ГЛАВА XLVIII

ГЛАВА XLVIII

Свет от факельных чаш постепенно заполнил помещение. Вокруг был жуткий беспорядок. Пахло сыростью, во всем, что их окружало, ощущалось близкое присутствие Сам-Ру. Разбросанные предметы неизвестного назначения, походные плащи, разной расцветки, части одежды, фляги, мечи, битые глиняные таблички с непонятными символами, хаотично расставленная мебель. И по центру всего этого кошмара, в плетеном кресле с высокой спинкой, сидел полуслепой старик-кирувит с отсутствующим взглядом. Тонкая кожа настолько плотно обтягивала его большой череп, что казалось ещё чуть-чуть и она лопнет, оголив кость.

— Ом-Киоро! — прокричал Морок-Атан, бросившись к сиронгу. Воин присел на одно колено и потряс кирувита за щуплые плечи, стараясь привести его в чувство.

— Ты смотри, аккуратней, а то последние остатки аруту из него вытрясешь, — пробурчала Аглакайя.

Старик дрожащей рукой провел по лицу сахигарла. Присмотрелся и, наконец, заговорил:

— Морок, — слабая улыбка застыла на морщинистом лице таронга, — Морок-Атан! Я не ошибся в тебе, мальчик. Ты пришел, верное дитя Ситуст-Ры! Пришел за стариком, похвально. Весьма похвально.

Сиронг стянул с пояса флягу с толье и попробовал напоить Ом-Киоро. Губы старика жадно глотали содержимое ёмкости. Однако взгляд все ещё был отсутствующим. Со стороны казалось, что кирувит слегка не в себе. Пришлось подождать какое-то время, прежде чем он смог что-то им внятно объяснить.

— Они не позволяли нам выйти. Эти чудовища разрывали тела сахигарлов и поедали здесь… здесь, Морок, прямо на площади. Кровь! Много крови кругом! Очень много! А оно …Око … оно, все никак не срабатывает и не срабатывает. Заклинило, что-то заклинило, Морок. Не нормально. Все … все кто остался со мной погибли от голода и слабости. Мы держались, как могли. Очень хотелось есть. Они грызли, грызли мебель …и одежду, что из кожи гураму, ели друг друга. Убивали и ели, убивали и убивали! Сколько крови! Страшно! Там …они все там наверху. Я вынес, Морок, всех кого смог, я вынес. Вынес! Страшно, Морок. Очень, страшно! Гниль и трупный смрад отравил Твердыню. Мы задыхались, но выйти не могли. Там … там эти монстры пожирающие все что движется. Они съели даже всех … всех италов, которых смоли изловить. Когда я понял, что скоро тоже уйду к праотцам, то спустился сюда. Око не слушалось меня …, чтобы я не делал. Оно то и дело гасло. Стал плохо видеть и понял, что все бесполезно. Здесь спокойно и нет света. Я устал …очень устал, Морок. Мальчик мой, оно не стабильно … очень не стабильно. Все пропало! Всё! Уходите, если … Возможно резкое усиление … Тогда все сгорит, Морок. Уходите …Здесь ничего не останется, уходите. Все сгорит. Ждать этого не так долго!

Морок-Атан привстал и посмотрел на лица присутствующих. Ничего кроме отчаяния и ужаса от грядущих бедствий он на них не смог прочитать. Таронг был действительно не в себе, даже если им удастся ему помочь, вряд ли у него получиться исправить поломку. Слишком долго сиронги шли освобождать Ситуст-Ру

«Все пропало!» — звучало в голове, каждого воина группы. Эта короткая фраза, сказанная в мертвой крепости Ситуст-Ры, как бы подводила черту под всем сказанным стариком раньше.

Сахигарл присел вновь к таронгу и влил ему в рот ещё немного толье. Сидя в напряженной тишине, они терпеливо ожидали пробуждения из небытия старого кирувита. Время шло. Постепенно, сиронг оживился, стал шевелить руками и даже попробовал подняться, но из этого ничего не вышло — слишком мало сил осталось в этом тщедушном теле.

— Мы что-то можем сделать, Ом-Киоро? Посмотри на меня, это я — Морок-Атан, мы что-то ещё можем изменить? Ом-Киоро!

Кирувит сделал ещё несколько глотков.

