ГЛАВА XLVII

ГЛАВА XLVII

Вокруг на сотню сикелей лишь один песок. Ожидание довольно скучное и утомительное занятие. Песчинка за песчинкой, скатывалась с ладони девушки. Литулу, коротала время, развлекая себя тем, что пересыпала песок из руки в руку, пока Ашат-Рар торопливо насыщался принесённым ему обедом. Скудная похлебка из сушеных плодов солота и кусочка вяленого мяса кута, конечно, не бог весть что, но и на том, спасибо! Хадрат громко сглатывал, давясь содержимым глиняной чашки. Паек сократили не только ему, но и по всему лагерю.

Литулу задумчиво посмотрела на некогда могущественного сахигарла — как же так вышло, что из законопослушного гражданина с хорошими показателями он превратился полуголодного, отвергнутого всеми, кровожадного убийцу, похлеще любого агато Периферии?

Этот угрюмый одноглазый сиронг оказался единственным, с кем Литулу предпочитала проводить время в ожидании возвращения Гухты. Его сторонились даже сахигарлы, а она, наоборот, чувствовала себя рядом с ним в полной безопасности. Ещё не понятно, кто кого охраняет! За повозками, у тирсов, раздался грозный крик агато. Литулу подумала о том, что ей ещё где-то нужно достать корм для ящера, а кисару больше не горят желанием скармливать ему даже дохлых гураму. Тога выгодно сдают их сиронгам для топорисков, получая в обмен, мечи или латы доспехов. Легко, Гухте — оставил на неё ящера и что хочешь с ним, то и делай! А как его прокормить, когда вокруг не только гураму, даже кута не сыщешь?!

На то он и Пояс Сам-Ру!

Ашат-Рар запил скудную похлебку глотком мутной водицы из поясной фляги кисару и поинтересовался:

— Что слышно про Гухту?

— Я не могу разглашать такую информацию, тем более тебе — тихо ответила девушка и опустила глаза. Она стряхнула с ладоней остатки песчинок, обхватила колени руками и уставилась на каменную стену Ситуст-Ры.

— Да, брось! Скажи мне: какая в этом тайна? Сиронги ещё болтливей кисару. Я и так знаю, больше чем ты думаешь.

— Ну, тогда зачем спрашиваешь?

Сахигарл пожал плечами.

— Так. Разговор поддержать.

Ашат-Рар откинулся на походный мешок, бряцая цепями, лежащий рядом гураму недовольно заворчал. Глаз сахигарла прошелся по каменному куполу, и остановился на отверстие над ними, через которое лился тусклый свет. Судя по всему, группа Имир-Тасара ещё не добралась до Твердыни Умра. Не просто им будет справиться с этими монстрами.

— Да, честно сказать, я и сама мало, что знаю. Он мне так толком ничего и не объяснил. Как думаешь, что с тобой будет, если они все-таки возьмут стену?

Девушка посмотрела на мрачное лицо сахигарла. И что только она нашла в этом жутком чудовище, у которого руки в крови по самые плечи. Порой одиночество заставляет совсем по иному смотреть на некоторые вещи, находить прекрасное в том, что ещё недавно казалось таким ужасным и вызывало отвращение.

Хадрат сглотнул комок боли, подступивший к горлу, и ответил:

— Чтобы они со мной не сделали, постарайся в этот момент не находиться рядом. Так у тебя будет шанс выжить. Прикрепив тебя ко мне, Гухта очень рискует, подумай — смерть ходит за мной по пятам.

— Это ещё почему?

— Я не перестану бороться, а значит, неизбежно погибну сам и потяну за собой все своё окружение. Инородное тело всегда будет отторгнуто организмом, и процесс извлечения может быть очень болезненным, с кровью и массами «гноя» — это нам рассказывали ещё в Ора-Хота.

— Скучаешь?

Девушка на мгновение забыла о том, что передней убийца ненавидящий всех уранга до скрежета в зубах.

— Я стараюсь об этом меньше думать, чтобы сохранять спокойствие. Привычный для меня мир разделился на две части: до Сабатаранги и после. Все, что светлое и чистое осталось — до. Там моя семья, друзья, служба на благо Ситуст-Ры и …

Ашат-Рар посмотрел на девушку. Перед ним сидела его любимая Мия-Ру. Сестра смотрела на сиронга своими большими глазами и как обычно мило улыбалась. Какая же она хорошенькая! Хадрат почувствовал, как сильно он хочет её обнять, услышать ласковый голос заливистый смех. О, таронги! Аруту воина сжалось от боли, и тут же внезапная вспышка гнева заставила его зарычать, словно агато.

