ГЛАВА XII

ГЛАВА XII

Капелька пота сползла с покатого лба, задержалась на мгновение на массивном надбровном валике, сорвалась и полетела вниз. Азур смахнул тыльной стороной широкой ладони кровавый потек со щеки и нанес точный удар динку по голове вражескому воину. Затем ещё один, ещё и ещё! Заревел, водя по сторонам безумными глазами. Отпрыгнул в сторону, уклонился от летевшего на него каматра, после чего ударил противника ещё один раз, а затем для верности ещё пару раз! Зарычал, как рычит ухта, вцепившись крепкими зубами в толстую шею коцу. Как тебе такое, мерзкий фух?!

Сиронг вздрогнул всем телом и упал на мостовую с размозжённым дубинкой черепом. На мгновение неандерталец остановил взгляд черных глаз на кровавой лужице вокруг тела сахигарла, облизнулся, издал гортанный клич племени, после чего бросился на поиски очередной жертвы. Вокруг слышались крики сражавшихся за Ситуст-Ру сахигарлов, вопли вутов перемешанных с рычанием голодных топорисков. Сам-Ру торжествовал! Пиршество в самом разгаре! Второй рассвет подряд Азур под командованием Хати Большой ноги пробовал пробиться к главным воротам Ситутс-Ры. Сиронги не успевали сжигать тела павших. Твердыня Умра переживала тяжелейшее для себя время, переполненное до краёв кровью и скорбью по погибшим.

Вут привел с собой ещё воинов, как и просила Хати. Сложный путь полный опасностей. Не просто было преодолеть лабиринты Твердыни, но оно того стоило. Пополнение значительно усилило их позиции, однако очень скоро возникла другая проблема — голод. Голод серьезно ослаблял решимость вутов. Сиронги держали пришельцев внутри сектора и при малейшей попытке прорваться открывали огонь из григеров. Ситуация на грани катастрофы, хоть возвращайся назад. Потеряв изрядное количество воинов Хати пошла на хитрость. Неандертальцы взломали люки водосточного канала и, оставив для вида небольшую группу воинов в Твердыне Умра, выбрались за пределы сектора. Обойдя сахигарлов с тыла, вуты атаковали неприятеля. В свирепой схватке они практически перебели всю охрану сторожевого поста. Жалкие остатки сиронгов стремительно ретировались. Ослабленные эпидемией воины Ситуст-Ры по-прежнему продолжали отступать, сдавая позиции. Рах-Кулана вздрогнула, обливаясь кровь. Настал черед сахигарлов.

Несмотря на технологическое превосходство сиронги уступали мощным, рослым вутам Хати, как в силе, так и в свирепости. Отчаянные, звероподобные неандертальцы, обладавшие чудовищной силой, могли одним ударом выбить всадника из седла. Они запросто вступали в схватку с топориском и не чурались отведать мяса врага. Этот последний факт особенно пугал и беспокоил граждан Ситуст-Ры. Виданное ли дело, чтобы кто-то кроме диких хищников Периферии так просто питался их телами, словно кутами. Вуты это делали с превеликим удовольствием, конечно, не все, но многим нравилось, особенно в условиях, когда голод стремительно подтачивал их силы.

По всей Ситуст-Ре то тут, то там вспыхивали костры на пламени, которых безумные твари верхнего мира жарили мясо сахигарлов, тех, кому не удалось унести ноги с поля битвы. И чем жарче полыхали костры, тем чаще сиронги вспоминали Сабатарангу. Это была неприкрытая тоска по тому времени, когда всесильный агатра контролировал пограничные рубежи и душил на корню все попытки ослабленной междоусобными распрями Периферии получить независимость. Желание таронгов поиграть с дикарями привело, в конечном счете, к краху могучего государства. Мелкие фигуры вроде Ашат-Рара выбрались наверх в результате революционных переворотов, кровопролития, заговоров и, своими действиями, окончательно ослабили Ситуст-Ру. Выжили все соки, а затем бросили на растерзание безумным тварям верхнего мира. Горечь утраты обжигала сердца сиронгов, толкала в лапы очередного выскочки не способного выправить ситуацию. Ситуст-Ра продолжала полыхать огнем пожарищ, не видя для себя никакой перспективы на ближайшее будущее.

