XXXVII ГЛАВА

XXXVII ГЛАВА

Небольшого размера вопра приземлилась на каменный выступ на куполе отсека рампа Од-Ра. Потрепанный ветрами штандарт Ситуст-Ры развевался на черном шпиле. Лучи богини, уверенно разрезали темноту Сам-Ру. Совсем скоро сиронзу протрубит подъём. Большие глаза насекомого внимательно наблюдали за темной фигурой, карабкающейся по свисавшей со шпиля плетеной лестнице. Наступал очередной рассвет Великой Ра-Аам на просторах Периферии. Грузный воин забрался на самый крайний выступ и, короткими шажками, двинулся в сторону стрекозы. Луч света прошелся широкой полосой по отсеку, вспугнув, вопру. Она, рывком, поднялась вверх и полетела в долину Диких Голубых озер.

Арат-Ру застыл на месте. Кожаные сапоги рахгута с трудом позволяли держать равновесие на покатом карнизе отсека. Высоко! Очень высоко! Воин перевел дыхание, сердце, с легким надрывом, отбивало глухую барабанную дробь. Все же забрался! В его-то возрасте и с таким весом это не самая простая задача. Первые лучи света стремительно выбивали холодную темноту из архитектурных закоулков рампа Од-Ра. Арат-Ру посмотрел на сторожевые башни фарангов. Его заметили? Да, прозвучал звук сиронзу, сейчас поступить команда к разводящими караула и тогда начнется! Поздно! Уже слишком поздно, ничего у них не получиться. Сахигарл живо представил, какая после этого поднимется суматоха. Но решение принято и оно окончательное. Рахгута не пристало сомневаться в своих решениях, как девке при первой сдаче на уровень!

Свет полностью захватил территорию рампа, а также все деревянные постройки за стенами гарнизона. Сиронг заметил, как из дозорной башни к главному отсеку кинулись фаранги во главе с дежурным по рампа. Совсем скоро их кулаки начнут стучать в чердачную дверь, выбивая из нее щепки. Но ему теперь все равно. Плевать! Плевать на все: и на дверь, и на таронгов с их отусом и на самого себя! Арат-Ру улыбнулся, посмотрел на каменный купол, под которым беззаботно кружила стая охносов, и сделал последний уверенный шаг вперед. На этом, Все!

Прозвучал звук сиронзу и на улицу высыпали сиронги, желая узнать, что произошло и по какой причине, так настойчиво, подают сигналы тревоги. Рулаг-Хатарун одним из первых оказался на месте происшествия. Арат-Ру! Глупый старик! Он все-таки не вынес позора. Приговорив сына к казни бывший рахгута сам ушел из жизни. Бедная, бедная Майя-Кари. О чем ты только думал, сахигарл? На этом месте должен лежать твой безумный сынишка. Ну, что ты теперь на это скажешь, Ашат-Рар? Слишком дорого обходятся Ситуст-Ре твои авантюры.

— Хуму, разрешите обратиться? — отрапортовал дежурный рахгута, подбежав к толпе сахигарлов, собравшейся у распластанного, по каменным плитам, тела старика.

— Слушаю.

— Вас срочно вызывает к себе коллегия исурамбу-таронгов для проведения экстренного совещания.

— Они уже в курсе? — удивился агатра.

— Не могу знать, хуму. Мне лишь приказано оповестить вас. Отправить посыльного с ответом?

— Нет, сам пойду, — сиронг махнул рукой дежурному, давая понять, что тот может удалиться, — Ах, да, рахгута, приберите здесь всё. Личному составу рампа, пока, ни к чему знать об этом инциденте. И так разговоров будет с лихвой. Хватит, того, что сейчас придется перед таронгами отдуваться.

— Слушаюсь, хуму!

Рахгута приложил кулак к груди и побежал к дозорной башне, где его дожидался дежурный развод фарангов.

— Только этого нам сейчас не хватало!

Рулаг-Хатурн мерил широкими шагами коридор отсека. Наконец, овальная дверь, со скрипом, отворилась, и из-за нее выглянуло сморщенное лицо маленького кирувита.

