ГЛАВА I

«Ситуст-Ра: пламя заката» Георг Гетт

ГЛАВА I

Тёплый поток воздуха небрежно коснулся листвы, торопливо пробежал по сочным бутонам кустарника, а затем растворился среди плотной зелени джунглей. Свет Ра-Аам взял верх над темнотой Сам-Ру. Раздался хруст сухих веток. Крупная мордочка кута осторожно раздвинула большие листья папоротника, жадно втянула ноздрями воздух, издав при этом стрекочущий звук недовольства. Опасность миновала, ящер выпрыгнул на середину тропы и посмотрел ворчливым травоядным вслед. Большие глаза малыша жадно впитывали незнакомые образы. Немногочисленный отряд мургов двигался по заданному вожаком маршруту к землям Беглой Сойки. Кут зашипел, потоптался на месте, выражая недовольство внезапным появлением пришельцев на своей территории, и вновь юркнул под тёмную защиту кустарника.

Десятый рассвет Тикитун вёл наёмников по непроходимым звериным тропам, умело запутывая следы. Страх преследования гнал кочевников к самому Перевалу и дальше. Они решили покинуть земли кисару сразу после разгрома сиронгами. От довольно крупной группы наемников остались жалкие остатки. Злость разъедала и точила сердце вожака. Они обязательно вернуться, чтобы отомстить, но позже. А пока, нужно попробовать перебраться за Перевал, отсидеться какое-то время у Беглой Сойки, а после постараться всеми правдами и неправдами собрать новый отряд. Выступать с горсткой воинов против мощной армии Ситуст-Ры, всё одно, что идти безоружным на разъярённых агато. Мурги не отшельники: чем их больше, тем они сильнее. Тикитун бросил взгляд на связанного воина, лежащего на спине впереди идущего гураму, и, негодуя, выругался про себя. Явно недовезём, издохнет. Только зря гураму занимает. Вот же, никчемное охвостье кута!

«И дернуло меня подобрать эту падаль? А все Арху с его завиральными идеями. Тут как бы ноги унести, а он все о прибытке думает»

Какой рассвет это кусок мяса не приходит в себя? Арху старается, но всё напрасно. За такой подарочек богов не выручишь и полудохлого гураму, а ведь сейчас мурги как никогда нуждаются в новых ездовых животных. Ашат-Рар изрядно потрепал шайку. Требовались не только воины, но и оружие, кое-какая амуниция, а также новые ящеры. Что за битва, когда сидишь втроём на одном гураму — смех, да и только! Тикитун сплюнул на сторону и вновь впился глазами в закутанный сверток с незнакомцем. Мурги нашли истерзанное тело воина на берегу реки, когда переправлялись вброд на другую сторону. Сначала никто не обратил на кисару особого внимания, мало ли от чего мог погибнуть кочевник, однако когда один из наемников оповестил товарищей, что бедолага дышит, в голове Арху промелькнула мысль о племени Замбару. Мерзкий тип, но выбор-то у них на этот раз не велик! Ещё Сахра занимался тем, что сбывал через Перевал пойманных в лесах Периферии кочевников, предлагая их ненавистному старику. Жадный кисару всегда был недоволен сделками с мургами долины, однако разрывать связи не спешил. Какая-никакая, а все же выгода от них была. Тикитун воспринял идею товарища скептически, но после непродолжительных уговоров согласился. Мало ли что, глядишь выгорит!

Предводитель шайки никогда особенно не доверял кисару, но сейчас они сильно нуждались в ездовых животных. Других вариантов пока он для себя не видел. Мурги не любили ходить за Перевал, слишком опасно, да и поживиться особо там нечем, однако когда на Периферии становилось особенно жарко, с военной точки зрения, хищные долины, скрытые за Перевалом оставались единственным место, где можно переждать бурю. Воин подъехал ближе в лежащему на спине гураму кисару, приподнял древком копья голову и почувствовал, как по аруту пробежала дрожь. Обезображенное глубокими порезами, рваными ранами лицо воина, густо засыпанное мухами, вдобавок истекающее гнойными скоплениями — не лучшее зрелище даже для мурга с его закалкой. Нет, не жилец! Тикитун посмотрел на ехавшего впереди Арху. Наемник словно почувствовал на своей спине взгляд вожака и повернулся. Их глаза встретились. Арху отрицательно покачал головой, давая понять, что ждать им от Сам-Ру нечего. Он и сам потерял всякую надежду, но признавать собственную неправоту не спешил. Тикитун не довольно фыркнул. Вряд ли теперь у них получится что-либо выручить за такой товар. Замбару не даст за мертвеца даже дохлого гураму. Вот же, грязь со стоп Сам-Ру!

