ГЛАВА XXII

ГЛАВА XXII

Темнота мягко опустилась на земли Беглой Сойки. Беспокойные куты застрекотали по зарослям саговника, подыскивая безопасное место для ночевки. Гураму недовольно заворчал при приближении незнакомого всадника. Рука мурга опустилась на рукоять саяка. Одно неверное движение чужака и он обязательно пустит его в дело. Одетый в черный плащ с большим широким капюшоном и донтом наперевес, воин проследовал мимо. Его ящер оказался слишком усталым даже для того чтобы отреагировать на появление поблизости ещё одного гураму. Мург медленно поднял руку, так чтобы не провоцировать всадников на агрессию, и поприветствовал их раскрытой ладонью. Гухта притормозил, натянув поводья. Мало ли что! Никогда не знаешь чего ожидать от этого сброда. Наемник проехал мимо не сказал ни слова. Темнота вновь поглотила его. Чиу поежился от холода: здесь в логове наемников сама обстановка заставляла аруту быть всегда начеку. Послышались громкие крики, бой барабанов, гомон пьяных голосов и вои обезумевших от шума гураму — они въезжали в кочевье Беглой Сойки.

Многочисленные костры, разбросанные по всей территории занятой мургами, освещали лагерь ярким светом, борясь с холодом и темнотой Сам-Ру. Гухта с Чиу неспешно проследовали к центру поселения, минуя громкие компании наемников распивавших ругу. Несмотря на то, что темнота давно поглотила долину, никто по видимому и не собрался отходить ко сну. Как раз наоборот — веселье только начиналось. Активно назначались ставки на бои откетов, бега кутов и яростные схватки топорисков. Пьяные вопли и громкое улюлюканье победителей заполняли пространство кочевья. Гухта втянул воздух могучими легкими, вокруг пахло перебродившим ругу, гураму и рвотными массами. Чиу поднял маску на лоб, не желая провоцировать мургов, у которых к нему могли возникнуть вопросы.

— Куда теперь?

— Я думаю, этот сын кута отсиживается где-то здесь поблизости. Дела у него сейчас идут неплохо, а значит тут ему самое место.

Гухта откинул капюшон на плечи, привстал в стремени, желая осмотреть кочевье пока они не спустились в низину, откуда найти Тикитуна будет просто непосильной задачей из-за скученности островерхих строений.

— Куда бы ты подался, Чиу, будь у тебя приличный куш на руках и шайка численностью не утопавшая рампа сиронгов?

— Ну, я бы вряд ли пошел на это, но вот Тикитун, думается мне, скорее всего, захочет приумножить награбленное, а на полученный барыш поднабрать еще мургов в свои ряды. Как тебе такой вариант?

Гухта улыбнулся поравнявшемуся с ними мургу, идущему под руку с какой-то молодой особой, у которой верхняя часть лица была предусмотрительно прикрыта кожаной накидкой с прорезями для глаз. Как же они глупы, эти юные девы привольного образа жизни. Одного присутствия таких спутниц пошлых желаний Сам-Ру достаточно. К чему весь этот маскарад? Кому вообще здесь интересно кто она и почему оказалась у Беглой Сойки? Вполне хватает самого факта нахождения этой персоны в таком месте. Чем больше ругу, тем ниже нравы.

— Согласен с тобой, Чиу. Вот и я также думаю. Предлагаю проехать к тому кочали, рядом с которым обустроен загон для боев между топорисками. Куты, как и откеты скорее всего его вряд ли интересуют.

— Это верно, там и ставки будут поменьше.

— А ты, как я погляжу, не плохо осведомлен для тога из племени Замбару!

— По поручениям вождя ещё и не в такие гремучие ямы приходилось наведаться. Жаль только особой пользы мне это не принесло.

— Ну, тут я с тобой готов поспорить. Думаю очень скоро ты поймешь, что я имею ввиду.

Наемники свернули с тропы, что вела к центру, и направились, по одной из многочисленных улиц к кочали, вокруг которого собралась оживленная толпа мургов. Судя по всему бой только начался, так как ставки ещё продолжали объявлять. Стараясь не привлекать к себе лишнего внимания Гухта с Чиу оставили гураму у безного ртупа, который был приставлен присматривать за животными стоящими за изгородью загона. Затесаться в пеструю толпу захмелевших мургов для них не составило особого труда. Но, как же здесь воняет! О, Великая Ра-Аам! Гухта отстегнул клепки, громко чихнул, а затем нервно почесал нос.

