ГЛАВА LII

ГЛАВА LII

Огонь факельных чаш, отбрасывал неровные тени на каменную кладку помещения. Пахло сыростью и дымом: после нашествия мургов по всей Ситуст-Ре медленно тлели токи, ни сил, ни средств на их тушение у таронгов не осталось, а потому токи медленно догорали, оставляя после себя лишь, зияющие черными дырами оконных проемов, остовы. Широкий стол, за которым когда-то председательствовал сам Тамонтса-Ра, покрылся пылью. Вокруг него сидела немногочисленная группа исурамбу-таронгов. Выражение их хмурых лиц говорило о больших неразрешимых проблемах Твердыни Умра.

Морок-Атан обвёл суровым взглядом присутствующих. Да, ситуация не простая, но чем, конкретно, он им может помочь? Все, что можно сделать, уже сделано.

— Так, что уважаемые, исурамбу-таронги, я повторюсь: мы уходим, если у кого-то из вас есть желание вернуться в рампа, собирайтесь. С рассветом кочевники выступают к Поясу Сам-Ру. Самим вам перебраться будет сложно. Свет Ока-Ра, как вам известно, совсем нестабилен, а тасориты не дремлют.

Один из кирувитов прокашлялся, поднял руку, призывая к тишине, так как после слов сахигарла, началось бурное обсуждение.

— Нас, очень печалит то, что ты отказался занять должность хадрата Ситуст-Ры, Морок-Атан, — проговорил тихим голосом кирувит, который временно был избран главным таронгом, — возможно ты погорячился, подумай?

Морок-Атан улыбнулся.

— У вас много молодых и талантливых сахигарлов, кого-нибудь да подберете на замену Рулаг-Хатаруну. А я был стар даже для Ашат-Рара, да и для Рулаг-Хатаруна. Ситуст-Ра никогда не была без командующего. Мне делать здесь уже нечего, тем более, что в любой момент все может внезапно закончиться. Если завтра, вдруг, прекратиться подача света, сколько ещё мы сможем прожить? Периферия, как, оказалось, гибнет намного быстрее, чем мы рассчитывали. Не хватает пропитания для гураму, они мрут, за ними последуют топориски и агато. Не будет ни растений, ни мяса, что прикажите есть кочевникам? Я нужен на Периферии, именно там сейчас необходима моя помощь. Гухта, конечно, попробует решить какие-то вопросы с советом Беглой Сойки, чтобы остановить набеги мургов, но этого мало. Тем более, когда сбежал Тикитун, а он проблема и для рампа Од-Ра. Я уже молчу о междоусобных войнах кочевых племен, о них тоже не стоит забывать. Нам нужно сделать все, чтобы дать кочевым землям дожить последние рассветы в мире и согласии, насколько это, конечно, возможно для Периферии.

Да и не забывайте о гражданах Ситуст-Ры, которых там тоже сейчас не мало, кто их защитит? А что мне делать здесь? Охранять горстку исурамбу-таронгов и ждать, когда свершиться, наконец, чудо, на которое надежды нет даже у вас? Нет, уважаемая коллегия исурамбу-таронгов, я благодарен вам за оказанное доверие, но мне теперь не нужны ни уровни, ни статус, ни ваше прощение. Я ухожу и советую вам сделать тоже самое. У всех нас есть шанс насладиться последними рассветами мирной жизни, какой мы ещё ее помним. Когда Око-Ра потухнет, начнется хаос, пережить который смогут не все. Большая часть мира погибнет, и вы это знаете лучше меня.

Кирувиты закивали, соглашаясь с мнением сахигарла.

— Да, тот, кто выкрал тексты оцтоков, словно специально решил уничтожить Ситуст-Ру, а заодно и Периферию. Тут мы с тобой, вынуждены согласиться, Морок-Атан.

— У нас теперь только одна цель вернуться на Периферию и помешать кровопролитию, которого, судя по всему, никак не избежать. Для вас все закончилось, но не для нас. Мне очень жаль, что с уходом великого Тамонтса-Ра начался распад и гибель Ситуст-Ры. Печально это осознавать, но это именно так.