Положив динку на плечо, Азур развернулся, бросил злобный взгляд на площадь усыпанную мертвыми телами противника и пошел в сторону большого здания, с пиками на макушке. Он даже не взглянул на воина испустившего дух после его последнего удара. Смерть для большей части вутов давно стала привычным делом. Подумаешь, невидаль! Сколько же они уничтожили жителей подземного мира, с тех пор, как Хати привела сюда вутов?! Нет им числа! Азур легким движением скинул дубинку с плеча и, нанес удар по голове сиронга, который на трясущихся руках пытался подняться с холодной мостовой. Неандерталец проделал, это небрежно, проходя мимо поверженного врага, так, словно смахнул назойливую муху. Раздался глухой хруст сломанных костей черепа, на камень фонтаном брызнула кровь. Пятно темной жидкости быстро расползлось во все стороны, окрашивая мостовую. Сиронг повалился на бок. Уткнулся лицом в шлифованный булыжники, заснув вечным сном.

Вут распахнул тяжелую воротину, угрюмо глянул исподлобья на стоявшего у входа соплеменника и быстрым шагом стал подниматься по винтовой лестнице. Неандерталец невольно отшатнулся в сторону при виде окровавленного предводителя и как только Азур скрылся из вида, поспешил затворить ворота. Сиронги, конечно, к ним не сунуться, но кто знает, что таиться в этом большом и непонятном пока для них мире. Вокруг ещё шло вялое сражение, опасность миновала, но мало ли, что. Кому хочется попадать в немилость к Хати. Воин присел, опершись спиной на массивную дверь, и устало прикрыл глаза. Возраст брал своё. Тем временем, Азур поднялся на самую верхнюю площадку, где под куполом, сшитым из тонких кож кутов, сидела Большая нога.

Хати посмотрела на воина. Довольно жалкий вид. За то время, что неандертальцы находились под землей, они изрядно поизносились. Грязные, пропитанные кровью врага, разорванные шкуры, свежие шрамы, обильно покрывавшие открытые участки тела, общая усталость, нервное перенапряжение и многое другое сразу бросалось в глаза. Азур и тот постепенно превращался в собственную тень. Могучий воин сильно исхудал и осунулся. Не одно племя камотов их так не изматывало, да и ни с кем они так долго не воевали. Огромные просторы родной земли позволяли избегать частых столкновений. А тут совершенно другое. Оказавшись запертыми в секторе, вуты ощущали себя, дикими хищниками, посаженными в яму. Нужно было срочно что-то предпринимать. Хати отвернулась и вновь впилась взглядом белесых глаз вдаль. Любопытство снедало старуху. Что там дальше? Неужели ей так и не удастся пробиться за стену? Что скрывает от них эта серая громадина?

— До темна, думаю, больше не сунутся.

Азур присел рядом со старухой, взял из овальной чаши кость. Хати бросила взгляд на воина, кивнула головой, соглашаясь с ним, отвернулась. Неандерталец принялся сдирать с желтой поверхности кости заветренное мясо. Гураму на вкус ему не очень нравился, но все лучше, чем сиронги. Мысль о сочном мясе молодого хувати заставила на время отложить «лакомство». Нет, гураму не шел с ним ни в какое сравнение! Немного успокоившись, вут все же заставил себя вернуться к трапезе. Если посадить желудок на диету, долго ему не выстоять.

— Ждать больше нельзя. Духи этой земли, как черви мякоть, точат наши силы. Собери основную группу, как стемнеет, выдвигаемся.

— Кто же нас пропустит? — искренне удивился Азур, он даже перестал жевать. — Да их там, что булу в реке. Только головы зря сложим. Легче выйти одному против племени камотов.

— Что верно, то верно. Да только, чем дольше мы ждём, тем меньше шансов у нас остаётся. Посмотри, скольких ты привел, и сколько из них сейчас бьются с тобой рядом?! Нет, ждать нельзя. Столько матери нам не родят. Так чего спрашивается, выжидаем?

Азур с трудом протолкнул внутрь очередной кусок, уткнулся глазами в глиняный горшок, стоявший поодаль, и задумался. И то, правда! С каждым рассветом племя покидают воины, а ненавистные фухи-переростки продолжают прибывать, и нет им числа! Вся эта затея с подземным миром ему сразу не понравилась, а сейчас и подавно. Ну, сколько радости в том, что, то и дело рискуешь жизнью ради прихоти безумной старухи. Однако авторитет Хати был слишком велик. Нет, пойти против старухи вряд ли кто-то осмелиться. Только если Большая нога поставит племя на грань выживания. Что, конечно, не исключено. В крупной голове неандертальца зародилась мысль, которой со временем предстояло развиться во что-то серьезное и существенно изменить планы могущественной Хати. Азур еле заметно кивнул сам себе, как бы соглашаясь с собственным мнением, и снова, как ни в чем, ни бывало, энергично заработал челюстями. Но с этого момента мысль о свержении Хати не покидала воина, став буквально навязчивой идеей.