— Тут и пить не надо, выжми подшлемник, получишь полную флягу, — прошептал кисару.

Чиу понимающе кивнул товарищу.

Найти Тикитуна оказалось не такой уж сложной задачей. Амбициозный вожак сидел, развалившись на походных мешках среди таких же, как он предводителей банд мургов. Они выпивали в окружении девиц кисару, у которых прикрытыми оказалась только верхняя часть лица. Наемники все как один были сильно навеселе. Они что-то бурно обсуждали, обсасывая косточки запеченного на вертеле кута! Тикитун наклонился, его вырвало под стол. Какая же мерзость! Гухта легко толкнул Чиу в бок, указав взглядом на жертву. Тога пошел в обход, намереваясь перекрыть Тикитуну пути к отступлению, если он вообще решит ими воспользоваться.

Гухта тщательно изучал противника, не обращая внимания на схватку двух топорисков, которые с особой яростью рвали друг другу шкуру во славу Сам-Ру. Однако, несмотря на изрядную долю выпитого ругу Тикитун не давал себе расслабляться. Отправив стройную кисару с яркими лентами на хвосте за очередной порцией ругу, он стал осматривать местную публику. И вот тут-то их глаза встретились. Огонь Сам-Ру горевший в хищных прорезях заклепанного шлема нельзя перепутать ни с чем. Ртуп мгновенно почувствовал, как засосало под ложечкой, и выветрились пары ругу. Только этого не хватало! Нашел таки, никчёмный фокуру! А ведь все так хорошо начиналось! Ах, ты ж, немытая скорлупа Цоронга!

Нужно было срочного что-то предпринимать. Иначе Гухта доберётся до него раньше, чем Сам-Ру успеет вложить ему в руку кинжал. В голове ртупа вихрем закрутились все возможные варианты. Он пока не знал, на каком именно, остановиться, но то, что на этот раз Сам-Ру не удастся его спровоцировать это точно. Биться с Гухтой чтобы потерять место вожака довольно глупая и абсурдная затея. Нет, теперь он поступит куда более продуманно, подставив Гухту и сохранив при этом лицо. Тикитун нисколько не сомневался, мург не станет убивать его исподтишка, нет! Этот мерзавец не таков, он непременно постарается бросить ему вызов, чтобы при всех унизить, отобрать седло вожака, а уж потом расправиться с ним как с никчемным харуту от мургов! Ну, нет Сам-Ру ничего у тебя, на этот раз не получиться, сколько не старайся!

Тикитун жестом подозвал девушку. Он дождался, когда кисару с полной чашей наклониться к нему демонстрируя девичьи прелести, на которые, как и ожидал мург, упал взгляд вожака конкурирующей шайки. При других обстоятельствах ртуп наверняка не придал бы этому особого значения, ведь девицы Сойки только для этого здесь и собрались, но сейчас данный инцидент можно использовать, как отличный повод развязать драку. Главное втянуть сюда Гухту, а там дело за малым. Уж он-то не упустит такого шанса!

Битый Рог, мург из ртупов, облизнулся глядя на аппетитную подружку Тикитуна. И почему не ему сегодня достался этот сочный цветок джунглей? Однако оценить стройную кисару по достоинству у него не получилось, так как в лицо наемнику прилетела чаша с ругу, которую из рук девицы выхватил Тикитун. Ах, ты ж, охвостье кута! Рог взревел и, перевернув доски стола, на которых были разложены яства. Шум привлек внимание толпы. Битый Рог, утерся и выхватил саяк из ножен.

— Ну, ты сейчас у меня отведаешь милости Цоронга, падаль! Иди сюда!

Тикитун ухмыльнулся, видя, как заторопился Гухта пробиравшийся к ним через толпу. Можно было не сомневаться, этот кисару догадался о замысле ртупа. Но теперь у него ничего не получиться.

— Какого кута, ты сразу хватаешься за саяк, Битый Рог, или может в руках совсем сил не осталось. Мы же все свои, так чего зазря портить друг другу шкуру?

Мурги взревели:

— И то верно, Битый Рог, ты чего это?

— Давай так, на кулачках, нечего в холостую кровь лить.

— Отделай его как следует и кут с ним!

Битый Рог почернел от злости, отбросил саяк на сторону и приготовился атаковать.

— Ну, фокуру, я сейчас выбью из тебя, поганца, всю спесь, и девку твою заберу на закуску. Понял?

