже нам с тобой не хватит земли?

— О, как заговорил! Не забыл ещё, поганец, как закрыл передо мной ворота Ситуст-Ры и обрек на голодную тропу Сам-Ру? Не боишься, хадрат, что я сейчас проломлю тебе голову и, не с кем будет договариваться? Не слишком ли рискованно приближаться ко мне, а, Ашат-Рар? Ты и так принес столько страданий Периферии, убирайся за свою стену, никчемный форуру!

Сиронг улыбнулся.

— Нет, Тур, не боюсь. Если кто-то из твоих уранга хотя бы попытается мне навредить, ему тут же снесут голову рагом.

Тур посмотрел в ту сторону, куда рукой указывал Ашат-Рар.

На возвышенности, там, где полыхнул факел, стоял на коленях Морок-Атан с бронзовым ошейником на шее и неподъёмной цепью на ногах. Над сиронгом возвышался Сатару-Харун в руках которого поблёскивал клинок рага. Соя побледнела, вцепившись здоровой рукой в сатунгасу Аглакайи.

— Вот же, мерзкий сын кута! — прошипела кисару.

Тур обернулся к жрицам.

— Сиена, забери Сою, и отправляйтесь в кочали Великой Ра-Аам. Нужно принести жертву богине. Необходимо поднять веру кисару, нам предстоит не простое испытание. Детей тоже уведите. Со мной останутся только тога, молодёжь способная держать саяк и Аглакайя. Остальных спрячь в центре. Если, не дай им Сам-Ру, проломят стену, никого из вас, не должны найти сразу. Необходимо отсрочить нападение по возможности, до прихода Гухты. Скоро рассвет, а значит, у кисару есть небольшой шанс. Если конечно мурги нас не подведут, — Тур, с укором, посмотрел на Аглакайю, но говорить больше ничего не стал.

Девушка опустила глаза, даже не пытаясь оправдываться. Да и что ту можно сказать, она и сама все прекрасно понимала. Ещё Рахмая Короткая память как-то предупреждал её, что излишняя вспыльчивость не раз сыграет на руку Сам-Ру.

— Так, что, Тур, откроешь ворота или как?

Тога выхватил данак из рук стоявшего радом тога и пустил стрелу. Снаряд просвистел над частоколом, воткнулся в землю у когтистых лап топориска.

— Убирайся туда, откуда пришёл и забирай сиронга с собой. Я не стану менять аруту своих кисару на одну, которая принадлежит нечестивцу. Услышал меня, фокуру, или может повторить? На этот раз, будь уверен, я точно не промахнусь!

Ашат-Рар улыбнулся.

— Хорошо, Тур. Другого ответа я от тебя и не ждал. Где ваш, кодекс, а тога? Посмотрите на этого уранга, который вместо благодарности за оказанную ему помощь готов отдать на убой Морока. Мне жаль сахигарла. Он помогал кисару, а в итоге погибнет по их же вине. Так, Тур? Я же правильно тебя понял? Неблагодарные падальщики!

Ещё одна стрела просвистела, на это раз, над самой головой сиронга, слегка задев тулью шлема. Рука Сатару с мечом непроизвольно дёрнулась. Морок закрыл глаза, прекрасно понимая, что Ашат-Рар в чём-то прав. Но и Тур оказался прав по своему, нельзя было сдавать все кочевье, тем более доверяться, в такой ситуации, Ашат-Рару который наверняка его убьет, как только Тур, по просьбе хадрата, откроет ворота. Морок просто больше не будет ему нужен. А значит, пока тога упорствует, Морок-Атан будет жить, если, конечно, захочет.

— Отлично, тога! В таком случае, как только свет коснётся частокола, вы сможете насладиться довольно интересным зрелищем, по окончании которого я предоставлю вам последний шанс. Если добровольной сдачи не случиться, тогда я выжгу все в радиусе десятка сикелей, и о кисару твоего племени навсегда забудут на просторах Периферии.

— К чему затягивать, жги сейчас, Ашат-Рар?

Хадрат рассмеялся.

— Не-е-ет, Тур. Это слишком скучно и неинтересно. Мне не нужна выжженная обескровленная земля Периферии. Она нам больше по нраву, когда покорна. Я добьюсь того, что кисару и ртупы вырежут таких как ты и станут под власть Ситуст-Ры. Тем же, кто не согласен с нами не будет спокойной жизни — нигде. Тут вопрос принципа, Тур! Никто, слышишь меня, тога? Никто не будет чувствовать себя спокойно на просторах кочевых земель, если хоть раз посмел пойти против Ситуст-Ры. И спрятаться никому не удастся. Поэтому я здесь, стою сейчас перед тобой. Мирт бежал, но я все-таки смог до него дотянуться. Ты спрятался за Перевал, но я и до тебя добрался, как видишь. И так будет с каждым, неверным воле Ситуст-Ры.

