ГЛАВА XXI

ГЛАВА XXI

Ветка папоротника качнулась, за ней другая, послышался шелест жухлой листвы под когтистыми лапами и на тропу топорисков выскочил небольшой кут. Ящер быстро огляделся по сторонам. Издал характерное стрекотание и уже собирался прыгнуть в заросли кустарника, росшего по соседству, когда его внимание привлек огромный откет медленно спускавшийся по стволу дерева. Такие крупные членистоногие прихвостни Сам-Ру ему попадались не часто. Насекомое неслышно перебирало лапками по древесной коре, не сводя черных, как смоль, глаз с потенциальной жертвы. Кут побежал вниз по тропе, так как за поворотом наверняка находилось то, что приманивало к себе это крупное насекомое.

Природное любопытство маленького животного взяло над разумом вверх. Очень быстро преодолев необходимое расстояние, ящер убедился, что был абсолютно прав. У основания огромной секвойи сидели две девушки и о чем-то тихо беседовали. Неожиданно где-то совсем рядом раздался крик рассерженного агато, желание досмотреть, чем все закончится, боролось со страхом быть съеденным свирепым хищником. Наконец, Сам-Ру победил! Кут издал тревожное стрекотание, говорившее о крайней степени возмущения, и поспешил удалиться, не желая встречаться ни с откетом, ни с грозным хищником Периферии.

— Слышишь? Мерзкий прислужник Сам-Ру, никак к нам подбирается!

Аглакайя привстала, внимательно прислушиваясь к шелесту листвы и потрескиванию веток под весом грузного тела. Этот звук нельзя ни с чем перепутать! Ах, ты ж, охвостье кута! Габариты агато играли с ним злую шутку. Рука непроизвольно потянулась к костяному осколку. Свет косым лучом выхватил из тени мускулистый торс кисару.

— Агато! Странно, для охоты слишком рано. Видимо кто-то его потревожил. Вот же, фокуру! Оставайся здесь, а я схожу, посмотрю. Мало ли что?! В этих краях лучше всегда быть начеку. Лишний раз не высовывайся, если это он, сразу прячься за тот корень и накройся телом Морока, ему все равно, а тебе это может стоить аруту. Убежать от прислужника Сам-Ру все равно сейчас вряд ли получиться.

Соя молча кивнула, соглашаясь с кисару. Бросила встревоженный взгляд на сахигарла, размещенного её заботливыми руками между больших корней секвойи. Морок не подавал признаков жизни. Интуитивно придвинулась поближе к горбатому выступу изогнутого корня, словно желала слиться с ним воедино. Она бы все отдала, чтобы стать невидимой для опасного хищника, притаившегося, судя по всему, где-то совсем рядом. Из всех клыкастых обитателей Периферии больше всего страха нагонял на Сою именно этот большеголовый свирепый ящер. Выглядывая из-за укрытия, она наблюдала за перемещением кисару, прокручивая в голове возможные варианты дальнейшего развития событий.

Аглакайя, осторожно передвигаясь, направилась вниз к тропе топорисков, по которой ещё совсем недавно бегал маленький кут. Раздвигая ветки папоротника, она с каждым шагом становилась ближе к прислужнику Сам-Ру. Внезапный крик ужаса круто изменил планы кисару. Оглянувшись назад, она увидела перепуганную, до состояния белой кожи, Сою, вцепившуюся двумя руками в тело Морока. Ах, ты ж, грязь со стоп Сам-Ру! Сиронги оказались в окружении нескольких откетов. Насекомые были довольно внушительных размеров, намного больше тех, что встречались ей ранее на просторах Перефирии. Девушка бросилась на выручку сиронгу, совершенно забыв про агато. Размышлять некогда — для Сои все может закончиться намного раньше прихода вестника Сам-Ру.