— Хорошо, Морок-Атан, мы услышали тебя и принимаем твое решение как свое собственное. Часть таронгов останется здесь и попытается что-то предпринять для спасения Ока-Ра, остальные отправятся с вами для контроля над работой рампа. Нельзя допустить, чтобы известие о скорой гибели Ока-Ра привело к бунтам среди граждан Ситуст-Ры. Мы искренне надеемся, Морок-Атан, что у вас получиться сдержать мургов за Перевалом и не допустить нападения на рампа, сиронгам и так сейчас не просто приспособиться к хищному миру Периферии. Это наша последняя просьба к тебе, сахигарл.

Морок-Атан приложил руку к груди, развернулся и вышел, не сказав больше ни слова. Да и что тут ещё можно было ещё сказать? Вариантов-то у них практически не осталось. Какую тропу не выбери — конец один.

Гухта с мургами ушел на несколько рассветов раньше основной массы тога и сиронгов. Преодолев Пояс Сам-Ру практически без происшествий, если не считать несколько схваток с тасаритами, они перебрались через Перевал. Вести о предстоящей катастрофе распространялись намного быстрее, чем хотелось бы. Одно то, что на Перевале они не встретили ни одного тога Замбару, уже о чем-то говорило. Вождь занял глухую оборону, как и Тикитун, который собирал силы для решающей схватки с предполагаемым соперником, но на прямое столкновение с Гухтой, ртуп пока не шел. Исурамбу-таронги пытались сохранить рампа, хотя и у них проблем хватало. Если рухра ещё как-то, с горем пополам, мерились со своим положением, то вот сахигарлы «бурлили» как в лучшие времена Сабатаранги. Как только власть демонстрировала слабость, и активно начинали работать социальные лестницы, появлялась масса желающих получить власть обходным путем, что в мирное, стабильное время правления таронгов просто невозможно было сделать.

Агато Гухты остановился у пещеры, где топтались привязанные топориски предводителей многочисленных кланов Беглой Сойки. Мург спешился, стреножил агато и прошел внутрь.

— Рад тебя видеть, Гухта, — прозвучал голос из темноты.

Костер мирно потрескивал, освещая лица пристывающих. Здесь собрались практически все предводители кланов. Мург знал, что ему оказали большую честь, так как на такие собрания приглашали только посвященных. Однако обстоятельства связанные с последними событиями изменили не только Ситуст-Ру с кочевой Периферией, но и земли Беглой Сойки с их порядками. Мург молча прошел и сел на один из пустовавших походных мешков. Взял глиняную чашу и отхлебнул ругу.

— Что ж, вроде бы как можно начинать. Все вы прекрасно знаете, что произошло с Растиком Пройдохой. Решение по нему было принято нами, и оно успешно выполнено. С чем вас всех и поздравляю. Однако, теперь «наследие» Растика нуждается в равном перераспределении среди остальных кланов. Ни для кого, не секрет, что на него положил глаз Тикитун. Если он доберётся до земель и возьмет под свое крыло мургов Пройдохи … Не мне вам рассказывать чего ждать дальше. Собственно, что я предлагаю: Гухта должен принять посвящение и забрать большую часть, принадлежавшую Растику. Мургов Гухты изрядно потрепали в походе и одному ему с Тикитуном точно не справиться, как вы считаете? Готов совет пойти на такое?

— А нам, какой прок с него? Ведь в таком случае Гухта будет сильнее любого из нас? — поинтересовался Цапон Рубака, — Как по мне, так, что один, что другой — все одно!

— Одно, да не одно. Один камень похож на другой, но не из каждого можно строить. Тикитун, где бы, не появился, везде без меры льет кровь, а Периферия и так захлебывается. То, что предлагает Гухта мне ближе. В подобной битве не будет победителей, а рано или поздно этот наглец доберется и до вас. Каждого пощиплет, это понятно, Цапон?

— Может, просто проголосуем за то, чтобы убрать его и дело с концом, зачем нам этот … — Цапон кивнул в сторону сидящего напротив Гухты.

— И то верно! — поддержали остальные, — Нечего разводить их. Что они куты или гураму?

— Хм! Тогда на его место влезет другой и нам придется устранять его. Седло вожака не терпит пустоты. Есть кандидатуры? Предлагайте. Уберём, конечно, но не сейчас. Тикитун может пока гарцевать по землям Беглой Сойки, но «сдерживать» его будет Гухта. По крайней мере до того момента, когда ситуация станет стабильной. Или может из вас кто-то хочет лично заняться этим вопросом? Готов выслушать.

