ГЛАВА XLV

ГЛАВА XLV

Сферические купола Ситуст-Ры согретые светом Ра-Аам тускло поблескивали, отражая царившую вокруг серость. Постепенно обустройство токов приходило в негодность: разрушительная деятельность вутов, а также отсутствие стабильного теплового освещения приносили свои «плоды» Некогда цветущее государство постепенно становилось похожим на худшие районы Периферии, а некоторые сектора и до кочевых земель теперь дотягивали с большим трудом, словно в них никогда и не проживали сиронги. От утопающих в цветах изгородей токов и садов солота не осталось и следа. Ситуст-Ра загнивала буквально на глазах. Правда эти глаза принадлежали ни сиронгам а вутам.

Кхоры забрались на стены и заполнили тоннель за воротами. Иту приказал Ошу затворить воротины, если он проиграет бой вуту, даже не дожидаясь, когда забегут самые любопытные из кхоров, решившие, как и он покинуть стены Ситуст-Ры. На тот случай, если Шумный Ош захочет схитрить и закрыть ворота, не дождавшись окончания поединка, Иту приказал разобраться с ним Амале. Хотя жена укоряла кхора, за излишнюю предусмотрительность, но он продолжал настаивать. Она считала, что Ош не так глуп и не рискнет нарушить приказа, хотя бы потому, что остальные вуты с ним никогда не согласятся, а значит, после смерти вождя, он проживет не так долго. Но отказываться от подарка мужа в виде большого кинжала сиронгов, конечно, ей не хотелось, мало ли что! Поэтому Амала пообещала, что обязательно выполнит его поручение, чего бы это ей не стоило.

Дукат Древолаз так и не появился. О причине отсутствия кхора Плясун сразу догадался и похвалил про себя Амалу за женскую прозорливость и сообразительность.

Вуты Азура вытянулись в линию, построившись напротив противников, их было не так много, но никакого страха перед свирепыми кхорами они не испытывали. Голод и лишения закали их души, и просто так вуты победу Иту не уступят, даже если Азур потерпит сокрушительное поражение, чего исключать, конечно, нельзя. Им нужно обязательно вернуться на поверхность и неандертальцы сделают все, чтобы этого добиться с Азуром или без него.

Вождь вутов тщательно разминал тело, готовясь атаковать. Иту Плясун стоял на месте, немного покачиваясь из стороны в сторону. Он уже решил для себя, что позволит сопернику поначалу перехватить инициативу. А как только градус ярости будет повышен до нужной отметки, лишит Азура жизни. Сидевший за спиной Плясуна молодой воин ударил полированной костью в бубен обозначив начало поединка. Кхоры дружно принялись кричать, расхваливая и подбадривая вождя, в тоже время громкими угрозами они старались «деморализовать» его соперника.

Медленно двигаясь по кругу, вуты рычали друг на друга, скалились и кидались оскорблениями. Первый обмен ударами состоялся буквально сразу, но не принес фактически никакого результата. Ни один, ни другой не испытывали той ярости, которая позволила бы осуществить задуманное. Слишком высоки ставки оттого и неуверенность и страх, не оправдать собственных ожиданий. Азур немного уступал Иту по комплекции, однако нестерпимое желание вута проникнуть за ворота нивелировали данное преимущество.

— Ну, что, кхор, ты будешь биться или от сидения в жилище ящеров совсем потерял нюх убийцы? — попробовал уколоть Плясуна Азур.

— Кто бы говорил, где эта женщина, которой ты скоблишь пятки? Может мне лучше с ней биться? Я удивляюсь, как эти вуты, вообще, за тобой пошли, ты же хуже бабы! — проорал кхор.

Азур зарычал и кинулся на Иту. Плясун оскалился, встречая противника сильным ударом в грудь. Удар, ещё один, ещё и ещё! Азур рухнул на песок, перекатился так, чтобы до него не добрался Иту, вскочил на ноги. Сломанный нос вута стал кровоточить. Азур снова атаковал, они опять обменялись мощными ударами. Удар, ещё удар! Удар, удар! На этот раз кровь брызнула из губы Плясуна. Ему только это и надо. Они сцепились, намереваясь, вытрясти друг из друга душу. Очень быстро оба оказались на песке и началась долгая и мучительная борьба. Для коалиции сиронгов и кисару, воины которой привыкли, что бой происходит с применением оружия, процесс казался чрезмерно затянутым и даже, в какой-то степени, не интересным. С рагом, саяком или на худой конец с поясным кинжалом, схватка получается куда зрелищнее и не так затянута по времени. Однако неандертальцы между претендентами на статус вождя старались решать подобные конфликты голыми руками.