А тем временем на извилистой, увешанной лианами тропе появился грозного вида ящер. Мощные челюсти разрывали ненавистные зеленые путы, мешавшие перемещаться огромному телу по джунглям. Крик Сои привлек внимание хищника, он остановился и на мгновение замер, фокусируя взгляд маленьких глаз на пышной лесной растительности. Для начала требовалось определиться с выбором жертвы: две девушки, мертвый сахигарл или огромного размера откеты. Сам-Ру призадумался. В глазах агато промелькнула искра коварства, подпитываемая елейными посулами темного божества.

Кисару успела добежать до сиронгов как раз к тому моменту, когда один из пауков накинулся на Сою со спины. Насекомое спустилось с ветки, поэтому девушка не заметила его сразу. На крик ужаса сиронга с тропы грозным ревом ответил агато. Ящер почуял и наконец, выбрал для себя жертву. Вот же, фокуру! На секунду Аглакайя притормозила. Холодная волна страха прошлась по телу кочевника, застыв на кончике хвоста. Сам-Ру облизнулся и сжал когтистой лапой арату девушки. Только тебя нам сейчас не хватало, агато — мерзкий прислужник темного божества! Её тут же посетила мысль, что именно здесь и оборвутся их извилистые тропы. Мороку видимо понадобилась шумная компания, будь он не ладен! Справиться одной с ящером, да ещё в окружении откетов просто непосильная задача даже для нескольких тога, а чего уж ждать от них?! Вот же, грязь со стоп Сам-Ру!

— Хватай!

Аглакайя швырнула костяной обломок Сое, а сама, разбежавшись, прыгнула на первого, попавшего под горячую руку откета. Резким броском девушка откинула насекомое на пару шагов, краем глаза замечая, как из зарослей показалась огромная голова ящера. Вот же, несносный фокуру! Соя упала на колени, чтобы поднять оружие, но встать у нее уже не получилась. От вида, идущего на них агато, девушку мертвой хваткой парализовал страх. Её трясло, как осенний лист в ненастную погоду. Она даже не обратила внимания на то, что один из откетов уже забрался ей на спину и собирается вогнать мощные клыки в открытый участок шеи.

— Соя! Забери тебя Сам-Ру! Очнись! Ты чего, собралась вслед за Мороком?

Аглакайя прыгнула к девушке, вырвала из онемевших рук кость и резким ударом отсекла несколько паучьих лап. Насекомое мерзко заверещало, подняло оставшиеся конечности к верху и скатилось на землю. Энергично двигая жалкими остатками лап, оно быстро скрылось среди папоротника. Ну, туда ему и дорога! Кисару, со всего маху, ударила Сою по лицу, вцепилась руками в застывшее тело сиронга и начала трясти, как походную флягу с ругу.

— Да приди ты в себя, наконец! Если не хочешь закончить свой путь прямо здесь! Я …

Голос Аглакайи резко оборвался. Кисару почувствовала, как что-то острое и склизкое проникло в неё со спины. Одновременно с этим появилось легкое безразличие ко всему происходящему. Девушка слегка покачнулась, ощущая, как мышцы спины обдало жаром Сам-Ру! Пальцы сами отпустили костяную рукоять. Позади, раздался грозный крик ящера. В тот самый момент, когда агато оставалось сделать всего пару шагов до жертвы, Соя, наконец, вышла из оцепенения. Подняла упавший костяной нож, и громко закричав, нанесла несколько ударов по паучьему телу. Насекомое слетело, вниз оставив кисару в покое, однако сиронга это не остановило.

Соя запрыгнула сверху на откета и начала наносить удары по черной массе, не разбирая ничего перед собой. Девушка зажмурилась, боясь открыть глаза и признаться себе, что это именно она совершила это безжалостное убийство. Первое на ее памяти! Не переставая кричать, раз за разом, загоняла костяной обломок в желеобразную массу желто-зеленого цвета. Откет давно перестал подавать даже малейшие, признаки жизни, однако это сиронга не останавливало. Она била, замахивалась и снова била, не желая прекращать истязания и продолжая кричать так, словно это ее саму разрывали на части.