— Нет, — согласился Рубака, — это дело молодых. Тут все верно.

— В таком случае ставлю на голосование, вопрос о передачи мургов Растика Пройдохи Гухте. Да и не один из вас не должен прямо или косвенно помогать Тикитуну, в противном случае тропа Растика покажется вам легкой прогулкой.

Не сразу, но большинство присутствующих на совете подняли руки, остальные предпочли воздержаться. Ситуация казалась настолько не стабильна, что предсказать как все повернется дальше, было просто невозможно, оттого и неуверенность среди опытных предводителей кланов. События развивались так стремительно, что каждый из них опасался больше за свое место, чем за общее благо. Однако и пускать все «на самотек» им тоже не хотелось. В принципе, весь этот совет был собран только с одной целью легитимировать передачу власти над мургами Растика Пройдохи в руки Гухты. Ставить его главарем клана и считать за своего, пока точно никто не собирался, поэтому с большой неохотой, но они, все-таки, вынуждено пошли на уступки. Но только потому, что Тикитуна с его кровожадными замашками боялись гораздо больше сидящего рядом Гухты.

За все время нахождения среди глав кланов, мург не произнес ни слова. Он и сам не знал, как ему теперь быть. С одной стороны надо защитить Тура и такие же племена от разграбления, с другой — он обещал Литулу, что бросит все и уйдет с ней за Черную пяту.

— Что ж, решение озвучено и принято, больше я вас не задерживаю уважаемые, Гухта а ты не спеши.

Предводители кланов, не торопливо, собрались, накинули черные балахоны и удалились из пещеры.

— Я вижу в твоих глазах сомнения, мург. Ты смиренно принял решение, но выполнять его не намерен, как я погляжу?

Гухта снова расстегнул заклепки шлема, и поднял забрало. Внимателно посмотрел в темноту пещеры, сделал глоток ругу.

— Я вернулся назад не для того, чтобы бодаться с Тикитуном, но как я понимаю: другого выбора у меня уже нет? А, если я его сам убью? Что тогда?

Темная фигура наклонилась вперед, и наемник разглядел в отсветах костра огненно красные глаза.

— Только дождись вызова в круг, а потом убивай, на потеху толпе. Сделаешь все чисто, можешь рассчитывать на наше содействие. Мне не нужны сейчас кровавые разборки, не тот момент. Понятно?

— Но ведь тогда у меня под рукой окажется сразу несколько кланов?

— И что? Тикитун прекрасно понимает, что они никогда не объединяться — слишком сильны противоречия, а тебя он боится. Пойми: совет кланов Беглой Сойки это очень сложный и нестабильный механизм, как колеса телеги. Колеса могут быть изношены по-разному, иметь дефекты, но они должны крутиться и катить ее за гураму. Ты, Гухта, мой гураму! Понимаешь? Когда они разберутся, что произошло, будет уже очень поздно, но напугать их сейчас конечной целью, значит подтолкнуть на союз с Тикитуном, а второй гураму, да ещё тянущий телегу в противоположную сторону мне, как ты догадываешься, без надобности. Так мы точно никуда не уедем. А в данных обстоятельствах подобные эксперименты очень опасны. Теперь понимаешь?

Гухта нахмурился:

— А если я откажусь, если не стану в этом участвовать. Кто знает, сколько ещё свет Ра-Аам будет литься на кочевые земли Периферии? Может, прямо сейчас потухнет, так ради чего все это?

Молчание несколько затянулось. Когтистая рука подкинула ещё веток в костер, он вспыхнул с новой силой, вырвав из темноты большую грузную фигуру собеседника.

— Ты, кажется, намеревался строить цобо? И если не ошибаюсь, где-то за Черной пятой?

Гухта сглотнул слюну. Как? Эти разговоры шли только между ним и Литулу?

— Допустим.

