ГЛАВА XLII

ГЛАВА XLII

Свет Великой Ра-Аам померк на короткий промежуток времени, затем вспыхнул снова, словно кто-то невидимой рукой включил рубильник. Перепуганные куты бросились через тропу топорисков. Услышав о приближении агато, они искали спасения, прячась в самых потаенных местах джунглей. Грозный ящер, перешагивая через массивные корни деревьев, выбрался на лесную тропу. Его янтарные глаза пробежались по кустам в поисках жертвы. Последнее время всё больше питаться приходилось жалкими остатками, от чего он стал ещё более нервным и раздражительным.

Гухта выдохнул: наконец-то закончились эти непроходимые болота! Они уже думали, что им так и продеться ползти, по брюхо в трясине, до самых рампа Ситуст-Ры. Хвала Великой Ра-Ам, всё обошлось! Хотя несколько раз наемники оказывались буквально на коготок кута от гибели. Болотистая местность, кишащая кари, гигантскими вопрами и не менее гигантскими откетами, не лучшее место даже для мургов. Следом за Гухтой показались гураму наемников. Обозленные и готовые вспыхнуть в любой момент, они с ненавистью смотрели на все, что их окружало. Какой рассвет их носить по джунглям по воле Гухты и все напрасно. Если так будет, продолжаться дальше они долго не выдержат и вожак это прекрасно понимал.

Где всё то, что им обещала Ситуст-Ра?

Договор договором, однако, мурги не регулярные части сахигарлов, только на обещаниях, да посулах далеко не уедешь. Нужно дать возможность наемникам выпустит пар и немного пограбить. Они не особо заботились о том, что с каждым рассветом тепло от лучей Ра-Аам становиться все слабее и слабее, мурги рассуждали весьма прагматично, живя одним рассветом. Поэтому все эти переживания исурамбу-таронгов о грядущем будущем, их, вообще, мало трогали. А как заставить мургов пересечь пески Пояса Сам-Ру, когда они и так уже на пределе?

Задачка не из простых, забери их Сам-Ру!

Гухта махнул рукой, давая понять, что пора сделать привал. Наемник отъехал подальше, на безопасное расстояние, чтобы лишний раз не тревожить гураму присутствием хищника. Ситуст-Ра согласилась в обмен на помощь, оставить мургов в покое, по крайней мере, тех из них, кто промышляет грабежом за Перевалом. Они не станут, по заверениям Чарай-Катара, отстраивать новые рампа, тем более, если у них получиться вернуть себе Твердыню Умра. По отусу Аститаронга планировалось полностью переделать приграничные рампа под кочевников пожелавших перебраться за стены Ситуст-Ры. После прохождения уровня и получения определенной ступени с допустимым коэффициентом полезности, кочевник сможет претендовать на получение гражданства. Мургов это мало заботило, но все же, возможность была и у них.

А, что если им с Литулу тоже попробовать? Но для начала, всё же, стоит посмотреть, что там да как.

Главное, что сиронги уйдут с Периферии и обещают навести порядок с тем, что происходит за каменным куполом. Гухта не вдавался в технические особенности, но понял, что после того как они возьмут под контроль Твердыню Умра, все эти проблемы со светом Ра-Аам прекратятся и зелень Периферии перестанет гибнуть, пугая голодом кочевые племена. Это стало основным аргументом у всех групп тога, которые разъехались по племенным землям кочевников. Нужно было в самые короткие сроки собрать приличный контингент тога, так как только соплеменниками Тура и мургами Гухты тут явно не обойдешься.

И вот уже, какой рассвет подряд Гухта с несколькими мургами разъезжает по Периферии, пугая своим видом местных аборигенов, в надежде набрать, под свою руку, как можно больше воинов.

— Там в нескольких сикелях выше по реке кочевье кисару, — сообщил Итур-Гер вернувшийся из разведки.

Глаза наемников загорелись, жаждой наживы и это не ускользнуло от Гухты. Да, с каждым рассветом сдерживать их становилось все труднее. Но нужно как-то держаться, иначе все планы рухнут: собрать наемников в следующий раз будет уже не так просто.