Литулу испугалась и отшатнулась.

Ашат-Рар поднял примирительно руку, останавливая кисару. Мия-Ру растаяла, исчезнув в прошлом, оставив после себя лишь перепуганную Литулу, в глазах которой читался дикий ужас. А, что если этот сиронг — помешанный и в любой момент может накинуться на неё. Ведь он столько аруту уже погубил?

— Не бойся. Я не смог бы тебе ничего сделать, даже, если бы очень захотел — сахигарл поднял руки, демонстрируя собеседнице тяжелые звенья цепи.

— Ага, ты расскажи это тому мургу, что остался лежать в песках Пояса Сам-Ру.

Ашат-Рар впервые за долгое время улыбнулся. Литулу сдержанно ответила на его улыбку.

Мия-Ру!

В темном помещении отсека, сильно пахло сыростью. Темнота надолго поселилась здесь, так как кхоры пользовались только факелами, не зажигая чаш, а никого из живых сиронгов не осталось. Азур поднялся и тяжелой походкой подошел к большой овальной двери. Тишина! Мертвая непроницаемая тишина за дверью! Ничего не слышно, словно там все умерли. Неужели эти поганцы оставили их здесь подыхать от голода? Запекшаяся кровь на лице воина, стала липкой пленкой и неприятно стягивала кожу. Неандерталец утерся рукой, посмотрел на измученных соплеменников. Здесь далеко не все, но и по ним понятно в каком плачевном состоянии оказалось некогда могучее племя Хати Большой ноги. Кто же во всем этом виноват? Он прогнавший их до самых окраин Периферии и погубившую добрую половину вутов, или она, которая привела их в эти земли?

Азур истязал себя мыслями, когда по коридору за дверью послышались чьи-то глухие шаги.

Неандерталец отпрянул от двери и приготовился защищаться. Опят идут бить, поганые прислужники асов! Его могучая волосатая грудь высоко вздымалась, наполняя лёгкие спертым воздухом.

Раздался лязг задвижки, и овальная дверь камеры со скрипом отварилась. Свет факела выхватил из темноты грозную фигуру вута. Он сильно похудел, измотан изнурительными испытаниями, но все ещё очень силен и представляет опасность для любого кхора кем бы, он не был.

В камеру отсека вошла супруга погибшего вождя. Амала держала в руке факел и смотрела перед собой, совершенно не опасаясь того, что при полном отсутствии охраны может пасть жертвой, впавшего в бешенство, вута.

— А ты, однако, смелая, Амала! Чего пожаловала? — зарычал воин. Он оценил по достоинству поступок кхора, а потому решил ее выслушать, прежде чем свернуть шею.

— Ты ничего не сделаешь мне, вождь, иначе никогда отсюда не выберешься. Я единственная, кто может вам помочь. За этим коридором стоят кхоры, которые по моему приказу будут убивать всех, кто попробует выбраться наружу. Так, что сбежать у вас точно не получиться.

— И в чем же твой интерес?

— Иту Плясун был отважным, сильным воином, но очень глупым. Он нас привел сюда, где кроме смерти нам нечего было искать, а ты говорил, что хочешь вывести вутов. В этом наши интересы совпадают. Шумный Ош, захвативший власть над кхорами, неожиданно передумал и решил идти на поиски Хати, безумец. Но это не все — теперь я узнаю, что этот мерзкий червь планирует избавиться от меня и от ребенка.

Азур улыбнулся. Как же это похоже на кхоров: ненасытное, кровожадное племя выродков, которых и вутами-то назвать сложно!

— В том, что Ош безумец я с тобой соглашусь. Кости Хати давно гниют за стеной, нет нужды её искать. Она так никуда и не попала, а там, куда вас намеревается вести Ош, нет ничего кроме смерти и боли, уж поверь мне, Амала. И в чем же твой план?

Девушка подняла факел выше, чтобы осмотреть помещение и оставшихся в нем вутов.

— Плана никакого нет. Шумный Ош ослеплен победой и совершенно потерял бдительность. Я помогу тебе получить свободу, а ты выведешь кхоров и меня из подземелья наверх.

— А что потом?

Амала улыбнулась.

— Потом я стану вождем после трагической гибели Иту Плясуна и буду растить его ребенка, а ты заберешь своих вутов и пойдешь искать лучшей жизни, охотясь на коцу и гоняя по лесам камотов. Как тебе такой вариант?

Азур сделал шаг навстречу девушке.