— Прошу зайти, агатра.

Сиронг нагнул голову, так чтобы не зацепить тульей каменную кладку и прошел внутрь. В помещение ярко горели факельные чаши, по центру стоял большой круглый стол из белого камня с декоративной резьбой по контуру. За ним сидело тринадцать таронгов и все как один имели весьма озабоченный вид. За спинками кресел стояло по рамбуту из личной охраны кирувитов с каменными лицами.

— Мы пригласили вас агатра в связи с очень тревожными новостями. Прямо скажем для вас откровенно плохие известия. На кону стоит честь и даже больше — существование самой Ситуст-Ры.

«Опять ушкуи, будь они не ладны!» — промелькнуло в голове Рулаг-Хатаруна.

Он не раз слышал про секретную сеть «агентов», которых задействовали исурамбу-таронги для проведения особо тайных операции, когда государству грозила серьезная опасность. Именно ушкуями был разоблачён в свое время Сабататранга. Однако раскрыть их самих агатра так и не удалось, даже при всей той власти, что он сосредоточил в своих руках.

Эти таронги ещё доставят ему хлопот. Удивительно, что они ещё не знают про Арат-Ру.

— Так вот, уважаемый Рулаг-Хатарун, — начал Чарай-Катар, — Нам известно, что большое количество кисару а также мургов откочевало за Перевал.

То же, мне новость! Рулаг чувствовал себя, как ребенок, которого отчитывают наставники Ора-Хота. Чего им от меня-то нужно-то?

— В этом есть несколько моментов, которые у нас вызывают особое беспокойство, агатра. Главное это то, что жрецы обвинили во всем Ситуст-Ру и насколько я понял, сформировали некие отряды карателей-тога, которые должны будут, с особым пристрастием, жечь наши пристройки. Возьмите это себе на заметку. Сейчас рухра, которые заняты на обеспечении ишмая-митра, могут попасть под удар, а это значит, что можгут существенно нарушиться все потоки снабжения рампа. Не мне вам объяснять, агатра, чем это грозит Ситуст-Ре и вам в частности.

Рулаг-Хатарун нахмурился: так сухо таронг с ним давно не разговаривал. Пожалуй, ещё в бытность сиронга хадратом при самом Тамонтса-Ра? Но разве его в том вина, что кочевники бегут без оглядки, сверкая пятками?

— Другой момент. Введите, — кирувит обратился с маленькому прислужнику, который тут же исчез за овальной дверью.

Через мгновение вошел рамбута из личной охраны таронгов и буквально волоком затащил за собой отчаянно сопротивлявшегося жреца кисару. Старик сучил ручками и ножками, куда придется пока, сахигарл не успокоил его мощным ударом кулаком по лицу. Жрец завыл, упал навзничь, испугано озираясь по сторонам. Какие же они мерзкие, эти жрецы уранга!

— Вы же знакомы с языком кисару, не правда ли, агатра? Так пообщайтесь. А нам все переведут.

Рулаг-Хатарун подошел к старику, схватил его за висящий на тощей шее амулет и рывком притянул к себе. Да, так, что тот вытянулся, практически повиснув всем телом на бронзовой цепи и руках сиронга.

— Говори!

— Чего говорит-то? Я этим вон, головастым все, что знал, давеча рассказал. Чего вы меня бес толку шпыняете-то?

— Теперь повтори мне, иначе, для начала, спущу с тебя шкуру до самого хвоста. Ну!

Жрец поежился, вырвал из рук сахигарла цепь, поднялся, гордо выставив вперед грудь и сказал:

— Свет Великой Ра-Аам меркнет! А тьма Сам-Ру берет верх над ним, все чаще поглощает его до последней крупицы. Ваш приход разгневал богиню, и она отвернулась от Периферии! Сиронги посланы Сам-Ру на нашу погибель!

— Лжешь, падаль! — Рулаг схватил цепь кисару и снова притянул к себе, — Ты, мерзкий старик, отлично знаешь, что это не так. Поганое ваше братство, подстрекает кочевые племена на восстание? Верно? Говори!

— Будешь меня хватать, вообще ничего говорить не стану!