— И нет дозорных? — поинтересовался Гухта.

— Да есть, конечно, но ты же меня знаешь, Гухта, дело-то плевое!

Наемник с гордым видом глотнул ругу из фляги, которую ему протянул один из стоявших рядом товарищей.

Гухта тяжело вздохнул, поправил ремни, перекинутые через плечо, и пошел к агато. Оседлав ящера, он подъехал к мургам.

— Без меня никуда не трогаться, поеду сам все проверю. А вы, будьте наготове, мало ли что!

Наемник решил попытать удачу в одиночку, местное население не слишком-то жаловало мургов и с большой не охотой принимало их у себя. К тому же, ему все сложнее держать их в узде. Да и кто согласиться отправиться в поход, когда ему угрожают расправой, и как долго такое войсковое подразделение просуществует. Так что переговоры лучше вести без пестрой шайки за спиной.

Ехать пришлось недолго. Уже через сикель негромкий свист заставил мурга остановить агато. Ящер нервно замотал хвостом, чувствуя присутствие посторонних гураму тога. Да, верхом на такой громадине не так-то легко оставаться незамеченным. Сквозь пожухлую листву наемник разглядел нескольких кисару окруживших его с трех сторон. Зелень, которой раньше изобиловали эти земли теперь уж совсем не та, зато обзор хороший. Если так пойдет дальше скоро останутся одни ветки и тут с Чарай-Катаром сложно не согласиться.

— Я пришел с миром! — прокричал Гухта, подняв обе руки вверх.

— С каких это пор мурги, разъезжая на агато, приходят к нам с миром?

Воин опустил руки, на всякий случай сжал рукоять саяка, ну мало ли что! Хотя в такой ситуации ему вряд ли удастся уйти, даже верхом на агато. Стреле данака абсолютно все равно, на каком ящере ты сидишь.

— Проваливай, покуда цел, и забери своих нечестивцев.

Ах, ты ж, охвостье кута. Значит, не так ты хорош, Итур-Гер, как хвалился! Не кут же им принес эту новость на хвосте.

— Мне бы переговорить с вождем или, на крайней случай, со жрецом. Не стоит так нервничать, я к вам ненадолго.

— Убирайся, говорю, мерзкое отребья, пока разрешаю, у нас с мургами разговор всегда короток!

Тога продолжали скрываться среди листвы, не желая показаться на свет. Да-а, с этими, судя по всему, ничего не выйдет, видимо не стоит даже и пытаться.

— А где ваше хваленое гостеприимство. Сами посмотрите, я пришел совершенно один, у меня есть, что вам сказать. Чего вы испугались-то? Агато? Так я его оставлю здесь, а вы проведете меня в кочевье, там и потолкуем. Договорились?

— Шел бы своей тропой, а то мой саяк потолкует и с тобой, поганец, и с твоим хвостатым прислужником Сам-Ру. Слышал?

Гухта зарычал.

— Да как вы не поймете, кутье охвостье, что я для вас же стараюсь. А ну, вылезайте на свет! Вы тога или трусливые куты?

Свист от пущенной стрелы разрезал воздух. Снаряд рассек листву и воткнулся в походный мешок, висящий сбоку седла. Вот же, грязь со стоп Сам-Ру! Ну и как теперь с такими разговаривать? Ведь сами напрашиваются на неприятности!

— Я два раза просит не стану. Хочется вам или нет, а я поговорю с вождем и пройду к нему в кочали. Шутки закончились.

— Проваливай, надоел, а не то понаделаем сейчас дырок и в тебе и в агато.

Следующая стрела прошла над самой головой Гухты, слегка царапнув шлем мурга.

Ну, держитесь, поганцы. Наемник натянул удела, развернул ящера и направился в лагерь мургов. Он не собирался давать кочевникам время для подготовки к отражению атаки. Не хотят по хорошему, значит, попробуем по-плохому. В конце концов, мурги и так засиделись в седлах. Скоро друг друга резать начнут. А тут такая удача — подвернулись упертые кисару, которых непременно следует проучить, чтобы другим не повадно было!

