ГЛАВА XVI

ГЛАВА XVI

Охнос пролетел над горой. Сделал крутой вираж и продолжил парить под самым куполом, расправив могучие крылья. Зоркие глаза ящера высматривали очередную жертву среди зеленой растительности. Джунгли Периферии не могут оставить его голодным. Так и есть! Зайдя на повторный вираж, хищник разглядел среди зарослей зеленого кустарника, бегущую по тропе девушку. Длинные стройные ноги отмеряли хель за хелем. Она то и дело оглядывалась, по-видимому, опасаясь преследования.

Охнос спустился ниже, настолько, что практически касался брюхом древесных вершин. Громкий крик разлетелся над джунглями, оповещая дикий мир Периферии, что началась охота. Глаза жадно впились в спину кисару. Лавируя между верхушками секвойи, ящер стремительно нагонял жертву. Девушка, с опаской оглядывалась назад, постоянно увеличила скорость, однако это мало помогало, даже самый быстрый кочевник никогда не сравниться в скорости с охносом. Расстояние между ними стремительно сокращалось. Тяжелое дыхание кисару разлеталось по джунглям, пугая кутов. Ещё немного и Сам-Ру получит желанную жертву.

Не выдержав бешеной гонки Аглакайя споткнулась, упала на грудь, растянувшись на тропе топорисков во весь рост. Вот же, фокуру! И почему они выходят у них такими запутанными? Тяжело дыша, она перевернулась на спину не желая принимать смерть вслепую. Охнос по обыкновению приземлился в нескольких метрах и, неуклюже ковыляя, направился к жертве. Ходить у него получалось намного хуже, чем летать. Когтистые лапы вскрывали зеленый дерн тропы. Шаг, другой, третий. Девушка замерла. Она уже буквально ощущала на себе зубастую пасть хищника, однако сил сопротивляться у нее практически не осталось. Долгие переходы по тоннелям лабиринта, постоянное недоедание, отсутствие нормального полноценного сна — сделали свое коварное дело. Исхудавшая до костей, обессиленная она превратилась в собственную тень. Жалкое подобие прошлой Аглакайи! Сам-Ру был к ней слишком жесток. Она и дальше бы продолжала бы безуспешно искать Митху, бесконечно патрулируя пещерные коридоры, но разум подсказывал, что это не ее путь. Ничего кроме смерти кисару там точно не найдет. Даже родной отец не мог бы признать в этом тщедушном, обескровленном теле воинственную Аглакайю Периферии! Лучшую девушку-воина из племени Рахмая Короткая память!

Охнос закричал, хлопая крыльями, как делал обычно перед решающим ударом. Взмах, ещё один! Ещё и ещё! Сам-Ру приготовился получить причитающуюся ему награду. Слишком долго он изнурял ее, подготавливая к закланию. Девушка сжалась всем телом, втянула шею в плечи, ожидая появления Сам-Ру. Ах, ты ж, охвостье кута! Как же все глупо! Перед глазами промелькнул образ маленького Митху, а затем возник призрачный силуэт Мирта сидевшего верхом на топориске. Именно таким она запомнила его, отложив навечно у себя в памяти.

Девушка почувствовала легкое головокружение. Выставила перед собой обе руки, отсчитывая последние мгновения жизни. Сердце гулко билось о грудную клетку. Удар, ещё удар! Ещё один и ещё! Ну же, мерзкий прислужник Сам-Ру! Давай! Давай, чего ты медлишь? Пусть это не поможет, но просто так она аруту Сам-Ру не отдаст. Аглакайю начало сильно мутить от волнения и слабости, перед глазами все почернело. Охнос медлил, словно специально оттягивая долгожданный момент. Сам-Ру сжал костлявой лапой сердце кисару — она вздрогнула всем телом и потеряла сознание. Данный факт несколько разочаровал ящера с удовольствием принявшего условия погони, однако отступать теперь он точно не собирался. Уж слишком велик соблазн!