После каждой успешной серии ударов, то одна, то другая сторона начинала громко выть, подбадривая своего кандидата. Азур чувствовал, что постепенно уступает противнику, особенно когда после очередного укуса в шею, Иту пришел в такую неописуемую ярость что сломал ему один из пальцев на левой руке. Песок попадал в глаза, пыль поднималась столбом над барахтающимися телами, брызги крови веером разлетались по сторонам, вокруг дерущихся валялись клочки волос, зубы, куски меховой одежды, однако накал схватки даже не думал спадать.

Иту вскакивал, поднимал над собой вута и с силой ронял на песок, и так несколько раз подряд, пока у Азура не начинала кружиться голова. Кхор бил массивным лбом вута в челюсть и отскакивал, наслаждаясь зрелищем. Плясуна это даже немного забавлять. В свою очередь, вут попытался провести захват, так как, просто работая руками по корпусу противника, ничего не мог добиться. Получилось не сразу. Плясун оказался на удивление крепким воином и практически не реагировал на подобные приемы, хотя Азур готов был поклясться, что сам слышал, как трещали ребра Иту. Наконец, вуту повезло: он смог улучить момент и забраться на спину Плясуна, проведя смертельный захват, он начал душить воина. Вуты взвыли от радости, в кхоров Плясуна тут же полетели оскорбления.

Чарай-Катар восседал верхом на огромном гураму. Натянутый паланкин позволял таронгу постоянно находиться в тени. Большие глаза кирувита внимательно следили за ходом поединка из-под капюшона плаща. Он сильно нервничал, наблюдая за всем происходящим у ворот Ситуст-Ры. Многочисленные хамру сахигарлов приведены в полную боевую готовность, они замерли в ожидании приказа агатра. Однако Рулаг-Хатарун, не спешил. Операцией руководил сам таронг, а значит, сначала приказ должен поступить от него. Кирувит же опасался, что из-за того, что так много вутов высыпало из ворот Ситуст-Ры, всадники просто не успеют пробиться к ним, прежде чем их вновь закроют.

— Апоса Чарай-Катар, думаю, нам не стоит дожидаться окончания поединка, главного мы добились — ворота открыты, теперь стоит сделать ставку на внезапность атаки и скорость топорисков.

Таронг раздумывал над предложением агатра. До самого рассвета он изводил себя размышлениями, почему сразу не открыли ворота, и только когда образовался так называемый «круг» у стен Ситуст-Ры, стало понятно, к чему, все это время, готовились пришельцы.

Первый рахгута примчавшийся верхом на топориске, объехал гураму таронга и заговорил с агатра:

— Хуму, Рулаг-Хатарун, разрешите обратиться?

— Ну, чего там ещё? — не отрываясь от схватки, поинтересовался у рахгута Рулаг-Хатаурн, он нервничал не меньше таронгов. Шутка ли оказаться в нескольких сотнях хелей от дома и по итогу не попасть за ворота.

— У меня срочное сообщение от Гухты.

— Говори же, рахгута, не тяни.

— Мург просил предать, что ряды воинов Тикитуна пришли в движение и если мы не поторопимся, им придётся принять бой.

Чарай-Катар обернулся к сахигарлу и прокричал во все свое маленькое горло:

— Командуйте агатра, срочно командуйте! Если мурги дрогнут, тогда все пропало. Нам не выстоять!

Рулаг-Хатарун отдал приказ первому рахгута о том, что пора начинать наступление и тут же над стенами Ситуст-Ры зазвучал призывный звук сиронзу. Тога Тура начали прицельный обстрел вутов из тирсов, после чего пойдет кавалерия под командованием самого Рулаг-Хатаруна. Им нужно успеть проскочить за ворота Ситуст-Ры до того, как мурги будут разбиты Тикитуном и ударят им в тыл.

Иту Плясун рычал, словно обезумевший зверь, однако, у него ничего не получалось. Азур решил, что не отпустит мощную шею кхора, пока тот не перестанет дышать. Жадно хватая ртом воздух, Иту поднялся на ноги. При этом вут ещё сильнее напряг мышцы, выгоняя из противника живительные силы. Но окончить поединок достойной победой ему не позволили сахигарлы вместе с тога. Когда Иту поднялся, в живот кхору прилетела стрела тирса, способная сбить на подлете охноса. Если бы Азур оказался хоть немного ниже, она непременно пронизала бы и его. Снаряд тирса буквально прибил Плясуна к песку, словно тонкий шип назойливую муху. Азур отпустил бездыханное тело противника, отполз по песку назад. Стрелы летели со всех сторон, выбивая жизнь из его соплеменников и кхоров, которые на свою беду оказались за пределами каменных стен Ситутс-Ры.