Все закончилось на удивление быстро. Основная масса этого племени, как, оказалось, откочевала за Перевал, а те, кто решил расстаться с аруту на земле предков, упорно сопротивлялись капризам природы. Свет Ра-Аам, то и дело, мерк, а с ним и гибла вся зелень, однако кисару продолжали упорно приносить жертвы богине в надежде, все-таки, заслужить ее прощение. Ни жреца, ни вождя среди тога не оказалось. Мурги немного пролили крови, получив истинное удовольствие от погони. Гухта особого участия не принимал, он лишь казнил того самого кисару, по чьей вине ему пришлось натравить на кочевье мургов. По-другому наемник поступить просто не мог, прояви он сегодня слабость и завтра к его горлу приставят саяк, или того хуже, вообще прирежут во сне и слова сказать не дадут.

Гухта вошел в одно из кочали. На потертых циновках сидели мать с дочерью, они жались друг к другу, таращась на мурга глазами, переполненными страха. Сам-Ру облизнулся. Вот так сюрприз! Воин осмотрелся вокруг, пусто как в брюхе голодного охноса. С этих-то и взять совсем нечего. Разве что девка …да нет, мургам и так хватает, тех, что уже поймали. Да, оскудела Периферия. За стеной жилища послышали крики и вой перепуганных женщин. Мурги дорвались до желанного, теперь их отсюда не оттащить. Гухта жестом показал кисару, что тем стоит соблюдать тишину и быстро вышел.

Перед ним стояли наёмники во главе с Итур-Гером.

— Тут ничего нет — прорычал предводитель шайки, — проверти ещё окраины, может там что завалялось.

Мурги пошли по спирали к центру кочевья, Гухта бросил взгляд на кочали, которое только что покинул, что мог — он для них сделал. Взобрался на спину агато и поехал следом. Через просвет между пологом и стеной за ним наблюдали две пары перепуганных глаз.

Взять с этого племени толком ничего не получилось, так как все самое ценное, с собой забрал жрец, но мургам и этого хватило. Хотя Гухта обратил внимание на то, что если так будет продолжаться и дальше, то вскоре им нечего будет грабить на просторах Периферии. Нужно срочно что-то делать, как ни крути, а Ситуст-Ре придется помочь. Свет, оказывается, выполнял очень важную функцию во всей пищевой цепочке Периферии и если им не удастся сохранить это звено, очень скоро все придет в упадок, а значит, мурги окажутся следующими после кочевых кисару или тех же ртупов Забытых пещер.

Поездки по Периферии показали, что не так много племен осталось по эту сторону от Перевала и ещё меньше пожелало присоединиться к Великому походу через Пояс Сам-Ру. Племя, с которым столкнулся Гухта, оказалось одним из сотен, которые постигла та же участь. Убедившись в этом мурги, наконец, перестали выказывать недовольство, отложив все противоречия на потом. Тем более, что за стенами Ситуст-Ры наверняка будет чем поживиться. Не станут же они слушать сиронгов, которые и так им обязаны всем, что имеют.

Следуя от кочевья к кочевью, убеждая, уговаривая, угрожая, коалиции из кочевых племен, мургов и сиронгов удалось все-таки набрать достаточное количество необходимого контингента для перехода. О том, что им грозит столкновение с тасаритами, сиронги решили умолчать. И без того, возникло много шероховатостей организационного характера, но на их устранения у таронгов просто не осталось времени. Зелень стремительно чахла и желтела. Если тянуть дальше им просто не на чем будет ехать через пески, а пешком туда не так-то просто добраться, а тем более пытаться что-то отвоевывать.

— На кой он нам нужен? — поинтересовался Итур-Гером у Гухты, — указывая на бредущего позади Ашат-Рара.