Лишь когда послышался шум от упавшего тела, а затем, за спиной, раздался громкий крик агато, Соя открыла глаза и остановилась. Лежавшая неподалеку Аглакайя, неподвижное тело Морока, на которое взгромоздились ненасытные откеты и вид свирепого ящера нависавшего над ее головой, произвел на девушку неизгладимое впечатление. Никогда — никогда до этого момента, она не испытывала ничего подобного. Страх толкавший разум к безумию, совершенно лишил ее сил, а конец, который, судя по всему, должен наступить совсем скоро делал бессмысленными все попытки к сопротивлению.

Та чего же затягивать?

Девушка поднялась на трясущихся ногах. Желтые глазки ящера наполнились кровью. Обескураженный смелостью жертвы, агато сделал неуверенный шаг назад и вытянул шею, издав грозное рычание. Желтая поверхность матовых клыков находилась так близко, что казалось, протяни Соя руку, и она сможет их коснуться. Сам-Ру оскалился, жадно потирая когтистые лапы! Распахнув огромную пасть, ящер издал грозное рычание, от которого кровь в жилах Сои остановилась. Глядя на хищника широко открытыми глазами, из которых по щекам ручьем текли слезы, она подняла хрупкую руку с зажатым в кулаке костяным обломком и прокричала что-то в ответ, подражая тому крику, который не раз слышала от Аглакайи. Девушка вытянула перед собой руку с дрожащим костяным осколком и приготовилась встретить смерть. Видели бы её сейчас исурамбу-таронги!

В голове всплыли слова Морока о том, что нет лучшей чести для сахигарла чем достойно уйти из жизни в битве с сильным противником. Чувствуя, как щеки обжигают все новые, и новые потоки слез, она прокричала эту же тарабарщину ещё раз, после чего закрыла глаза, так как ящер уже приготовился откусить жертве голову. Собравшись с духом, девушка сделала шаг навстречу агато, взмахнув перед собой зажатой в руке костью. Она полностью отключила сознание, ни о чем больше не думала и ничего больше не хотела. На этом её знакомство с Периферией можно считать оконченным.

Внезапно раздался ответный крик на невнятный призыв Сои, после чего последовал свист пущенных стрел. Девушка открыла глаза, подняла голову вверх. Жуткий крик агато вновь заставил ее аруту сжаться до размеров горошины, однако на этот раз хищник высказывал возмущение совсем по другому поводу. На мощной шее ящера восседал, тога и сильными ударами загонял клинок меча в огромное тело прислужника Сам-Ру. Хищник отбежал в сторону от того места где стояла Соя, попробовал сбить противника, ударившись о ствол зеленого исполина — не вышло, тога явно знал своё дело.

Стрелы продолжали лететь, раз за разом, при каждом попадании, отбирая жизнь у самого кровожадного обитателя дикой Периферии. Вокруг ящера собралось не меньше десятка воинов, не выпускавших ни на секунду данака из рук. Агато отчаянно сопротивлялся, пытался скинуть со спины всадника, однако силы оказались не равны. Страх ещё не успел покинуть аруту девушки, а грозный убийца уже лежал на земле, истекая кровью и пуская вспененные пузыри из огромной пасти.

Расправившись с ящером, тога направили стрелы на Сою. Бежать или сопротивляться бесполезно. Девушка, все ещё оставаясь под впечатлением от всего увиденного, смогла лишь опустить руку с костяным обломком в ожидании участи. Кочевник, что так ловко оседлал агато, вытер клинок саяка о сорванный пучок травы и направился к девушке, дав по ходу движения несколько поручений собратьям. На лице могучего воина читалось искреннее удивление. Чего-чего, а вот увидеть сиронга женщину да еще за Перевалом он точно никак не ожидал.

— Какой тропой тебя занесло к нам, сиронг?