— Возможно, но для этого потребуется вскрыть отсек Т4-У Твердыни, там должна быть информация, которая может помочь мне разобраться. Оцтоки! Их письмена когда-то нам давались с большим трудом, но попытаться все же стоит, иного выхода у нас просто нет. Я возможно последний, кто с ними знаком. Откройте Т4-У. Будет не просто, но это нужно сделать быстро, я слаб, Морок, и долго не протяну. Я очень долго здесь просидел, потерял веру в то, что кто-то, вообще, за мной придет. Спросишь меня, как долго? Не знаю, но …Очень долго! Удивительно, что оно все ещё действует!

— Так, чего мы ждем? — возмутилась Аглакайя, — Живо хватаем старикашку и бегом к этому отсеку!

Ом-Киоро повернул голову на звук голоса кисару. На его лице застыла снисходительная улыбка, а в мутных глазах, всего на мгновение, можно было заметить печальное уныние грядущей безысходности.

— Не все так просто, дитя Периферии, дверь может открыть только Чарай-Катар, мы поначалу пытались, пробовали, но ничего не вышло. Только он. Приведите ко мне Чарай-Катара. Поспешите. Только ему под силу это сделать.

Вот же, охвостье кута!

В сердцах Аглакайя ударила кулаком по столу, за которым сидел кирувит.

— Ну и что теперь? — прозвучал голос Гухты. Если пойдем назад, старик может не дотянуть, а пока мы разберемся с этими …

— Делать нечего — решительно заявила Аглакайя, — Морок, оставайся со стариком, ну, а мы попробуем пробиться к воротам. Для этого собственно нас сюда и отправили, верно? А там на все воля Великой Ра-Аам. Как считаете?

— Тогда выдвигаемся, — поддержал Аглакайю Гухта.

Оставив Морок-Атана присматривать за стариком, группа, короткими перебежками, направилась по холодным коридорам Твердыни Умра к выходу из крепости. Плутать долго не пришлось. Шли бодро, благо у них в провожатых был Имир-Тасар, который не хуже Морок-Атана ориентировался в бесконечном множестве коридоров Твердыни Умра. Аглакайя даже похвалила себя за сдержанность и поблагодарила богиню, что та не позволила ей разобраться с сахигарлом раньше времени. А соблазн был очень велик!

К тому времени, когда группа оказалась на улице, вокруг воцарилась полутьма, холодным покрывалом, опустившаяся на заброшенные сектора Ситуст-Ры. Не совсем было понятно это ее естественное проявление или наступил тот самый конец, который им всем только что предвещал старик. Однако и без света Око-Ра им стало ясно, что с государством сиронгов произошли ужасные изменения: ни сахигарлы, ни Тур, ни Аглакайя — не смогли узнать Ситуст-Ры. Они с ужасом подумали о том: кокой же она явится им, когда вокруг, наконец, рассветет. Тусклый свет, сочившийся через отверстия купола, скрывал от них всю полноту картины, но и этого оказалось достаточно. Ни один факельный столб не горел, хотя и в полумраке было прекрасно видно то, что пришлось исурамбу-таронгам принести в жертву Сам-Ру, отдав Ситуст-Ру на разграбление монстрам верхнего мира.

Повсюду ужасное запустение, разбитые, разрушенные, покореженные токи, завядшие зеленые изгороди, вырванные с корнем деревья солота, мертвые сады, сгоревшие отсеки, разграбленный ишмая-митра — все это производило удручающее впечатление даже на кочевников, чего уж говорить о сахигарлах. И во всем этом безумии была только одна хорошая новость — отсутствие вутов. Ни одного монстра на улицах секторов они не обнаружили, даже следов не осталось, если, конечно, не считать полное уничтожение всей инфраструктуры некогда могущественного государства. Они словно испарились, оставив после себя лишь смерть и разрушения.

До ворот последнего сектора добрались очень быстро, даже не имея топорисков или гураму. Ещё пара сикелей вверх по холму и они окажутся у каменной стены, за которой их с нетерпением дожидались войска коалиции. Когда группа подошла к воротам Та-Паска, начало рассветать и тут Аглакайя вспомнила о том, что беспокоило ее с самого начала операции — мерзкий приказ Рулаг-Хатаруна. Если продолжать затягивать дальше, очень может быть, сиронги атакуют первыми и схватка будет проиграна. Ни в коем случае нельзя позволить сахигарлам перехватить инициативу!

— Тур, сейчас или никогда, — шепнула она тога, проходя мимо последнего полуразрушенного тока Та-Паска, на который не один сиронг без слез не взглянет. Кроме вертикальных балок поддерживающих сферическую крышу от него практически ничего не осталось. Да, вуты постарались на славу!

Тога кивнул и крикнул мургу, выхватывая саяк:

— Гухта, пора!