Все кто сейчас с тобой должны понимать, что их ждет участь Гухты. Любой, кто приблизиться к изгоям Ситуст-Ры будет немедленно и жестоко наказан. И спасения может искать разве что на тропе мертвых, но и даже это я помогу ему организовать. Я не прощаюсь с вами, тога. Любой из вас прямо сейчас может все это закончить. Свяжите Тура и тех, кто выступит против нас, откройте ворота и сдайтесь нам на милость и мы позволим кисару уйти. Что ж рассвет наступит очень скоро, а пока думайте и наслаждайтесь зрелищем. Возможно, это будет последнее, что вы сегодня увидите.

Ашат-Рар развернулся, бросил взгляд на частокол, а затем умчался к стройным рядам хамру фарангов.

Как только свет Великой Ра-Аам стал проникать через отверстия купола, хадрат приступил к выполнению обещанной им угрозы.

— Сатару, приковать поганца к гураму и волочь по земле перед частоколом до тех пор, пока у гураму пена не полезет из пасти.

— Слушаюсь, хуму!

Сахигарлы притащили тяжелые бронзовые оковы, стянули мощные руки Морока и уже собирались крепить на специальной упряжи, расположенной у хвоста гураму, когда зычный голос Ашат-Рар остановил их.

— Нет, Сатару, к топориску.

— Но, хуму, даже самый резвый из них не потянет Морока с цепями.

Ашат-Рар нахмурился.

— Тогда впрягайте тройку. Нужно чтобы скорость была максимальной, Сатару.

— Слушаюсь, хуму.

Сиронги быстро отобрали самых стойких и молодых топорисков, и уже очень скоро Морок лежал скованный по рукам и ногам у хвостов хищных ящеров.

Хадрат кивнул рахгута и тут же прозвучал звук сиронзу, привлекающий внимание кисару. Соя, которой удалось к тому времени, под надуманным предлогом покинуть кочали Великой Ра-Аам, забралась на одну из стен и глазами, переполненными ужаса, смотрела на казнь её единственной надежды на спасение. Девушка прекрасно понимала, что никто кроме этого сиронга не будет так сильно озабочен её судьбой, особенно после того как она потеряла кисть и стала ещё слабее против вызовов, что им каждый рассвет бросала Периферия. Аглакайя больше обеспокоена пропавшим Митху, Тур с Сиеной сохранением племени, тот же Гухта пропал, стоило только Аглакайе сказать лишнего. Кто ей поможет, кроме Морока? И вот сейчас на ее глазах мерзкий хадрат лишает ее последней надежды и веры в хоть какое-то будущее.

Сатару дал отмашку — топориски рвану с места. Сидевший на спине ведущего ящера не жалел стрекала как и приказывал ему рахгута. Очень быстро хищники развили скорость достаточную, чтобы напрочь вытрясти аруту из сахигарла, Ашат-Рар остался доволен работой всадника.

— Тур, надо что-то делать? Если будем ждать, от него ничего не останется! — закричала Аглакайя, когда топориски пошли на десятый круг, расчерчивая травяной настил перед частоколом кровавыми разводами.

Тога вскипел:

— А чего ты мне сейчас ждешь? Аглакайя порой тебе вовсе лучше молчать. Ну, кто тебя просил открывать рот на этого мурга, гореть ему на ладонях Сам-Ру! Клянусь, если нам удастся выкрутиться по воле Великой Ра-Аам, я всю отмеренную мне Сам-Ру тропу посвящу истреблению этого жалкого отребья.

— Тогда я сейчас сама пойду и приведу этого фокуру за хвост!

Тур устало махнул рукой и повернулся спиной к кисару.

— Делай, как знаешь, что я вам всем нянька? И забери с собой Сою, я вижу, она направляется ко мне, не хочу выслушивать ещё и её упреки. Мне тебя хватило.

Аглакайя зарычала, выражая крайнюю степень недовольства, и спустилась со стены. Она как могла, постаралась успокоить девушку, пообещав, что сделает все от нее зависящее, чтобы отыскать, а затем привести к кочевью этого несносного Гухту.

Тем временем Ашат-Рар приказал снять цепи с Морока, быстро привести его в чувство. Фаранг тут же исполнил приказ хадрата. Он стянул с пояса флягу с толье и выплеснул содержимое на свежие раны Морока-Атана. Сахигарл мгновенно пришел в себя. Взревев от нестерпимой боли, сиронг проклинал Ашат-Рара и всех кто принял его сторону.