Замахнувшись когтистой лапой, хищник практически нанес удар. Раздался щелчок и свирепый ящер упал замертво на распростёртое перед ним тело кисару. Челюсти распахнулись, выпустив наружу темный, шероховатый язык. Через мгновение на тропе появился всадник. Кочевник неспешно подъехал практически вплотную к убитому прислужнику Сам-Ру и ещё раз прицельно выстрелил из данака. Охнос дернулся всем телом, после чего навеки замер. Стрела пригвоздила череп ящера к узловатому корню древесного исполина. Сам-Ру получил, наконец причитавшуюся ему жертву. По кустам пронеслось привычное щебетание кутов. Всадник спрыгнул с гураму. Остановился в двух шагах от охноса, и с интересом стал, рассматривая жертву ящера, на которую велась охота.

— Ну конечно! Оно того стоило? Брось, Гухта, мало ли тут кисару слоняются, не жалко было стрелы-то тратить? Посмотри на нее, эта не жилец.

Арху вышел из тени вековой секвойи, ведя под уздцы своего ворчливого ящера. Гураму занервничал при виде лежащего на земле хищника. Даже будучи мертвыми охносы наводили на них ужас. Гухта не оборачиваясь, закинул на спину данак, наклонился, намереваясь спутать охносу ноги. Привязал лианы к седлу и, оседлав гураму, отъехал на несколько шагов. Этого оказалось вполне достаточно, чтобы стянуть мертвое тело прислужника Сам-Ру с беглой кисару.

— Думаешь получить за неё что-то с Кривого когтя? Не получится. Вряд ли кровососа заинтересует такой вариант. Слабовата по всем параметрам, в ней крови-то, как я погляжу, не больше чем у того кута. Не будь охноса она бы и так издохла. Посмотри сам! Одной ногой на тропе Сам-Ру. А может она уже это …того …

Арху провел пальцем по шее, высунув при этом язык.

Гухта наклонился, острием саяка надавил на торчащий вверх подбородок, голова девушки повернулась на бок. Ничего примечательного, кисару каких много по всей Периферии. Мург долго стоял, глядя на лежащую перед ним не состоявшуюся жертву охноса. Он вглядывался в бесчувственное лицо незнакомки, размышляя над тем, что с ней делать дальше. К тому времени, как предводитель принял окончательное решение, вокруг кисару столпились мурги. Прозвучали предположения, что беглянка скорее одна из тех ланов кому удалось просочиться через Перевал и обойти охрану Замбару. Наемники продолжали прибывать, выходя из леса. Они появлялись по одному с той стороны, откуда совсем недавно вышел Арху.

— Привяжите её надежно к гураму. Придет в себя, накормите и пусть отправляется куда хочет?

Стоявший рядом ртуп искоса посмотрел на Арху, однако, ничего не сказал. Смутные чувства боролись внутри воина. Гухта нравился большинству мургов, но желание товарища контролировать поведение предводителя вводило некоторых наемников в заблуждение. Порой решения Гухты шли в разрез с понятиями мургов и этим умело пользовался Арху. Он был слишком хитер, чтобы бросать открытый вызов новоиспеченному вожаку, куда безопасней проводить свою линию направляя молодого соратника в нужное русло, при помощи ловкой дипломатии. Именно этим руководствовался мург, когда предложил Гухте возглавить шайку. Ты не боишься, претензии со стороны вожаков, но при этом контролируешь ситуацию, концентрируя у себя в руках реальную власть. Такое положение дел весьма вписывалось в картину мира выстроенную Арху.

Однако иногда поведение Гухты шло в разрез с интересами группы, от чего Арху приходилось довольствоваться поиском компромиссного решения. В тайне мург ужасно боялся непредсказуемого Гухту как и большинство наемников, но это им и нравилось в нем. Молодой, дерзкий, не привязанный ни к одному из известных племенных союзов и бесстрашный предводитель смог легко сплотить вокруг себя довольно крупную группу наемников, заставил других вожаков уважать его слово, поэтому приходилось идти на уступки, расценивая подобные поступки как невинные шалости.