Хадрат шел безоружным, прекрасно понимая, с какой целью наемник держит его возле себя. Однако паритет с таронгами это не все, чего добивался Гухта, прихватив с собой сахигарла. Без оружия он долго не протянет в песках Ситуст-Ры. Парунду, которую всучил ему Итур-Гером годилась разве, что для кутов, но сиронга это мало заботило. Долго в рядах мургов он все равно не задержится. Неужели Гухта этого не понимает? А, если понимает, то почему так поступает? Почему помешал казни? Это какой-то хитрый план? Ашат-Рар ломал голову, размышляя над подобными вопросами, глядя в спину наемника. Может для мурга простой казни не достаточно, и он придумал, что-то более изощренное? Изредка их взгляды пересекались и то, что хадрат видел в прорезях шлема Гухты, заставляло его арату неприятно волноваться. А он не так глуп, для уранга!

Рулаг-Хатарун без сожаления отдал бывшего хадрата мургам, как и обещал при заключении договора. Тем более что к сиронгам его ставить не безопасно, учитывая настроения ситоев. Шанс восстания, в случае провала всей операции, слишком высок, поэтому хадрата стоило держать подальше от действующей армии. В обмен на жизнь сахигарл согласился принять участие в походе, тем более у него уже оказался составлен новый план побега, а данное мероприятие располагало к подобному развитию событий, как ни что другое.

Все это Рулаг-Хатарун учел и пообещал себе, что при первой возможности избавиться от Ашат-Рара. Побег, который наверняка утроит хадрат, с большой вероятностью легитимизует его убийство, и мургам тогда нечего будет предъявить сиронгам. Преждевременная смерть Ашат-Рара может осложнить взаимоотношения с Гухтой, а живой хадрат служит гарантией заинтересованности мургов. Убить его сейчас означало бы крах дипломатии таронгов и подорвало интересы Ситуст-Ры. Нет, агатра выждет необходимое время, путь Ашат-Рар строит свои планы, а Гухта ослабит бдительность.

— Я спрашиваю тебя, зачем ты таскаешь за собой повсюду риклон, который стянул с шей мертвого сиронга?

Итур-Гером потупил взгляд обескураженный вопросом. Как же так: он-то думал, что про эту вещицу никто не знает, а тут такое?

— Вот и ты не приставай ко мне с подобными вопросами, Итур.

Гухта не собирался посвящать в свои дела наемников, тем более тех, кто ещё совсем недавно разъезжал по Периферии вместе с Тикитуном, а Итур-Гиром именно из таких перебежчиков. Злые языки поговаривали, что этот кисару какое-то время даже был правой рукой мурга. Однако он имел влияние среди наемников и в последнее время стал претендовать на место Чиу, постоянно кружа возле Гухты. Чем последний и воспользовался, закрепив мурга за Ашат-Раром. Насчет хадрата ему были даны конкретные инструкции, после выполнения которых Итур мог заручиться поддержкой предводителя.

Ашат-Рар при всех своих ошибках и безумствах оставался очень значимой фигурой. Это понимали и Гухта и Рулаг-Хатарун Чарай-Катар. Опальный командующий стал фигурой, которую разыгрывали, с учетом своих интересов. Вопрос: чья ставка сыграет? Предводитель наемников рассчитывал придержать при себе хадрата, чтобы иметь хоть какие-то гарантии на тот случай, если получив желаемое, Ситуст-Ра захочет от них избавиться. А подобное случалось не раз. Мурги и сами порой этим грешили, что уж скрывать.

Гухта нисколько не обольщался насчет временного сотрудничества с кочевыми кисару. Он не кривил аруту, когда говорил с агатра при первой встрече. Все прекрасно понимали, что как только мероприятие завершиться каждый вновь станет сам по себе. И если за Туром стоит верховная жрица и многие племена кочевых кисару, то за Гухтой с его горсткой мургов никого нет. Все эти наемники, набранные фактически с дороги, разбегутся, кто куда, при первых проблемах с оплатой. При нём останутся только самые верные. Поэтому Гухта и зацепился за Ашат-Рара. Зная особенности аруту можно было предположить, что вместо оплаты сиронгам будет проще убрать вожака, без которого с мургами намного легче справиться, даже имея в наличии сильно ограниченный контингент.