Как только Око Умра потухло, вуты подожгли две ближайшие башни, а сами двинулись по дальней улице сектора к стене, отделявшей Рах-Кулана от Та-Паска. Они практически бежали, понимая, что дорога каждая минута. Группа, возглавляемая Азуром, пробралась к сторожевым постам и подожгла все, что могло быть предано огню. Прекрасно понимая, как действует жаркое пламя на все живое, Хати решила выманить сиронгов из укрытий. Все прошло в точности по ее плану. Ответных мер не пришлось долго ждать.

Выбившиеся из сил сахигарлы вовремя не заметили приближение вутов, а когда заполыхали башни, стало уже слишком поздно. Неандертальцы закидали всю территорию вокруг арки обломками токов и подожгли. Мгновенно сработала служба оповещения, часть охраны сняли с других постов, однако было слишком поздно, возможность отстоять укрепления упущена. Когда Рулаг-Хатарун лично прибыл на дальний пост, вокруг все дымило, едкий запах гари бил в носовые отверстия, повсюду валялись изрубленные на куски трупы сахигарлов с оторванными головами без глаз и языка, а от вутов и след простыл.

Ледяной холод пробежал по телу агатра, как только он представил, что монстры сделают с юными сиронгами, если пойдут по той улице, что вела от недавно сожжённого поста к временному прибежищу молодого поколения Ситуст-Ры. Болезнь и гражданская война серьезно подкосили государство. Стояла первостепенная задача по экстренному восполнению потерь. Здесь исурамбу-таронги правы. Если не восстановить численность армии придется набирать контингент из числа уранга, а это совершенно недопустимо в свете последних событий.

Рулаг-Хатарун никогда не считал себя ярым сторонником Сабатаранги, однако и он, с недавнего времени, не мог поддержать идею создания полноценного союза между Ситуст-Рой и кочевым миром. Они слишком разные и последние события прямое тому доказательство. Несколько хамру сформированных из жалких остатков уранга, кто не пожелал покинуть Ситуст-Ру и уйти с Туром, позорно бежали, отказавшись выйти против волосатых чудовищ верхнего мира. Без достойного предводителя этот сброд, собранный из разных уголков Периферии, представлял собой лишь кучку оборванцев, не способных противостоят даже италам. В этом командующий силами Ситуст-Ры нисколько не сомневался.

Чего только стоит последняя вылазка сахигарлов, при которой в самый ответственный момент хамру уранга решило прояснить вопросы, связанные с величием их племен. Междоусобная потасовка обернулась крахом операции и потерей двух хамру элитных сахигарлов. Уранга никчемные вояки, одерживающие редкие победы лишь за счет своей необузданной дикости и глупого безрассудства. И чем чаще они терпели поражение от свирепых чужаков, тем сильнее эта мысль в нем укреплялась. Рулаг-Хатарун издал приказ запрещающий набирать кочевников, а в случае обнаружения таковых, препровождать изменников за стены Ситуст-Ры. За отказ подчиниться — смертная казнь на месте.

Отправив посыльного с депешей к таронгам, агатра бросился во главе большого отряда в погоню. Нужно, во что бы то ни стало опередить пришельцев. Он не собирался искать вутов по всему сектору. Главное это успеть к токам, в которые поместили молодежь. Для пришельцев, чья свирепость, как и сила, уступала разве, что агато Периферии разобраться с охраной ничего не будет стоить. Весть об угрозе мгновенно прокатилась по всей Ситуст-Ре, окончательно перепугав мирное население и подтолкнув даже рухра взяться за оружие. Перед лицом общей опасности все граждане Ситуст-Ры объединились в одно целое, отложив на время внутренние разногласия, а заодно окончательно нарушив равновесие выстроенной Тамонтса-Ра системы.

Хати ухмыляясь, смотрела, как сотни огненных факелов двинулись туда, где, по ее приказу, безумствовал Азур с вутами. Глупцы! Тихо просвистев в тонкую трубочку, сделанную умелыми руками поверженных когда-то камотов, она дала сигнал к наступлению. Размахивая дубинками и громко крича, неандертальцы бросились к сторожевому посту сиронгов. Жуткое зрелище. Дико орущие волосатые монстры, огромного роста, несущие на конце динку смерть любому кто осмелиться выступить им навстречу, вселяли жуткий страх в сердца сахигарлов. Против дубинок хорошо помогали григеры, однако при таком уровне задымленности, надеяться на это было глупо, а в ближнем бою они оказывались, фактически бесполезны.