Тикитун рассмеялся противнику в лицо, все шло как нельзя лучше.

— А почему бы и моим парням не размяться, а? Ну, раз уж на то пошло, чего притихли-то? Уж верно затекли и ноги и руки?

Внимание толпы переключилось с топорисков на конфликт двух предводителей разбойничьих шаек, который грозил перерасти в грандиозное побоище. Между тем каждый мург понимал, что, несмотря на оговоренное условие — биться без оружия, у большей части присутствующих в походном сапоге всегда имелся кинжал, которым он непременно воспользуется, как только возникнет необходимость.

Битый Рог покрутил головой, разминая толстую шею. Больше ждать нечего, наемник оттолкнул кисару, стоявшую между ним и Тикитуном, и набросился на мурга с кулаками. Они сцепились не жалея ни когтей, ни зубов. Видя, что избежать общей драки уже не получиться остальные члены банды также пошвыряли по сторонам саяки и бросились отстаивать кулаками честь шайки. Несмотря на то, что группа Тикитуна серьезно превосходила банду Битого Рога по численности, последняя нисколько им не уступала им, ни в силе, ни в свирепости. Наемник знал против кого идти, чтобы растянуть удовольствие.

Гухта чуть-чуть не успел, желая опередить мурга. Ему оставалось буквально несколько шагов до заветной цели, когда какой-то перепивший ругу ртуп ударил кисару по голове. Чиу бросился на выручку товарищу, забыв про оговоренный ранее план. Гухта не стал играть в благородство и вытащил из-за пазухи кинжал. Ему плевать на договоренности двух вожаков, как и большинству присутствующих наемников на поляне. Несколько точных ударов и напавший мург рухнул на колени с распоротым животом и рассеченным горлом. Раздался женский крик, послышался скрежет оружия о ножны и началась резня, привычная для кочевья Беглой Сойки. Становиться жарко! Теперь главное не получить клинок под ребро.

Пока Чиу с Гухтой отбивались от одурманенных ругу наемников, Тикитун, недолго думая достал из голенища сапога небольшой кинжал, изловчился и вогнал клинок противнику в глаз. Битый Рог взвыл от невыносимой боли, это весьма подлый ход даже для такого мурга, как Тикитун. Схватившись двумя руками за лицо, ртуп осел на землю. Но Тикитуну этого показалось мало: в пылу схватки он решил воспользоваться случаем и, раз и навсегда, избавиться от сильного конкурента. Мург обхватил противника сзади, а затем быстрым движением перерезал ему горло. Вот же, охвостье кута! Битый Рог завалился на бок, истекая кровью, он шевелил толстыми губами в попытке донести до собратьев по оружию, на какую подлость решился Тикитун. Но в пылу схватки, среди брызг крови, паров ругу и грозного рычания его вряд ли кто-то мог услышать. Сам-Ру лукаво улыбнулся, потирая когтистые лапы.

На протяжении всей схватки Чиу старался быть поблизости с Гухтой. Однако когда кисару в очередной раз отскочил, пропуская перед собой падающее тело противника, на него набросился Шустрый Арк. Как этот предводитель мургов затесался в разборку двух группировок, не сосем понятно, но на тот момент это было не так и важно. Арк всем своим поведением демонстрировал, что пришел за аруту Гухты. Видимо и этот нечестивец решил избавиться от конкурента. Судя по всему, каждый уважающий себя вожак мургов считал необходимым вынести максимальную пользу из заварушки устроенной Тикитуном. Гухта к этому времени стал довольно известным среди наемников, поэтому Чиу нисколько не удивился, когда в руках Шустрого Арка мелькнуло лезвие широкого клинка. Ах, ты ж охвостье кута!

Гухта повернулся к Арку, как раз в том самый момент, когда кисару выбросил перед собой руку, намереваясь отправить воина к праотцам. Однако Чиу оказался проворней, он вклинился между Арком и Гухтой, оттолкнул последнего, получив удар кинжалом в бок! Мург громко выругался, поняв, что допустил промах, но второго шанса уже не будет. Иначе можно самому легко лишиться аруту — Гухта прослыл, среди мургов, очень сильным бойцом. Шустрый Арк испарился, затерявшись среди толпы беснующихся наемников. Вот же, немытая скорлупа Цоронга! Кисару подхватил тога под руки, им нужно было срочно выбираться! Сейчас они оба стали превосходной мишенью для любого недоброжелателя.