Арху резко притормозил и когда предводитель поравнялся с ним, тихо спросил:

— Ты думаешь тоже, что и я, судя по всему?!

— Ты это о чём?

— О Цабиру Кривом когте, конечно. У Замбару нам больше делать нечего. Даже не стоит искушать богов.

— О богах заговорил, вон оно как. А я вот думаю, не скинуть ли нам его за первым же поворотом, вместо того, чтобы тащить за собой по все Периферии. За такого и у Цабиру ничего не выручишь, только ноги стопчешь. Не хватало ещё, чтобы надо мной потешались кровососы. Хватит с меня и ваших ухмылок.

Произнесённое вслух имя кровожадного пожирателя младенцев заставило внутри Тикитуна всё покрыться ледяной коркой. Ну ладно Замбару, ну тут ещё, куда не шло, но одичавшие безумцы с гор. От них можно было ожидать чего угодно! Кочевник всего один раз был на Чёрной пяте и то вместе с Сахра. Воинственный питонгу ничего не боялся. Тогда они привезли Цабиру парочку молодых кисару пойманных за долиной Диких Голубых озёр. Сахра выменял у кровососов хороший запас змеиного яда для стрел. Кстати именно в тот раз Тикитун чуть не лишился головы, когда один из воинов Цабиру, вдруг решил обнюхать его, для чего приблизился слишком близко, это напугало мурга. Нервы сдали и в ход пошло оружие. Крови пролилось не мало, хотя Сахра и удалось позже уладить конфликт, неприятное послевкусие от встречи осталось. Мерзкие твари, чего и говорить! Мург передёрнул плечами и резко ответил товарищу.

— Даже не думай, я туда больше не ногой! Говорю же: лучше скинуть его прямо здесь и пусть вон этим займутся топориски или на худой конец, принесём в жертву богам. Мало ли их у нас.

— Ну, скинуть-то, дело не хитрое. Только не забывай — у нас кроме гураму ещё и махру заканчивается, а с таким хилым запасом нам непросто будет! Сам понимаешь мурги народ вольный — слабость свою покажешь. А там …

— Заткнись лучше, Арху! Не до тебя. Лучше осмотри этого. Может ещё не всё потеряно. Пророчить я и сам могу не плохо, тоже мне верховный жрец Ра-Аам! А вот с гураму кажись и вправду обождать придётся, лучше сейчас запастись махру, его, кстати, и обменять на ездовых можно при случае.

Арху демонстративно положил руку на рукоять саяка и резко выкрикнул, отвечая на дерзкий выпад собеседника:

— Не искушай Сам-Ру, Тикитун! Ты не хуже меня знаешь ответ: своими силами мы тут не справимся, как бы ты этого не хотел. Можешь злиться и продолжать упрямиться, но у тебя только один вариант — Цабиру Кривой коготь!

Тикитун недовольно фыркнул на собеседника, больно ударил стрекалом гураму и поехал вперёд. Он злился на слова Арху, несмотря на то, что прекрасно понимал, что мург прав и кроме безумных кровососов Чёрной пяты никто за Перевалом не заинтересуется подобным товаром. Вот же, немытая скорлупа Цоронга! Воин посмотрел на плетущихся впереди усталых животных. Если так пойдёт дальше очень скоро наёмники разбегутся, кто куда. Да и набрать новых будет не так-то просто. В его положении это практически невыполнимая задача.