Все закончилось довольно быстро. Несколько хамру охранявших арку, как и полагала Хати, не смогли оказать достойного сопротивления яростным атакам волосатых пришельцев. С большими потерями сахигарлам пришлось отступить вглубь сектора. Сиронги вновь дрогнули. Новость, по средствам сигнальных труб, мгновенно прокатилась по всей Ситуст-Ре. Поражение заставило исурамбу-таронгов задуматься о будущем государства. Рулаг-Хатарун явно не справлялся. Нашлись даже такие, кто посмел, усомнился в правильности решения вынесенного когда-то самим Тамонтса-Ра. Может быть все-таки стоило позволить Сабатаранге возглавить Ситуст-Ру. Среди таронгов наметился серьезный раскол, что ещё больше усугубило и без того шаткое положение сиронгов. Через Пояс отправили очередного посыльного за Ашат-Раром. Этот одержимый величием безумец остался их единственной надеждой на спасение.

Тем временем вуты праздновали победу. Хати добилась своего. Глаза старухи жадно впились в серую стену, до которой казалось рукой подать. Ещё немного крови и она окажется у цели. К тому времени как Большая нога обосновалась в одной из башен сторожевого тока, вернулся Азур. Пришел один израненный, злой и голодный. Ему удалось скрыться, избежав острых когтей топорисков и стрел григеров, но вот остальным собратьям повезло гораздо меньше. Где они сейчас могли знать только духи подземелья.

Сидя рядом с Хати на полу тока, как раз напротив большого овального окна и любуясь рассветом Великой Ра-Аам, вут прокручивал в голове сцены последней схватки. Впервые за долгое время ему вдруг сделалось по-настоящему страшно. Ярость, с которой сиронги рубили тела неандертальцев, неистово кромсая мечами, говорила о высокой степени отчаяния. Воин внезапно подумал о том, что если так будет продолжаться дальше, у них не хватит вутов для возвращения домой. Ведь продвигаясь вперед, как того хотела Хати, они оставляли тыл пустым. Азур вспомнил темные холодные тоннели, заполненные огромными червями, муравьями-переростками и разной другой нечестью. Да, вернуться назад будет не так-то просто, если они вообще доживут до этого момента! Слишком лихо Хати взяла вутов в оборот.

— Может, стоит подумать о возвращении, пока еще не так поздно?

Хати смерила соплеменника презрительным взглядом, затем вновь уставилась на тусклый свет, скромно пробивавшийся сквозь отверстия купола.

— Чего ради?

— С каждым рассветом нас все меньше и меньше, дойдем ли?

— Хм! Ты кто, воин или сын яска?! Хочешь, чтобы они пришли к нам? Нужно будет, пойдешь ещё раз и приведешь ещё вутов! До тех пор, пока, я сама не решу, что хватит.

Глаза неандертальца округлились от сказанного старухой.

— Так там и брать-то некого уже, а если вернуться камоты? Иту Плясун не пришел. Что будем делать?

— Соберём ещё. Не о том думаешь. Лучше бери динку и защищай племя, а остальное уж моя забота. Понял?! Услышу такие речи при вутах, сама вырву тебе поганый язык и скормлю этим тварям, есть-то, конечно, побрезгую! Ишь ты, чего удумал?! Вернуться! Тьфу! Смотри, Азур — доиграешься, я стара, но память пока не подводит. Сходи, съешь сердце одного из этих. Чего просто так валяются, а то смотрю в твоем-то нынче храбрости сильно поубавилось.

— Легко сказать! Наберем! Что ты хочешь там найти, Хати? Что тут вообще есть такого, чего не было у нас наверху? Не лучше ли вернуться, мы и так отхватили земли камотов. Есть ли племя, чьи владения простираются настолько далеко? Женщинам придется много стараться, чтобы принести столько воинов для охраны земель. Рваное ухо не единственный вождь кто зарился на наши пещеры. А как же: Ак Торопыга, Рухи, Вислоухий Рок, Насам, да мало ли кто ещё?! Тот же Иту Плясун! Помнишь? Ведь если так пойдет дальше, то вутов не хватит даже на охрану того, что уже наше.

