ГЛАВА XXXII

ГЛАВА XXXII

Темная капля крови лениво скатилась по подбородку и упала на земляной пол кочали. Пламя Сам-Ру покусывала поленья костра, неспешно набирая силу. Запахло горелой древесиной. Гухта поднял голову, глядя через прорези забрала на Сатару. Сиронг обмотанной тряпицами кистью проверил веревки на запястьях и щиколотках пленника. Мало ли что, никогда не знаешь чего ждать от этих уранга?

— Что ж, ты меня так спеленал-то, фокуру? Испугались безоружного мурга, нечестивцы?

Сахигарл с силой ударил кисару в челюсть. Голова пленника дернулась.

— Ну, ничего, наши с тобой тропки ещё пересекаться, поганец! — Гухта сплюнул кровь на сторону.

— Поговори мне ещё!

Сатару вышел из кочали. Какое-то время Гухта висел на столбе предоставленный самому себе, размышляя над тем, когда же, все-таки, стоит пытаться совершить побег. А заодно, постараться отправить к праотцам как можно больше ненавистных сиронгов.

Полог кочали откинули, пропуская внутрь Ашат-Рара в сопровождении Сатару-Харуна.

— Мне докладывают, что ты, уранга, все также продолжаешь упорствовать?

— Послушай, хадрат, какого кута, вам от меня надо? Ты же видишь, я простой мург, у меня ничего нет? Хотя, да, у тебя с этим проблемы, как я погляжу!

Ашат-Рар скрестил руки на груди. Коварная ухмылка расползлась по его лицу.

— Сатару.

Рахгута подошёл к висевшему вдоль столба пленнику и нескольким мощными ударами ненадолго выбил из него сознание. Затем окатил ледяной водой, которую принес дозорный фаранг и, убедившись в том, что Гухта пришел, наконец, в себя, встал на прежнее место.

— Мне нужны условия, на которых ты договаривался с Туром и его дальнейшие планы. Ведь у них все получилась, так? А значит, в основной своей части они, вряд ли уже поменяются. Так, что нам хотелось бы знать: что там задумал, Тур?

Гухта набрал полные легкие воздуха и плюнул в сторону хадрата Ситуст-Ры.

На этот раз Сатару-Харун не стал дожидаться приказа командующего. Выхватил у дозорного каматра и с размаху ударил мурга молотом по голове.

— Осторожней, рахгута. Мне не нужен мург без мозгов, одного, как ты знаешь, я уже не так давно завербовал. Ничего хорошего из этого не вышло. Сними-ка с него шлем. Хочу взглянуть в глаза этому наглецу!

Сатару вытянул из ножен раг и подошел к Гухте. Сиронг стал распарывать ремни один за другим. Наемник по-прежнему не приходил в себя, из-под забрала потекла тонкой змейкой алая кровь.

Неожиданно за пологом кочали послышался какой-то шум и Сатару замер, когда оставалось вспороть последний ремень на заклепках.

— Иди, проверь, что там.

— Слушаюсь, хуму!

Сахиграл спрятал меч в ножны и прошмыгнул наружу под пологом кочали.

Тем временем хадрат подошёл к Гухте, отстегнул последнюю заклепку и уже начал стягивать шлем с подшлемника, когда в хижину вбежал взволнованный новостью рахгута.

— Что там?

— Хуму, Замбару заявляет, что его дозорный разъезд докладывает о приближении небольшой группы тога к их границам, во главе с Туром. Нам стоит поспешить, если не хотим попасть в переплет. Кто знает, сколько ещё кисару собрали эти уранга?!

Ашат-Рар резко повернулся, и зарычал:

— Ах, ты ж, сын кута! Никак не успокоиться! Клянусь силой таронгов, когда-нибудь я доберусь до этой кочевой падали! Рахгута, прикажи седлать топорисков, мы снимаемся.

— А этот? — Сатару-Харун кивнул в сторону истекающего кровью Гухты.

— Я сейчас до Замбару. К моему возвращению топориски должны быть запряжены, хамру построены и готовы выдвигаться к ущелью. Все понял?