«Решено, скинем кисару на Чёрной пяте и к Замбару. Может, у старого ворчуна имеется какая-нибудь работёнка, а там посмотрим. Нельзя показывать слабости мургам. Вот уже и Арху зарывается, куда уж дальше-то?! Ну, ничего, Сахра же как-то справлялся, значит и у меня всё получиться, главное держать нос по ветру»

Тикитун постарался успокоить аруту, задабривая обещаниями и строя планы, которым не суждено было сбыться. Как только стемнело, они въехали в темное и холодное ущелье. Через пару сикелей начнется самый опасный отрезок пути, где очень легко расстаться с жизнью, если не соблюдать предельную осторожность. К рассвету, если все сложиться удачно, мурги окажутся за Перевалом, а там придется довериться Цоронгу!

Холодные каменные стены ущелья вселяли искорки страха в аруту наёмников. Продвигаться получалось намного медленнее, чем изначально рассчитывал Тикитун. Как оказалось узкий, тёмный проход для себя облюбовали топориски, да и гураму отказывались идти вслепую. Света факелов не хватало, а отсутствие зелени тревожило ворчливых животных, даже больше темных покровов ущелья. Наёмники понимали, что пройти незамеченными теперь у них точно не получится. Рёв поднялся такой, что услышали охносы Цорогских скал. Животные ощущали повсюду присутствие хищников и не в какую не соглашались идти вперед, даже под жесткими ударами стрекала. Столпившись в одном месте, они оказались зажатыми в узком ущелье, и таким образом окончательно лишили себя возможности для любого манёвра. Вот же, охвостье кута! Сам-Ру ненадолго завладел аруту мургов и разбираться с этой ситуацией придется Тикитуну.

— Так нам не пройти! — прокричал Арху, стараясь пробиться сквозь рёв ящеров. — Что делать-то, Тикитун?

Гураму воспользовавшись замешательством наездников, начали пятиться назад, ещё больше усугубляя, без того не завидное, положение мургов. Над головами кочевников послышалось грозное рычание. Вот же, охвостье кута! Топориски начали охоту! Теперь не так-то просто будет уйти! Ящеры, обитавшие в горах, немного мельче равнинных, но не менее свирепы. Ловко перескакивая с выступа на выступ, они постепенно спускались к застрявшей в глубине ущелья группе кочевников. Хищники пожирали голодными глазами мясистые тела гураму чётко различимые в свете факелов. Их зрению мог позавидовать даже охнос, чего никак нельзя сказать про ворчливых животных мургов. Тикитун делал отчаянные попытки усмирить своего гураму, но Сам-Ру крепко вцепился в аруту ящера и не собирался отпускать. Не зря Сахра предпочитал гураму объезженных топорисков украденных или выменянных у сахигарлов, но где их сейчас взять, пока не перебрались за Перевал? Да и там хороших не сыскать. Нужно срочно что-то делать, иначе неповоротливые исполины передавят наемников, словно детёнышей кута.

Тикитун выхватил саяк, приготовившись отразить атаку. Натренированные мышцы мурга жерновами заходили под кожей. Кровь закипала в венах, разгоняя страх. Нужно было срочно брать инициативу на себя иначе так и бегства не далеко, а там ему одна награда — кинжал под ребро. Послышались первые вопли раненных гураму. Этот крик не перепутать ни с чем — топориски напали на авангард их небольшого отряда. Животные переминались на месте не в силах справиться с ситуацией, даже под хлесткими ударами стрекала наёмников. Ящеры калечили друг друга рогами, толкали, кусали, норовя, того и гляди, скинуть с себя нерасторопного мурга и, если зазевается на свою беду, стоптать в кровавую кашу. А там попробуй, разбери кто прав, а кто виноват!