Старик выдернул амулет из мощных рук агатра. Сильный удар в челюсть заставил кочевника отлететь к стене. Жрец, схватился за голову и вновь завыл.

— Подними его! — вне себя от гнева заорал Рулаг-Хатарун, обращаясь к рамбута.

Воин даже не шелохнулся. Рамбута подчинялись непосредственно таронгам и власть агатра на них не распространялась.

— А, мерзкий выводок Морока! — сахигарл махнул рукой на стоявшего у стены воина, сам подошёл и поднял жреца. — Будешь со мной так разговаривать — лишишься головы. Я не шучу! Говори, что задумали.

— Стада!

— Что стада?

— Стада гураму мрут. Еды стало мало, на наших землях, что практически на окраине, какой рассвет все вянет и чахнет. Начались распри. Как нам быть? Кто виноват? До вашего появления такого не было, факт! А ты грабками своими машешь, коли так, это мне тебя огреть следует!

— Я тебе сейчас огрею. И что вы решили, кутье племя? Обвинить нас в этом! А за Перевал подались, чтобы спасти свои никчемные аруту. Так? Подыхать не хочется вместе со всеми? Где верховная жрица? За Перевалом?

— Да и мы туда поспешаем.

— Глупцы! Вы думаете там света больше и трава гуще? Как ты думаешь, жрец, хватит ее на всех? Сейчас и те, кто уже успел перебраться, завоют. Понимаешь, чем это грозит Периферии?

— Говори все, старик! — перевели слова Чарай-Катара кисару.

— А чего? За Перевалом мы соберём достаточно тога, вернёмся и выпихнем вас навсегда за Пояс. Так что ничто там не начнется. Сбросим лишнюю горячую кровь, а заодно от вас избавимся. А там уж тасариты о сиронгах позаботятся. В очередь выстроитесь в обитель Сам-Ру!

Старик хихикнул и тут же получил от Рулаг-Хатаруна крепкую затрещину.

— Теперь ты понимаешь, агатра, чем это грозит нам в первую очередь? Они слабы умом и совершенно не понимают, что творят.

— Если мы не можем с ними справиться, апоса Чарай-Катар, значит, нужно их возглавить Тем более только что был принят отус Астиатаронга. Это вполне соответствует общей концепции Ситуст-Ры.

Чарай-Катар, соглашаясь, кивнул, следом закивали, один за другим, остальные таронги.

— Вот это сейчас для вас первоочередная задача, агатра Рулаг-Хатарун, а не убийство Арат-Ру. С этим мы, как-нибудь, сами разберемся. Да, и это нам тоже известно. Уведите его.

Рамбута схватил старика за шею и с силой вытолкнул за дверь.

— Отправляйтесь за Перевал, Рулаг-Хатарун, и сделайте все, что о вас зависит, чтобы заручиться поддержкой кочевников и отвести удар от Ситуст-Ры. Нам сейчас только великого побоища не хватало. Рухра и так как перепуганные куты и готовы податься в бега в любой момент. По возможности обеспечьте им безопасность. Работы, ни в коем случае, нельзя останавливать иначе начнется хаос. Дадим повод усомниться в нашем могуществе — потеряем Ситуст-Ру, и тогда уже никакой отус нас не спасёт. Казнь Ашат-Рара придется, ненадолго отложит, скорее всего, до вашего возвращения, если оно, конечно, состоится. У меня все. Уважаемые таронги, есть, что добавить. Отлично. Мы вас больше не задерживаем, агатра.

«Ну, вот пошли намеки, что задача важная и возвращаться назад до ее выполнения мне не имеет никакого смысла. Что за народ эти кирувиты?»

Растик Пройдоха скинул походный плащ, небрежно свернул и бросил у входа. Он ещё раз посмотрел в спину удалявшемуся каравану хизов. Интересно: что здесь забыл Асам-Ги-Рапид?

Мург быстро прошел к костру и присел на большой набитый соломой мешок. Внутри помещения пахло свежими травами.

— Как наши успехи, Растик? Что-то на тебе, как погляжу, лица совсем нет.