Взвалив на себя Чиу Гухта, отбиваясь от полупьяных наемников, выбрался из самой гущи свары. Они нашли спокойное местечко между двух кочали, где можно было осмотреть рану и, хоть немного, привести себя в порядок. Кинжал прошел, вскользь, судя по всему не задев жизненно важных органов, так Шустрый Арк все-таки метился не в него. Однако медлить не стоит.

— У меня на поясе, есть шипы для опу, достань.

Гухта вытянул из поясного мешка Чиу несколько полых трубочек, длинной чуть больше фаланги пальца.

— Вон те, синие.

— Что это?

— Если ты сейчас меня не уколешь, возвращаться придется одному. Долго я точно не протяну. Я их ношу для кутов и другой мелкой живности. Сделай три быстрых укола вокруг раны, но не держи шип сильно долго внутри. Пока суть, да дело, может получиться унести ноги. Но тут как повезет. Не перепутай цвет, от желтых я отдам Сам-Ру аруту прямо здесь. Чего смотришь, давай коли, пока ещё не поздно!

Гухта не мешкая сделал все в точности так, как просил Чиу. Глаза кочевника расширились, зрачок почернел. На какое-то время тога дистанцировался от внешнего мира, впав в ступор. Боясь, что кисару так и не придёт в себя Гухта ударил его по лицу — не помогло. Попробовал ещё раз, кровь брызнула из носа тога. Ах, ты ж, охвостье кута!

— А теперь бежим!

Чиу поднялся, навалившись всем весом на Гухту. Прикрыв рану рукой, он засеменил быстрым шагом рядом с наемником.

— Ты как, справишься? — спросил воин на ходу у тога.

— Иди-иди, нужно догнать этого продажного приспешника Сам-Ру, пока он ещё где-то рядом.

Гухта скинул с плеч плащ и дал товарищу, чтобы тот приложил к ране.

— Держи, пока ничего другого предложить тебе не могу.

Они заскочили в загон, отыскали своих животных и направились к выходу. Девствовать следовало быстро, не теряя лишнего времени.

— Чиу ты видел, куда он побежал?

— Да как же, уследишь тут, того и гляди оставят без хвоста. Вот, поганый прислужник Сам-Ру! Удрал все-таки!

Тога вернул наемнику его плащ. Достал из походной сумки, висевшей на гураму, специально приготовленные для этой цели лоскуты материи. С некоторого времени, когда ему, в силу определенных обстоятельств, пришлось сблизиться с мургом, он с ней практически не расставался. Мало ли что! Гухта накинул испачканный кровью плащ на плечи, вскочил на гураму и, не обращая, внимания на крики безногого старика направил ящера по тропе между кочали. Если, как следует, поторопиться им, возможно, ещё удастся догнать Тикитуна, хотя учитывая, что последнее время он все больше перемещался верхом на топориске, это вряд у них получиться. Чиу кинул на прощание безногому мургу:

— Позже сочтёмся, старик!

— Знаю, я вас, поганцы! — прорычал в ответ наемник.

Чиу ударил себя ладонью по лица, чтобы ненароком не потерять сознание и начал обхаживать бока гураму стрекалом, принуждая животное увеличить скорость.

Притормозили только после того, как кочевье мургов осталось далеко позади, а гураму окончательно выбились из сил, и ни в какую не соглашались идти дальше.

— Ну, что ж вы, поганые прислужники Сам-Ру. Они словно с ним сговорились — посетовал на несговорчивость животных Чиу.

— А чего ты хотел: им все-таки приходиться тягаться с топориском, а скорость, сам понимаешь, это далеко не лучшее их качество.

— Что есть, то есть, тут с тобой не поспоришь. Думаю, пора им дать возможность, как следует, отдышаться, заслужили.

Чиу спрыгнул на землю, позволив гураму сойти с тропы, спуститься к ручью и утолить жажду. Его примеру последовал Гухта.

Пока животные приходили в себя после такой сумасшедшей погони, кисару присели на поваленный ствол секвойи и обработали раны. Гухта практически не пострадал — так пару порезов и несколько ссадин, чего нельзя сказать о Чиу. Судя по всему, лезвие клинка Шустрого Арка оказалось смазанным каким-то ядом, от действия которого никакая перевязка уже не могла спасти. А шип, которым воспользовался Чиу, ещё больше усугубил, и без того не простую, ситуацию. Гухта предположил, что как только экстракт укола перестанет действовать, а яд Арка разойдется по крови, Чиу отдаст аруту Сам-Ру. Им срочно требовались знахарские способности и знания жриц Ра-Аам.