— Скажем прямо: выбор у тебя, конечно, не велик, но пока есть ещё право его сделать. Пойдешь против — мы это право у тебя отнимем. Думаю, знаешь как, не глупый. Совет всегда будет существовать, не зависимо от того, что там и где будет светить. Или ты думаешь с уходом света Ра-Аам, все наемники в одно мгновение вымрут? Подними руки, мург, и бейся до самого конца, и неважно кто и что на это говорит! Мы с тобой ещё не раз встретимся, и я не хочу, больше слышать подобные вещи от тебя. Есть силы, которые пытаются помешать мне, но я просто так не отступлю — это мой мир и без боя я его не отдам никому, с тобой или без тебя. Сейчас тебе, Гухта, пока трудно это понять. Скажу лишь, что известная всем нам Периферия, а также Ситуст-Ра всего лишь небольшая часть того, что существует вокруг нас. И вот эту самую часть собираются уничтожить, а я не хочу, и не позволю этого, пока дышу.

Так вот, мург, соберись! Отправляйся за Черную пяту, строй своё цобо, но как только ты мне понадобишься, возвращайся. Сейчас Тикитун попробует присвоить себе добро Растика, у него что-то получиться, что-то не очень, но в любом случае мург расслабиться, утратит бдительность. Вот тогда и появишься ты!

— А что будет после? Что будет, после того как я возьму под свою руку мургов Беглой Сойки?

— Эти земли за Перевалом, всегда отличались нестабильностью, оттого мурги и прижились здесь. Сегодня ты никто, а с очередным рассветом можешь оказаться в седле вожака. Это их манит и дает надежду. Я это к чему все — никто не может ничего тебе гарантировать, мург. Никто, даже я. Просто держи у себя в голове, что тебе уже сказано. И помни: силы жаждущие погубить известный тебе мир скоро проявят себя, и наша задача дать им отпор. А кто это сделает мурги, сиронги или кочевники Периферии не имеет особого значения. Просто нам нужно быть готовыми.

— К чему? Быть готовыми к чему?

— Гухта, отправляйся за Черную пяту и строй цобо. Все, что тебе нужно знать, ты уже знаешь. Не заставляй меня повторять это ещё раз.

Наемник склонил голову, поднялся, вышел из пещеры. Послышался рев агато и хруст сломанных веток, под когтистыми лапами ящера. Когда рычание хищника стихло, в пещеру, мягко ступая, прошел Малыш Кицу. Каратель поднял григер на плечо и сделал несколько выстрелов в упор, быстро перезаряжая оружие. Грузная фигура рухнула лицом на кострище, разметав в разные стороны по пещере раскаленные угли. Балахон занялся огнем. Пламя Сам-Ру вспыхнуло с удвоенной силой, поглощая жертву. Вокруг стояла мертвая тишина. Наемник обошел лежащее тело, осторожно переступая через тлеющие угли, и растаял в темноте пещеры. Ни единого звука при этом не прозвучало, если не считать потрескивание древесины и шипения прогоравшей кожи.

Охнос пролетел над долиной, спрятанной за главным прибежищем кровососов Черной пяты. Ящер громко прокричал, заметив на берегу озера кисару. Но он не собирался нападать, в желудке ещё переваривался завтрак из кута и пары ящериц, а потому громкий крик больше походил на очередную акцию устрашения, не более того. Воин проводил взглядом хищника, отложил саяк в сторону и принялся за дело.

Гухта подумал о том сне, что видел накануне — странный и довольно пугающий. Жилистый сутулый старик в жреческом одеянии с выражением мольбы на иссохшем от старости лице стоял у пещеры и манил его рукой. Он ничего не сказал, но мург ощутил неприятную тоску внутри аруту. А затем появилась Литулу бегущая от стаи топорисков, хищники очень быстро догнали девушку и разорвали на куски. После пробуждения наемника охватил дикий страх, который он не испытывал никогда, сколько себя помнил. Несколько рассветов подряд Гухта ходил сам не свои, не решаясь поговорить с Литулу. Вскоре Сам-Ру отпустил арату и наёмник решил не придавать сну особого значения, мало ли что может присниться?

Воин воздал молитву Великой Ра-Аам, после чего поднялся по склону и приступил к рытью ямы, на вершине холма за Черной пятой. Они какой рассвет с Литулу занимались только тем, что обустраивали цобо, разбив неподалеку от озера кочали. Он не стал рассказывать девушке, где был и что их ждет впереди. Постоянно меркнущий свет и так сильно беспокоил ее аруту, к чему лишние переживания? Они целиком и полностью посвятили себя строительству цобо. Необходимо его закончить до появления яйца. Даже несмотря на то, что в любой момент Великая Ра-Аам могла забрать у них эту возможность.