Положение мургов ещё больше усугублялось полным отсутствием света. Перепуганные воины побросали факельные шесты, вцепились в сёдла. Они сосредоточились лишь на том, как бы не оказаться под телами собственных гураму. Как только потух последний огонёк, топориски накинулись на мургов со всех сторон, по ущелью разлетелись крики наёмников молящих богов о помощи и прощении. Шустрые ящеры ловко спускались по отвесным стенам и прыгали на всадников сверху. Когда Тикитун услышал грозное рычание позади себя, он до конца осознал всю опасность положения. Сам-Ру впился зубами в аруту воина, и отпускать уже не собирался. Среднего размера ящер оказался на горбатой спине гураму, отчего ворчливое животное ударилось в панику и ринулось напролом, куда глаза глядят. Тикитун наугад отмахивался саяком но это мало чем помогало. В отсутствие света, верхом на обезумевшем животном, он не способен был попасть даже по агато стоящему совершенно неподвижно. Ртуп молил Цоронга лишь об одном, чтобы безумное животное не налетело в потемках на своего собрата, тогда ему точно мало не покажется.

Тикитун вскрикнул от боли, когда мощные челюсти хищника сомкнулись на запястье левой руки. Ящер все-таки обрался до него. Удар меча заставил топорска отступить, но ненадолго. Только когда над головой полыхнуло яркое пламя, и свет разбил на четкие сектора тягучую темноту ущелья, мург немного пришёл в себя и смог таки вогнать саяк в тело ненавистного топориска. Избавившись, наконец, от грозившей опасности Тикитун задрал голову вверх, чтобы лучше рассмотреть источник света. На одном из многочисленных выступов стоял воин, покрытый с ног до головы белой краской. В правой руке, подняв высоко над головой, незнакомец держал яркий факел. Словно посланник тёмного бога он наблюдал с высоты за жестокой схваткой между небольшим отрядом мургов и стаей голодных топорисков ущелья. Воин присел на одно колено, сдвинул пёструю маску с лица, на макушку открыв взгляду Тикитуна изрезанное глубокими шрамами уродливое лицо. Только этого не хватало! Чиу — лучший воин Замбару. Мерзкий сын кута!

Кисару широко улыбнулся и тихо присвистнул. Знакомый блеск в глазах кочевника заставил аруту мурга покрыться ледяной коркой. Это встреча не предвещает им ничего хорошего. Оставаться в долгу у Замбару Тикитун не хотел, вождь и так периодически сбивал цены, а тут ещё этот случай с топорисками. Вот же, охвостье кута! После того, как Чиу просвистел ещё раз, по всему периметру ущелья с одной и с другой стороны вспыхнули факельные чаши. А через мгновение на топорисков посыпался град из мелких стрел, щедро сдобренных сильнодействующим ядом. Кисару потребовалось не так много времени, чтобы покончить с группой хищников, и окончательно зачистить ущелье. Те же, кому посчастливилось выжить в этой бойне, скрылись под темным покрывалом Сам-Ру за первым поворотом, грозно рыча и повизгивая от негодования.

Тикитун быстро огляделся по сторонам. Положение — хуже не куда! Гураму ворчали, но испуг прошёл, хотя беспорядочное движение не прекратилось. От боевого настроя не осталось и следа. Кровь и тела погибших товарищей ещё больше усугубили ситуацию мургов. И без того маленький отряд потерял несколько сильных воинов а также двух гураму. Тикитун никак не мог справиться с внутренним волнением, а ведь ему ещё предстоял непростой разговор с Чиу, который к тому времени ловко, со скоростью молодого топориска, спустился вниз. Словно сотня белых откетов воины Замбару стали сползать на дно ущелья, вслед за предводителем. Мург нервно передернул плечами, наблюдая за приближающимся к ним Чиу.

В этот момент каждый из присутствующих, включая самого Тикитуна, ощутил острую нехватку в Сахра. Маленький питонгу не раз, бывавший в этих местах, умел находить с местными обитателями общий язык, а вот у ртупа такого опыта, не доставало и сейчас это ощущалось сильнее всего. Мурги сгрудились в кучу, насколько это позволяли размеры ущелья и габариты гураму. Арху бросил взгляд на заляпанное кровью лицо вожака и тут же почувствовал, как аруту постепенно холодеет изнутри. Тикитун выглядел немногим лучше своего гураму. Арху буквально каждой клеточкой тела ощущал ужас, исходивший от вожака. Схватка с топорисками ему показалась ещё не самым худшим, что выпало на их долю. Если предводитель сейчас не соберётся, мурги ему серьезно укоротят тропу, при первом удобном случае.