Темная фигура по другую сторону костра зашевелилась. И тут же пламя вспыхнуло с новой силой. Клубы дыма распрямились и потянулись к верху. Резко пахнуло чем-то сладким.

— Порадовать особо-то не чем: Тояка, до сих пор, найти не могут, за ним отправлен Кицу Малыш, но пока вестей никаких. Земли-то, как известно под нами много, а Чистюля не из тех, кто любит оставлять после себя следы. Он не хуже нас знает, как легко можно выследить любого мурга, ежели умеючи-то.

— Хм! Плохо. Очень плохо! Если Тояк выполнить заказ, отвечать тебе, Растик. А ты знаешь, как с тебя спросит совет кланов.

Пройдоха недовольно насупился. Какого кута, он, вообще, связался с этим Гухтой, через него уже столько хороших мургов полегло? Нужно было его сразу прикончить, а не играться в поддавки. Теперь вот самого закажут, если что и выполнит работенку тот же Тояк или, к примеру, Кицу. Ах, ты ж, грязь со стоп Сам-Ру!

— Племена пошли через ущелье. Их становиться здесь слишком много. Это грозит серьёзными проблемами, как для местных, так и для мургов. Понимаешь, что тогда начнется? Беглая Сойка не сможет остаться в стороне и никому не известно, кто после этого замеса выживет.

— Почему не собрали Совет?

— Он давно собран, только тебе пока там места нет.

— Меня исключили, прошло голосование?

— Нет, решение по тебе, Растик, принято лично мной. Но сейчас не о том.

Пройдоха схватился за саяк. Глаза на той стороне костра засветились злобным огнем Сам-Ру.

— Умерь пыл, мург. Не забывай, где находишься. Ты здорово просчитался, Ратик, и, по хорошему, висеть тебе сейчас у пещеры Тояка, а не сидеть передо мной. Ты жив, пока в этом заинтересован я. Делай, что хочешь, Пройдоха, но отыщи мне Чистюлю или ходи за Гухтой по пятам и карауль. Но в этом во всем есть один интересный момент.

— Чего тут может быть интересного?

— Гухта сейчас находиться за Черной пятой у Цабиру, и крутит шашни с его приемной дочуркой, однако мне сообщают, что ещё два рассвета назад — он же с небольшой группой мургов совершил налет на кочевье кисару перебравшихся через Перевал. Замбару утверждает, что не в курсе этого, и он не пускал мургов в свои земли. Тогда откуда они взялись и кто настоящий Гухта? Что у вас там, вообще, происходит, Растик? Ты контролируешь ситуацию или …

Пройдоха вытаращил глаза от удивления. Он настолько закопался в делах, что совершенно ослабил контроль над кланами. Теперь понятно, почему все члены Совета клана поддержали такое не популярное решение, как исключение одного из предводителей. Это всегда было чревато для мургов большим кровопролитием. Вот же, грязь со стоп Сам-Ру! И как теперь быть со всем этим?

— Кровососы Кривого когтя не станут шутить, а значит второй Гухта, явно не тот за кого себя выдает. Не посылай больше никого. Хватит с нас Тояка. Отправляйся сам и наведи, наконец, порядок, если не хочешь, лишиться всего и сразу. Зачем мне такой вожак, если я сам все буду делать? Да и не вздумай обращаться к остальным за помощью. Твой просчет — тебе и отдуваться. Не хватало мне ещё вашей резни накануне грандиозных перемен.

— О каких переменах идет речь?

— Когда у твоего хвоста замаячат сиронги, это верный признак перемен. И я очень сомневаюсь, что для нас они будут хорошими. У меня все. Отправляйся.

Пройдоха поднялся и уже собирался выйти, когда природное любопытство, заговорило в нем и взяло верх:

— Я видел здесь Асама …

— Пройдоха, ты для начала со своими делами разберись, а уж потом прейдёшь ко мне с вопросами, — прервал его голос из темноты. — Проваливай!

Мург недовольно фыркнул, развернулся и вышел.