— Достаточно, теперь дайте ему раг, но оков не снимайте, — воин обратился к Мороку, — Ты ведь довольно сильный сахигарл, значит, выдержишь поединок со мной. Помнишь, Морок, как я сдавал тебе владение рагом. Вижу по глазам, что не забыл. Теперь настал твой черед, правда ставки повыше, но и я уже не твои послушник.

— Как глупо, Ашат-Рар. Как же, глупо! У меня сил не осталось даже на кута. К чему это представление, убей сразу и дело с концом.

Ашат-Рар закипел:

— Представление?! А как ты меня гонял, по плацу? Вспомни? Сколько во мне на тот момент было сил, после полной выкладки? А? Что ты сделал никчемный пожиратель падали, когда совет сказал закрыть сдачу? Напомнить? Ты продолжал меня метелить, что было сил, до тех пор, пока я не рухнул замертво. И даже после того, как совет прервал сдачу, ты остался недоволен. Так чего ты ждал тогда от меня, Морок? Чего же сейчас жалуешься, защищайся?

Морок сплюнул кровавый сгусток. Поднялся с колен, опираясь на меч.

— Глупец! Если бы не мои старания, ты сдох бы ещё в первой схватке с ртупами. Только благодаря таким как я, ты смог добиться того, что имеешь сейчас, и вот она благодарность?

Ашат-Рар взревел, сделал выпад вперед, нанес удар по рагу противника. Клинок отлетел на пару шагов.

Морок устало улыбнулся. Сквозь подсохшую кровавую пелену, сковавшую лицо воина, мелькнули матовые клыки. Сахигарл тихо сказал:

— Это бессмысленно, Ашат-Рар, ты так ничему и не научился. Сейчас я проучу тебя, мальчишка.

Морок подошел к мечу на дрожащих ногах, наклонился, намереваясь поднять оружие. Ашат-Рар взбешенный чрезмерным спокойствием сиронга с силой толкнул его.

— Живее, старая развалина!

Сахигарл, не смог удержать равновесие, упал, распластавшись у ног стоявшего напротив Сатару-Харуна. Поднял глаза на воина и прошептал:

— А, вечный холуй, Сатару, не надоело пресмыкаться перед этим мальчишкой? Подожди, он и на тебя напялит эти браслеты.

Не одна мышца на лице сиронга не дрогнула, но Морок-Атан прекрасно знал, что, несмотря на внешнюю непроницаемость, ему удалось добраться до аруту сахигарла и больно уколоть. Сиронг посадил семя ненависти к хадрату в большое мощное сердце Сатару, о чем тот ещё даже не догадывался.

— Хватит нести чушь, Морок. Бери и защищайся, как положено сахигарлу — зарычал Ашат-Рар.

— Нет, мальчик, я не доставлю тебе такого удовольствия. С этого момента все, что ты там себе запланировал, в своих изъеденных злобой мозгах, пойдет не по плану. С этими словами. Морок взялся за раг и погрузил меч в себя. Единственный глаз Ашат-Рара чуть было не выпал из орбиты от удивления. Ах, ты ж, мерзкое охвостье кута!

Соя вскрикнула, скатившись вниз головой с деревянного настила стены. Тур сжал рукоять и уже собирался отдать приказ о наступлении, когда его внимание привлекли несколько фигур идущих через поляну к стану сиронгов. Только этого им не хватало! Как же так-то? О, Великая Ра-Аам, гореть им всем на ладонях Сам-Ру!

Не успел Морок испустить последний вздох, как к ошеломленному выходкой сахигарла Ашат-Рару подошёл Тикитун. Мург с парой своих наемников привел, сопротивлявшуюся из последних сил, Аглакайю.

— Вот, Ашат-Рар, пыталась пробраться через наш заслон. Куда направлялась, не сознается. Но я точно знаю, она заодно с этим тога. Думаю, этот вариант даже лучше чем прежний.

Наемник посмотрел на темную лужу под мощным телом Морока.

На лице хадрата вновь заиграла прежняя ухмылка.

— А ты не перестаешь меня удивлять, Тикитун? Это моя старая знакомая, как я понимаю, собралась следом за своим Миртом, верно? Ну, вот как такой знатной особе отказать?! Да успокойте вы её, уже!

К Аглакайе подбежали несколько фарангов и сильными ударами заставили упасть на колени, уткнувшись лбом в землю.

— Сатару-Харан, отправляйся к уранга и предупреди, если они не откроют мне ворота, я разорву эту хвостатую милаху при помощи гураму. А эту падаль отвези и брось им, пусть лично убедятся, что я не шучу.

— Слушаюсь, хуму.