— Так точно, хуму! Разрешите выполнять.

Ашат-Рар махнул рукой в сторону выхода. Сиронг приложил кулак к груди, сделал поклон головой, повернулся и вышел. Хадрат последовал за ним. У самого выхода он несколько замедлил шаг, оглянулся.

— Мы ещё с тобой свидимся, фокуру!

Ашат-Рар сдержанно поблагодарил Замбару за гостеприимство и предупреждение о приближении тога. Уже отъезжая, попросил, сохранит пленного мурга до его возвращения. В том, чтобы таскать раненого наемника за собой по джунглям на телеге — не было ни особого смысла, ни желания.

Не успел хвост последнего топориска исчезнуть в лесных зарослях земель Замбару, как ему сообщили, что прибыл посыльный от Цабиру Кривого когтя. Ах, ты ж, никчемный фокуру! Только кровососа ему сейчас не хватало! Этого-то какой кут принес?

Замбару уселся удобней в кресле, по привычке посмотрел на место жреца. Да, сейчас он нуждался в дипломатии Жандала, как-никогда. Эх, и кто только надоумил этих нечестивцев идти за Перевал?

— Кизран, давненько тебя не бывало в наших краях. По делу или так, просто решил заглянуть на огонёк?

Воин, окрашенный практически до самого кончика хвоста в черный цвет, остановился перед вождем. На его покрытом белилами лице нельзя разобрать, о чем именно думает сейчас этот кровосос. Небольшое очелье из клыков топорисков с бронзовыми вставками, кинжалы на поясе, опу и донт за спиной — подчеркивали воинственный настрой пришельца.

— Цабиру хочет напомнить тебе о долге, вождь. Не плохо бы с ним рассчитаться за прошлую партию махру. Ты же знаешь, Замбару, Кривой коготь за своим два раза не ходит.

Воин достал из походной сумки, перекинутой через плечо, свежесрубленную голову тога и кинул под ноги Замбару. Глаза вождя, от удивления и ужаса, чуть было не выскочили из орбит. Вот же, грязь со стоп Сам-Ру. Мерзкие фокуру! Он поднял ступни и уставился на посыльного.

— Да вы чего, Кизран, ополоумели что ли? Кто с вами, вообще, станет вести дела, если вы так запросто, начнете всем головы резать? Чем тебе мой дозорный-то не угодил? До этого мурги повадились чуть-что саяком махать по поводу и без! Теперь, вы взялись за старое?

Кровосос зашипел, обнажив непомерно длинные клыки.

— Товар качественный, сам знаешь, желающих — хоть отбавляй. А у тебя это уже вошло в привычку. Скоро пришлешь тога за новой партией, а за старую рассчитываться получается, кто будет? Решил, если у тебя сиронги начали столоваться, можно забыть о долге Кривому когтю?

— Да тут все так закрутилось, Кизран. Сначала этот хадрат, будь он не ладен, мурги, тога верховной жрицы. Ещё вот Жандал, как назло, нас покинул. Голова просто идет кругом.

Кизран, выхватил из-за спины небольшого размера донт и метнул в Замбару. Копье воткнулось в спинку кресла. Вождь почувствовал, как у него покрылось льдом все тело вплоть до когтей на ногах. Ах, ты ж, охвостье кута! Только этого не хватало! За, что, спрашивается, мне такие испытания, Великая Ра-Аам? Не уж-то Жандал пожаловался? Вот, что теперь делать с кровососом? И кто только, эту падаль с гор, пропустил ко мне вооруженным. Ну, погодите, я наведу у вас порядок. Эх, Жандал, Жандал!

— В следующий раз, я буду более удачлив, вождь.

— Следующего раза не будет, Кизран.

Кровосос улыбнулся, так, словно ничего не произошло. Подошел к вождю, вытащил копьё и сказал, практически в слуховое отверстие:

— Рассчитаешься с нами до следующего рассвета, а пленника, что привели сиронги, я забираю себе. Так хочет Цабиру. Будем считать, что это жест доброй воли с твоей стороны. Ты же хочешь загладить вину перед Кривым когтем, вождь?