Весь дальнейший путь ехали практически молча, временами останавливались, чтобы дать возможность гураму как следует отдохнуть и пожевать сочной травы. Гухта всю дорогу не проронил ни слова, обдумывая последние события. Стычка с тога Замбару существенно осложнила его положение среди наемников. То, что он с гордостью заявил на сходке вожаков, у Беглой Сойки осуществлялось с большим трудом. За такое можно спокойно лишиться головы. К тому же сумасбродство и не сговорчивость Замбару могло стоить ему жизни. Но как поступить иначе? Кочевники сопротивлялись, не желая попадать под зависимость от мургов. Виданное ли дело — свободолюбивым кисару платить дань безродным охотникам за легкой наживой!

Не было никакой нужды, нападать на кочевья, теряя зря воинов, когда можно заставить кочевников делиться частью добычи и лишь осуществлять охранную функцию. Гухта раздумывал над этой идеей, взвешивал все за и против, однако к единому мнению пока прийти никак не мог. Слишком многое поставлено на карту, а нерешенных вопросов остается целая уйма. Скоро настанет время возвращаться назад и тогда все проясниться, ведь Замбару по-прежнему отказывается идти на контакт. Проход через Перевал важная цель. Тот, кто контролирует проход, контролирует практически все земли за скалистыми горами Периферии. Гухта это прекрасно понимал, но не все мурги разделяли его взгляды. Требовалось время, которого, увы, почти не осталось.

Последние новости, полученные от пойманного тога довольно не утешительные. Вождь поручил своему лучшему воину по имени Чиу принести голову Гухты, а это уже серьезно. Нужно было срочно что-то предпринимать, пока вести не достигли Беглой Сойки. Чиу, что сапора, будет нести смерть повсюду, пока не выполнит обещанное. Это вопрос чести для тога. Мурги же могли взбунтоваться в любую минуту, тем более что врагов себе Гухта успел нажить, больше, чем тот же Тикитун. Предводитель, от которого отвернулась удача, вряд ли сможет долго удерживать под своей рукой наемников. Замбару должен изменить решение, освободив тога от обещания! Или …ему придется расстаться с аруту.

Внезапно Гухта резко остановил гураму и повернулся к Арху. Тот лениво жевал вяленое мясо, наблюдая как охнос парит под куполам.

— Остаешься за старшего.

— Что так?

Вот же, грязь со стоп Сам-Ру! Чего ещё придумал этот ненормальный? Челюсти мурга замерли, а глазки забегали по сторонам, анализируя ситуацию. То, что резко меняло планы, ему никогда не нравилось, особенно если это касалось его лично. Требовалось срочно, как следует, проанализировать ситуацию, сделав правильные выводы. С Гухтой шутить уж точно не стоит. Более требовательного вожака, за все время существования шайки, у них ещё не было.

— Если тога меня выслеживает, значит, он где-то поблизости. Ты сам говорил, что это лучший следопыт Замбару. Следовательно, нападение на меня всего лишь вопрос нескольких рассветов. Поэтому нам нужно разъехаться по разным тропам. Одному мне будет сподручней, как ни крути. Я вернусь, как только разберусь с Замбару и этим тога. Собери мургов у границ земель. Мне понадобятся все, кто согласится попытать счастье. Лишнего не обещай. Сломаем Замбару, посыплются и остальные. Отправь самого скорого гонца к Беглой Сойке. Попроси у братьев от моего имени помощи, только осторожно, не хватало еще, чтобы на меня открыли охоту мурги. Следи за тем, что обещаешь и говоришь. Понял?

— Не пойдут. Ты сам-то обещал им разобраться со всем этим, на том и спор был. Многие не поймут.