— А если рассмотреть вариант с объединением племен. Да, согласен — вуты не кхоры, но …

Амала выставила перед собой руку, уперев ладонь в могучую грудь собеседника и тихо сказала:

— Когда окажемся наверху, тогда вернемся к этому разговору, вождь. А пока собери своих воинов и приготовься к схватке. Сторонники Шумного Оша, просто так власть нам не отдадут. Прежде чем покинуть это жуткое место вам придется, как следует потрудиться. Ты, готов, вождь?

Азур ничего не сказал, его лицо исказил злобный оскал, а в глазах вспыхнуло пламя мести.

Уже к следующему рассвету токи Та-Паска оказались залиты кровью сторонников Шумного Оша, с легкой руки Азура. Амала лично убила кхора, когда он наведал к ней за тем, что, как он считал, теперь принадлежит ему по праву. Она заколола кхора его же кинжалом, причем с особой жестокостью, распоров живот от пояса до горла.

Не успел свет Великой Ра-Аам окончательно потухнуть, а вуты уже спешили по темным коридорам Ох-Ра к солнечному свету привычного и понятного им мира. Про себя Азур решил завалить вход в подземелье, как только последний неандерталец его покинет. И запретит, кому-либо из выживших вутов упоминать о том, что он, вообще, существует. Амала со своей стороны рассуждала точно также. Не один кхор не должен будет даже думать о возвращении в это проклятое духами место.

Неандертальцы покинули Ситуст-Ру, окончательно разрушив ее до основания. Воцарившаяся за стеной разруха и запустение даже мельком не напоминало то цветущее государство, в которое когда-то спустился первый вут. Животная дикость, если ее не ограничивать и не бороться с ней, способна, подобно заразному заболеванию, очень быстро поразить даже здоровый организм и полностью его уничтожить. Знания, обменянные на кусок сочного мяса, довольно быстро меркнут, теряют свою привлекательность, освобождая нишу под животные инстинкты и жажду примитивных удовольствий. Появление вутов, стало лишь следствием прогнившей до основания системы, в которой не осталось места знанию. Всю стало рушиться, как только во главе пирамиды оказались сахигарлы, у которых низменные инстинкты всегда брали верх над духовными и эстетическими потребностями в самореализации, к чему всегда тяготели кирувиты. Неуклюжая попытка исурамбу-таронгов «сохранить лицо» полностью провалилась, что и привело к появлению на чистых улицах секторов Ситуст-Ры многочисленных диких орд неандертальцев.

Тикитун посмотрел на лагерь коалиции: они достаточно ослаблены и, судя по всему, совершенно не знают, что делать дальше. Разведка докладывает, что оставшиеся без корма гураму начинают потихоньку дохнуть. А это значит, скоро и самим воинам нечего будет, больше есть. Они истощенны, их боевой дух наверняка сломлен. Самое время напасть.

Мург из племени питонгу подъехал к предводителю.

— Тикитун, там прибыл новый обоз, есть новость.

— Какая? — ртуп переключил внимание с походного лагеря коалиции на мурга.

— Говорят каратель устранил Растика Пройдоху.

— О, как?! — искренне удивился предводитель наемников. По его изуродованному шрамами лицу пробежала хищная ухмылка. Это же в корне меняет весь расклад, как на Периферии, так и за ее пределами, включая Пояс Сам-Ру. Ну, что ты теперь скажешь, Гухта?

— Да, нашли сваренным в котле для вымачивания шкур гураму. Без хвоста, глаз и языка — верный знак карателя. Наверняка начнется резня, даже немного жаль, что мы сейчас не там.

— Не переживай, мы прибудем, как раз к тому моменту когда нужно будет делиться «похлебкой». А резню, я тебе и здесь устрою, уж будь спокоен. Цабиру уже знает?

— Откуда? Я, как только услышал, сразу к тебе рванул. Дай думаю, порадую вожака!

— Отлично, Поворачивай назад и предупреди всех: кто брякнет Кривому когтю, будет иметь дело со мной, лично спущу шкуру. Понял?

Мург кивнул, развернул гураму и поспешил выполнить поручение предводителя.

Со смертью Растика Пройдохи, действительно начнутся глобальные изменения среди мургов Беглой Сойки. Растик сосредоточил в своих руках очень большую массу живой силы и сейчас ей нужно будет найти применение, полетят головы, польется кровь. И когда все это успокоиться и главари банд сядут за переговоры, чтобы переделить сферы влияния появиться он — Тикитун и все переиначит себе в пользу. На том основании, что под его управлением окажется Ситуст-Ра и вся Периферия, что расположена по эту сторону от Перевала. Совету кланов просто некуда будет деваться. Тикитун сделал ставку, и проиграть её он не имеет права.