Замбару буквально разрывало изнутри от возмущения, но он, все-таки, смог подавиться в себе зов Сам-Ру и процедил сквозь зубы:

— Да зачем он вам? Он, вообще-то, принадлежит Ситуст-Ре.

— Им пока здесь ничего не принадлежит, тем более мург, которого ты отдаешь нам вместе с долгом. Если ты плохо слышишь или слабо соображаешь — я могу повторить?

Кизран сжал донт крепче.

— Хорошо, забирай. Но передай Кривому когтю — я очень расстроен, что он так относиться к старым друзьям.

— У Цабиру нет, и никогда не было друзей.

Кровосос развернулся и, не говоря больше ни слова, вышел из кочали.

— Тога! Тога, раздери вас агато! Куда они все запропастились? Или может этот ненормальный сын вопры перерезал всю мою охрану? Вот же, грязь со стоп Сам-Ру! Тога!

Вождь, уже собрался идти и разбираться по какой причине не появляется ни один из дозорных, когда прозвучал звук сиронзу, означающий, что к кочевью подступает противник.

— Ах, ты мерзкое охвостье кута! Так вот где они все! Я совсем забыл — это наверняка этот нечестивец Тур! Сколько можно, Великая Ра-Аам? Да, тут явно без происков Сам-Ру не обошлось!

Из-за гибели Жандала, Замбару пришлось лично возглавить отряд тога. Они быстрым маршем выдвинулись к границе и уже на полпути повстречали Тура. Кочевник несся на всех парах, разогнав гураму до невероятной скорости. Он мог с лёгкостью снести стоявших на тропе кисару, если бы Замбару не приказал дать предупредительный сигнал сиронзу. Взрыхляя сырую почву тропы, Тур натянул удела и, с большим трудом, остановил ящера. Гураму тяжело дышал, обдувая горячим воздухом листву кустарника, росшего по обе стороны от тропы.

— Не слишком ли ты спешишь, тога? — Замабару нахмурился. Ему ужасно надоело, что из его земель сделали проходное пастбище. Заявляются все кому не лень! С тех пор как пропал Чиу, к нему стали бесцеремонно, вторгаться один нечестивец за другим. Словно у него не кочевье, а перевалочный пункт! — Ещё шаг и мои тога нашпигуют тебя свежим махру!

Тур прекрасно понимал, что он сейчас отличная мишень, для воинов которые вполне могут прятаться среди зарослей, поэтому постарался немного успокоить арату и поубавить, насколько это возможно, внутренний пыл.

— Интересно получается, Замбару: кисару проливают кровь за свободу Периферии, а ты привечаешь у себя сиронгов?

Тога Замбару подняли данаки и приготовились отразить нападение, если Тур вдруг отдаст команду к наступлению. Ширина лесной тропы на этом участке не позволяла развернуться по фронту, и поэтому Тур решил попробовать договориться с ренегатом, полагаясь только на интуицию и природную дипломатию. Если конечно такое вообще возможно, учитывая непомерные аппетиты Замбару, о которых знали все по это сторону от Перевала.

— Ты, здесь чужак, тога, а значит не тебе меня учить. Ваши дрязги с Ситуст-Рой нас не касаются, возвращайтесь к себе и там устанавливайте правила. Даже у мургов здесь прав больше чем у вас, так что заткнись и убирайся с моей земли. Иначе …

Стрела просвистела над шлемом тога, растаяв среди прохладной темноты джунглей.

Тур пригнулся к хребту гураму, опасаясь последующих снарядов. Ну, погоди: когда-нибудь, фокуру, у меня получиться рассчитаться с тобой за это унижение!

— Я не стану ничего тебе доказывать, Замбару, но не жалуйся и не проси помощи, когда эти нечестивцы начнут резать вам головы и разорять цобо. Знаем, проходили. Я не от хорошей жизни пришел на эту землю. Чему свидетель сама Великая Ра-Аам. Пусть будет так — это наша война. Я …

Замбару резко прервал речь Тура, подняв руку вверх.