После того, как рахгута вернулся и сообщил, что тога по-прежнему отказывается уступать, Ашат-Рар приказал приковать Аглакайю к самым мощным гураму из тех, что оказались у мургов.

— Ты позволишь им так поступить с ней, тога? — прошептала Соя, которая пришла в себя после падения, и успела к тому времени подняться, чтобы встать возле Тура. Она наотрез отказалась покидать частокол, пообещав покончиться с собой, если ее будут принуждать к этому, так как после гибели Морока ей больше нет смысла находиться на Периферии.

— Что ты от меня требуешь, Соя? Неужели и в этом я виноват? Почему ты ее не остановила, если знала. На что вы вообще обе надеялись, ведь и так понятно, что этот сын кута окружил нас? Гореть ему на ладонях Сам-Ру!

Мурги сидевшие на спинах гураму сверкнули стрекалом, и ворчливые животные неспешно двинулись с места. Цепи натянулись, заставив Аглакайю на руках повиснуть в воздухе.

— И так, Сатару, если они сейчас не откроют нам ворота, рвите ее на части. Эти мерзкие уранга должны понимать, что я с ними не шутил, и шутить не собираюсь.

Соя вскрикнула, закрыв лицо руками. Она не в силах была смотреть, как истекающая кровью в полуобморочном состоянии, Аглакайя встала на тропу Сам-Ру.

— Спускайся, вниз, Соя, Там Морок, побудь с ним — сквозь зубы процедил тога.

Не желая видеть ещё одну смерть, девушка послушно спустилась вниз. Все тога, из тех, что стояли на стене в этот момент обратили свои взор на Тура и воин это ощущал буквально каждой клеточкой своего тела. Вот же, грязь со стоп Сам-Ру!

«Ну, что я могу? Что? Морок погиб. Стоит ли призрачное счастье кисару ещё одной смерти? О, Великая Ра-Аам, подскажи, как мне подступить, дай знак? Где же этот, поганец, Гухта? Неужели он нас все-таки предал? Для мургов эта норма. А если так же убит? Ведь это ничего не значит. У них не получилось расправиться с ним здесь, возможно сиронги изловили его в лесу. Отсюда такая уверенность Ашат-Рара в собственных силах! А если после гибели Аглакайи тога взбунтуются? Что тогда? Какие у меня есть аргументы? Ведь ее смерть будет напрасной? Сиронг не отступит: не для того он столько сикелей прошел и призвал на помощь мургов, чтобы сейчас повернуть назад не солоно хлебавши! А это значит, нам грозит смерть от голода или от предательства. И тот и другой вариант вполне возможен и тут мне не поможет даже верховная жрица. Если открыть ворота, то есть маленький шанс, что сиронг кого-то, да пощадит. Хотя нам тропа заказана!

— Итулан.

Тога, стоявший на помосте ближе всех к Туру, повернулся на зов кочевника.

— Итулан, открывайте ворота!

— Мы капитулируем?

Тур хищно ухмыльнулся.

— Нет, Итулан. Мы встаем на тропу Сам-Ру. Но прежде чем уйти к нему нужно прихватить с собой, как можно больше нечестивцев. Силой за собой никого не тащу, тут уж выбор каждого. По кодексу или нет, вы вольны решать за себя сами. Я допустил эту ситуацию, поэтому принуждать никого не собираюсь.

Тур развернулся, обнажил саяк и стал спускаться вниз, вслушиваясь в звук заскрипевших петель.

Ашат-Рар поднял руку вверх, останавливая мургов. Аглакайя посмотрела перед собой, наблюдая как медленно, словно бы нехотя распахиваются ворота кочевья. Теперь точно все кончено — они проиграли!

— Рви — пробасил Ашат-Рар.

Сатару-Харун оглянулся на хадрата, не совсем понимая отданный командующим приказ.

— Разрешите уточнить, хуму?

— Ты, что оглох, рахгута? Чего тут уточнять? Я сказал, рвите эту падаль на части! В ней больше нет нужды! Я же говорил — не один из тех, кто яро сопротивлялся воле Ситуст-Ры, не должен выжить! Чего тут не понятного, сахигарл? Или для тебя приказ хадрата, уже не приказ?

Сатару опустил голову. Ашат-Рар прокричал:

— Тикитун, чего твои мурги ждут?

Наёмник выехал вперед и скомандовал:

— Хоуп!

Стрекало описало полу дугу, и гураму рванули с места.

Над кочевьем пролетел боевой клич кисару, оттолкнулся от скал и поднялся к самому куполу, растревожив покой ещё дремавших охносов.

Периферия просыпалась в кровавых объятиях Сам-Ру.