— Так и будет. Им и делать-то ничего не придется. За них все сделают дозорные Замбару.

Ахру понимающе улыбнулся.

— Если все получится, мурги прибудут как раз когда старый упрямец пойдёт на уступки, а вам останется лишь убедиться в правоте моих слов. Замбару лишился контроля над Перевалом, ждать осталось не так долго, поверь мне, Арху. Очень скоро даже кровососам придется считаться с нашим мнением. Только не подведи меня. Действуй осторожно.

При упоминании племени Кривого Когтя выражение лица Арху резко изменилось, но он не проронил ни слова. К чему бросать семена сомнений на благодатную почву. Пусть Гухта выполнит для начала первую часть плана, а там на все воля богов. В осуществление амбициозных идей вожака верилось с большим трудом. Однако Арху предпочитал молчать, выжидая удобный момент для нападения, подобно змее затаившейся над головой молодого кута. Мург старался не выдавать никому своих истинных намерений, тем более такому сильному лидеру как Гухта. Знай, он, о чем в тайне думает Арху, висеть последнему на ближайшей ветке без глаз и языка.

Гухта развернул ящера и поехал в обратную сторону. Проезжая мимо гураму на котором лежала девушка он не надолго задержался. Беглянка пошевелилась. Она как раз пришла в сознание, подняла голову, пытаясь сообразить, что с ней произошло и где находиться. Их глаза встретились. По лицу Аглакайи было заметно, что она что-то пытается вспомнить, но Сам-Ру активно этому сопротивлялся. Девушка попробовала сконцентрироваться, что-то произнести, однако сухость во рту не позволила выдавить из себя ни единого звука. Гухта едва заметно улыбнулся. Забрало скрывало лицо, но Аглакайя почувствовала — опасность ей точно ничего не угрожает. Из глаз мурга лилось какое-то внутреннее успокоение. Она совершенно не знала его, но аруут подсказывала, что пока он рядом ей нечего опасаться. Воин слегка коснулся стрекалом гураму и поехал дальше, напевая про себя песенку, которую так любили выть мурги у костра.

Кисару повернула голову, пристально вглядываясь в силуэт уезжавшего воина. Лишь когда листва скрыла от неё Гухту, девушку осенила внезапная догадка. Вот же, грязь со стоп Сам-Ру! Она начала интенсивно двигаться, пытаясь освободиться от пут, пробовала даже кричать, однако сильный удар по голове отключил сознание. Через некоторое время все повторилось заново, на этот раз Арху не жалел сил и остановился лишь тогда, когда понял, что кисару может умереть от потери крови. Мург презрительно сплюнул, затем громко раскатисто рассмеялся, надрывая легкие. Наемники дружно поддержали товарища. Он, конечно, выполнит все, что поручил Гухта, но по пути обязательно заедет к Цабиру Кривому когтю. Заручится поддержкой кровососов в такой ситуации, будет не лишним, а Гухта ему потом ещё и спасибо скажет, если вообще что-то когда-нибудь узнает. Мало ли как беглая кисару из ланов могла попасть в руки к Цабиру?! Она и сама ничего не будет помнить. После таких массированных ударов по голове, легко потерять не только сознание, но и память.

Лениво перемещаясь по кривой раскидистой ветке, кари направлялась к стволу дерева. Движение листвы внизу привлекло внимание хищника, змея замерла. Кусты расступились, пропуская крепкого воина, который проследовал верхом на гураму по тропе топорисков. Кари совсем недавно пообедала, поэтому не стала отвлекаться от намеченной цели. Однако не успела она обвиться вокруг ствола, как в её тугое упругое тело воткнулась стрела данака. Чиу приземлился рядом с веткой, к которой только что метким выстрелом пригвоздил кари. Срезав несколько лент со змеиного тела и закинув добычу в походный мешок, кисару двинулся дальше. Он преследовал жертву и времени на серьёзную охоту практически не оставалось. Приходилось перебиваться, чем попало. Гухта так удачно оставил мургов, что не воспользоваться таким подарком богов с его стороны было бы довольно опрометчиво. Спустившись с дерева тога, поправил мешок, перекинутый через плечо, и быстрым шагом направился следом за гураму вожака мургов.