Да хадрат такой же «мург» в простроенной системе Ситуст-Ры, но тем он и интересен Гухте. После личного общения с таронгами наемник лишний раз убедился, что и у Чарай-Катара и у Рулаг-Хатаруна по кинжалу за спиной, а значит расслабляться нельзя. Ввязавшись в эту свару, он стал частью цепи, в которой Ашат-Рар связующее звено. Гухта очень сильно рисковал, но на то он и мург. Любая случайность могла полностью перекроить расклад, но оно того стоило. Если все выгорит, как задумал наемник, он получит не только хороший куш, но и всю Периферию под управление, пусть даже не официально. Никто не мешает Туру или любому другому племенному вождю, думать, что он абсолютно свободен в своих действиях.

Природа не терпит пустоты: ниша занятая некогда жрецами, значительно «провисла» после гибели Рату, Жандала и остальных более радикальных приверженцев Великой Ра-Аам, а проблемы с Оком-Ра усилили недоверие к религиозным деятелям. Вот тут-то и вышли на первый план мурги, по крайней мере, за Перевалом их влияние стало намного сильнее. Даже присутствие верховной жрицы никак не смогло изменить положения. Она оказалась откровенно слаба перед вызовами Периферии.

Все больше кисару начали прибегать к помощи предводителей кланов, теряя веру в могущество Великой Ра-Аам. Особенно, когда принося последних гураму в жертву богине, они не находили отклика. Кочевники, со слезами на глазах, наблюдали, как вокруг все постепенно сереет и жухнет буквально на глазах. Исходя из всего этого, Гухта и решил бороться за своё будущее и будущее Литулу, так как умел. А для мурга это означало лишь одно — тропа боли, крови и страдания.

Частично наемник оказался прав. У таронгов действительно был разработан план по устранению мургов, на случай их бунта, но применять его предполагалось только в крайнем случае и уничтожению подлежали все, включая самого Гухту. Теперь же когда Ашат-Рар влился в среду наемников, от некоторых пунктов плана пришлось временно отступить. Зато Чарай-Катаром была инициирована разработка противоположного варианта, при котором Ашат-Рар будет пере вербован ушкуями и в случае необходимость уничтожит Гухту. А вот как повлиять на амбициозного хадрата, Чарай-Катар понимал, как никто другой. Коварство Ситуст-Ры не знало границ. Когда опасность отступает, а чувство страха притупляется, высока вероятность рецидива, даже несмотря на то, что очень скоро все может повториться вновь. Отус Астиотаронга был принят, однако это не означало, что Ситуст-Ра должна позабыть о своих собственных интересах на благо вымирающей Периферии.

Гухта подъехал к Туру. Перед ними расстилались пески Пояса Сам-Ру. Вдыхая воздух полной грудью, оба кисару оглянусь назад. Да, зрелище жалкое. Поблекшая зелень Периферии, не внушала оптимизма, даже в сердца предводителей. Чего уж требовать от рядовых тога. И сейчас вся эта огромная масса кочевого народа двинется через пески, с мерзкими прислужниками Сам-Ру, навстречу неизвестности. Ртупы, кисару, мурги, замерли на границе кочевых земель, ощущая внутри аруту особое волнение, которое может понять лишь тот, кто покидал земли предков без каких-либо гарантий на возвращение.

Ревели гураму, яростным рычанием, огрызались топориски, противно скрипели телеги с провиантом и фуражом для ящеров. Вокруг клубы пыли и непрекращающийся гомон голосов. Кричали кисару толкавшие сзади тирсы, которые тянули запряженные гураму, отдавали громкие приказы рахгута. Пели свои песни мурги под аккомпанемент музыкантов-рухра. Медленно, живой змеей, колонна коалиции под руководством Ситуст-Ры двинулась через остывшие пески Пояса Сам-Ру.

— У меня не очень хорошая новость, — сообщил кочевникам подъехавший Морок-Атан, — дозорный разъезд рампа Од-Ра передал, что ущелье Перевала пересекла большая вооруженная группа, Им удалось выловить одного из мургов.

— И что он сказал? — поинтересовался Тур.

Гухта подъехал ближе, несмотря на ворчливые протесты гураму кочевников.

— Дело принимает довольно интересный оборот. Со слов пленного мурга: основную массу воинов составляют тога Замбару и мурги, возглавляет их Цабиру Кривой коготь и ваш давний приятель Тикитун.