Вут вскочил на ноги. Бросаясь, из стороны в сторону, словно убегающий от ухты яска, Азур помчался в темный тоннель стены. По пути он надрывал горло, призывая соплеменников последовать его примеру. В голове вут уже простроил план, как поступит, оказавшись за стенами Ситуст-Ры, но до них ещё нудно, как-то, добежать. Наконец обстрел из данаков и тирсов прекратился, и настало время всадников на топорисках.

Однако из-за страха перед волосатыми монстрами кисару немного затянули с обстрелом, поэтому, когда сахигарлы, под командованием Рулаг-Хатаруна, оказались в тоннеле стен Ситуст-Ры ворота были уже закрыты. Азур выполнил все, что задумал! Конечно, по первоначальному замыслу — смерти соплеменников не входили в его планы, но видимо так угодно асам этих земель. Заперев ворота, вут понял, что оказался в окружении враждебно настроенных кхоров с горсткой безоружных соплеменников.

Видя, что операция провалена, агатра развернул всадников и, не сбавляя темпа, понесся между выстроенными в колонны кисару. Он спешил на помощь Гухте, который с трудом сдерживал атаки Тикитуна. Если сейчас наемники сдадут позиции и линия фронта поселиться — мало никому не покажется. Тикитун даже не Ашат-Рар! Агатра пожурил себя за то, что они заранее не продумали запасной план, на тот случай, если что-то пойдет не так и сиронги окажутся в окружении. Однако у Тикитуна на этот счет были свои доводы: он, как и Цабиру, не хотел быстрой победы, так как это не позволило бы им пробраться за стены Ситуст-Ры. Куда лучше ослаблять противника частыми набегами с минимальными потерями. Сообразив, что у таронгов ничего не получилось, Тикитун отдал приказ к отступлению, тем более, что впереди замаячили штандарты Ситуст-Ры и стало понятно, что к мургам Гухты идет подкрепление.

С мокрыми глазами Литулу тянула за собой Ашат-Рара. Песок ужасно мешал, ноги вязли, даже без дополнительного веса, в виде мощного сахигарла, идти по нему было не так-то просто. Хадрат получил по голове, когда их атаковали мурги Тикитуна. Гураму, практически сразу, пал от метких стрел данака, сполз по сыпучему песчаному склону и утянул за собой сиронга. Литулу растерялась в пылу битвы, и единственное что смогла на тот момент, это вытянуть на себя хадрата. Однако у хрупкой девушки ничего толком не вышло: так как из-за цепей утащить его далеко было просто невозможно, ей пришлось спрятать Ашат-Рара и спрятаться самой под большой тушей гураму. Она искренне надеялась, что в пылу битвы их никто не заметит, о чем тут же, под звон клинков, попросила Великую Ра-Аам. Мимо проносились наемники, рассекая воздух мечами, свистели стрелы данаков, лилась кровь. Над пустыней разлетался боевой клич мургов. Ревели ящеры, стенали от боли раненные. Сам-Ру брал, причитавшуюся ему, дань с дерзких и смелых.

Ашат-Рар пришел в себя, когда схватка шла полным ходом. Он посмотрел отрешенным взглядом на девушку, которая обнажив поясной кинжал, сидела рядом: она жалась к туше гаруму, словно брошенный детеныш кута, ожидающий нападения. Довольно жалкое зрелище!

— Тебе надо попробовать бежать, пока ещё можешь, цепи все равно не разорвать, а до седла нам не добраться: долго, да и того гляди пристрелят. На этой туше, ты очень удобная мишень.

Девушка всхлипывая, вытерла слезы.

— Я обещала Гухте, присматривать за тобой, это единственное что он мне поручил, и я сделаю это даже, если придется сложить голову.

— Ну, думаю, этого нам с тобой ждать осталось не долго, — Ашат-Рар бросил тревожный взгляд на клубы пыли, которые поднимались от больших ног ящеров, мчавшихся по пустыне.

Девушка вздрогнула, так как рядом пробежали топориски с орущими мургами на горбатых спинах. Ах, ты ж, охвостье кута! Судя по тому, что пыль поднималась у них за спиной, они оказались с хадратом в глубоком тылу противника. Ашат-Рар больше ничего не сказал. У него гудела голова после удара, да и что тут ещё можно сказать. Хотя где-то в глубине арату сиронг почувствовал, что даже рад тому, что эта девчонка присматривала за ним и не позволила погибнуть под ночами гураму наемников, когда все только началось.

— Кто это у нас здесь такой маленький? Ух, ты, ух, ты! Ты глянь, какая глазастенькая?