Тем временем Чиу привязал гураму у большой сосны и, стараясь не производить лишнего шума, спустился к ручью, где расположилась на отдых шайка Гухты. Тога понимал, что с мургом явно что-то не так, а потому для начала решил убедиться, что его подозрения беспочвенны. Взобравшись на одну из толстых веток, он спрятался среди листвы и стал пристально наблюдать за всем, что происходит в лагере наемников.

Мурги расселись по кострам, пили ругу, громко горланя песни. Сегодня они праздновали очередной удачный рейд. Найти в этой разношёрстной компании Гухту оказалось не так-то просто. Сколько Чиу не старался, наемник, так и не попал в поле его зрения. Пришлось перебраться по второму ярусу деревьев к ближайшему костру. И напрячь изрядно слух.

— Как мы их здорово завернули, а? — пробасил огромного роста ртуп, в потрепанных доспехах сиронга, которые были явно ему не по размеру.

— Да, что не говори, а за Гухтой не заржавеет. Но вот с девчонкой той, он зря так обошелся. Справная такая оказалась девица!

Ртуп глотнул ругу.

— Да бро-о-сь! С таким добром мы себе всех девок Сойки прикарманим. Чего в ней особенного? На то он и вожак. Гухта-то! Увлекся малость, с кем не бывает?

— Так зачем на кустки-то кромсать, я бы от такой не отказался? Ты видел, как он её исполосовал, а потом мамашу за компанию? Страсть, да и только!

Мурги весело закатились громким надрывным смехом. Запахло ругу. По кустам застрекотали недовольные пришельцами куты.

— А чего ты нам высказываешь, вон его кочали иди и поговори. А мы тут, посуетимся и организуем для вас круг.

Резкий смех полоснул по слуховым отверстиям Чиу.

— Ну и пойду.

— Иди, иди!

Снова раздался дружный хохот пьяных наемников.

— Мигом к ней отправишься. Давай, поторапливайся. Да, смотри, не усни по дороге.

Чиу не стал слушать разговор до конца. Пьяные споры наемников его больше не интересовали. Главное, зачем он пришел, теперь известно. Он спустился на землю и начал красться к кочали на которое указал ртуп. Саяк в руке кисару нервно вибрировал. Что происходит? Зачем он убивает не в чем неповинных кочевников? Да, он мург, но даже у них есть какой ни какой, а кодекс. Убить тога, жреца, хиза — это еще, куда не шло, но молодую девушку, а затем и мать в придачу. Так пойдет он и до детей доберется, мерзкий фокуру! Нет, это уже точно перебор!

Чиу присел в тени кочали, так, чтобы случайно не угодить в свет от костров и факельных чаш, благо таких у мургов оказалось не так много. Прислушался. Внутри царила кромешная тишина. Осторожно вспорол натянутую на жерди кожу кочали. Снова замер, ожидая ответной реакции. Тишина. Может там никого? Просунул руку. Нащупал, что-то мягкое. Приоткрыл кусок полога и заглянул внутрь.

В этот самый момент внутрь вошел воин, судя по комплекции — ртуп. И зажег факельную чашу. Чиу опустил кусок покрытия и прильнул спиной к стене кочали, превратившись вслух.

— Ты чего?

— Собирайся и вали в дозор.

— Но, Гухта, я прошлый рассвет стоял. Пусть …

— Плевать я на это хотел! Устал — не могу и хочу выспаться, а другие кочали переполнены. Проваливай, говорю. Позже позову.

Наемник ещё что-то пробурчал в ответ, но, судя по всему, помещение все же покинул. Свет тонким клином разрезал тень перед самой ступней Чиу. Тога наклонился, встал на четвереньки и приложил к образовавшейся щели глаз.

Спиной к нему сидел крупный ртуп. Он с жадностью пил из фляги, по запаху, можно было догадаться, что это толье. Ты смотри, видимо наведался к сиронгам. Вот же, никчёмный, фокуру! Но, что мурга могло связывать с сиронгами и почему он называет себя Гухтой? И тут Чиу получил ответ сразу на все свои вопросы.

Наемник отложил флягу, отстегнул клепки и снял шлем.

— Тикитун! Ах, ты ж, мерзкое охвостье кута!