Кисару заранее, втайне от Аглакайи предупредил мурга о грозящей им опасности, и сейчас это оказалось как нельзя кстати. Имир-Тасар, отдал приказ к нападению, между бывшими соратниками завязался ожесточенный бой, не на жизнь, а на смерть. Крики и лязг оружия был слышан даже за Главными воротами Ситуст-Ры, у которых собрались сахигарлы. Сиронги посчитали, что это отправленная ими группа бьётся с монстрами верхнего мира и терпеливо стояли в тоннели стены, ожидая окончания схватки.

Тем временем превосходившие численностью кочевников сахигарлы стали стремительно теснить уранга. Несмотря на то, что кисару напали первыми и сразу отправили несколько воинов к праотцам, это не слишком повысило их шансы на победу. Сиронгов все равно оказалось в разы больше и набраны они были из самых опытных рахгута Ситуст-Ры — Имир-Тасар постарался на славу, раздери его агато! Рулаг-Хатарун, как опытный командующий, знал на кого опираться в столь деликатном деле.

— Ну, что кажется, теперь это точно конец?! — прокричала Аглакайя, отбиваясь сразу от двух нападавших. Удар, ещё удар, выпад, ещё удар! Выпад, уклон, выпад! Удар! Она ловко орудовала мечом, ничем не уступая, тога или мургу, однако физическое превосходство сиронгов, а также защитные щитки доспехов нивелировали весь ее опыт и пыл Сам-Ру. Долго в таком темпе она точно не сможет продержаться.

— Думаю, нет, сейчас мы немного уравняем шансы! — возразил Гухта и показал рукой в сторону улицы, по которой бегом к ним приближался Морок-Атан. В этот момент мург сделал удачный выпад, прошел под рукой рахгута, пронзив его тело практически насквозь. Клинок попал как раз между широких щитков доспеха. Имир-Тасар надрывно выдохнул, после чего сделал шаг навстречу кисару и рухнул замертво. Кровь первого рахгута Ситуст-Ры окрасила мостовую.

— Прекратите! — прокричал на бегу Морок-Атан, — Хватит, я вам говорю!

Сахигарл вынул из ножен раг.

— Неужели вы не понимаете, что Ом-Киоро может в любой момент оставить нас. И что тогда? Кому вы откроете ворота, и к чему это приведет? Сколько ещё рахгута нужно положить, чтобы вы поняли насколько все это глупо?

Сахигарлы опустили раги. Морок-Атан встал, плечом к плечу, рядом с кочевниками.

— Клянусь таронгами, вы пожалеете об этом! Вам придется убить нас, чтобы открыть ворота, но знайте, если старик, все-таки, уйдет к праотцам раньше, чем попытается спасти Ситуст-Ру, это ляжет виной на вас. А кроме него нам помочь никто больше не сможет. Выбирайте, что для вас, рахгута, важнее процветание Ситуст-Ры или исполнение преступного, безумного приказа?

— Хорошо! Для начала давайте открываем ворота, а там пусть решают таронги. Мы не знаем, чем вы провинились, это было известно только Имир-Тасару. Нам нужно только исполнить приказ первого рахгута, но думаю в виду открывшихся обстоятельств, его содержание стоит пересмотреть? — попытался примириться с уранга один из рахгута, взявший на себя командование, после трагической гибели от руки наемника Имир-Тасара.

Пока сиронг говорил, Тур задел локтем Гухту и показал глазами на сахигарла, рука которого опустилась на эфес рага. Ах, ты ж, никчемное охвостье кута!

— К бою! — прокричал рахгута.

Сиронги бросились на кочевников, и схватка между ними завязалась с новой силой. На этот раз надежды на перемирие ни у кого не осталось. Придется идти до конца, а там будь, что будет!

— Ах, ты ж, охвостье кута! Чтоб тебя, вопры ели! Ну, грязь со стоп Сам-Ру, я до тебя доберусь! Дай только мне сил богиня! — возмутилась Аглакайя

Медленно, но верно сиронги теснили группу уранга, во главе с бывшим рамбута Ситуст-Ры. Они двигались шаг за шагом по направлению дороги, что вела к каменной стене. Дело все шло к тому, что кочевникам очень скоро придется оказаться на тропе Сам-Ру и как выпутаться из этой патовой ситуации никто не знал. А, тем временем, сиронги продолжали орудовать рагами на потеху темного божества.

И тут внезапно Гухте пришла идея, которая могла существенно повысить их шансы на выживание.