Пробасил пестро одетый ртуп проезжающий мимо. Он, судя по всему, никуда не торопился, поэтому и обратил внимание на мертвого гураму. Мург остановил своего ящера, спешился, сделал несколько глотков ругу. Нависавший практически на нос ляписный тюрбан, скрывал от Литулу глаза наемника, но и так было понятно, что их общение ничем хорошим не закончиться. Ртуп достал саяк и встал напротив кисару.

— Эта одноглазая падаль мне ни к чему, а вот с тобой, я не против поразвлечься! А, глазастая?

Внутри Литулу все сжалось. Как ей противостоять такому верзиле? Девушка почувствовала неприятную вибрацию на кончике хвоста, Сам-Ру явно заигрывал с ней. Вот же, фокуру!

— Только подойди, и я вмиг отправлю тебя к праотцам!

Кисару вскочила на ноги и вытянула перед собой руку с кинжалом. Ее трясло, словно сухой лист на ветру, но она не собиралась сдаваться этому безобразному прислужнику Сам-Ру. Как, оказалось, быть растоптанной гураму наемников ещё не самое худшее, что могло с ними произойти.

Ашат-Рар привстал на руках. Сиронг не испытывал особой симпатии к этой уранга, однако на данный момент он ее должник, а оставаться чем-то обязанным кисару ему хотелось меньше всего.

— Послушай, мург, я Ашат-Рар, хадрат Ситуст-Ры, отпусти девчонку, уверяю тебя, Тикитун отметит твой поступок достойной наградой, когда приведёшь меня к нему. Да, у нас с ним были небольшие разногласия, но думаю, теперь мы сможем договориться.

— Заткнись, фокуру! Мне нет никакого дела до тебя, и до твоих дел с Тикитуном. Я сам себе Тикитун! А ты, брось эту штучку, девочка, против меня она бесполезна.

Литулу оскалилась, демонстрируя остро-заточенные клыки наемнику.

— О, да ты у нас из кровососов. Вот за тебя-то мне Цабиру отвалит хороший куш. А ты мне не интересен, сиронг. Уж прости, но полудохлая падаль, нынче не цениться. Поверь, Тикитун меня наградит даже больше, если я ему принесу просто твою голову, и с цепями возиться не придется. А девчонка хороша! Мне по нраву. Ох, хороша!

Ртуп сделал шаг к Литулу, она взмахнула кинжалом и разрезала воздух перед лицом наёмника.

— Пошел прочь, охвостье кута!

— Ах, ты ж, намытая скорлупа Цоронга!

Мург выбил из хрупких рук девушки кинжал, свалил на песок и запрыгнул сверху. Литулу, из последних сил, отчаянно сопротивлялась. Она била ртупа по голове, лицу, сучила ногами, царапалась, но все это лишь вызывало у него гомерический хохот. Когда девушка случайно попала по тюрбану наемника, он пришел в дикое бешенство. Как оказалось, ртуп был комолый, и натянутый практически до глаз головной убор прикрывал его врожденный недостаток. Сам-Ру оскалился! Наемник начал с особой жестокостью избивать кисару, намереваясь припадать ей хороший урок. Удар за ударом, градом, сыпались на хрупкую девушку. Литулу понимала, что если не предпримет хоть какие-то меры, скорее всего мург ее убьет, настолько сильными казались кисару его удары. А тем временем, выведенный из себя ртуп продолжал с остервенением избивать жертву не обращая никакого внимания на то, что происходит вокруг.

Неожиданно удары прекратились. Литулу открыла заплаканные глаза и убрала руки от лица. Картина, представшая перед её взором, заставила кисару немало удивиться. Ртуп с искаженным от боли лицом открывал рот, а над ним возвышался Ашат-Рар, который собственной цепью душил наемника. Увлеченный насилием мург даже не заметил, как к нему подобрался сахигарл. А когда вокруг шеи обмоталась цепь, вытянуть аруту из тела ртупа стало лишь вопросом времени. Литулу вскочила на ноги и стала помогать сахигарлу. Мурги Тикитуна возвращались, так как поступил приказ к отступлению. Они на полной скорости пролетали мимо, не обращая никакого внимания не странную троицу рядом с гураму.

— Ну, вы прям не разлучная парочка, как погляжу! — раздалось позади мертвого ящера.

Литулу обернулась первой.

Верхом на гураму к ним подъехала Аглакайя.

— Отпустите его! Сиронг, кому говорю? Ну же, живее! В сторону!

Ашат-Рар с Литулу отползли от наёмника к туше гураму, так как сил на то, чтобы подняться у них практически не осталось.

Несколько стрел, одну за другой, Аглакайя вогнала в грузное тело ртупа. Мург вытаращил глаза от удивления и завалился на песок, обильно поливая его теплой кровью.

— Пора возвращаться. Думаю, Гухта будет доволен тобой!

Аглакайя убрала данак, в чехол за спиной и вскочила на спину гураму.