Соя обернулась назад, словно искала поддержки у товарищей. Она привыкла к языку кочевых племен, но ситуация оказалась настолько шокирующей, что девушка никак не могла подобрать подходящих слов. Глядя по сторонам на хмурые лица тога, Соя ощущала какой-то особенный внутренний трепет. Мысль о том, какая участь её ожидает среди диких кисару не давала покоя, а воображение, под влиянием страха, рисовало самые ужасные картины расправы над представительницей Ситуст-Ры. Находясь под защитой храброго Морока, Соя совершенно забыла, что в один прекрасный момент может остаться совсем одна, сотни сикелей ее будут отделять от тепла родных токов и никому здесь не будет никакого дела до ее дальнейшей судьбы.

— Тур.

Тога отреагировал молниеносно на звук собственного имени, обойдя сиронга приблизился к лежавшей среди стеблей папоротника израненной Аглакайе. Едва заметная ухмылка скользнула по лицу кисару.

— Вот так встреча?! А тебя, как погляжу, Сам-Ру никак не принимает?

— Приветствую тебя, тога! Да хранит покой твоей арату Великая Ра-Аам! Не представляешь, как я рада тебя видеть, здоровяк.

Собрались очень быстро. Ещё не погас свет богини, а вереница из тога, ехавших верхом на гураму, вернулась в кочевье. Сою быстро привели в чувство терпким отваром из пряных трав с добавлением сока палисомы, Аглакайе обработали раны, перевязали, предупредив, что придется пару рассветов провести в лежачем положении, яд откета оказался на удивление силен. Сложнее дело обстояло с Мороком: как стало известно, после тщательного осмотра, проведенного Сиеной, могучее сердце сахигарла отказывалось умирать. Однако не один даже очень сильный знахарь и тем более младшие жрицы не могли гарантировать, что воин встанет на ноги — слишком сильный ущерб здоровью сиронга нанес Сам-Ру.

Выздоровление грозило затянуться при том, что никто не мог гарантировать успешное завершение процесса. Но и этого было достаточно для Сои. Девушка рассвет за рассветом проводила рядом с лежавшим в беспамятстве сахигарлом. Она не оставляла надежды, что сильный организм сиронга, а также полезные свойства травяных сборов кисару возымеют, в конце концов, действие и Морок пойдет на поправку.

— Тебя оберегает богиня, Аглакайя, — сказал Тур сидевшей у костра девушке.

— Да, уж. Так бережет, что скоро отметины негде будет ставить.

Кисару продемонстрировала тога руки, покрытые от плеч до запястья десятками изрубцованных шрамов. Девушка, не отводя взгляда от костра, подбросила ветку. В ответ раздалось тихое шипение. Языки пламени жадно объяли древесину, вгрызаясь алыми клыками в отсыревшую кору. Тур присел рядом.

— Хотел спросить, да все, как-то, не того было. Куда держишь путь-то? И зачем ведешь за собой сиронгов?

Аглакайя потупила взгляд, раскапывая ответ внутри аруту, в какой-то момент она и сама перестала понимать, куда ведет ее тропа и к чему она вообще теперь стремится. Гоняясь за призраками, пришлось преодолеть не одну сотню сикелей, а ничего кроме разочарования в награду от Великой Ра-Аам получить не удалось. Рассвет спешил за рассветом, но для неё так ничего и не изменилось — Аглакайя по-прежнему оставалась одиноким кочевником, бредущим за призрачным светом Великой Ра-Аам.

— Одной Великой Ра-Аам известно. Вот думаю оставить тебе сиронгов, а самой двинуть назад за Перевал.

— Чего тебе тут-то не хватает, ходят слухи Ашат-Рар перебрался на эту сторону, так что, возвращаться теперь не безопасно? А врагов у нас и без того предостаточно.

— То-то и оно! Мне и здесь не лучше, сам видел. Я давно потеряла след Митху, слоняюсь по джунглям, будь они не ладны! А ничего кроме неприятностей на собственный хвост не нахожу. Хватит.