После того, как яма была готова, Гухта сделал закладку с камнями для поддержания стабильной температуры, на тот случай, когда пропадал свет. А такое происходило всё чаще и чаще! Ниша под закладку имела сквозной выход, для замены остывших камней. В самом цобо установили две полые трубки из тростника, с глиняными заглушками, необходимые для циркуляции воздуха. Засыпали дно песком, который собрали на берегу ближайшей реки. По кругу выкопали яму, в неё по специальному желобу подавалась вода все из того же озера. Плетеные прутья над цобо Гухта скрепил лианами и тщательно обмазал все стыки глиной. В качестве покрытия купола использовали растянутый мочевой пузырь агато, смазанный выжимкой из сока палисомы. Ящера пришлось принести в жертву Великой Ра-Аам, чтобы заручиться помощью богини при сооружении инкубатора.

Теперь им с Литулу, оставалось лишь поддерживать состояние цобо и надеятьсяна то, что богиня будет настолько милостива к ним, что, несмотря на все проблемы с Оком-Ра, позволит появиться на свет младенцу. Когда яйцо покрылось защитной пленкой, они поместили его по центру цобо, накрыли куполом, и залили все стыки глиной.

— Ты до темноты вернешься? — поинтересовалась девушка у мурга, — Мне ужасно не нравиться эти твои отлучки. Ведь у нас здесь есть все, что необходимо для жизни, неужели нельзя обойтись без поездок к Туру? Мне страшно оставаться одной. Здесь пусто, а когда темнеет становиться и вовсе жутко.

Она развела руками по сторонам. Да. От былого изобилия этих место остались лишь одни воспоминания, но по сравнению с тем, что происходило в более холодных долинах Периферии, это просто райское место.

Гухта улыбнулся, поправил данак за спиной спутницы и сказал:

— Я скоро. Только не забывай проверять кладку. Прошлый рассвет камни остыли больше чем нужно.

Литулу улыбнулась в ответ. Подошла к наемнику повесила на мощную шею ожерелье из когтей кутов.

— Это тебе, только закончила. Возвращайся.

Гухта обнял кисару, вскочил на спину гураму и направил ворчливое животное по узкой тропе, идущей к Черной пяте. Ему предстояло преодолеть земли кровососов Кизрана, чтобы посетить ту самую пещеру, что он видел, не так давно во сне. Рассвет сменялся рассветом, а никаких вестей не поступало, хотя от Тура и мургов Гухта знал, что Тикитун не только присвоил то, что принадлежало Растику Пройдохе, но и успел избавиться от пары самых сильных предводителей кланов. На фоне ухудшающейся обстановки, как за Перевалом, так и до него, это выглядело безумием. Ситуация грозила совершенно выйти из-под контроля, а в кровавой резне наёмников победителей точно уже не будет. Передав свою аруту Сам-Ру, Тикитун фактически встал на тропу, ведущую к обители. А значит, выбраться на этот раз у него уже вряд ли получиться. Вопрос лишь в том: какую жертву за это темному божеству заплатит кочевая Периферия?

Желтые глаза, все это время пристально следившие за прощанием Гухты и Литулу, проводили наемника до поворота тропы. Воин перешагнул через горбатый корень секвойи и направился к видневшемуся вдали небольшому цобо. Шлем декорированный вкладышами из нефрита, тускло поблескивал в слабом свете Великой Ра-Аам. Пришелец подошёл практически вплотную, наклонился и посмотрел через мутный пузырь полусферы. Сюрикен на левом предплечье засветился синим. Оно! Яйцо продолговатой формы лежало по центру сооружения, впитывая слабые лучи Великой Ра-Аам. Воин застегнул чехол сюрикена, бросил взгляд на каменный купол, под которым кружили голодные охносы. Рука осторожно коснулась переплетенных стеблей цобо. Новая, ещё не резвившаяся жизнь, которой, судя по всему, так и не суждено появиться на свет. Воин отложил в сторону копьё с наконечником из жадеита, скинул с плеча тапи, расстегнул ремни, расчехлил корпус капсулы. Все готово, можно приступать! Во славу игульмам!

Литулу повернулась к холму, и на ее исхудавшем лице застыл леденящий аруту ужас. Ах, ты ж, мерзкое охвостье кута!

Цобо!

Их с Гухтой цобо!

Конец четвертого тома.