К тому времени Чиу с воинам спустился вниз и плотным кольцом окружил небольшой отряд наёмников. Тикитун спрыгнул с гураму, его примеру тут же последовал Арху. Маска на голове кисару выполненная из кожи убитого агато и раскрашенная в бело-красные цвета вселяла в сердца кочевников не меньший ужас, чем вид самого воина. Инкрустация глазных прорезей зубами поверженных в бою соперников усиливало впечатление. Толстый слой белой краски в темноте ущелья производил жуткое впечатление. Желтые глаза Чиу жадно впились в лицо Тикитуна. Воин безошибочно отыскал вожака и сильно разочаровался, когда заметил что в аруту мурга засел Сам-Ру и видимо не собирался её покидать. Презрение во взгляде пришельца не ускользнуло и от Тикитуна, как и от остальных наемников. Это подстегнуло самолюбие предводителя мургов, и он, наконец-то, решился нарушить долгое молчание первым.

— Рад тебя снова видеть, Чиу! Мы уж было решили, что за нами пришёл Сам-Ру и пора готовиться к встрече с предками. Да хранит ваши кочали Великая Ра-Аам! Прекрасно выглядишь.

— Где, Сахра? — излишняя любезность от мурга сразу не понравилось воину. Он никогда не доверял наемникам, особенно таким «скользким» как Тикитун.

— Увы, друг, Сахра больше с нами нет, ушёл тропою в обитель тёмного бога. Уж сколько рассветов я стою вместо него. Думаю, вам-то особой разницы нет?

Кисару недовольно хмыкнул и покосился на стоявшего рядом Арху. Тот еле заметно кивнул воину, подтвердив слова предводителя.

— Зачем пришли?

— Ты меня удивляешь, Чиу, мы народ свободный, насколько мне известно мургам здесь проходить не запрещено. Так что не будем задерживать друг друга.

Чиу нахмурился, недовольный излишним высокомерием наемника.

Без какой-либо команды воины племени Замбару как один подняли данаки. Вот же, немытая скорлупа Цоронга! Достаточно одного слова и тела наёмников покроются десятком стрел. Яд махру действует довольно быстро.

Тикитун нервно сглотнул, заталкивая нарастающий внутри ком страха глубже в аруту. Главное не выдать волнения. Нужно показать дикарям, что он нисколько не хуже прежнего вожака.

— Подожди, подожди, Чиу. К чему такие жесты. Мы не так друг друга поняли. У нас закончились запасы махру, а после последней схватки с сиронгами стрел практически не осталось. Сейчас наш путь лежит к Чёрной пяте.

Выражение лица Чиу внезапно переменилось, и даже через слой белой краски Тикитун заметил некоторое замешательство. Черная пята никого не оставить равнодушным по эту сторону Перевала.

— Цабиру!

Воины Чиу опустили данаки и стали тихо перешептываться между собой. На каждом из них были точно такие же маски как на предводителе, только не настолько яркие. Открывать свои лица мургам пришельцам они не спешили.

— Что же, у вас там за Перевалом негде больше пополнить запас?

— Конечно можно, но если ты заметил, дружище, нас не плохо так потрепало, да и кто захочет без должного обмена снабжать мургов махру? Не у кочевых же кисару нам его добывать? Навряд ли Замбару обрадует подобная перспектива.

Тикитун попробовал рассмеяться, но получилось довольно фальшиво. Как же Сахра это делал-то?! От одного взгляда собеседника мургу становилось не по себе. Мерзкие пожиратели падали! Тикитун, стараясь не привлекать внимания, осторожно опустил руку на эфес саяка. Только одно неверное слово и он пустит его в ход, а там будь, что будет!

— Для Замбару значит, у вас ничего нет, а для них есть?

— Боюсь, тебя этот товар вряд ли заинтересует.

— Что же ты собираешься предложить Кривому когтю? Он без достойного обмена, даже говорить с вами не станет.