— Сиронги ушли их нет здесь, поэтому нечего вам делать в моих землях, я не рад вам, разворачивай своих гураму с тога, пока Сам-Ру не пришел за твоей аруту.

— С ними был Гухта, где он?

— Мне нет до этого никакого дела. Все своё они забрали с собой. Уходите.

Тур понимал, что Замбару с большой вероятностью лжет. Но втягиваться столь малыми силами в очередной бой — безумие. Если в противоборстве с потрепанными фарангами Ситуст-Ры можно было хоть на что-то надеяться, то против свежих сил Замбару у него шансов практически нет. По крайней мере, он теперь знает, что надеяться на это племя при будущем столкновении ему уже не стоит. Замбару четко обозначил свою позицию по всей этой ситуации, вокруг Ситуст-Ры.

Кисару развернул гураму, бросил взгляд полный ненависти на вождя и махнул остальным, чтобы также поворачивали назад. Ах, ты ж, никчемное охвостье кута! Если старик говорит правду, то они, скорее всего, потеряли Гухту. Пройти к ущелью можно только через земли Замбару, чем тот и пользовался. Другой путь, объездной тропой, куда длиннее и им, пройдя по нему, уж точно не успеть. Этот маршрут проходит по тропе мургов фактически, вдоль границы с Черной пятой.

Замбару выдохнул. Он боялся Тура ещё больше чем мургов. Этот новоявленный лидер сопротивления, тащил за собой к Сам-Ру всю Периферию. И если так пойдет дальше, не будет ему покоя на родной земле. Мурги не уйдут и это понятно, Ситуст-Ра — тем более, значит нужно избавиться от этого настырного тога. Другого выхода нет, как ни крути! Эх, Жандал, как же мне тебя сейчас не хватает. Втягиваться в войну с племенем верховный жрицы, особенно когда так получилось с Жандалом не с руки, тем более без одобрения сумпу. Значит, придется обратиться к мургам, раздери их на куски агато!

Воин мчался по узкой тропе топорисков, ведущей к землям, которыми заведовал Растик Пройдоха. Замбару решил воспользоваться старыми связями для устранения ненавистного ему тога. Здесь за Перевалом, влияние мургов на жизнь Периферии была куда больше, чем на границе с Поясом Сам-Ру. Вожди племен не гнушались пользоваться услугами кланов и не только в междоусобных войнах, но и для сведения личных счетов. Когда возникала щекотливая ситуация, а рисковать головами тога не было особой необходимости, обращались к мургам, кто мог решить эти вопросы, не прибегая к массовым набегам и террору.

Вести войну против великой жрицы довольно рискованно, в какой-то момент можно даже лишиться головы, а вот использовать наемного убийцу-одиночку вполне достойное решение проблемы. Мало ли, чья стрела угодила в тога на охоте? Оступился гураму или неожиданно нагрянули охносы. Да таких случаев сколько угодно, на то она и Периферия. Поэтому, как только Тур покинул границы земель Замбару, вождь тут же отправил посыльного к Растику Пройдохе. Этот предводитель клана один из немногих имел выход на тех, к кому обращались, когда требовалось сохранить в тайне имя заказчика. А с шайками мургов, в которых, как правило, сборная «солянка» из множества племен такое практически невозможно. Все равно, что выехать в джунгли и прокричать, имя того, кто решил убить ту или иную жертву. А значит проще открыто выступить войной, что в данных реалиях для Замбару худший из вариантов, по крайней мере, пока не найдётся подходящая кандидатура жреца и не вернётся назад Ситуст-Ра.

Ратик Пройдоха прошел под пологом кочали и сел на циновку, как раз, напротив занявшегося пламени костра. Сумерки создавали некоторую таинственность, что подчеркивало особую секретность этой встречи.

— Замбару просит помощи, ему требуется устранить Тура, это тот самый тога из пришлых, кто борется против владычества Ситуст-Ры.