Хати зарычала, повернулась и со всего маха отвесила собеседнику сильную оплеуху. Пламя гнева вспыхнуло в глазах вута. Он вскочил, занес руку для ответного удара и тяжело дыша навис над сгорбленной старушкой. Однако не один мускул её лица не дрогнул. Большая нога резко подалась вперед, процедила сквозь зубы так тихо, что стоящий рядом Азур едва смог разобрать сказанное.

— А ну сядь на место, никчемный выродок! Ещё раз попробуешь выкинуть подобное останешься здесь гнить навсегда. Смерть в лапах кихойя покажется тебе теплыми объятиями мамки. Уяснил? Сядь, сказала.

Хати вытянула из-за пазухи тонкую длинную кость с черным меховым наконечником на конце. Эту кость вут хорошо помнил. Не один воин племени, перешедший когда-либо дорогу Хати, покинул этот мир после её смертоносного укола. Яд на кости убивал практически мгновенно, не оставляя никаких шансов жертве на спасение. Но не сама кость насторожила, а скорее даже напугала вута, а неотвратимость наказания. Азур прекрасно помнил, что все те, кому Хати показывала эту вещицу, очень скоро, с её легкой руки, отправлялись к праотцами. Неандерталец осознавал, что, судя по всему, перешел границу дозволенного, и теперь Хати не двусмысленно намекнула воину на это. С этого самого момента назад пути не будет. Рано или поздно старуха совершит задуманное, а повод у нее всегда найдется.

Азур вдруг живо представил, как ломает тощую шею старухи мощными лопатообразными ладонями. Как трясет бездушное тело над головой, а затем бросает на съедение голодным ящерам. Однако момент не совсем подходящий. Как объяснить все произошедшее соплеменникам? Да и получится ли у него после такого вывести их на поверхность?! Нет, тут просто так не выбраться. Судя по всему, Большая нога это прекрасно понимает, от того и ведет с ним себя так дерзко.

Время шло, Азур стоял в задумчивости перед вождем. Слюна лениво стекла с толстой губы неандертальца. Продолжая смотреть в мутные глаза соплеменницы, утерся рукой. Ситуация затянулась. Хати наблюдала за изменениями, происходящими на лице неандертальца, стараясь прочитать по глазам, над чем так долго размышляет воин. Чего тут непонятного? Старуха не спешила убирать костяное оружие, нужно было, чтобы Азур до конца понял ее посыл и правильно истолковал. Напряжение нарастало. Большая нога даже прикинула, каковы шансы у нее остаться в живых, если вут не сможет совладать с собой и неожиданно впадет в бешенство. Припадки злобной ярости для наиболее агрессивных воинов дело привычное. Хати осторожно не отводя глаз, сняла меховой колпачок с кости.

Накал тут же спал. Глаза вута потеплели, он отвернулся и сел рядом, давая понять Хати, что на этот раз угроза миновала. Женщина сжала костяную рукоять. Вот она могучая шея врага, в одном шаге. Протяни руку и для него все закончиться. Хати облизнулась. Вид крупной шеи, мощной как у носорога — амаха подталкивал к убийству. Один удар! Всего один удар, ну же! Ну! Хати! Интуитивно она догадывалась, что Азур понимает всю опасность, но продолжает демонстративно сидеть спиной к ней, рискуя жизнью. Нет, слишком опасно! Хати скрыла меховой защитой жало, убрала кость в небольшой потайной кармашек, хитро спрятанный среди многочисленных складок из шкур.

В тишине помещения раздавалось тяжелое дыхание вута. Очень многое зависит от этого бесстрашного воина. Довольно безрассудно и глупо сейчас лишать племя такой поддержки. Пока он слишком важен для них, да и не так-то легко будет с ним расстаться, даже при помощи яда. Хати конечно запомнит этот инцидент и обязательно отомстит при удобном случае, но не в этот раз. Только не сейчас, когда вокруг них опасные враги, до привычного мира далеко, а перспектива выжить довольно туманна. Да — безрассудство и глупость, однажды погубили её мужа. Нет, эта тропа не ее. Большая нога выдохнула.

— Если не получиться забраться на стену, поведешь нас назад, — нехотя выдавила из себя Хати, — я все сказала.

Азур молча кивнул, соглашаясь с решением вождя. Поднялся, не проронив больше ни слова, прихватил с собой динку и, прихрамывая на одну ногу, вышел из комнаты. Нужно было срочно на ком-то выместить злость. И пусть так пожелают боги, чтобы на месте этого бедолаги оказался вражеский воин, а не кто-то из соплеменников.

Теплый свет окутал Ситуст-Ру, вселяя в сердца граждан призрачную надежду на скорое спасение, которое должно прибыть с простор Периферии.