Во всем этом было только одно существенное препятствие — Цабиру Кривой коготь, который и до последних событий особо не жаловал ни мургов, ни тем более Тикитуна, а уж теперь и подавно. Кровосос точно не захочет находиться под рукой наемника. А значит их интересы, рано или поздно, пересекутся. Так чего тянуть? Махру от Цабиру Тикитун давно получил, воинами беглый вождь подсобить не может, так что с него ещё взять? Балласт, не иначе! Занявший место кровососа Кизран вряд ли обрадуется возвращению опального вождя. Цабиру остался один, его даже приемная дочь бросила, предпочтя комфортной жизни у Черной пяты, скитания с нечестивцем Гухтой. Так, на кой кут, этот старик ему — Тикитуну?

— Чего ты меня сюда привел? — недовольно пробурчал кровосос. Хищные глаза Цабиру прощупывали песчаные дюны, уходившие ребристыми волнами вдаль.

Тикитун улыбнулся.

— Нужно выбрать место, откуда атаковать поганцев, дольше-то тянуть, как я понимаю некуда. Они готовы. Надо же дать мургам возможность разогнать кровь, засиделись, да и тога размяться не помешает. Как ты считаешь?

Кривой коготь пристально посмотрел на собеседника, так словно рассматривал мелкое назойливое насекомое. Подъехал практически вплотную к гураму ртупа.

— Чего ты мне зубы заговариваешь? С каких это пор, Тикитун, ты стал обсуждать со мной стратегию? Как же твоё — мурги лучше знают о правилах ведения боя? Ты же не хуже меня понимаешь, что я здесь больше из-за дочери. Кровососы никогда не стремились к открытой схватке с противником, иначе Замбару уже давно отдыхал бы у стоп Сам-Ру. Так, что сейчас изменилось, раздери тебя агато? Не дохлый ли Растик Пройдоха всему виной, а, мург?

Ах, ты ж, охвостье кута! Ну, что за дремучий народец, эти мурги!

Цабиру вытянул из-за спины опу и демонстративно заправил внутрь трубки ядовитый шип.

— Только дернись, Тикитун, и окажешься в очереди следом за Растиком. Когда ты ещё вылизывал скорлупу изнутри, я таких умников сотнями отправлял к праотцам. Задумал переворот? Хорошо, попробуй. Кто следующий, Замбару?

Тикитун зарычал. Необходимо срочно что-то делать иначе его мечтам, точно никогда не сбыться. Нужно было просто прикончить поганца, пока он спал и дело с концом! К чему все эти игры? Вот же, немытая скорлупа Цоронга!

На лице Тикитуна внезапно появилась улыбка, уже через секунду, мург скалился на Цабиру так, словно тот рассказывал ему о чем-то очень приятном и смешном.

— Правильно делаешь, нечестивец, смерть нужно встречать с улыбкой, там и без нас есть, кому плакать.

Цабиру заметил, что наемник смотрит куда-то дальше, не фокусируясь на нем. Кровосос обернулся и чуть не выпал из седла. Прямо на него бежало огромное черное насекомое, поднимая вокруг себя клубы пыли и разбрасывая по сторонам сухие «брызги» песка. Ах, ты ж, охвостье кута!

Тикитун не стал дожидаться, пока Кривой коготь, попробует выпутаться из ситуации, а разогнав ящера, направил прямо на гураму кровососа. Удар получился такой силы, что Цабиру слетел с горбатой спины, его животное, получив смертельное ранение, завалилось на бок и тут же испустило дух. Мург развернул своего гураму отъехал на безопасное расстояние. Улыбка не сходила с, обезображенного шрамами, лица наемника, на протяжении всего времени, пока тасарит кромсал вопившего от боли Цабиру.

Так тебе и надо, никчемная падаль!

Когда стало понятно, что Кривой коготь остался лишь в воспоминаниях, наемник развернул гураму и поехал в лагерь, насвистывая одну из тех многочисленных песенок, которые так любят распевать мурги, сидя у костра. Теперь на его тропе к власти, стоял только ненавистный Гухта, от которого можно избавиться при помощи того же Ашат-Рара, но тут нужно, как следует все обдумать.

Свет Ра-Аам снова померк, гураму идущий под мургом недовольно заворчал.

Вопрос в том, успеет ли Тикитун воплотить все, что задумал прежде, чем Око-Ра окончательно потухнет и известный ему мир окончательно погибнет, исчезнув, как на Периферии, так и за стенами некогда всемогущей Ситуст-Ры?