В жёлтых глазах Чиу вспыхнул неподдельный интерес. Вот же, алчные прихлебатели Сам-Ру! А ведь, они ещё даже не прошли ущелье! Тикитун судорожно соображал, что на это ответить.

— Ничего особенного. Вам, как дань уважения, я готов отдать любого из гураму, но это, конечно, не все, как только пополню запасы и соберу воинов, сразу полностью рассчитаюсь. Мы же не первый рассвет знаем друг друга, Чиу. Я, конечно, помню о долге Сахра. К чему такая подозрительность? Даже неудобно как-то.

Презрительная ухмылка застыла на губах Чиу. Он быстрым движением снял с пояса изогнутый крюком кинжал, обхватил руку мурга и рассёк предплечье выше наручей. Наёмники забряцали мечами, однако Тикитун поднял раскрытую ладонь вверх, желая предотвратить никому не нужное кровопролитие. Только этого не хватало, никчемное охвостье кута! Столкнуться в узком ущелье с воинами Замбару равносильно самоубийству. Эти крашеные дикари намного хуже топорисков. Он не мог так рисковать ни мургами, ни собственной репутацией предводителя, которая и так трещала по швам. Кое-чему Сахра все таки успел его научить.

— Это тебе, чтоб не забыл. Мало ли что! Чиу всё помнит, а вот слова мурга, что ярость кута — звук есть, а толку нет! Пять молодых гураму! И никаких больше разговоров. Ничего не хочу слышать. Пять! Понял? Иначе тебе придётся завидовать участи Сахра. Уж поверь мне, мург, это сейчас лучший вариант для вас. Иначе …

— Что? Что иначе? — Тикитун не смог сдержать возмущения, — С каких это пор за то, чтобы пройти этой тропой Замбару стал брать пять? Ты чего это, Чиу, смеешься? Или специально нас провоцируешь?

— А долг, Сахра?

— Так с него и спрос.

— Мне нет никакого дела того, кто будет возвращать долг, ты или кто-то другой, скажу лишь, что мурги Сахра не покинут ущелья и не перейдут Перевал, пока не согласятся вернуть долг. Выбор за тобой.

Среди наемников послышались громкие возгласы возмущения. Грабёж чистой воды! Где это видано, чтобы на мургах так нагло наживались! Да после такого, им вообще за Перевалом лучше не появляться! Из-за этой сделки шайке только останется гонять кутов по лесам, да собирать яйца охноса. Вот же, фокуру! Возмущение ультиматумом, выставленным Замбару через Чиу, стремительно нарастало в рядах мургов. Тикитун почувствовал себя крайне неудобно, ещё чуть-чуть и беды точно не миновать.

Чиу улыбнулся.

— За то, чтобы пройти через Перевал, пожалуй, хватит и одного, тут не спорю, а вот за ваши никчёмные аруту, проданные Сахра с потрахами, все же придётся доплатить. Или ты считаешь, что мы зря помешали этим прихвостням Сам-Ру разорвать вас на части. Чего молчишь, Тикитун?

Чиу пнул ногой лежавшего рядом топориска. Мясистый язык хищника вывалился на сторону из раскрытой пасти от чего морда ящера стала ещё отвратительнее. Свет от факела играл с тенями на фактурной голове хищника, создавая причудливые образы в воображении мурга. Тикитун виновато опустил голову. Да мурги это явно не одобрят. Неудача за неудачей преследовали молодого вожака. Одной силы и ловкости оказалось мало. Что и говорить: такой расклад не понравится ни одному наёмнику. Если так пойдёт дальше очень скоро он рискует потерять место предводителя, а путь тут один — через саяк соперника. Ну и задачка ему досталась! Гореть Сахра на ладонях Сам-Ру!

— Хорошо, согласен!

Тикитун ясно ощутил, как в спину воткнулись стрелами ненависти презрительные взгляды товарищей по оружию. Напряжение нарастало. Какого кута, Великая Ра-Аам завела сиронгов в земли кисару? Ртуп попытался выстроить в голове цепочку событий приведших к тому, что всадники Ашат-Рара оказались так далеко от родных рампа, но пристальный взгляд Чиу вернул мурга назад в ущелье. Он оглянулся на озлобленные лица товарищей. Ситуация — хуже нет. Вот же, мерзкое охвостье кута! Да будь, что будет главное сейчас выбраться из этой ловушки Сам-Ру, потом ещё спасибо скажут, нечестивцы.