Несколько рассветов прошло с того времени как Гухта оставил мургов. Кочуя вблизи земель Замбару, воин надеялся поймать убийцу так сказать «на живца». Рано или поздно кисару посланный престарелым вождем за головой наемника объявится, сомнений не было, вопрос только когда. Очень скоро Арху приведет мургов и если к тому моменту Замбару не согласится на выставленные условия ситуация сложится довольно щекотливая. Не все вожаки Беглой Сойки рады несвоевременному появлению Гухты за Перевалом, даже если мурги выбрали его как полагается. Амбициозный план чужака мог в корне поменять расстановку сил на всей Периферии, а это неотвратимо приведет к междоусобным столкновениям между шайками, а значит, кровопролитие будет неизбежно. Это понимал и сам Гухта, однако иного выхода он для себя не видел.

Наемник остановил гураму, спустился на землю. Сильно пахло цветами. Запах перебивал лесную сырость, приятно щекотал ноздри. Гухта достал из походного мешка кусок вяленого кута. Смахнул прилипший мусор, после чего закинул целиком в рот. Медленно пережевывая, внимательно огляделся вокруг. Поблизости явно ощущалось чье-то невидимое присутствие, но незнакомец, судя по всему, не желал выдавать себя. Нет, так они точно ни к чему не придут. Какого кута, этот прихвостень Сам-Ру тянет?!

Гухта пристально вглядывался в зеленые дебри джунглей, в надежде заметить что-то, что могло навести на след пришельца. Рано или поздно, он должен себя обозначить. Высоко под куполом парил охнос, шмыгали по кустам любопытные куты, где-то злобно кричал топориск, но ничего не выдавало присутствия поблизости кисару. Показалось? Кочевник, глотнул из поясной фляги немного ругу, запив жесткий, сильно просоленный кусок, негромко выругался и вновь оседлал гураму. Животное привычно заворчало, однако получив по носу стрекалом, тут же успокоилось. Гухте нравились эти массивные величественные ящеры, несмотря на сложный нрав животного, наемник отказался принимать топориска подаренного товарищами, а предпочел и дальше кочевать на ворчливом самце гураму.

Деваться некуда! По какой-то не известной ему причине, убийца отказывался нападать, а ждать дольше для него непозволительная роскошь. Поэтому Гухта решился на отчаянный шаг. Он сам поедет в логово противника. Можно было не сомневаться, что подобные действия наемника вынудят преследователя активизироваться. Вопрос только в том: сможет ли он после этого, выпутаться из непростой ситуации. В землях Замбару будет довольно сложно укрыться от дозорных разъездов, а значит, с каждым сикелем, шанс на осуществление плана становиться весьма сомнительным. Если не сказать прямо — не реальным. А вот вариант, при котором Гухта может оказаться пленником Замбару на глазах у мургов Беглой Сойки выглядел вполне реалистичным. Воин выругался про себя, щелкнул стрекалом гураму по горбатой холке и направился вдоль узкой тропы, надеясь, что худший вариант из, рассмотренных им ранее, все же не осуществиться.

Гухта рассудил верно. Как только Чиу понял, что мург собирается пересечь границу родных земель, то сразу начал продумывать план по захвату цели. Ни в коем случае, нельзя было допустить, чтобы Замбару или кто-то из доверенных ему тога самостоятельно разобрались с наемником. На кону стояла честь кочевника. Зная намного лучше чужака потаенные тропы родной долины, тога очень быстро обошел мурга, и устроился на одном из массивных деревьев, намереваясь сидеть в засаде до тех пор, пока не настанет удобный момент для нападения. В том, что мург проедет именной этой тропой, можно было нисколько не сомневаться. Иного пути нет. Оставалось только затаиться и терпеливо ждать.