— Вот же, падаль! Клянусь, когда-нибудь я доберусь до этого сына вопры и откета, и вырежу его мерзкое сердце.

— Не получиться, там его просто нет, — возразил Тур.

— А знаете, кто снабжает всем необходимым для похода эту братию?

Морок-Атан выждал паузу.

— Ну, не томи! — потребовал Гухта.

— Этот мерзкий торгаш — Асам-Ги-Рапид!

Топориск притормозил у самого входа в пещеру. Высокий ртуп, в длинном черном балахоне, полностью скрывавшим его тело от посторонних глаз, поднял полог и прошел внутрь. Пахло сыростью и жжеными травами. Не говоря ни слова, присел у костра на походный мешок рядом с ещё двумя точно такими же черными фигурами. Пламя вспыхнуло и на короткий промежуток времени, вытянуло из темноты суровые лица мургов. Главы кланов собрались для решения важного вопроса. Большая фигура напротив, скрытая от присутствующих в тени пещеры, наклонилась вперед. Мощная кисть с длинными крючковатыми пальцами подкинула несколько поленьев.

— Чем порадуете, уважаемые?

Никто не решался начать.

— Ну же, смелее!

— А чего тут говорить, Растик перешел все дозволенные границы. После того отравления это уже второй случай, пора с этим заканчивать.

Ртуп вошедший последним, хрипло добавил:

— Пройдоха поставил весь Совет под удар. Ладно, эта возня с Тикитуном, но тут мало того, что выделил ему мургов, так и ещё и сам отправился через Перевал. Я выступаю за устранение Растика. Если так пойдет, и каждый из нас на деле, будет верен только собственным интересам, что останется от Совета кланов?

— Тут ещё один важный момент: под рукой Растика оказалась большая часть мургов Беглой Сойки, он, конечно, не взял их всех с собой, но как утверждает Прок Каматра, по возвращении обелённый славой победителя Пройдоха рассчитывает разобраться со всеми членами Совета поодиночке.

Глаза того, кто находился напротив мургов, вспыхнули огнем Сам-Ру.

— Насколько эта весть достоверна? Каматре можно доверять, ведь он подручный Растика и уже довольно давно.

— Прок, подсадной мург, он верен мне и в данном вопросе я склонен ему доверять. Это очень похоже на Пройдоху. По крайней мере, про отравление я знал от него, поэтому и выжил.

— Кто ещё желает высказаться пока не принято окончательное решение?

— Чего тут решать-то — недовольно пробурчал питонгу, — Убираем нечестивца и кут с ним! Раз пошел против Совета, почему Совет должен за него переживать? Клятва одна на всех: нарушил — будь добр расплатиться. Таков закон. Или, я не прав, уважаемые?

Оба мурга сидевшие рядом соглашаясь с доводами, закивали головами.

— В таком случае прошу определить участь Растика Пройдохи — подвел итог голос.

Все трое подняли руки.

— Значит, единогласно, хорошо. Кицу, Совет доверяет тебе, будем надеяться, ты нас не подведешь, Малыш!

Из темноты на свет костра вышел кисару, в руках которого теперь оказалась жизнь Растика Пройдохи, одного из самых влиятельных вождей кланов Беглой Сойки.

Когтистая рука вновь выскользнула из темноты, кинула шепотку пряных трав в огонь, и с тихим свистом, втянуло носовыми отверстиями сладковатый аромат.

— Можете возвращаться. Ждите вестей от Кицу Малыша.

Мурги встали и покинули кочали один за другим.

Голос обратился к стоявшему у костра карателю.

— Проследи за ним, если поедет мимо Сойки, дай знать. Что делать дальше, ты знаешь сам.

Наёмник развернулся и покинул кочали, следом за предводителями кланов.

— Как же порой не просто заставить колесо крутиться, когда спицы сгнили через одну, а ось до основания проржавела!

Рука вновь показалась из темноты, пальцы размяли сушеную смесь и высыпали в костер. Чарующий аромат потянулся к пещерному своду. Из-за спины сгорбленной фигуры тихо заиграл читок.