— Так, что собрался дать Цабиру-то, мург? — повторил вопрос Чиу, теряя терпение.

Тикитун не смог сдержать эмоции, доведённый до крайней степени перевозбуждения он ответил чуть более грубо и хлестко, чем того требовала ситуация.

— Это уже наше с ним дело, раздери вас агато! Ты, кажется, сполна получил свое. С каких пор, вольные мурги должны оправдываться перед кисару? Я обещал отдать то, что ты запросил, к чему тогда лишние вопросы?

— Пока это все на словах, а слова мурга, что ветер в поле. Ты и так злоупотребляешь моим доверием. Помни, Тикитун, обманешь, обратной тропы через ущелье у тебя не будет! — зарычал кочевник

Чиу выхватил из-за спины донт. Бронзовое остриё копья, в туже секунду, оказалось у самой шеи Тикитуна. Данаки остальных кисару взметнулись вверх. Мгновенно кочевники превратились в единый круг наполненный ядом Сам-Ру. Одно неверное движение и Тикитун навсегда останется в ущелье Перевала, а вместе с ним и остальные мурги. Так себе перспектива, для наёмника! Воин в замешательстве уставился на Чиу. Ну и как бы в такой ситуации повёл себя Сахра?

— Плохой из тебя вожак будет, мург. — процедил сквозь зубы кисару, — Послушай совета Чиу, оставь эту затею. Ты не Сахра! Возвращайтесь туда, откуда пришли. Но только без гураму — мы забираем всех!

Тикитун почувствовал, как по телу пробежала мелкая дрожь. Вот же, ненасытные фокуру! Это уже перебор! Несносный отпрыск кута! Такого он точно не предполагал даже при самом худшем раскладе. Дипломатия потерпела полный крах. Наёмник поднял вверх обе руки и с трудом узнал собственный голос в этом жалком блеянье кута. Доверие мургов он уже окончательно потерял, пришло время спасать собственную шкуру. Если даже тога Замбару отпустят их живыми, мурги быстро исправят это упущение хвостатых прислужников Сам-Ру. Он и сам, на их месте, поступил бы точно так же.

— Подожди, подожди! Не стоит делать поспешных выводов. Я погорячился, признаю! Сам же понимаешь, в каком положении мы нынче оказались. Успокойся, Чиу. Что нам с тобой делить, ну сам подумай: много ли тебе будет пользы от того, что мурги останутся без гураму, а как же торговля? Ведь какие-то сделки шли через нас, и Замбару был этому всегда рад, не так ли? Вспомни, сколько справных девиц мы переправили через Перевал. Успокойся. Сейчас покажу товар, как говориться лицом, и, клянусь чистой аруту Великой Ра-Аам, ты изменишь свое решение. Напрасно вы так с нами грубо. Пусть воины опустят данаки, это немного нервирует моих собратьев. Ну, куда мы денемся?

Чиу крепче сжал древко донта и немного подался вперёд, так что наконечник больно ужалил мурга.

— Хорошо, хорошо: нет, так нет! Вот же, не мытая скорлупа Цоронга! Неужели мы похожи на тех, кто, отдаст Цабиру, что-то особо ценное. Арху!

Пока Тикитун с Чиу стояли друг напротив друга, мурги отыскали тело полумёртвого кисару и бесцеремонно бросили к ногам воина. Чего его жалеть все одно скоро сдохнет. Тога опустил донт, встал на одно колено и откинул кожаный плащ, в который мурги запеленали находку. Один из кисару, державший факельную чашу, приблизился на несколько шагов, так чтобы Чиу мог все хорошо рассмотреть. Его примеру последовали остальные. Свет от факелов стал намного ярче. Кочевники переместились ближе к центру, тесня наёмников. Чиу отпрянул назад, чуть было не завалившись на спину.

— Да, хранит мою аруту Великая Ра-Аам!