Тур задумался. Вокруг собеседников мирно прохаживались кисару, занятые привычными делами и заботами. Дети суетились на окраине кочевья, планируя очередную охоту на кутов. Их звонкие голоса разносились над долиной заставляя вздрагивать дозорных, дежуривших на приграничных тирсах. Костры чванливо дымили, отправляя нитевидные кучерявые струйки куда-то наверх к самому куполу Великой Ра-Аам. Запахло жареным мясом, щедро сдобренным пряностями и соком молодых лиан, как любили кисару. Зазвучали тихие напевы старушек, старательно сшивавших лоскуты старых шкур для починки походных плащей тога. Где-то совсем рядом послышался смех молодых кисару, горячо споривших об итогах предстоящего похода.

— Коли так, может, поможешь мне в одном дельце? Раз все равно, спешить некуда?

— Смотря, о чем пойдет речь.

— Да, я даже и не знаю, как сказать-то, — Тур осекся, соображая как ему привлечь Аглакайю на свою сторону не растревожив при этом ее аруту понапрасну. — В общем, чего там. Я дал слово тога эти кровососам у Черной пяты, что разберусь с одним мургом, да вот только изловить поганца никак не получается, сама понимаешь кочевье надолго оставить нельзя. Здесь далеко не мирные земли Диких Голубых озер.

— Забудь, да и дело с концом. Тоже мне — слово тога! Подумаешь! Много сейчас тех, кто почитает кодекс и соблюдает его? Особенно там, где мургов больше чем обычных кисару. То-то и оно.

— Так-то оно так. Да только Цабиру нет-нет да напоминает о себе. Он не из тех, Аглакайя, кто смолчит и утрётся, уж поверь. А мне лишний раз лишаться обученных тога не хочется и так от мургов отбоя нет. Проблема не так проста, как может показаться на первый взгляд, Аглакайя. Племени опытный воин никогда не помешает. Поэтому прошу тебя о помощи, зная, не понаслышке, какой ты прекрасный воин-следопыт. Изловим наглеца, а там тебе все тропы свободны. Да и самой сподручней, до Перевала теперь так просто не добраться — сахигарлы Ашат-Рара ничем не лучше мургов. Ну, так что, согласна?

— Эх! Ну, что ж, есть в твоих словах цельное семя. Пожалуй, соглашусь, но сиронги пусть останутся пока возле тебя. Уж больно с ними хлопотно! Оклемаются, а там и видно будет. Я не могу их так оставить, Тур.

Тога кивнул, соглашаясь на условия выставленные Аглакайей. Лишняя пара рук племени никогда не помешает, к тому же Морок хороший опытный воин, а в связи с последними событиями у границы земель Замбару, свой сахигарл им даже очень сильно может пригодиться, мало ли что! Лучше если переговоры с Ашат-Раром будет вести кто-то знакомый с политикой Ситуст-Ры. Хотя втайне, кочевник надеялся, что до этого все-таки не дойдет. Слишком опасны земли за Перевалом, даже для сиронгов: если не мурги или озлобленные племена кисару, то уж голодные хищники точно охладят пыл одноглазого безумца. Без резерва от рампа, силы Ашат-Рара могут быстро иссякнуть, на что и рассчитывал Тур. А там дело за малым — крепкая рука и острый саяк в помощь!

Кочевник умолчал о том, что его больше интересовал не сам Тикитун, который и так рано или поздно получит стрелу в лоб, а Гухта. С тех пор, как первый вновь занял место предводителя одной из самой многочисленной шайки наемников, жизнь кочевых племен у Перевала превратилась в кромешный ад. Идти же вглубь джунглей становилось опасно, никто особо не жаловал пришельцев со стадами гураму на своих территориях. Рассчитаться с кровососами, а затем утихомирить наемников, было бы удачным решением проблемы, так как все последние сообщения от дозорных говорили о том, что на подходе к их землям стоят разъезды Ситуст-Ры, а это уже куда опаснее мургов.