— Ну, ничего, ничего мы ещё посчитаемся, — прошипел Гухта, усаживая на гураму Чиу.

Чтобы воин ненароком не вывалился из седла, потеряв сознание в пути, наемник привязал его к задней луке. Требовалось срочно найти знахарку или, на худой конец, жрицу. Возвращаться к Сойке опасно, да и не доедет он. Поэтому Гухта принял единственно правильное на тот момент решение. Вместе с умирающим Чиу он отправился к кочевью, вокруг которого столько раз проезжал до этого. Он точно знал, что там есть жрицы и если зрение его не подводило, одна из них являлась верховной жрицей Великой Ра-Аам.

Внимательные глаза сиронга безошибочно вычленили всадника среди темной листвы деревьев. Над головой раздался недовольный крик охноса. Что-то на сегодня этот пожиратель падали припозднился. Ашат-Рар похлопал ладонью по шее топориска. Хищник переминался с ноги на ногу, пытаясь устоять на одном месте. Ещё немного, ну, же! Пора! Хадрат поднял над головой руку и дал отмашку воинам. И тут же со всех сторон к тому месту, где затаился пришелец, помчались всадники на топорисках. Прятавшийся в кустах мург попытался избежать плена, разогнав ящера с места до максимально скорости. Однако стрела григера пробившая брюхо хищника не позволила осуществиться намерениям воина. Тикитун вылетел из седла и распластался по сырой земле, наблюдая, как из кустов высыпали куты и бросились бежать через поляну.

Ашат-Рар дернул удела, направляя топориска по тропе вниз, к тому месту, где фаранги скрутили пленного мурга. Хадрат поднял забрало, довольно ухмыляясь. Загонять этих тупых уранга стало даже проще чем кутов. У этих хоть инстинкт самосохранения работает на полную мощность чего нельзя сказать про уранга и тем более мургов. Здесь за Перевалом они слишком самоуверенны и расслаблены. Ну, ничего, Ситуст-Ра очень быстро поправит данное упущение!

— Хуму, по всему видно, этот из вожаков мургов, — рахгута сорвал ожерелье с груди Тикитуна и протянул хадрату.

Ашат-Рар кивнул подъехавшему всаднику, принял украшение символизирующее принадлежность пленника к руководящему клану наемников. Покрутил в руке, брезгливо отшвырнул в сторону.

— Сожгите!

— Слушаюсь, хуму!

— Ну, рассказывай, мург, какого кута ты здесь делал?

— Я бы хотел тоже самое спросить у тебя, сиронг, какого спрашивается Цоронга вы подстрели мне топориска? Или думаешь, тут их за особые заслуги раздают, как ваши риклоны?

Ашат-Рар сверкнул единственным глазом, ощущая, как внутри разгорается пламя ненависти. Фаранги заломили руки наемника так, что Тикитун взвыл от нестерпимой боли. Они не успокоились, пока мург не встал на колени не в силах произнести больше не слова. С трудом сдерживая вопли готовые сорвать с губ, ртуп прокручивал возможные варианты побега. Но он просто не знал, кто пред ним и что с этого момента его аруту ему больше не принадлежит и больше никогда принадлежать не будет.

— Я долго думал с чего начать, попав в это прекрасное место. И знаешь что, мург, ты мне очень сильно помог, за это я не стану тебя убивать, по крайней мере, пока. Как тебе такая идея?

— Я вожак мургов, просто так тебе это не сойдет с рук. Они обязательно найдут вас и спросят по кодексу мургов.

Ашат-Рар громко рассмеялся.

— Вот, насмешил! Почему ты так уверен в этом, фокуру? Я показал тебя, только что как отношусь к тому, что ты главарь банды падальщиков, но ты, к сожалению, очень туп, и с этим уже ничего не поделаешь.

— Я Тикитун, если ты не заметил, мы уже встречались с тобой, и здесь над нами нет власти Ситуст-Ры, это земли мургов, а значит …

Ашат-Рар рассвирепел не на шутку, подъехал и со всей силы ударил зарвавшегося ртупа по лицу.

— Ты думаешь, я тебя не помню, ртуп? Это даже хорошо, что ты сам сознался, тем лучше. Как ты считаешь, пойдут ли твои мурги за тобой, если узнают, что их вожак просто никчемный лизоблюд и прислужник Ситуст-Ры.