Желтые глаза, напротив, вспыхнули яркими точками, в отблесках костра, с интересом наблюдая за мургом. Этот визит крайне редкий, обычно Пройдоха сам решал свои дела, но ситуация складывалась довольно запутанная. Слишком много появилось новых игроков и от правильности того или иного хода теперь зависело благосостояние всех мургов, а не только Пройдохи.

— Отзови Чистюлю и перенаправь. Этот мург, Гухта, нам с тобой ещё пригодиться.

Растик заерзал на циновке, такой вариант явно пришелся ему не по аруту.

— Но этот выскочка, пренебрегает нашим доверием, и прямо сказал, что сломает все устои.

Собеседник задумался. Молчание сильно затянулось. Потрескивание костра убаюкивало, Пройдоха почувствовал, что его неумолимо тянет в сон. Травы, это всё травы! Он опять добавил в огонь слишком много трав.

— Растик, если ты пришел ко мне, чтобы снять с себя ответственность, то у тебя ничего не выйдет, друг мой. Гухта не согласен играть по твоим правилам, поэтому ты бы хотел избавиться от него, а вот для моей игры он подходит, как никто другой. Я заинтересован в равновесии на Периферии, пусть даже достигнутой тропой крови. А ты пытаешься заигрывать со мной и перетягиваешь власть на себя. Не стоит, так поступать, уважаемый вожак клана.

Неожиданно прогоревшее палено треснуло, вверх метнулось крупное скопление искр. Свет от них вытянул из темноты грузную фигуру собеседника с крупными руками и мощной выступающей вперед челюстью.

— Сиронги, на этот раз, очень сильно сдвинули чашу весов. Убрать неудобных, конечно, можно, но тогда ты окажешься перед другой проблемой, которая куда более серьезная, чем может показаться на первый взгляд. Не стоит так спешить, Растик. Излишняя горячность в нашем деле всегда идет во вред. Можно устранить тога, но так, чтобы этот Гухта понял, что он заблуждался и, возможно, даже раскаялся, став нам союзником. После того, как сиронги заставили большую часть кланов перебраться через Перевал, кровь мурга перестала здесь, что-либо стоить. Вспомни хотя бы последнее побоище, когда погибло больше, чем следовало. Кстати не без твоего участия, Растик. Да-да, не смей отрицать очевидного. Мне всё прекрасно известно, друг мой.

Так вот. Гухту пока оставь в покое, можно припугнуть, слегка. Но не более того. А вот Тур в таком раскладе мне совсем не интересен, скорее наоборот. Тут уж решай сам. Но хочу тебя предупредить, если Ситуст-Ра зайдет к нам, то просто так её уже не выдавишь, это слаженная сильная структура, а не разрозненные племена кисару. Чаша у нас одна, как тебе известно, уже давно поделена и на Ситуст-Ру ее содержимое, точно, не рассчитано. Так, что делай выводы сам. Я все сказал. Но этого Гухту, пока не стоит трогать, пусть немного развлечется, нагуляет жирок наемника, так сказать. А там поглядим. Возможно, он мне ещё понадобиться, кто знает?!

Пройдоха кивнул, поднялся и вышел. Больше, ему здесь делать нечего. Планы серьезно меняются.

— Пошлите, за Проком Каматра, он мне срочно нужен, — пробурчал Растик, когда они перешли границу.

От группы мургов отделился всадник и помчался, через лес, на поиски питонгу.

Тем временем, в районе Черной пяты, Цабиру подошел к лежащему на телеге пленнику, достал кинжал и резким движением распорол последний клепаный ремень на шлеме Гухты. Воин застонал, голова гудела, он с трудом мог различать, что вообще происходит и где он находиться.

Кривой коготь сорвал с головы мурга шлем.

— Вот так да! Кого-кого, а тебя-то я точно не ожидал увидеть!

Цабиру убрал кинжал в ножны и обратился к стоявшему рядом Кизрану:

— Обработайте раны и приведите его в порядок. Этот мург мне нужен живым.