Тога догадывался что то, что привело его и Аглакайю за Перевал, это же влечет Ашат-Рара и одноглазый сахигарл не успокоится, пока не добьется своего. Нужно отдать должное он оказался намного упорней своего предшественника, маниакальная тяга к отмщению помогла сиронгу довольно далеко продвинуться вглубь Периферии. Вряд ли кто-либо из граждан Ситуст-Ры когда-нибудь бывал за Перевалом, а тем более вел наступательные войны. Будущность казалась мутной водой и совершенно не понятно, что можно из нее выудить. Тур тяжело выдохнул, поднялся, поправил поясные ремни, коснулся рукояти саяка и побрел к своему кочали, где его ждала Сиена. На сегодня разговоров достаточно.

Высоко в горах глухо закричал охнос, пахнуло костром. Заверещали по кустам куты. Тога остановился у входа в кочали, откинул полог, оглянулся назад. На короткое мгновение в памяти всплыло родное кочевье, расположенное на берегах Диких Голубых озер. Слишком далеко их загнала Великая Ра-Аам, земли за Перевалом никогда не станут приветливы к пришельцам. Как ни крути, нужно возвращаться домой. Но путь будет слишком труден и скорее всего, сильно пропитан кровью кисару. Тур проскочил внутрь кочали. Послышалось привычное ворчание гураму, приглушенный возглас дозорного, передающего пост смене, а затем вновь наступила привычная для кочевников «тишина».

Воин достал из походного мешка флягу с ругу, отстегнул клепаные ремни забрала, сделал глоток. Глаза внимательно изучали кочевье. Он уже не один рассвет наблюдает за этим поселением кисару. Что-то внутри аруту держало его здесь, заставляя нарезать круги по территории кочевников в ожидании Чиу. Он не испытывал особого желания стать частью племени — с него хватало и мургов, но какая-то непреодолимая тяга заставляла Гухту раз за разом возвращаться на эту тропу. Даже рискуя быть пойманным дозорным разъездом, мург наведывался к кочевью, пугая стоявших на посту тога, а заодно и местных кутов.

Крепкая рука воина опустилась на плечо всадника. Гухта, резким движением отстегнул саяк и остановил клинок в миллиметре от горла тога.

— Хорошая реакция, похвально.

Гухта опустил руку, вернув саяк в ножны.

— Ты доиграешься Чиу, как-нибудь я понаделаю в тебе дырок, и уж поверь — жалеть не стану.

Воин довольно оскалился, демонтируя мургу ровные зубы.

— Нашел?

— Да, они сейчас у Беглой Сойки, но меня не это беспокоит.

— Пока я не верну себе насиженное место, ни о чем другом нам с тобой думать не стоит.

— Так-то оно так, но боюсь тут совсем другой случай, и богиня явно не хочет исполнения твоих планов. Сиронги также идут к Беглой Сойке, а это уже серьезно.

— Значит, придется нам ускориться, выбьем из седла ртупа, а потом возьмемся за Ситуст-Ру.

— Насколько мне удалось узнать они под рукой того самого Ашат-Рара, что сменил Сабатарангу и утопил всю Периферию, что за Перевалом в крови кочевников.

— Значит, придется, заставит его рассчитаться с нами собственной кровью и, причем с большим барышом.

Чиу ухмыльнулся, по раскрашенному лицу пробежала живая рябь.

— А здесь чего забыл, я уж обыскался тебя, думал топориски съели.

Мург застегнул заклепки забрала.

— Да, так ничего особенного, скоротал досуг, пока тебя не было. Поехали.

Гухта развернул гураму и, издав, боевой кличь мургов, направил ворчливое животное по тропе топорисков, ведущую через гору к землям Беглой Сойки.

Тур поднял полог кочали, высунул голову и внимательно прислушался. Ах, ты ж, охвостье кута! Только этого не хватало! Где-то рядом мурги, а значит нужно пойти усилить охрану, а заодно проверить тирсы. Мало ли что!

— Я скоро вернусь.

Тога прихватил саяк и выскочил из кочали.