— Я никакого отношения не имею к сиронгам, это любой подтвердит.

— Да, ну? А у меня вот совсем другое мнение на этот счет. Сатару-Харун, сломайте ему ребра для начала и вырвете язык, а потом …

Глаза Тикитуна округлись, казалось ещё чуть-чуть, и они вовсе вывалятся из орбит.

— Погоди, погоди, хадрат. Я просто только что избежал плена Сам-Ру, поэтому не совсем хорошо соображаю.

— Тут я с тобой соглашусь, особой сообразительность ты не отличаешься. Так что ты мне предлагаешь вожак мургов.

На лице Ашат-Рара заиграла надменная ухмылка.

— Я знаю, что вы пришли не просто так, уж не скажу какие у вас здесь дела, но вот на мою помощь вы всегда можете рассчитывать. Поверь, хадрат, я в любой момент смогу убедить мургов пойти за мной. Надо только немного расчистить путь от претендентов и все эти земли ваши. А они намного богаче тех, что за Перевалом, уж поверь. Одно махру Кривого когтя чего стоит! С ним твои фаранги станут просто непобедимы.

Ашат-Рар кивнул головой, соглашаясь с тем, что предложил наемник.

— Судя по всему, подлость, компенсирует твою природную тупость. Ну что ж, это уже неплохо. Только одно маленькое уточнение. Сатару.

Сиронги вновь заломили руки мургу, так что он уткнулся рогатым лбом в землю, и взвыл от нестерпимой боли, проклиная про себя всех предков всадников до десятого колена.

Один из фарангов подбежал к хадрату поднес кулак к сердцу и отрапортовал:

— Хуму, все готово, разрешите приступать?

— Несите, я сам все сделаю.

Сахигарлы прикатили деревянные колодки с бронзовой окантовкой по краям. Голову мурга и руки зафиксировали неподвижно, а между ступней поставили деревянную распорку, из-за которой он не мог пошевелить ногами. Так находясь в позе распятого кута, Тикитун наконец-то осознал всю ничтожность собственного существования. Власть очень зыбкая штука, если она зиждиться лишь на пустом высокомерии и непомерных амбициях, то становиться очень зыбкой, норовя в любой момент ускользнуть из рук, словно песок сквозь пальцы.

Сиронги поднесли глиняную емкость с горящими углями.

— Поднимите его, — скомандовал хадрат.

Сиронги при помощи копья заставили ртупа поднять голову, а Сатару-Харун, поднес клинок рага к шее жертвы так, что малейшее движение могло стоить ему жизни. Ашат-Рар протянул руку, вытащил из раскалённых углей клеймо на длинной ручке. Знак Ситуст-Ры горел ярким светом, разгоняя темноту Сам-Ру. Ах, ты ж, немытая скорлупа Цоронга! Ртуп заскрипел зубами, понимая всю безвыходность собственного положения. Помощи ждать неоткуда, да и на кого он мог, в принципе, теперь положиться после «гибели» Арху?!

Дикий вопль боли и страдания пронесся над холмами Периферии, разбудил задремавших охносов и напугал кутов. Ашат-Рар, откинул клеймо в чашу, выхватил раг из рук Сатару и несколькими ударами отсек рог наемника. Мург потерял сознание, не проронив ни звука. Сахигарлы отступили назад, раскрыли колодки и позволили телу, под собственной тяжестью, сползти на землю.

— Ну вот, и все! С почином нас, Сатару! Привяжите его к хвосту гураму, пусть плетётся следом, там ему самое место.

— Хуму, не слишком ли вы суровы с уранга?

— Эта, падаль, Сатару-Харун, очень тонко чувствует слабость, ловко втирается в доверие, но при удобном случае придает тебя. Он должен с самого начала понять, что со мной лучше не шутить и любой, даже незначительный промах будет стоить ему жизни. Наемники, так уж, повелось — понимают только язык грубой силы. Станешь с ними любезничать, нарушишь субординацию панибратством, они посадят тебя на пики. Даже не сомневайся, рахгута! Топориски руководствуются инстинктами, а эти воины удачи не намного, ушли от них по развитию. Очень легко дают клятву верности и так же легкое ее забирают. Учти это и никогда не забывай.

Ашат-Рар похлопал рукой по плечу рахгута и удалился в свою палатку, которую для него к тому времени разбили фаранги.

Ситуст-Ра, наконец, и за Перевалом пустила первый росток.