— Нам нужно бежать, пока ещё остались силы!

— Куда? — проревел Тур, из последних сил, отмахиваясь от вражеских мечей. Он с трудом справлялся с очередной атакой сахигарлов, чувствуя, как немеют пальцы.

Удар, выпад, удар, уклон, выпад! Выпад, ещё удар, ещё и ещё! Отбитые руки ныли в локтях, требуя передышки, однако в такой ситуации надеется на нее просто глупо. По два сиронга на каждого, шутка ли!

— Уф! — удар, выпад, удар! — Не лучший момент для объяснения. Ну? Чего ждем-то?

Гухта выбил из рук сахигарла раг, описал дугу клинком, а затем воткнул саяк в грудь противника.

— Получи, фокуру!

— Давай, не тяни! Или ждешь, пока начнем тебя упрашивать? — прокричала ему Аглакайя.

Гухта воспользовавшись тем, что его ближайший противник пал в бою, повернулся и побежал к току. Его примеру тут же последовали все остальные. Сиронги бросились догонять беглецов. Доспехи существенно снижали скорость сахигарлов, что в данной ситуации стало большим преимуществом для уранга. Пробежав в дверной проем тока, они промчались в последнюю комнату.

Гухта прокричал:

— Хватайте обломки, и как только скажу — бьем по сваям, только со всей силы, другого шанса у нас не будет.

Выломав куски деревянных перегородок от настенных перекрытий, валявшихся по всему току, они приготовились принять бегущих к ним сиронгов.

— Ну! Готовы? Давай!

Удар! Удар! Ещё один. Ещё и ещё!

— Ну, давай же! Навались! Ещё!

Стены разрушенного здания затряслись и на сахигарлов, оказавшихся внутри первой камеры, большими кусками посыпалась крыша тока. Хвала, Великой Ра-Аам!

— Пора!

Гухта выскочил из комнаты и начал неистово рубить выбиравшихся из-под завала сиронгов. Волей богини кочевникам очень быстро удалось разобраться с несговорчивыми рахгута Ситуст-Ры. Последнего из воинов Имир-Тасара убил сам Морок-Атан, так и не успевший даже забежать в ток. Он остался биться с двумя противниками снаружи, пока в разрушенном токе бесновался Сам-Ру, играя с аруту сахигарлов.

— Уф! Тьфу! Полный рот пыли! Ну вот, вроде отмучились, забери их Сам-Ру? Все целы? — поинтересовалась Аглакайя, вытирая с лица, потеки из грязи и крови. — Я тут вот о чем подумала: даже если мы откроем им ворота, где гарантия, что нас после этого оставят в покое. Я так понимаю: пройдя по этому лабиринту, мы встали на тропу Сам-Ру и не будет Имир-Тасара, найдется другой. Таронги, судя по всему, не успокоятся, пока не погребут тайну прохода вместе с нами?

Гухта посмотрел на Тура, а затем на Морок-Атана.

Сахигарл развел руками в стороны.

— Вынужден с ней согласиться. Если в этом замешены исурамбу-таронги, убийца будет ходить за нами попятам, по крайней мере, пока мы за стенами Ситуст-Ры. Что верно, то верно, ту с Аглакайей не поспоришь.

Девушка выбралась из завала, поправила сатунгасу. На её грязном лице застыла улыбка. Пока не испробованы все возможные варианты, умирать слишком рано. Она подошла к сахигралу, положила руку на его мощное плечо и сказала:

— А вот это ты точно подметил, сахигарл. Пока мы за стенами Ситуст-Ры, а они нет, нам ничего не угрожает! — Аглакайя улыбнулась ещё шире — Я вот, что думаю …

Рахгута верхом на боевом топориске промчался мимо стройных рядов хамру к повозке исурамбу-таронгов. Сидевший в своем красочном паланкине Чарай-Катар, с тревогой посмотрел на всадника. Судя по всему, случилось что-то серьезное, раз его ящер едва держится на ногах! Воин спешился, вручив поводья топориска дозорному, подбежал к гураму кирувита.

— Апоса Чарай-Катар, они отказываются открывать ворота и требуют вашего личного присутствия!

Таронг подался вперед, сдвинув капюшон на затылок. Ему на мгновение показалось, что он ослышался.

— Повтори, рахгута, я не совсем понял, что ты, только что, сказал

Сахигарл заново повторил все слово в слово.

Дикий ужас и яростная злоба смешались в аруту кирувита. Да, как они посмели, угрожать таронгам и ставить условия?

— Живо седлайте мне топориска. Едем!