Несмотря на это, Чиу ни на мгновение не ослаблял бдительности. Глаза жадно впитывали информацию, а ушные отверстия улавливали даже малейшее шевеление маленьких кутов. Гухта не простой воин, тога прекрасно все понимал, нужно быть очень осторожным. Мало ли что! У мургов нет кодекса, а значит ждать от него можно чего угодно. Действовать следовало незамедлительно. Соорудив аркан из подходящих по размеру лиан, кисару притаился на среднем ярусе кроны, выжидая, когда всадник верхом на гураму проедет по знакомой ему тропе. Однако кочевник не учел, планов богини на это счет. Неверно распределив собственный вес тела вдоль ветки, он подобрался слишком близко к ее окончанию, в результате чего, в самый не подходящий момент, древесина не выдержала. Раздался треск, и тога, проклиная всех предков наемников, когда-либо живших на этой земле, а также собственную нерасторопность, стремительно полетел кубарем вниз. Ах, ты ж, никчемное охвостье кута!

Быстро вскочив на ноги, не обращая внимания на царапины и ссадины, Чиу направился в джунгли, надеясь успеть скрыться с тропы до появления мурга, чтобы подыскать более подходящее место для засады. В любую секунду наемник мог появиться среди деревьев. Однако не успел, тога сделать и десятка шагов, как за спиной послышалось глухое рычание. Кисару повернулся. Вот же, грязь со стоп Сам-Ру! Прямо перед ним, буквально в трех хелях, стоял крупный самец агато. Широко расставив мощные ноги, хищник с интересом рассматривал потенциальную жертву.

Бежать бесполезно, вокруг ни одного подходящего дерева, на которое можно было бы взобраться. Чиу медленно потянулся к поясу, намереваясь достать опу. Но не тут-то было, агато наклонил голову вперед, раскрыв зубастую пасть. Рука замерла на полпути. Нет, не успеть, как ни старайся! А ведь ещё требовалось достать снаряд. Придется отбиваться, используя саяк, но против такого гиганта это малоэффективно. Ещё против топориска, куда ни шло, а вот агато, совсем другое дело! Чиу приуныл, отсчитывая последние минуты жизни и проклиная Сам-Ру за то, что так долго изводит его аруту.

Ящер прорычал на все джунгли и бросился в атаку. Тога оскалился в ответ, издал боевой клич и бросился навстречу крепким объятиям Сам-Ру. На этот раз ждать пришлось не долго. Кочевник тут же ощутил, как когтистая лапа прошлась по телу, оставив после себя кровавый след. Однако тога не собирался так просто уступать. Саяк мелькал перед пастью хищника, не позволяя приближаться. Удар, ещё удар. Прыжок! Уклон, выпад. Удар, ещё один! Ещё удар! Агато не отставал, напирая на жертву всей своей массой. Когтистая лапа прошлась по груди тога. Удар, бросок головой! Следом ещё один и ещё! Вот же, фокуру! Чиу упал на колени, обхватив руками живот. Пальцы нервно сжимали кожаные лохмотья сатунгасу. Воин поднял глаза на ящера не в силах заставить себя посмотреть вниз. Всё кончено! На этот раз Сам-Ру победил окончательно и бесповоротно! Агато пригнулся к земле, грозно зарычал, врываясь когтистыми лапами в сырую почву. Ящер готовился нанести последний, решающий удар. Вот же, прислужник темного божества!

— Ну, же! Бей! — не выдержал Чиу.

Раздался знакомый щелчок, затем ещё и ещё! Ящер сделал шаг, другой, а затем рухнул на землю, словно мешок солота.

Чиу поднял голову, вглядываясь в мутный силуэт пришельца.

— Хм! За что ты меня так наказываешь, богиня?!

Кисару шумно выдохнул, упал на грудь и потерял сознание.